на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



ГЛАВА 23

Бен слегка пошевелился в своем укрытии, ни на минуту не спуская глаз с тусклого света на командном пункте. Он сидел в таком положении уже много часов, отвлекаясь лишь на мгновение, когда звучал голос Энди из торпедного отсека. Его тело было прижато к корпусу подводной лодки, а весь он покрылся слоем белого порошка и почти полностью слился с окружающими предметами, включая висевшее позади тело замполита.

Несмотря на плотную ткань водолазного костюма, холод медленно проникал внутрь и обволакивал тело, а палец на спусковом крючке советского автомата Калашникова давно уже онемел от напряженного ожидания. Но Бен знал, как унять боль и сконцентрировать внимание на том, что нужно видеть и слышать. Много лет назад он хорошо усвоил, что истинное испытание для спецназовца — сохранять выдержку даже в самой экстремальной ситуации. Это редкое качество выделяло его из большого количества претендентов на службу в войсках специального назначения.

Он чуть повернул голову в сторону и вдруг ощутил странный горьковатый запах.

— Мне удалось сварить немного кофе, — произнес Энди и протянул кружку с дымящимся напитком. — Какое-то вонючее советское пойло.

Бен презрительно хмыкнул, но все же с благодарностью взял кружку свободной рукой. Другой еды, кроме высококалорийных батончиков, у них не было, но в каютах экипажа они нашли плотно закрытые пластиковые бутылки с водой.

— Что-нибудь слышно? — спросил Энди.

Бен покачал головой. Прошло уже восемнадцать часов с той минуты, как Джек с друзьями покинул подводную лодку, и почти сутки с того часа, когда они в последний раз видели дневной свет. Часы показывали, что наступил ранний вечер, но, не имея связи с внешним миром. Энди и Бен постепенно утрачивали чувство времени. Впереди находились противники. Они расположились прямо под спасательным отсеком, и время от времени раздавались их приглушенные голоса, а потом опять воцарялась мертвая тишина. Несколько часов до них доносились стоны и крики раненого, но потом прозвучал выстрел, и все стихло. А полчаса назад раздался громкий металлический скрежет, из чего Бен сделал вывод, что бандиты пытаются проникнуть в спасательный подводный аппарат.

Услышав шаги в другом конце коридора, Бен сделал Энди знак рукой — мол, сейчас можно ожидать чего угодно.

— Опять началось…

Ярко вспыхнул факел, но человеческих фигур видно не было. Бен осторожно поставил кружку с кофе на пол и снял с предохранителя автомат, а Энди вынул советский пистолет Макарова и будто растворился в темноте по ту сторону перегородки.

Послышался хриплый мужской голос, причем слова были произнесены вначале на русском, а потом на английском:

— Команда с «Сиквеста», нам надо поговорить.

— Если подойдете ближе, мы взорвем лодку, — ответил Бен по-русски.

— В этом нет необходимости, — произнесла на хорошем английском женщина.

Бен и Энди периодически отводили глаза, чтобы яркий свет факела не ослепил их в минуту наивысшей опасности и не лишил огромного преимущества в занятой позиции. Они слышали, как женщина сделала несколько шагов вперед и остановилась примерно в пяти метрах от них.

— Вы стали невинными жертвами в чужой игре, — продолжала незнакомка. — Переходите к нам, и получите щедрое вознаграждение. Можете даже оставить при себе оружие. — Решительный тон делал ее голос еще более сухим и холодным.

— Я повторяю! — крикнул Бен. — Один шаг…

— Вы все еще ждете своих друзей, — снисходительно рассмеялась дамочка. — Катя, — пренебрежительно добавила она, — не имеет к делу отношения. С доктором Ховардом я имела удовольствие познакомиться еще в Александрии. Очень интересный специалист по Атлантиде. С таким же удовольствием я встретилась с ним еще раз сегодня утром, как, впрочем, и с доктором Казантцакисом.

— Я предупредил последний раз.

— Ваши так называемые друзья погибли или захвачены в плен, а корабль уничтожен. Никто в мире не знает о местонахождении этой подводной лодки. Ваше предприятие обречено. Присоединяйтесь к нам, и спасете себе жизнь.

Бен и Энди бесстрастно выслушали речь, не веря ни единому слову русской идиотки. Бен посмотрел на друга и громко объявил в темноту коридора:

— Не выйдет.

