– Вы не раз участвовали в кинопроектах в качестве актера. Собираетесь ли продолжать эту практику?

Может быть, вы хотите сыграть какого-то конкретного персонажа?

– Нет, я хочу быть тем, кто я есть. В картине, над которой я работаю сейчас, я буду и режиссером, и актером. Дело в том, что, вдохновившись биографией одного православного монаха, я снял короткометражный фильм, где сыграл главную роль. Затем появилась идея сделать на его основе полнометражное кино, чтобы показать, как именно этот человек пришел к монашеству. А короткометражка могла стать концовкой большого фильма. Поэтому уже само решение снять картину «Любовь и война» предопределило тот факт, что я буду участвовать в ней и как актер. Хотя гораздо легче было бы этого не делать – когда идут съемки, очень трудно перешагивать черту, которая разделяет актера и режиссера, и быть сразу и с той и с другой стороны. Конечно, я не рассчитываю на какие-то огромные достижения в области актерской игры. Но зато могу более точно передать свое мироощущение, чувства и эмоции. Ведь в этом фильме довольно много очень личного для меня.

– Вы неоднократно говорили, что сегодня люди забывают об истинных ценностях, а их место занимают ценности ложные. Как вы считаете, можно ли этот процесс повернуть вспять?

– Думаю, что остановить этот процесс уже невозможно, потому что всё это является результатом революционных изменений в человеческой жизни, прежде всего информационных и технологических. И мне кажется, что эти изменения гораздо серьезнее, чем многие их воспринимают. Эта революция привела нас от Висконти и Пудовкина к реалити-шоу, таким, например, как наша Farma (сербский аналог «Дом-2»), суть которого состоит не в том, чтобы идеализировать человека и окружающий мир, а представлять его даже хуже, чем он есть на самом деле. В итоге создается какой-то новый тип человека. Я называю его «хайтек-паган» (патан – варвар, язычник).