ГЛАВА 33.

НЕМНОГО СПЕЛЕОНТОЛОГИИ И ОГНЕВОЙ ПОДГОТОВКИ.

После обеда Давыдов еще раз провел детальную инвентаризацию «военных трофеев». Отобрав то, что может понадобиться в дальнейшем, они тронулись в путь. Когда коридор со следами побоища остался позади, Сомов-младший вздохнул с облегчением. Впереди бодро шествовал Давыдов. Батарей для фонаря и самих фонарей пока хватало. Коридор с вентиляционными колодцами закончился метров через сто, они снова вышли в какую-то старинную выработку. Узкий проход с низким потолком полого опускался, с низкого свода то и дело падали тяжелые капли воды. Проход превратился в узкий лаз, местами приходилось передвигаться на четвереньках. Несколько раз коридор изгибался. По всей видимости, строители огибали места с наиболее твердой породой. Местами стали попадаться осыпи. Наконец, проход закончился узкой норой — когда-то свод дал трещину и частично обрушился вниз. Между кучей камня и потолком осталась узкая щель.

— Что будем делать? — озадаченно спросил упершийся в препятствие Виктор.

— Выбирать-то нечего, полезли.

Анатолий улегся на живот и, толкая мешок перед собой, полез вперед. Следом, сопя и чертыхаясь, полз Сомов-младший. Эти пятьдесят метров врезались в память Давыдова навсегда, все это время ему казалось, что они либо застрянут в каменном мешке, либо скала, нерушимо стоявшая несколько сотен лет, придет в движение и расплющит их обоих в лепешку. По подсчетам Давыдова они проползли метров пятьдесят. После пережитых впечатлений у Анатолия окончательно и бесповоротно сложилось мнение, что получать удовольствие от ползания на брюхе по расщелинам и дырам в рыхлой породе, которая, того и гляди рухнет, может только псих или отморозок, для которого главная цель в жизни — заставить организм постоянно впрыскивать в кровь все новые и новые порции адреналина. Наконец лаз закончился, и они оказались в широкой естественной полости, обязанной своим происхождением природе. Слышался дробный перестук капели, посередине каменного зала натекло озерцо известняковой воды, луч фонаря выхватывал из темноты причудливые сталактиты и сталагмиты, переливающиеся всеми цветами радуги.

— Красотища какая, — удивился выбравшийся из лаза напарник.

— Здорово, — не удержался от восхищения и Давыдов. На мгновение он даже допустил мысль, что, возможно, не все «диггеры» психи и отморозки. Некоторые верхние и нижние каменные наросты соединились в известняковые колонны. Анатолий легонько щелкнул ногтем по ближнему к нему сталактиту, раздался мелодичный дрожащий звон.

— Куда теперь? — Виктор стоял на берегу озерца и озирался по сторонам.

— А Бог его знает, — пожал плечами Давыдов, — нужно искать. Не стали бы они пробивать подземный ход только для того, чтобы насладиться созерцанием здешних красот.

В стенах зала виднелись большие и маленькие пещеры. Давыдов в задумчивости посветил на них фонариком. Напарник направился к противоположной стене:

— Командир, а тут какие-то знаки.

— Какие еще знаки? — оживился капитан, отметив про себя, что, наконец-то, у «подчиненного личного состава» ему удалось заработать кое-какой авторитет. На стенах зала сбоку от каждой пещеры действительно было сделано какое-то изображение. Рисунки были выцарапаны чем-то острым, а затем их обновили копотью свечи или масляного светильника. Давыдов насчитал изображения двух дельфинов, двух собак или волков и одной совы.

— Интересно, что бы все это значило? — Виктор внимательно разглядывал изображение оскалившего пасть представителя семейства псовых. — Тут что, первобытные жили, что ли? Какой-то исторический заповедник получается.

— Не думаю, не думаю, — озадаченный Давыдов вернулся к лазу, из которого они выбрались и сталосматривать стенку возле него. — Есть, — повеселевшим тоном сообщил он, — все очень просто, это маркировка ходов, как линии метро.

На стенке, рядом с приведшим их в пещеру проходом, было изображение птицы.

— Тогда нам туда, — пришел к выводу Виктор.

Проход оказался достаточно широким и высоким, можно было идти не нагибаясь, это все еще был естественный разлом, над которым поработали землетрясения и подземные воды. Метров двести они продвигались руслом давно исчезнувшего подземного ручья, пока снова не оказались в вырубленном в скале туннеле.

— Одного никак не пойму, — не переставал удивляться бодро шлепающий по выработке капитан, — как строителям этого «метрополитена» удавалось выдерживать правильное направление? Как они умудрялись тут не заблудиться и попасть именно туда, куда было нужно.

Проход стал шире, по сторонам его то и дело попадались более узкие боковые ответвления. Давыдов посветил в одно из них. Ответвление закончилось небольшой камерой, в углу обнаружились остатки деревянного лежака, к нему была прислонена кирка, около нее на полу кувалда и инструмент, который Давыдов окрестил большим зубилом. Напротив лежака притулился грубо сколоченный стол, на котором были глиняные кувшин и миска, светильник и книга. Капитан с любопытством отряхнул с нее пыль и открыл наугад где-то посредине. Под лучом фонаря змеилась вязь арабского письма.

— Ну, это уже не древность, скорее, время турецкого владычества на полуострове, — датировал находку Давыдов.

— Место отдыха спелеолога или камнетеса.

— Скорее камнетеса. Кстати, очень хорошо. Добрый знак.

— Почему?

— Если здесь добывали камень, то где-то недалеко должен быть выход. Не таскали же они камень за десять верст.

— Логично, — согласился юноша, — а почему этих ответвлений так много?

— Пошли посмотрим.