Джек проснулся от ярких лучей утреннего солнца, ласково коснувшихся его лица. Открыв глаза, он вяло огляделся и прикрыл веки, подумав, что все это ему приснилось.

Он лежал на спине посреди огромной кровати, застланной чистой простыней. Кровать стояла у стены большой, похожей на пещеру комнаты, ослепительно белые стены которой были увешаны модернистскими картинами, почему-то показавшимися ему знакомыми. А напротив кровати — огромное окно, через толстое стекло которого ясно просматривались синее безоблачное небо и ярко освещенные солнцем склоны горы.

Он попытался приподняться и сразу ощутил резкую боль в левом боку. Джек внимательно оглядел себя и увидел, что вся грудная клетка тщательно забинтована. И вдруг он вспомнил все приключения последних дней: полное опасности восхождение на вершину вулкана, величественный тронный зал древних жрецов и Костаса, который корчился на полу отболи, а Катя стояла рядом и пыталась хоть чем-то помочь. Вспомнив ее последнее слово, он резко привстал на кровати и тряхнул головой, словно не веря своим ушам.

— Доброе утро, доктор Ховард. Хозяин ждет вас.

На пороге комнаты возник скромно одетый человек неопределенного возраста. У него были явные монголоидные черты коренного жителя Средней Азии, однако его английский был столь же безукоризненным, как и его униформа.

— Где я? — угрюмо поинтересовался Джек.

— Всему свое время, сэр. Ванну?

Джек посмотрел в ту сторону, куда показал слуга, и подумал, что сейчас нет смысла качать права и спорить. Он ступил на богато украшенный пол из красного дерева и медленно поплелся в ванную комнату, где проигнорировал джакузи и сразу залез под душ. Вернувшись, обнаружил приготовленную для него новую одежду, включая черную рубашку от Армани, белоснежные брюки и кожаные туфли фирмы «Гуччи». Все было подобрано по размеру, будто кто-то давно готовился к встрече с ним. После трех дней пота, крови, пыли и морской воды он чувствовал себя неловко в дорогой одежде, но все же был благодарен за то, что ему позволили избавиться от надоевшего водолазного костюма.

Джек зачесал назад густые волосы и вдруг заметил у порога слугу, переминавшегося с ноги на ногу.

— Хорошо, — недовольно проворчал Джек, — я готов встретиться с вашим боссом и хозяином.

Спускаясь по эскалатору за слугой, Джек сообразил, что комната, в которой он находился, одна из многих в огромном комплексе зданий, расположенном на склоне высокого холма, а все они соединяются с центральным зданием с помощью многочисленных коридоров и проходов. Само же центральное здание находилось в долине и представляло собой огромный круглый дом, подсвеченный мощными фонарями.

Когда они подошли поближе, Джек обратил внимание, что стены дома расположены под углом и представляют собой панели солнечных батарей. Неподалеку находилась небольшая электростанция, которая вырабатывала электроэнергию для всего комплекса. Сами же здания показались ему футуристическими и напомнили лунную станцию, только построенную гораздо лучше, чем обычно делают специалисты НАСА.

Слуга пропустил Джека в комнату и услужливо закрыл за ним дверь. Джек сделал несколько шагов и остановился. Здесь не было ничего утилитарного, что так отличало дом снаружи. Более того, эта большая комната была точной копией здания Пантеона в Риме, причем не уступала оригиналу даже в размерах. Ее сферическое пространство имело не менее сорока трех метров в диаметре и было даже больше, чем купол церкви Святого Петра в Ватикане. Дневной свет, проникавший через высокий открытый купол, ярко освещал богато украшенный интерьер, как было принято в ватиканском оригинале примерно во втором веке нашей эры.

Ниже купола стены комнаты были украшены глубокими нишами и мелкими выступами, которые отделялись друг от друга мраморными колоннами с прекрасными резными антаблементами. Пол комнаты и стены были сделаны из редкого мрамора позднего римского периода. С первого взгляда Джек определил знаменитый египетский красный порфир, который так любили римские императоры, а также зеленый Лакедемонский ляпис из Спарты и прекрасный античный камень медового цвета из Туниса.

