ПРИВАЛ И НАБЛЮДЕНИЕ

Понимая, что делать больше нечего, Маккенна с Фрэнчи проскакали за бандитами до первых уступов Яки-Хиллс. Нагромождение песчаника за их спинами надежно прикрывало тыл. Если расчеты насчет негритянской кавалерии были сделаны правильно, то солдаты сейчас должны находиться в полумиле за ними. Так как Колл вряд ли сумел добраться до солдат и объяснить белому офицеру все насчет Маккенны и Фрэнчи, то угроза скорой расправы возрастала в прогрессии. Глен решил, что Бен, видимо, умер. Его рана была смертельной. И сейчас он валяется в нескольких ярдах от Беша, Санчеса и Рауля Дэплена такой же мертвый, как и они. Поэтому шотландец не собирался спорить с Пелоном, подгонявшим отставших белых криками: «держитесь»и «быстрее!». Фрэнчи тоже не жаловалась. В этих краях считается нормальным, если человека с крошечного расстояния убивают выстрелом в затылок, поэтому мужчины об этом просто забывают. Женщины же после нескольких недель акклиматизации полностью свыкаются с ружьями и стрельбой — а Фрэнчи жила у Стэнтонов целых пять месяцев. Конечно, ее нельзя было назвать несгибаемым пионером диких просторов, но и «хлыщом», с тем уничижительным оттенком, который жители Аризоны используют применительно к приезжим с Востока, — тоже. Поэтому девушка, услышав окрик, только скупо улыбнулась, и Маккенна, почувствовав себя вдвойне счастливым, вздохнул с облегчением. Она не только умно поступала, но и слепо ему доверяла. И этот груз доверия, внезапно свалившийся ему на плечи, старатель-одиночка принял с легкостью, словно всю жизнь ждал чего-то подобного.

Но мгновение облегчения быстро миновало. Когда задыхающиеся пони взобрались на гребень холма, Пелон приказал остановиться. С навеса, на котором они расположились, отлично просматривался песчаный откос, а за ним — колодец у Скаллз, и, таким образом, через несколько мгновений напряженного ожидания они должны были увидеть посланную за ними погоню.

Все спешились, чтобы дать коням продышаться. Апачи — Салли, Маль-и-пай и Хачита, — сгрудились вокруг Пелона, который внимательно всматривался в лежащую внизу долину. Маккенна с Фрэнчи встали чуть поодаль. Время и место для первого разговора было выбрано не самое удачное. Но Маккенна, подозревая, что из-за постоянной слежки, которой не гнушались их индейские товарищи, другой возможности может и не быть, решил форсировать события.

— Я все-таки думаю, Фрэнчи, — начал он нескладно, — что мы должны как-нибудь выпутаться из этой передряги.

Глен уже вторично называл девушку по имени и на сей раз у него это вышло вполне естественно. Разглядывая ее в свете нарождающегося дня, шотландец был поражен ее невероятной свежестью и красотой. Едва доставая до его плеча, Фрэнчи была столь физически совершенна и легка, что Маккенна, как и никто другой, не смог бы сейчас подумать о том, что заставило его лицо вспыхнуть тогда, в тупичке «Нежданного Привала». Он просто увидел очень молодую пленницу, захваченную бандой индейцев и полукровок, налетевших из старой Мексики. Шотландцу ранее не доводилось приближаться и разглядывать ее при нормальном освещении, так что он впервые любовался ясной чистотой глаз, сверкавших, как озера, полные форели, и пятнышками веснушек, разбрызганных по маленькому носику и загорелым щечкам. Правда, рот Фрэнчи был несколько широковат, с полной нижней губой, а небольшая слабинка ее обещала улыбку, за которой угадывалось нечто более серьезное, чем невинность, светившаяся в глазах. Но Маккенна знал, что все это лишь игра воображения, добивающая мужчину, слишком долго и упрямо-одиноко странствовавшего в пустынях Аризоны. Правда, стоя с ней рядом в чистом белом свете пустынного утра, он тут же отказался от такого утверждения. Но стоило старателю, развернув плечи, признать свою ошибку, как «девчонка», невинность которой подвигла его на это признание, вдруг потянулась к нему и, взяв мужскую руку в свою, горячо ее пожала.

— Как скажешь, Глен, — мурлыкнула она.