Прошли в соседнее ответвление, когда-то здесь действительно добывали камень. Из скалы вырубали каменные блоки, придавали им грубую форму и отправляли на поверхность для доводки. На полу осталось несколько по какой-то причине не вывезенных блоков, в стене остались ниши, откуда их вырубали. На полу валялись камни, брошенные инструменты, запасные факелы.

— Пошли, нет тут ничего интересного. Надеюсь этот коридор приведет нас к выходу.

Коридор постепенно расширялся, скоро он стал такой ширины, что в нем свободно могли разминуться две повозки. Капитан направил луч фонаря на пол. В устилавшей его крошке отпечатались следы колеи. Метров через двести они обнаружили в стене запертую на засов дверь. Дубовые доски, полосы кованого железа. В стену у двери вделано кольцо, над ним круг копоти от факела.

— Посмотрим? — предложил курсант. — Все равно по пути.

— Давай, — согласился Давыдов, — но на сокровищницу это мало похоже.

Ржавое железо не сразу поддалось их усилиям, пришлось вставить в щель засова лезвие ножа и постучать по его рукоятке камнем. Наконец, им удалось отбить засов. Давыдов потянул за прибитое к двери ржавое кольцо, и она отворилась.

— Надеюсь, Минотавр оттуда не выскочит, — сказал капитан и направил внутрь луч фонаря.

Больше всего помещение было похоже на камеру гауптвахты. На полу — деревянные нары, вделанные в стену кольца с цепями и металлическими ошейниками.

— Что это там в углу? — спросил Виктор. — Темно, ничего не видно.

Давыдов посветил. В углу, прикованный к стене, сидел скелет. Бурые кости прикрывали лохмотья, поверх грудной клетки висел потемневший от времени медный православный крест.

— Пошли отсюда! Жуть, аж мороз по коже, — сказал Виктор. — Господи, это когда-нибудь кончится? Не подземелье, а город мертвых.

— Ясно, — задумчиво проговорил Давыдов.

— Что ясно-то?

— Здесь турки или татарва невольников держали, которые камень ковыряли. Уходили они отсюда, по-видимому в спешке, может быть, это как раз период завоевания Крыма русскими. Это хорошо.

— Почему?

— Если спешили, у них не было времени завалить выход.

— А этого за что так?

— Может, старый был или больной, или самый строптивый. Кто знает? Но то, что он не турок — железобетонно, крест у него православный.

— А что же его наши не освободили?

— Может, просто не нашли эти катакомбы, а может и не искали. В то время тут таких бедолаг были десятки тысяч.

— Пошли?

— Пойдем. Сюда нужно экспедицию засылать, археологическую. Для историков работы — непочатый край.

Они притворили дверь и отправились дальше. Коридор стал выше, на стенах появились ходы второго яруса.

— Стой! — свистящим шепотом внезапно прошипел Давыдов. — А ну-ка посвети вот сюда.

— Виктор направил луч фонаря туда, куда попросил капитан.

— Ну, это след явно не старинный, — Анатолий внимательно рассмотрел свежий отпечаток рифленой подошвы. Курсант опустился на колени и внимательно осмотрел следы.

— Кеды или кроссовки, — пришел он к окончательному выводу.

Следы вели в одно из боковых ответвлений, Анатолий и Виктор проследовали вдоль тянущейся цепочки отпечатков.

Они пошли вдоль коридора дальше, следы кроссовок никуда не сворачивали. Внезапно капитан почувствовал легкое дуновение ветра. Он вытащил из мешка «трофейную» одноразовую зажигалку и чиркнул ею. Вспыхнул крошечный огонек пламени. Анатолий покрутил регулировку расхода газа, язычок огня вытянулся вверх. Анатолий поднял зажигалку повыше, язычок пламени слабо дрожал и отклонялся из стороны в сторону. Капитан сунул зажигалку на место.

— Пошли! Верной дорогой идете, товарищи.

Основной туннель полого изгибался влево. Они обогнули поворот, и в лицо им ударил поток воздуха. Где-то впереди светлел прямоугольник выхода.

— Конец большого подземного путешествия, — прокомментировал происходящее Виктор.

— Теперь да, — кивнул Анатолий.

Они невольно ускорили шаг. До светлеющего выхода оставалось метров сто, когда шедший впереди Давыдов невольно насторожился. В туннеле пахло смертью. Это было не шестое чувство, о котором иногда любят говорить профессионалы и любители, не ощущение присутствия опасности, ничего подобного. В нос ударил запах тлена и разложения. Запах шел из бокового ответвления. Капитан и его спутник свернули туда и чуть не задохнулись от нестерпимого смрада. Анатолий осветил пространство перед собой и обнаружил несколько, едва присыпанных мелким ракушечником, продолговатых «предметов» на полу. С трудом удерживая дыхание, он махнул рукой в сторону выхода и бегом направился в главный туннель. Выбравшись наружу, он прошел метров двадцать и, наконец-то, вдохнул полной грудью аромат степных трав и цветов. В спину ему ткнулся разогнавшийся и не успевший затормозить Виктор.

— Не нравится мне все это, — отдышался Давыдов, — дело не чисто, это уже не предания старины глубокой, а вполне современный криминал.

— Давно лежат, — Виктор брезгливо сморщился, — нужно в милицию сообщить.

— А вот этого не надо. Пока мы на тропе войны, никакого общения с местными властями мы себе позволить не можем.

Давыдов живо припомнил организованную за ним охоту во время поисков пропавшего комплекса «Акинак». «История развивается по спирали, и на каждом новом витке повторяются прошедшие события, но уже в новом качестве», — с грустью подумал он.

— Пойдем, — предложил Виктор, — до выхода рукой подать.

— Вперед, — скомандовал капитан.