Для Джека это было нечто большее, чем антикварные причуды богатого человека. Вместо гробниц королей и императоров в нишах находились книги, картины и скульптуры, а рядом с ним была расположена огромная апсида, где размещалась целая аудитория с рядами роскошных сидений и большим экраном. Кроме того, по всей комнате были установлены компьютерные рабочие станции, а напротив апсиды находилось громадное окно, выходившее на север. Вдали виднелись склоны горы, которую Джек заметил еще из своей комнаты, а слева — темная полоска моря.

Поразительное дополнение к античной обстановке располагалось в центре ротонды. Это было странное сочетание современности и античности, далекой эпохи римского господства и римских традиций. На небольшом постаменте стоял дорогой кинопроектор, который в мгновение ока превращал окружающее пространство в своеобразный планетарий. В античные времена во время обряда инициации человек становился в центр круга и смотрел на небо, где должен был увидеть торжество порядка над хаосом. Здесь же фантазия создателя этого своеобразного планетария пошла на шаг дальше и превратилась в весьма опасный эксперимент, о котором древние даже не мечтали. Аппарат проецировал не только древние образы, но и богатство хозяина дома, создавая иллюзию его безграничного могущества не только над окружающим миром, но и над небесами.

И вместе с тем Джек отметил, что это игровая комната для образованного и в высшей степени культурного человека и ученого, обладающего несметными богатствами и ведущего праздный образ жизни, человека, чей эгоизм не знает пределов, заставляя стремиться доминировать в окружающем мире.

— Это предмет моей гордости, — неожиданно прозвучал голос, отдаваясь эхом в большом пространстве. — К сожалению, у меня не было возможности приобрести оригинал, поэтому я сделал копию. Надеюсь, вы согласитесь, что это улучшенная версия оригинала. Теперь вам должно быть понятно, почему я так свободно чувствовал себя в тронном зале вулкана.

Замечательная акустика создавала впечатление, что голос исходит откуда-то сзади, однако на самом деле он доносился от противоположной стены, где у окна стояло большое кожаное кресло. Кресло медленно повернулось, и Джек увидел Аслана, облаченного все в тот же красный халат, который был на нем, когда Джек потерял сознание.

— Надеюсь, вы хорошо провели ночь. Мои врачи осмотрели вашу рану и приняли необходимые меры. — Он показал рукой на небольшой низкий столик перед собой. — Позавтракаете?

Джек остался на месте и еще раз оглядел комнату. Только сейчас он обнаружил, что в ней находится еще один человек, Ольга Борцева — научный сотрудник и ассистент Кати. Она молча смотрела на него из ниши, склонившись над столом, заставленным открытыми фолиантами. Джек окинул ее гневным взглядом.

— Где доктор Казантцакис?

— А, это ваш друг Костас, — ответил Аслан с презрительным смехом. — Не стоит волноваться о нем. Он жив, здоров и помогает нам на острове.

Джек неохотно пересек комнату, все еще ощущая боль в теле, и подошел к столику. Перед ним тут же выросли два официанта с едой и напитками. Джек выбрал самое дальнее от Аслана место и осторожно опустился на мягкий кожаный диван.

— А где Катя?

Аслан проигнорировал вопрос.

— Надеюсь, вам понравились мои картины, — произнес он с наигранным добродушием. — Я приказал, чтобы в вашу комнату повесили некоторые из моих последних приобретений. Насколько я знаю, ваша семья серьезно интересуется произведениями искусства раннего периода двадцатого века, особенно кубизмом и экспрессионизмом.

Дедушка Джека действительно был известным коллекционером и покровительствовал европейским художникам, оказавшимся в трудном положении после Первой мировой войны. Именно поэтому галерея Ховарда стала знаменитым хранилищем скульптур и произведений искусства эпохи модернизма.

— Некоторые работы весьма любопытны, — сухо отозвался Джек. — Например, «Женщина с ребенком» Пикассо 1938 года, которая в прошлом году таинственно исчезла из Музея современного искусства в Париже. Насколько я могу судить, ваше увлечение искусством не ограничивается коллекцией живописи, — указал он на небольшой стеклянный ящик в нише.