Услышав, что его назвали по имени, Маккенна вздрогнул.

Пока что девушка обращалась к нему только как к мистеру Маккенне. И так, черт побери, и должно было продолжаться, прорычал он молча. Она не имела никакого права с ним фамильярничать. Он был раза в два старше ее… Эта мыслишка требовала подтверждения.

— Фрэнчи, — сказал он строго, наблюдая одним глазом за Пелоном и его людьми, — сколько тебе лет?

— Шестнадцать, — быстро ответила она, — а тебе?

Девушка взглянула ему в глаза и по ее интонации Маккенна рассудил, что она поняла скрытый смысл его вопроса, и что ее ответный выстрел был направлен в ту же самую цель.

Может, ей, конечно, и шестнадцать. Но она давно уже не дитя.

— Это тебе сейчас, — сказал он ядовито ни к селу ни к городу. — Но, если угодно, мне тридцать.

Девушка кивнула и крепче сжала ему руку.

— Далеко не старик, — сказала она, и на сей раз без всякой связи с потоком раскаленного солнца, встающего над Яки-Хиллс и начинающего свою сушильную работу. Маккенну тряхануло с такой силой, что кожа покрылась мурашками.

— Ты чего? — спросила Фрэнчи быстро.

Маккенна подобрал челюсть и издал могучий вздох.

— Ничего, — солгал он. — Теперь тихонько наблюдаем за кавалерией, понятно?..

В тот же самый момент Пелон повернулся и подозвал его.

Маккенна подошел к вожаку бандитов.

— Почему-то их не видно, — сказал тот. — Смотри. В воздухе за большой скалой, которая находится между нами и колодцем, пыли нет. А ведь с того момента, как мы начали наблюдение, прошло много времени, так что она должна была появиться.

— Ты прав, хефе. И что же?

— Если честно, Маккенна, — понятия не имею. Думаю, этот прохвост Бенито Колл рассказал все солдатам, не упоминая, естественно, о своем участии в этом деле; кавалерия с юным Микки Тиббсом рванула нам наперерез. Снова эти Тиббсы впереди. Чертов Микки. Знаешь, что ему всего семнадцать? Так-то. Когда ему стукнуло всего три годика, его папаша двинул вместе с генералом Круком в мексиканскую Сьерра-Мадре, чтобы добыть Джеронимо и Чирикауа. Это было в 1883 — м. Тринадцать, нет четырнадцать лет назад.

Нахмурившись, Маккенна кивнул.

— По собственному опыту знаю, — сказал он, — что юнцам доверять нельзя. Современная молодежь слишком быстро взрослеет. Да ты не печалься, хефе. Не ты первый, кого удалось провести ребенку.

— Твой ребеночек по крайней мере симпатичен. А видел когда-нибудь моего — этого заразу Микки? Рожа у него похуже папашиной, а тот был куда уродливей меня. Ух! Санта!

— Они друг друга стоят. Что ты сейчас намерен делать, Пелон? — спросил Маккенна.

Вожак банды, прищурившись, изучал лицо Маккенны.

— Я тебя подозвал именно для этого, — наконец произнес он. — Хотелось посоветоваться. Мы сейчас не в лучшей позиции. В который раз…

Маккенна глаз не отводил.

— Это значит, что у тебя сейчас не так много людей, чтобы за мной наблюдать, так, Пелон?

— Именно. Требуется очередное соглашение. Имея в запасе одного Хачиту, мозг которого не очень-то отличается от мозга ползунка, я не в силах обеспечить постоянную слежку за тобой и девчонкой. К тому же мне приходится наблюдать за Салли, чтобы она не пырнула белую, и — черт! — в общем мне все это не нравится.

— И мне тоже, — кивнул Маккенна. — Что ты предлагаешь?

— Мне, амиго, вовсе не хочется с тобой ссориться. Будем же друзьями, как в добрые старые времена.

— Ну уж нет, хефе, только не это, — испуганно пробормотал Маккенна. — Оставайся лучше самим собой и давай не будем о «дружбе»! Потому что когда о ней говорят, на самом деле подразумевают предательство.

Пелон устало покачал головой.