До выхода оставалось метров тридцать, уже показались растущие у выхода из туннеля кусты шиповника, но без приключений не обошлось и тут. Казалось, подземелье не хотело выпустить их просто так из своих каменных лап. Послышался шум подъезжающих автомобилей, и в широкий проход одна за другой въехали две иномарки. Впереди катил новенький «лэнд-крузер», за ним катилось на маленьких широких шинах какое-то непонятное устройство, накрытое цветным чехлом. За джипом вкатилась неброская «девятка» модного в недавнем прошлом цвета «мокрый асфальт». Шум двигателей смолк, хлопнули дверцы. Капитан схватил спутника за руку и одним рывком втащил его в боковой коридор.

— Тс-с! — приложил он палец к губам. — Сидим как мыши.

Давыдов взял в руку ТТ и устроился так, чтобы было удобно вести наблюдение за происходящим. Капитан полулежал на куче щебенки, камни впивались в колени, локти и ребра, но приходилось терпеть.

Из автомобилей вышло четверо, двое парней и две барышни. Один из парней потянулся, с хрустом разминая затекшие суставы, несколько раз присел, разгоняя застоявшуюся кровь. Второй подошел к кусту шиповника и, не обращая на девиц никакого внимания, справил малую нужду. Одна из девушек вытащила пачку сигарет, затянулась и выпустила в сторону удобряющего кустарник колечко дыма:

— Постеснялись бы, мужчина, приличных дам.

— Приличных здесь нету, — он закончил процесс орошения зеленых насаждений и присоединился к компании. Анатолий подложил под себя мешок, условия наблюдений стали вполне комфортабельными. Второй парень обошел вокруг «девятки», попинал скаты, присел на корточки, напротив девушек. Давыдов на всякий случай принялся внимательно рассматривать приехавших, чтобы при случае составить их словесный портрет. Девицы были одеты как персонажи очередной мыльной оперы под названием «Тропиканка». Обе блондинки, одна — естественная со стрижкой, вторая — перекрашенная с прической подлиннее. Особых примет нет — мордашки и фигуры — как с последних страниц «Плэйбоя». Там, где девочки оптом и в розницу и телефон для вызова. Макияж — «хоть прям щас на панель». Тем временем закончивший разминку парень отобрал у девушки сигареты и тоже задымил. Если девушки были одеты и выглядели примерно одинаково, то парни разительно отличались друг от друга. Тот, что разминался, одет был вполне прилично. Светлые джинсы, легкая рубашка и выглядел, как сотни молодых мужиков его возраста. Врач или юрист на отдыхе, решил Давыдов. У парня была модельная стрижка, темные очки, одежда подобрана со вкусом. Второй был — полная противоположность. Мешковатые спортивные штаны, кроссовки на босу ногу, бритый затылок и массивная цепь вокруг бычьей шеи позволяли его однозначно отнести к определенному сорту людей. Типичный представитель «организованной спортивности» мелкого ранга. Давыдов еще раз оценивающе посмотрел на каждого из четверки и пришел к выводу, что молодежь приехала поразвлечься. Теперь сиди и жди, пока половые инстинкты сделают свое дело. Капитан прикинул ситуацию: мальчики с девочками оттягиваются по полной программе на задних сиденьях в автомобильчиках и тут, в момент наивысшего экстаза по «Камасутре», в окне появятся небритые рожи увешанных оружием оборванцев, интересующихся дорогой на Щелкино. Сценка годится для комедии с Эдди Мэрфи. Давыдов беззвучно рассмеялся. «Мелиоратор» уселся на капот «девятки» и обратился ко второму:

— Ну че, Санек, начнем, или как?

— Погоди! Лика, залезь в «бардачок», надо хлебнуть перед работой.

— Бардачок, Сашенька, это такой маленький публичный дом, а то место, где у тебя хранится огненная вода, называется ящиком для перчаток, — съязвила девица с сигаретой.

— Не тренди, публичный дом я тебе потом организую, — огрызнулся Санек. Вторая девица (Давыдов присвоил ей псевдоним «Лохматая» за растрепанную прическу) сходила к машине и вытащила из «джипа» бутылку водки. По ее внешнему виду Давыдов решил, что барышня малость не в себе, дерганая какая-то. Не иначе, под кайфом. Пока она шла к машине ее шатало из стороны в сторону, как лодку в штормовом море. Тот, кого все называли Саньком, отвинтил колпачок и сделал из бутылки несколько больших глотков. Потом передал бутылку товарищу. Тот присосался к ней, как теленок к матке, и закончил питье, когда емкость на половину опустела.

— Слабаки вы, мужики, ни хрена без допинга не можете.

— Заткнись, — оборвал ее спортсмен-мелиоратор, — люди все же.

— Тоже мне, люди, хомо сапиенсы!… Гоминоиды, единственный мыслительный центр между ног болтается.

Наблюдать за пьющей и препирающейся компанией было утомительно. От невыспавшегося толком Давыдова смысл их разговора ускользал, клонило в сон. Он уж было собирался сдать дежурство на наблюдательном пункте напарнику и немного вздремнуть, но решил дождаться момента, когда компания разобьется по парам и уединится по своим авто, тогда можно спать спокойно.

— Слабаки, — снова сказала курящая и презрительно прищурилась. Вторая барышня сидела, не принимая в разговоре абсолютно никакого участия, уставилась в одну точку. Николай сунул ей в руки бутылку:

— Хлебни для храбрости, помогает.

— Вот именно, храбрости вам как раз и не хватает.

— Может, сама попробуешь, — захмелевший Александр пристально уставился на девушку, — что, слабо? Одно дело задницей вилять, а другое…

— А не слабо, — оборвала его девушка. — Выгружайте!

— Ты это, в натуре, серьезно? — удивился второй.

— Выгружайте, — упрямо кивнула стриженная.