Там находилась вещь, хорошо известная специалистам под названием «Маска Агамемнона», считавшаяся величайшим творением микенского бронзового века. Когда-то она хранилась в Национальном музее в Афинах, но, как и Пикассо, исчезла прошлым летом во время серии дерзких ограблений музеев и коллекций по всей Европе. Для Джека этот предмет был символом благородства и жизненной правды, чего так не хватает современным приверженцам невежественного гротеска.

— Я был профессором исламского искусства, и мое сердце до сих пор принадлежит именно ему, — лениво объяснил Аслан. — Но я стараюсь не ограничивать себя коллекционированием предметов, относящихся к четырнадцати векам, которые прошли после обретения Мухаммедом слова Аллаха. Слава Господа сияет в произведениях искусства сквозь века. Он благословил меня своим даром собирания коллекции, которая поистине отражает его величие и славу. Да благословенны будут его дела.

Зазвонил мобильный телефон, и Аслан недовольно поморщился. Он взял его со стола и стал что-то быстро говорить. Джек сделал вывод, что это родной язык Аслана — казахский.

Еда на столике казалась такой аппетитной, что Джек решил воспользоваться предоставленной возможностью и немного перекусить.

— Прошу прощения. — Аслан спрятал трубку в кожаный футляр. — Как говорится, бизнес прежде всего. Небольшое дельце, касающееся задержки с доставкой важного груза одному из наших ценных клиентов. Вы знаете об этой истории.

Джек проигнорировал замечание.

— Насколько я понимаю, мы в Абхазии, — произнес он.

— Совершенно верно. — Аслан нажал кнопку, и на противоположной стене открылась огромная карта Черного моря. Аслан направил лазерную указку на район горных вершин и долин, расположенный между Грузией и российским Кавказом. — Это судьба. Когда-то все побережье было летней резиденцией ханов Золотой Орды — западной монгольской империи, основанной на реке Волге. Я прямой потомок Чингисхана и великого Тамерлана. История, доктор Ховард, повторяется, только сейчас я не остановлюсь на достигнутом и подниму свой меч там, где оставили его мне мои великие предки.

Абхазия, фактически независимая и разделенная на родовые кланы, стала прибежищем для разного рода повстанцев, полевых командиров и террористов. Когда-то это была автономная область в составе Грузинской Советской республики, однако падение СССР в 1991 году привело здесь к кровопролитной гражданской войне и многочисленным этническим чисткам. Погибли тысячи людей.

По мере усиления исламского экстремизма вооруженные столкновения в этом районе стали еще более ожесточенными. Грузинское правительство оказалось бессильным в борьбе против такой напасти и фактически вынуждено было отказаться от каких бы то ни было притязаний на республику. С тех пор Абхазия превратилась в самый анархистский район на земле, а правящая там хунта всецело зависела от финансовых подачек бандитов и моджахедов, которые съехались туда со всего мира и превратили некогда прославленные советские курорты на морском побережье в свои частные владения.

— Граница Абхазии проходит в ста пятидесяти километрах к северу от вулкана, — сухо заметил Джек. — Что вы теперь собираетесь с нами делать?

Добродушное выражение лица Аслана внезапно сменилось гримасой пренебрежения. Он так крепко сжал подлокотники кресла, что побелели пальцы.

— Вас я освобожу за выкуп, — признался он хриплым от гнева голосом. — Надеюсь, за вашу голову мы получим большие деньги от этого еврея. — Последнее слово он произнес с такой ненавистью, что ядовитый коктейль из антисемитизма и зависти к финансовым успехам Ефрема Якобовича, известного бизнесмена, стал совершенно очевидным.

— А других?

— Ваш грек будет охотно сотрудничать с нами, если я сообщу, что в случае неповиновения вы будете подвергнуты страшным пыткам и обезглавлены. Он должен выполнить для нас одно небольшое поручение. Могу сказать откровенно, что с его помощью мы попытаемся вернуться к «Казбеку» через тайные проходы в недрах вулкана.

— А Катя?

Лицо Аслана исказилось от гнева.

— В Эгейском море я решил временно отступить, когда она пообещала, что приведем нас к гораздо большим сокровищам. Я дал ей два дня, однако она так и не вышла на связь. К счастью, Ольга успела снять копии с древних текстов в Александрии и фактически выполнила работу вместо нее. Таким образом, мы знали, что рано или поздно вы придете именно сюда.

— Где Катя? — Джек старался контролировать свой голос.