— Мне страшно надоело реагировать на твои нападки, — сказал он. — Надо бы по идее открутить тебе башку, но я не стану этого делать. Единственное, что приходит на ум, — отослать девушку к солдатам. Но я не знаю, как это получше провернуть. Придурочные негры запросто могут ее подстрелить. Стоит их завести, как они превращаются в шершней: жалят все, что попадается на пути.

— Если бы точно знать, что Бен дополз до солдат… — задумчиво пробормотал Маккенна. — Но не дано… И не проверить никак… Может, он сильно ранен, а может и нет.

— Ранен? — фыркнул Пелон. — Бенито ранен? Не смеши меня — и так не смешно. Этот ублюдок специально свалился с коня. Я все видел, но не было возможности его пристрелить. Не бойся, Маккенна, когда надо, он может о себе позаботиться. Такой уж человек. Ни за что бы не стал набиваться к нему в друзья. Потому что Бенито всегда думает только о себе. Вот почему он прожил в этих краях так долго.

— Не тебе винить в этом. Такова человеческая натура, и уж кто-кто, а ты должен хорошо это знать.

— Может быть. И все-таки он ублюдок, тебе меня не переубедить.

— Я и не собираюсь. Слушай, Пелон: если Колл невредимым добрался до солдат, то девушку можно смело отпускать. Он о ней позаботится…

— Ну уж нет, просто так я ее не отпущу. Подыщем ей надежного проводника. Потому что если я хочу заинтересовать тебя второй частью моего предложения, мне выгоднее гарантировать ее сохранность.

— То есть тем, чтобы я поехал с тобой в Сно-та-эй?

— Ну, разумеется.

— Ты считаешь это честной сделкой?

— Если предпочитаешь, чтобы я убил девчонку прямо сейчас, так и скажи.

— Нет, нет, я совсем не это имел в виду.

— Так я и думал. Поэтому если у тебя, Маккенна, есть какие-нибудь соображения по поводу того, как безопаснее всего переправить девчонку к солдатам в Скаллз, — говори.

— Еще бы их не было! — просветлев челом, усмехнулся старатель. — Я сам могу доставить ее туда, потому что очень хорошо знаю территорию отсюда до колодца. Я только что по ней проскакал.

— Ха-ха-ха! — проскрежетал Пелон.

Маккенна тут же изменил и тон, и тему.

— Пелон, — сказал он, — а если девушка в целости доберется до солдат, откуда тебе знать, что я сдержу свое слово и приведу вас в каньон Дель Оро?

Пелон удивленно посмотрел на него.

— Ты же Маккенна, — только и сказал он.

Бородач подвел итоги: по примитивному разумению такого животного, как Пелон Лопес, ничего сложного в этом мире нет. По утрам встает солнце. По вечерам заходит. Трава растет. Реки текут. Поддашь по камню — он покатится. Дождь — мокрый. Пыль — сухая. Маккенна — честный.

— Хорошо, — согласился шотландец, — я поеду с тобой, если мы сможем в сохранности переправить девушку к солдатам.

— Куидадо! — крикнула со своего места старая Маль-и-пай. — Кто-то едет!

Маккенна пошел вслед за Пелоном на наблюдательный пункт.

Из-за высокой каменной стены, скрывавшей откос, показались три черные точки, это были всадники, едущие от Скаллз. Обернувшись, Пелон рявкнул Хачите по-апачски: сможет ли мимбреньо разглядеть этих людей? Известный соколиной зоркостью среди своих востроглазых соплеменников, Хачита мельком взглянул вниз.

— Умм, — забормотал он глухо. — Юный Микки и двое черных солдат. Один конь серый, один гнедой, один пегий, с коротко подстриженным хвостом. Отличные лошади. У Микки отменный вкус.

Это была длиннейшая речь, какую Маккенна услышал от странного великана, и первые слова с того самого момента, как он настоял похоронить Эна вместе с Вахелем и Манки в «Нежданном Привале». Но взгляд Маккенны зажегся не от пространной речи мимбреньо, а от появления юного Микки Тиббса.

— Пелон! — закричал он. — Вот проводник! Понял? Что может быть надежнее? Лучший индейский разведчик во всей американской армии, а с ним двое вооруженных солдат: они сами отвезут девушку в лагерь. Что скажешь?

— Не знаю, — ответил бандит. — Понимаешь, не доверяю я этому Микки? Хотя… девушка твоя. Если тебе по вкусу, я не против. Сам ей скажешь?