Парии переглянулись и направились к машине. Александр открыл дверь «лендкрузера» и одного за другим вытащил из салона еще двоих представителей «мужеска» полу. Оба были аккуратно перевязаны по рукам, ногам. Рот каждого был заклеен широкой полосой скотча. Сон у Давыдова моментально улетучился, он начал понимать происходящее. Внешним видом один из пленников напоминали напарника Александра. Спортивная одежда, бритый затылок, накаченная фигура, только шмотки и обувь значительно дороже. Второй тоже был не мелкого сложения, но тело его заплыло жирком, на голове имелись остатки когда-то набриолиненной прически, а одет он был значительно дороже своего связанного напарника. Пленников втащили в туннель и усадили рядком спиной к стене. Давыдов осторожно взял напарника за руку и потянул к себе.

— Смотри, — едва слышно произнес он. Капитан стал лихорадочно обдумывать ситуацию. Налицо имелась бандитская разборка или что-то в этом роде. Он пока не знал что предпринять.

— Ну что? — Александр обернулся к стриженой: — Жанка, ты как? Или передумала?

— Давай, — девушка щелчком отшвырнула сигарету. Санек подошел к «девятке» и вернулся с АКСУ, обрезом охотничьего ружья и «Макаровым».

— Тебе что больше нравится?

Девушка взяла ПМ и привычным движением оттянула затворную раму.

— Момент, — второй наклонился над одним из сидящих и снял у него с руки часы, — извини, братан, я жмуров до смерти боюсь, — загыкал он довольный своей шуткой. — Кажись, настоящий «ролекс».

— Отойди-ка, — отстранил его Александр, — ну че, хлопцы, с вами девушка поговорить хочет.

Парни разобрали оружие и встали в сторону. Санек закинул автомат за спину, второй небрежно кинул обрез на плечо.

— Ну? — сказал Санек.

— Не взнуздал, — стриженая подошла к одному из пленников. Девушка верхом уселась на сидящего и, плотно обхватив его бедрами, стала покачиваться вперед-назад. Запрокинув голову и призывно постанывая, как в дешевых эротических фильмах, она выгнула спину и перед лицом пленника оказалась ее высокая, затянутая в эластик купальника грудь.

— Так в какую дырку ты меня хотел поиметь? — поинтересовалась она, поднимая стволом голову сидящего. Тот смотрел на нее с непередаваемой ненавистью. — Ты что притих, голубец? — Девица вдруг взяла сидящего за затылок и резко уткнула его носом себе в декольте. С минуту тот терпел, а затем стал задыхаться и задергался. На лице у девушки вдруг заиграла улыбка наслаждения. Санек толкнул локтем напарника и, наклонившись к его уху, прошептал:

— Гляди, Леха! Наша железная леди оргазм словила.

— Заткнитесь оба, — хрипло огрызнулась девица, все сильнее прижимая к своему телу голову сидящего. От недостатка воздуха тот изогнулся дугой. Девушка закрыла глаза.

— Извращенка, — сказал Леха, — нашла на ком кайф ловить.

Девушка с ненавистью посмотрела на Алексея и резко отшвырнула голову своей жертвы. Тот ударился затылком о стену, но получив доступ к воздуху лихорадочно засопел, ноздри его раздувались, как у загнанной лошади. Жанна повела перед его лицом грудью.

— Не нравится? А вчера? Ты так за них держался… Или у нас еще клофелин не вышел? Головка бо-бо?

Девушка размахнулась и врезала сидящему по лицу. У того хлынула носом кровь.

— Ну что, любимый, отрезвел?

— Кончай Жанна! Не разводи бодягу.

Девушка никак не отреагировала, она как кошка с мышью играла со своей жертвой и целиком была поглощена этой забавой.

— Ой, милый, ушибся. Сейчас я тебе на носик пластырь наклею, и все пройдет, — пообещала девушка. Сидящий под ней задергался и замотал головой из стороны в сторону.

— Ах, ты, подонок, — девица вдруг вскочила и разрядила в грудь лежащего полобоймы. Раздался истошный визг, орала вторая барышня. Жанна подошла к ней и залепила оглушительную пощечину. Визг смолк, девица закусила согнутые в кулак пальцы и по ее лицу потекли слезы. На подругу она смотрела с нескрываемым страхом. Та невозмутимо вытащила из кармана платок и стала вытирать себе ноги.

— Что случилось? — поинтересовался Алексей.

— Да у этого подонка от страха энурез появился. Парни заржали. Девица подошла ко второму и сорвала у него с лица полоску скотча.

— Что, страшно?

— Вам, отморозкам, все равно кранты, попадитесь на нашей тачке, — с нескрываемой ненавистью ответил тот, — хрен вы ее кому толкнете.

— И круче тачки уходили, — отозвался Санек, — а насчет отморозков, так это не мы, а вы отмороженные. Мы живем скромно. А вы на какие бабки с такими наворотами путешествуете? Откройте секрет быстрого обогащения.

— Пошел ты, — отозвался пленник.

— Отдыхающий, не грубите! — сострил Санек. — А то мы вас не отпустим домой. Вон, ваш товарищ вел себя непорядочно и очень плохо кончил. Может, вас и правда отпустить?

Пленник молчал, понимал, что участь его давно решена и бандиты только куражатся.

— Мужчина, а со мной вы поговорить не хотите? — Жанна подошла к лежащему и расставив ноги встала над ним.

— Пошла ты…

— А вчера, когда вы нас с Ликой клеили, оба были такие разговорчивые. Такие обходительные. Сняли двух провинциалочек и молчите, не хотите нас развлекать, — девушка надула губки. — Я обижусь, — она приставила пистолет к голове лежащего. — Ну, что же вы молчите, мужчина?

Картинка стала Давыдову ясна во всех подробностях. Шайка самым банальным образом, на живца, ловила отдыхающих на крутых тачках, а потом, избавившись от владельцев, сбывала машины богатеньким. «буратинам» из числа не очень щепетильных. Из тех, кто не шибко интересовался прошлым автомобиля. Капитан наклонился к уху Виктора и одними губами прошептал:

— Твоя барышня с пушкой, мои оба хлопца.