— Она была замечательным ребенком, — тихо произнес Аслан. — Мы прекрасно проводили время на даче, пока ее мать не умерла. Мы с Ольгой делали все возможное, чтобы помочь девочке.

Аслан посмотрел на Ольгу. Та ответила ему благодарной улыбкой. Когда он повернулся к Джеку, его голос вновь обрел прежнюю жесткость.

— Моя дочь обесчестила меня и свою веру. В советские времена у меня не было возможности контролировать ее воспитание, а потом она сбежала на Запад и предала свои идеалы. Более того, она набралась наглости отвергнуть мою древнюю фамилию и взяла фамилию матери. Я буду держать ее на «Хищнике», а потом отвезу в Казахстан, где с ней будут обращаться по законам шариата.

— Ее будут унижать и превратят в рабыню? — ледяным тоном поинтересовался Джек.

— Она пройдет процедуру очищения от грехов. После ритуала духовного очищения я отошлю ее в медресе для очищения морального. А потом найду ей мужа. Иншалла, как говорят мусульмане. Все в руках Всевышнего.

Аслан закрыл на мгновение глаза, чтобы успокоиться, а потом неожиданно щелкнул пальцами, и два дюжих слуги мгновенно появились перед ним, чтобы помочь подняться с кресла. Он встал, поправил полы красного халата и сложил руки на животе.

— Пойдемте со мной, — сказал он и кивнул в сторону окна. — Я хочу кое-что показать вам, прежде чем мы приступим к делу.

Следуя за тучным Асланом, Джек успел заметить возле окна еще один стеклянный ящик. Он с волнением узнал две прекрасные тарелки из слоновой кости из древнего города Пергама, который стоял на древнем Шелковом пути. Эти бесценные вещи считались безвозвратно утерянными после установления террористической диктатуры талибов в Афганистане и разграбления кабульского музея. Джек остановился перед ящиком и зачарованно уставился на прекрасные произведения искусства, сделанные в Ханьском Китае во втором веке нашей эры и обнаруженные в кладовой дворца вместе с бесценными индийскими лакированными изделиями и редчайшими шедеврами римских мастеров из стекла и бронзы. Он был рад, что этот средневековый хан оказался достаточно тщеславным, чтобы сохранить такие редкие и бесценные предметы и тем самым удовлетворить собственное самолюбие. Джек всегда страстно верил, что изучение прошлого непременно будет способствовать сближению народов, которые смогут вместе гордиться достоянием общих предков. Но чем больше памятников древности исчезало в недрах тайных банковских сейфов или в подвалах частных коллекций, тем меньше оставалось надежды на осуществление этой мечты.

Аслан повернулся к нему. И не смог скрыть удовольствия, расценив интерес Джека как зависть.

— Это моя страсть, мое вожделение, которое уступает место только моей истинной вере, — самодовольно пролепетал он. — Именно поэтому я с такой настойчивостью пытаюсь заполучить некоторые вещи из вашего музея в Карфагене в качестве части выкупа за вашу голову. А еще меня очень интересуют некоторые картины из галереи Ховарда.

Аслан повел Джека к огромному окну, которое своим полукругом повторяло общие контуры ротонды. Создавалось ощущение, будто они наблюдают за живописной долиной и другими великолепными постройками из башни диспетчерского контроля крупного международного аэропорта.

Джек попытался не обращать внимания на Аслана и полностью сосредоточился на живописной долине. Прилегающие к комплексу здания образовывали огромную букву «L», одна сторона которой шла с востока на запад, а другая — с севера на юг, где склоны горы были более пологими. В самом конце виднелись складские помещения и хозяйственные пристройки, выполняющие функцию местного терминала. Рядом с ним находилась большая вертолетная площадка, где виднелись вертолеты — «хинд Е», «хавок» и «Ка-50» под названием «вервольф». Причем последний довольно успешно соперничал с американским вертолетом «Апачи» как по маневренности, так и по боевой мощи. Каждая из этих винтокрылых машин представляла серьезную угрозу для любого военно-морского патрульного корабля, не говоря уже об обычном полицейском патрульном вертолете, которые могли противодействовать операциям Аслана в открытом море.

