4 апреля
Утром прошли Баб-эль-Мандебский пролив и вошли в Красное море. Слева от нас Африка, справа — полуостров Аравия. Наконец-то небольшая волна и тёплый гул моря. Ветер — с кормы. Идём для себя неплохо — за последние двадцать часов покрыли двести пять миль.
После обеда слева от нас остался остров Цугар — один из крупнейших в Красном море. Очень близко от него, местами всего в километре, проходит большой морской путь. Удивительный пейзаж: чёрные конусообразные горы (высота Футы, самой большой горы Цугара, 2047 метров), тёмные каменистые склоны, и все это затянуто столь свойственной Красному морю почти бесцветной жёлто-серой дымкой, смягчающей резкость контуров. Странно плыть по таким синим, большим и весело шумящим волнам, над которыми столько пыли. Пустыня врывается в море, во рту пересыхает, в глазах щиплет, а на зубах скрипит тонкая, невидимая песчаная пыль. Когда ветер дует с Аравийского полуострова или с пустынного Африканского материка, песчаная пыль сужает видимость до пятидесяти метров.
Справа от нас остаётся остров Абу-Али. Это крутые скалы того цвета, каким обозначают на картах пустынные плоскогорья. На вершине острова маяк. Сколько мы ни разглядывали в бинокли и простым глазом скалистую стену, обрывающуюся в море, но так и не сумели найти место, где мог бы пристать корабль или шлюпка. Странная, наверно, одинокая и по-арабски задумчивая жизнь у команды такого маяка: вокруг — морская синева (Красное море очень синее, даже темно-синее), на востоке — Цугар со своим ландшафтом дантовского «Ада», в воздухе — песчаная пыль, а в небе — большое солнце, как во время лесных пожаров. Корабли проходят, идут с юга и на юг, и хотя волны их килевой струи, похожей на рыбий хвост, достигают скал Абу-Али, но сами суда, очевидно, остаются для обитателей маяка такими же далёкими, как ночные звезды.
Много кораблей, в основном наливных танкеров. Здесь, в Красном море, я видел самое красивое из зрелищ, какие когда-либо наблюдал в плавании. Нам встретился датский танкер «Анна Марска» — водоизмещением в тринадцать тысяч тонн, с белыми палубными надстройками, с небесно-голубым корпусом. Все в нём — и его стройное вытянутое тело, и какая-то устремлённость каждой линии вперёд, и венок белой пены на голубой груди — заставило нас залюбоваться этим кораблём, словно красивым человеком. До чего же прекрасным бывает иной корабль — настоящая стальная сказка! Мы ещё следили за удаляющейся «Анной», как тут же появился, разрезая небесно-голубой грудью воду и ветер, её абсолютный двойник «Эмма Марска». Они шли одним курсом по направлению к Баб-эль-Мандебскому проливу, становились все меньше и наконец исчезли в реющей над морем песчаной пыли, словно две сказочные сестры — в росистом тумане над костром Ивановой ночи.
Вечером на палубе показывают «Броненосец „Потёмкин“. Сквозь ванты над экраном вниз смотрит луна, а по обоим бортам проплывают огни судов.