Посмотрел в расширенные глаза парня и легонько толкнул в плечо.

— А ну соберись, быстро! Три глубоких вдоха-выдоха! Все, я пошел.

Анатолий выскользнул как тень и как в тире вскинул пистолет, зажав его в обеих руках. По-видимому, что-то отразилось в глазах заметившего его пленника, потому что Жанна с озадаченным выражением лица стала поворачиваться в его сторону, вскинула пистолет и крикнула стоящим между капитаном и ею парням:

— В сторону!

Те, ничего не понимая, вместо того, чтобы выполнить команду, стали оглядываться. А Давыдов к этому моменту уже взял на прицел первого. В следующую секунду он всадил две пули в голову спортсмена-мелиоратора. С выстрелами ТТ слился грохот дуплета охотничьего ружья — умирающий инстинктивно нажал на оба курка сразу. Санек испуганно присел и, не сияв автомат с предохранителя, стал тянуть затворную раму. Жанна все еще размахивала пистолетом и кричала напарнику, чтобы тот ушел с линии огня. Санек наконец сообразил, что его оружие стоит на предохранителе. Давыдов вернул отброшенный отдачей пистолет в нужное положение и взял его на прицел. Тут Виктор допустил ошибку. Вместо того, чтобы стрелять по указанной цели, он решил, что человек с автоматом опаснее и прицелился в него. Стрелять они с Давыдовым начали практически одновременно. Изрешеченный выстрелами Санек рухнул навзничь. Тут до Анатолия дошло, что они с курсантом вели огонь по одной цели. Девушка с ПМ в руках была жива и целилась в них. Давыдов, как «отче наш» зазубривший, что в бою главное — огонь и маневр, тут же сменил позицию. Матеря Виктора последними словами, он бросился на землю и стал ловить противника на прицел. У Жанны исчезло препятствие и она тут же открыла огонь. Один из нападавших упал, и она потеряла его из виду, во второго она веером выпустила остатки обоймы. Одна из пуль ударила Виктора в бедро и отшвырнула к стене. Затворная рама ПМ осталась в заднем положении, в магазине пистолета было пусто. Девица отшвырнула бесполезное оружие и бросилась поднимать с земли автомат. В этот момент вступил в игру лежащий пленник. Он подкатился ей под ноги, и девица растянулась, перелетев через него. У Давыдова тут же сбился прицел. Девица лягнула пленника ногой и, стоя на четвереньках, попыталась дотянуться до оружия рукой. Давыдов снова прицелился и стрелял до тех пор, пока магазин не опустел. Девица упала и накрыла собой оружие, которым стремилась завладеть. Пальба стихла. Первым делом капитан сменил обойму и дослал патрон в патронник. Потом бросил взгляд на напарника. Тот с бледным видом сидел на куче гравия, из его простреленного бедра сочилась кровь. Давыдов машинально отметил, что артерия у парня, к счастью, не повреждена. Анатолий сорвал с себя ремень и бросил его напарнику:

— Перетяни!

Взяв оружие на изготовку, он отправился осматривать поле боя. Оба парня были мертвы. Жанна лежала лицом вниз, и из-под нее набежала лужа крови. Капитан ногой перевернул тело девушки. Оно безвольно перекатилось на спину. Вторая девица, с перекошенным от ужаса лицом, всхлипывая, начала пятиться к выходу из туннеля.

— А ну, стоять, — скомандовал ей Давыдов, — еще шаг и я стреляю.

Девушка остановилась, капитан подошел к ней, та аж затряслась.

— Шагай к вон тому дяде, — приказал ей Давыдов, кивком указав на связанного. Девица послушно закивала и, не спуская с капитана глаз, пошатываясь побрела в указанном направлении.

— Сзади, — вдруг истошно заорал пленник. Анатолий обернулся. Посреди коридора стояла окровавленная шатающаяся фигура и целилась в него из обреза. Жанна была всего лишь ранена. Капитан вытянул руки с пистолетом вперед и «щучкой» кинулся на пол. Мелькнула вспышка и бабахнул выстрел, на лице Жанны вспухла кровавая рана. Она, как при замедленной съемке, опустилась на пол. На куче гравия сидел Виктор, обеими руками он сжимал ТТ, на лице напарника Давыдов разглядел слабую улыбку.

— Командир, приказание выполнено, — доложил Сомов-младший.

— Раньше было нужно выполнять, — отозвался Давыдов. Только теперь он ощутил, что у него слегка подергиваются пальцы. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормалек! Кость не задело, я даже встать могу, — Виктор действительно привстал.

— Вставать пока не нужно. Эй ты, тебя что ли Ликой зовут?

— Л-л-ликой.

— Принеси из машины аптечку. Бежать не рекомендую, быстрее пули ты все равно не бегаешь. Будешь делать, что я скажу, останешься живой.

— Она, живой?! — вдруг оживился связанный. — Да грохните вы ее! Я на каком хошь суде покажу, что она в вас тоже стреляла.

— Каком еще суде?

— Как на каком? Вы разве не менты? — в голосе связанного разом пропали радостные интонации.

— Вынужден тебя огорчить.

— А кто?

— А ты сам кто такой?

— Я?

— Ну не я же? Давай, пошевеливайся, — крикнул Анатолий девушке. — Куда пошла? Аптечку мне давай! Ну, я слушаю, — он снова обратился к пленнику.

— Сорокин Андрей Васильевич.

— И чем занимаешься, Андрей Васильевич?

— А что?

— На мои вопросы нужно отвечать, — наставительным тоном сказал Давыдов.

— Вы че, спецназ? «Альфа» или «Беркут»? Вот зачем вас столько сюда нагнали, — догадался связанный, — все равно плохо работаете, опоздали, пришли бы вовремя — вон та сука Борьку бы не замочила.