Джек взглядом невольно задержался на большом открытом пространстве позади хозяйственных строек. Он сразу понял, что там находятся авиационные ангары, скрытые в толще возвышающейся над ними горы. К своему удивлению и даже разочарованию, среди смутных контуров военных самолетов он распознал знакомые очертания двух британских истребителей «харриер», острые носы которых были хорошо видны из окна, но оставались совершенно невидимыми для спутников.

— Видите, мое вооружение не ограничивается устаревшим советским арсеналом, — самодовольно заявил Аслан. — Недавно ваше правительство по глупости списало целую эскадрилью самолетов «харриер» Королевской военно-морской авиации. Официально они все уничтожены, но я нашел одного бывшего военного министра, который успешно занимается торговлей оружием, и мы заключили взаимовыгодную сделку. К счастью, мне не понадобился дополнительный персонал для обучения. Ольга — резервный пилот советских ВВС и на днях совершила свой первый экспериментальный полет на одном из этих самолетов.

Со все возрастающими раздражением и тревогой Джек проследил за тем, как Аслан нажал кнопку и вместо книжных стеллажей открылся чудесный вид на морское побережье. Окружавшие залив горные вершины делали гавань идеальным укрытием от посторонних глаз, а высокая бетонная стена ограждала от наблюдения со стороны моря.

Последним приобретением Аслана стал российский фрегат «Неустрашимый». Он был похож на «Хищник», только в три раза мощнее и массивнее. Сейчас на корабле завершилась погрузка боеприпасов и необходимого военного снаряжения для дальних походов. А вполне различимые искры сварки говорили о том, что судно готовят к серьезной работе.

Джек подумал о «Сиквесте». Он специально не затрагивал эту тему, опасаясь раскрыть тайну его местонахождения, но теперь понял, что остаться незамеченным для такого грозного противника практически невозможно. Джек вдруг вспомнил отзвуки артиллерийской стрельбы, доносившейся до них в пещере, и приготовился к худшему.

— Мы практически готовы к славному походу, а вы будете моим почетным гостем на церемонии победного шествия. — Аслан сделал паузу, скрестил руки на животе и о чем-то мечтательно задумался. — С этими двумя кораблями я буду безраздельно контролировать любой участок моря и ничто не сможет мне помешать.

Джек бросил последний взгляд на живописную картину бухты и вдруг почувствовал, что магнетическая сила беспредельной мощи Аслана быстро тает. У восточной части бухты, где залив заметно сужался, были видны военно-оборонительные строения и здания, отдаленно похожие на тренировочный полигон. Между терминалом и берегом моря находилось еще одно строение круглой формы, украшенное дюжиной спутниковых антенн и радиостанций, а вдоль всего берега виднелись покрытые камуфляжем казармы и артиллерийские орудия, заполнившие все пространство бывшего советского курорта.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, что сбежать отсюда невозможно, — надменно пробормотал Аслан. — На востоке вас встретят неприступные вершины Кавказа, а на севере и западе находится бандитская страна, где западному человеку ни за что не выжить. Именно поэтому я надеюсь, что вы с удовольствием воспользуетесь моим гостеприимством, а я с таким же удовольствием пообщаюсь с человеком, который прекрасно разбирается в искусстве и археологии. — Аслан, похоже, был во власти эйфории — руки воздеты к небу, на лице блаженная ухмылка… — Это мое «Орлиное гнездо», или, как говорят немцы, «Kehlsteinhaus», — пробасил он. — Это моя крепость и одновременно мой главный храм. Вы согласны что вид здесь не хуже, чем в баварских Альпах?

Джек ответил спокойно, продолжая смотреть на раскинувшуюся внизу долину.

— Во время войны, которую вы называете Великой Отечественной, мой отец был пилотом бомбардировщика Королевских ВВС. — Джек старался отчетливо произносить каждое слово. — В 1945 году ему выпала честь возглавить авиационный рейд на Оберзальцберг, что в Берхтесгадене. Так вот, ни вилла фюрера, ни штаб-квартира СС не оказались такими неуязвимыми, как предполагали их создатели. — Джек повернулся к Аслану и уставился в его немигающие черные глаза. — А история, как вы сами недавно изволили заметить, профессор Назарбетов, имеет отвратительную привычку повторяться.


Атлантида


ГЛАВА 22 | Атлантида | ГЛАВА 24