Девушка подошла к Давыдову и подала ему автомобильную аптечку. Капитан взял ее и направился к Виктору.

— Меня развяжите, — потребовал спасенный.

— Подожди, пока некогда. Нужно перевязку сделать. А ты, красотка, иди со мной, поможешь.

Анатолий склонился над напарником и внимательно осмотрел рану.

— Влетит мне от твоего батьки, — грустно сказал он. Результаты осмотра были малоутешительными. Хотя пуля и не задела кость и крупных сосудов, она засела в мышцах. Давыдов вполне обоснованно опасался заражения. Хуже всего было то, что в больницу они обратиться не могли. Сразу же начались бы расспросы, где и при каких обстоятельствах получено ранение. И не получившие ответы врачи незамедлительно сообщили бы куда следует. Это в планы капитана не входило. Давыдов ослабил наложенный жгут и из раны снова потекла кровь, судя по цвету, она была не артериальная, и это капитана немного успокоило.

— Давайте я, — предложила девушка и отобрала бинт у Давыдова, — медучилище закончила, нас этому учили.

У нее дело действительно пошло лучше. Минуты за две она закончила и осталась сидеть рядом с Виктором.

— Ты кто такая? — поинтересовался Давыдов, рассматривая наложенную девушкой повязку.

— Я местная, в «Волне» работаю у Завгороднего.

— У кого? — спросил Давыдов.

— У местного мэра, — пояснил Виктор.

— Как здесь оказалась?

— Случайно…

— Чего-чего?

— Честно. Мне Жанна сказала: пойдем в кабак, продинамим крутых. Я и пошла, я не думала, что все так получится.

— А когда ты нам клофелин сыпала, ты о чем, сука, думала? — подал голос связанный Андрей Сорокин.

— Я боялась. Жанна сказала: хочешь жить, делай, что говорят.

— Да звездит она вам, сразу видно, та еще курва. Надо было вам ее грохнуть.

— А что ж ты на нее клюнул, если сразу видно? — с издевкой отреагировал Давыдов. — Я еще, кстати, не услышал ответа на вопрос: кто вы у нас, Андрюша, такой?

— Я, блин, потерпевший. А где работаю — не ваше дело. А ну, развязывайте меня живо.

— Ну, раз потерпевший, то еще потерпишь. А развязать тебя я всегда успею.

— Ты что, боец, охренел? А ну, развязывай меня и вызывай сюда начальство! Знал бы ты с кем разговариваешь. Да я тебя одним телефонным звонком могу полковником сделать или из органов выкинуть!

— Никакого уважения, — удрученно произнес Давыдов и, подобрав с полу сорванный с лица Сорокина кусок скотча, аккуратно приклеил его на место, — к представителю армии-освободительницы.

Тот яростно замычал.

— Не мычи! Я думаю, а ты шумишь.

Давыдов уселся на капот «джипа» и задумался. Из сложившейся ситуации нужно было извлечь максимум выгоды. Выгода была в том, что у них появилось транспортное средство, а это давало относительную свободу передвижения. В то же время, Виктору нужна медицинская помощь, с пулей в ноге он долго не протянет. Размышляя, капитан встал и пошел осматривать автомобили. Обошел роскошный джип. На таком путешествовать конечно удобнее, да и купленная с потрохами украинская ГАИ редко рискует связываться с обладателями подобного транспорта. Анатолий забрался в салон. Здесь было все для полноценного отдыха. Давыдов стал перебирать уложенное в салоне имущество. Полный туристский набор: палатка, продукты, два чемодана с одеждой, снаряжение для подводного плавания, даже портативный компрессор имеется. Оборудование в основном импортное. Деньги у Сорокина и его компаньона водились. Продукты, выпивка — очень хорошо. Охотничьи ружья. Документы на машину, паспорта, визитки, деньги — полный джентльменский набор. Давыдов внимательно изучил все документы, потом, преодолев брезгливость, проверил карманы убитых. У девушки карманов вообще не было, обыскивать было нечего. Тот, что был одет попроще, имел при себе только права и документы на «девятку». А вот второй оказался поинтереснее. Во-первых, у него нашлось удостоверение помощника депутата на имя и фамилию Лобанова Алексея Валерьевича. Во-вторых, разрешение на ношение оружия, а в-третьих, кредитная карточка. Давыдов положил все документы и деньги себе в карман и продолжил осмотр «джипа». В багажном отделении обнаружились канистры с топливом. Давыдов принялся осматривать прицеп. Странная конструкция на пузатых колесах оказалась дельтапланом с мотором в сложенном состоянии. Изделие явно заводское, не самопал какой-нибудь, а продукция уважающей себя фирмы. С обтекаемой пластиковой гондолой и приборной доской, которой не постыдился бы любой легкомоторный самолет. В общем, оснащены парни были под самую завязку. Совсем здорово. В «девятке» трофеев оказалось значительно меньше; из того, что могло пригодиться в дальнейшем, была только неполная канистра бензина. В голове у капитана начал складываться план.

— Эй, подруга, — подозвал он к себе девушку, — мы где находимся?

— Как где? — с изумлением отозвалась она. — В Татарской бухте. Вы что, не знаете?

— Это его вагон? — Анатолий кивком показал на Сорокина. Тот яростно замычал и закивал головой.

— Они на ней вдвоем были, — подтвердила девушка.

— Где вы их захватили?

— Они нас в ресторане сняли. Предложили выпить, мы согласились, потом танцевали, они нас угощали. А когда ресторанчик закрываться стал, они нас стали звать с собой на море, неделю в палатке пожить, обещали на дельтаплане покатать. Мы сказали, что на неделю не сможем, а Жанна предложила поехать в Мысовое искупаться при луне. Они и согласились. Потом мы приехали на море, купались, выпили, потом они нас… потом они уснули.

Давыдов вопросительно посмотрел на Андрея. Тот нехотя кивнул и снова замычал, требуя освободить его от пут. Это требование капитан в очередной раз проигнорировал. Пока девушка рассказывала, план в его голове оформился окончательно. Остались лишь кое-какие детали. Обдумывая их, капитан продолжил допрос «военнопленных»:

— Еще вопрос, почему ты с медсестринским образованием работаешь у мэра в забегаловке?

— Так нет же работы по специальности, — искренне удивилась девушка.

— Хорошо, можешь считать, что я пока тебе верю. Но предупреждаю, мои указания выполнять беспрекословно, в противном случае отдам тебя вон ему, — капитан кивнул на Сорокина. — Понятно?

— Понятно, — прошептала побледневшая барышня.

— Теперь займемся вами, мой юный друг, — капитан присел на корточки возле спасенного охотника за дамскими прелестями. — Чтобы расставить точки над «i», мой уважаемый донжуан, мы не СОБР, не ОМОН и не РУБОП. То, что на вас наткнулись именно мы, это просто везение. Ясно?

Сорокин кивнул.

— Пошли дальше. Мне тебя не жалко и мне нужна твоя тачка. С транспортом, понимаешь, непруха. Придется воспользоваться твоим. Уж очень тачка у тебя представительная, как раз для таких крутых парней, как мы с напарником. Причем твое присутствие для нас совсем не обязательно. — На физиономии пленника отразился неподдельный ужас.

— Вижу, ты меня понял. — Связанный кивнул. — Очень хорошо, я сниму лейкопластырь, и мы с тобой мирно побеседуем. О'кей?

Снова последовала серия кивков. Давыдов одним рывком сорвал с физиономии Сорокина скотч и остатки щетины. Тот даже не поморщился.

— Итак, вопрос первый, где ты работаешь?

— В Киеве.

— В какой организации?

— В банке.

— Кем?

— Член совета директоров, — с вызовом ответил Сорокин, ожидая видимо, что это должно произвести на Давыдова определенное впечатление.

— В каком банке? — невозмутимо продолжил капитан.

— Национальном.

— Это вы, значит, купоны придумали? — поинтересовался молчавший доселе Виктор.

— Нет, это соседи из кредитного. Мы валютой заведуем.

— Не брешешь в основном, но в мелочах точности нет, — капитан сверил показания спасенного и документы, — все сходится. Вот только в визитках ты почему-то значишься коммерческим директором Херсонского филиала вышеупомянутого банка. Как это прикажете понимать?

— Да повысили меня, понимаешь? Повысили! Это же так просто. Даже для мента или кто ты там такой.

— Я уже тебе говорил, что к МВД отношения не имею. Но разговор у нас идет не обо мне, поэтому продолжим. Такая птица должна отдыхать где-нибудь на Майорке. Или еще где покруче. Чего ж ты, голубь, залетел в эти места?

— На хрен мне твоя Майорка нужна, «Таити, Таити — нас и здесь неплохо кормят.» Вечно вам чужие деньги покоя не дают! Это пусть челночники на Таитях отдыхают, а мне и здесь не плохо.

— Тогда поведай мне, дружище, — начал Давыдов медленно и вдруг резко оборвал фразу: — цель прибытия сюда, быстро?!

— Отпуск, тут же слет экстремалов.

— До какого числа отпуск?

— До тридцатого, а что?

— Очень хорошо, экстрим я тебе обеспечу. Будешь выполнять мои требования — останешься живым, я тебя задействую на два дня, крайний срок, на три. Потом убирайся отсюда и забудь сюда дорогу. Я ясно выражаюсь?

— А машина?

— Нравишься ты мне, Андрюша, спрашиваешь не о кореше своем, который за тебя, можно сказать, костьми лег, а об автомобиле, бездушной железяке. Откуда такой вещизм и черствость к погибшему сотоварищу?

— Он мне не кореш, это телохранитель от фирмы. Если не может профессионально свою работу делать, туда ему и дорога.

— Аи да Сорокин, аи да сукин сын, — восхитился Давыдов, — а ты, стало быть, работаешь профессионально?

— Ну, а что? Нет, что ли? — негодующе поджал губы финансист.

— Вся страна раком стоит от вашего профессионализма и пользует ее кто как хочет. А может, не связываться с тобой, а отдать тебя местному населению. Вон, Лике, например? — поинтересовался капитан. Посмотрел документы застреленного Жанной, тот действительно числился сотрудником физической защиты национального банка Украины.

— Не нужно, — мрачно сказал банкир, — что нужно делать?

— Вот это слова не мальчика, но мужа, — похвалил его Давыдов. — Для начала нужно здесь прибраться. Соберешь всю эту компанию и оттащишь вон в тот закуток.

Капитан достал нож и перерезал стягивающие финансиста веревки.

— Кстати, мы с твоего позволения воспользуемся некоторыми предметами вашего туалета. Ты, надеюсь, не возражаешь?

— Чего уж, — вздохнул Сорокин, — пользуйтесь. — Он уселся и начал растирать свои онемевшие конечности. Наконец, кряхтя поднялся на ноги.

— Выпить можно? — поинтересовался он, оглядывая поле предстоящей деятельности.

— Ты у нас за рулем, — покачал головой Анатолий, — вдруг на ГАИ нарвешься? От них жалоба пойдет на место работы, а нам в банке неприятности не нужны. Барышня! Присоединяйтесь к нашему финансовому гению, а то он уже давно ничего тяжелее «Паркера» не поднимал.

— Куда? — поинтересовался банкир.

— Я покажу, — встал со своего места Виктор.

— Сиди уж, сам схожу, — поднялся Давыдов, — ты пока пошарь в чемоданах, выбери что поновее и поприличнее. Шагайте вперед, я скажу, где сворачивать.

Бренные останки начальника «автомобильного сектора» команды Завгороднего были помещены в пустую выработку каменоломен. Туда же доставили тела остальных погибших участников сражения.

— Все, — доложил финансист.

— Молоток. Теперь возьми и отгони «девятку» поглубже в туннель, так, чтобы ее снаружи ни одна собака не унюхала.

Сорокин уселся за руль и проехал на ней метров двести в глубь туннеля. Минут через десять он с перекошенным лицом вернулся обратно.

— Вы там глубже были, где пахнет?

— Были, ты постарайся не забыть, что если бы не мы, то и ты там бы пах вместе с остальными. Теперь сходи принеси из «жигуленка» канистру с бензином, отнесешь ее туда же.

Финансист ушел. Капитан собрал все оружие, из которого стреляли в ходе схватки у выхода из катакомбы и направился следом.

— Полей все хорошенько.

Сорокин поплескал бензином на мертвые тела, иол и стены.

— Выходи оттуда! Канистру можешь оставить там.

Финансист вышел и остановился рядом с Давыдовым. Анатолий зажег спичку и бросил ее в лужу бензина. Как в крематории загудело пламя. Капитан размахнулся и зашвырнул туда ПМ, обрез, автомат. Отправил туда же свой ТТ и Виктора.

— Э-э, мужик! А что я по-твоему должен буду в фирме сказать про телохранителя? Куда он делся?

— Придумай что-нибудь, — пожал плечами Давыдов, — раз у вас хватило ума во все это дерьмо вляпаться, должно хватить и на то, чтобы отбрехаться, не зря же тебя директором поставили. А теперь пошли.

Вернулись к выходу из подземелья. Виктор уже вытащил из машины и расстелил спальные мешки, провел детальную ревизию чемоданов. Курсант отобрал из них все лучшее из того, что захватили с собой в поездку киевские плэйбои, многие вещи были ни разу не надеваны. Лежали в фабричных и магазинных упаковках. Их-то Сомов и отобрал для пополнения войсковых запасов. Лика по его команде достала продукты и накрыла «стол».

— Что теперь? — спросила девушка.

— Теперь ланч. Всем есть! Наедайтесь, потому что потом на это, может быть, просто не будет времени.

Давыдов, Сомов и Лика уселись на разостланные спальные мешки и приступили к еде. Сорокин посмотрел на жующую компанию и молча направился к машине.

— Товарищ извозчик, вы что же, с нами даже чайку не попьете?

Финансист молча забрасывал в машину свое имущество. На лице Сомова отразилось недоумение:

— Дяденька, а вы куда? Мы же еще вам маршрут не нарезали, — решил он подыграть Давыдову.

— Домой я, домой.

— М-да? — не переставая поглощать экспроприированные деликатесы удивился Давыдов. — Мы же вроде как договорились пару дней путешествовать вместе! Вы же нам даже обещали.

— Когда я вам обещал, у вас были очень убедительные аргументы. Сейчас эти аргументы догорают метрах в ста отсюда. Так что ввиду, как у нас говорят, форс-мажорных обстоятельств наш договор утратил силу. Еду и шмотки можете оставить себе в виде компенсации, затраченные за мое освобождение. Вы, мужики, можете проваливать, на вас я зла не держу. Но тебя, сучка, я еще достану. Ты мне по полной программе оттрубишь за все, что здесь было.

— Речь идет о том, что вы собрались нас покинуть?

— Вот именно.

— А как же такой аргумент, как численный перевес?

— Хлопчики! У меня черный пояс и занимаюсь я регулярно. Если хотите, можете попробовать, но лично я вам не советую.

— Я буду иметь это в виду, — пообещал Давыдов. — Как говорят американцы: «Бог создал мужчин, а полковник Кольт сделал их равными.» — Анатолий засунул руку в мешок и вытащил еще один пистолет. Перед тем как оставить склад оружия, он распорядился захватить с собой арсенал, достаточный для того, чтобы вооружить команду вдвое превышающую по численности экипаж «Аллигатора».

— Для компенсации наших ударных возможностей, — пояснил он жующему Сомову и положил пистолет рядом с собой. А финансист решил, что сказал достаточно и спокойно паковался. Как капитан доставал ТТ, он не видел. Но прозвучавшая фраза заставила его насторожиться и обернуться.

— Не понял, что ты сказал?

— Да это я так, обо всем и ни о чем, — проговорил с набитым ртом Давыдов. — Кстати, у вас среди оснащения плечевой кобуры не найдется? Для пушки примерно вот такого размера. — Он поднял пистолет и прицелился в Сорокина. Тот остолбенел.

— Могу, чтобы ты поверил, что это не бутафория, тебе ногу прострелить. Тогда наши шансы на случай рукопашной немного уравняются.

— Эт-то откуда? А разве в огонь… Это не его? — Глаза у финансового титана стали большими и круглыми.

— Конечно же нет, я же не Эмиль Кио. Это он тетеньку на глазах у всех сжигает, а она из волшебного ящика выходит цела и невредима. У нас, что сгорело, то сгорело. Ты присаживайся, а то свалишься еще по пути от недоедания. Такую живую массу, как у тебя, нужно непрерывно подпитывать.

Финансист подошел к «столу» и уселся подальше от Давыдова. Посмотрел на свои перепачканные в пыли руки.

— Можешь конечности водочкой сполоснуть, чтобы никакая холера к тебе не прицепилась. Вот англичане, во время англо-бурской войны в Африке, от всякой дизентерии предохранялись спиртным. Только в отличие от тебя они его принимали не наружно, а внутрь.

Не переставая разглагольствовать, Давыдов старательно набивал желудок. Реализация задуманного им плана предусматривала проведение всех входящих в него мероприятий в жесткие сроки. Когда придется есть в следующий раз, капитан просто не знал. Финансист ел молча, искоса поглядывая то на Давыдова, то на Виктора. Девицу он подчеркнуто игнорировал.