Глава восьмая

Нам предстояло покинуть место аварии на вертолете американцев – он был достаточно большим, чтобы вместить нашу группу, и представлял собой самое быстрое средство передвижения. Но пришлось подождать некоторое время, пока американцы готовились к отлету. Мы смертельно устали и были грязны, как бродяги. Забыв о том, что нужно привести в порядок одежду, мы рухнули на землю около машин «скорой помощи». Мисс Королек удавалось каким-то образом удерживать полицию на расстоянии – возможно, при помощи наспех состряпанной истории или, скорее всего, вовремя проведенного стирания памяти. Только Ламот еще держался на ногах. Он расхаживал туда-сюда, не в силах скрыть волнение, пока мисс Кукушка и мисс Сапсан пытались облегчить страдания Эллери: смачивали ее лоб каким-то бальзамом и капали что-то в здоровый глаз. Пустая глазница, прежде скрытая повязкой, теперь была не видна из-за падавших на лицо длинных волос. Белый червячок высунулся из седых прядей; я с содроганием отвернулся к друзьям, но нехорошее ощущение где-то в желудке только усилилось.

Я понял, что Хью близок к истерике. Эмма и Енох старались его успокоить, но, судя по всему, потрясение было слишком велико, и никакие уговоры на несчастного не действовали. Наоборот, ему становилось только хуже, и он снова начал рыдать. Я поднялся и шагнул к ним, но в этот момент Эмма привлекла Хью к себе, обняла и начала что-то шептать ему на ухо. Я приблизился, но она взглядом остановила меня – посмотрела на меня поверх его плеча, прищурилась и беззвучно произнесла: «Я сама с ним разберусь».

И я отошел.

Я ненадолго остался в одиночестве, почувствовал себя бесполезным и никому не нужным, но неожиданно это чувство ненужности принесло мне облегчение. Усталость, о которой я пытался забыть, внезапно навалилась на меня; в голове клубился туман, несмотря на все мои старания сохранять ясность мысли. Я привалился к ближайшей полицейской машине и, чувствуя, как медленно, но верно сползаю вниз, уставился на мисс Кукушку, которая расхаживала вдоль дороги. Она, как ни в чем не бывало, стирала память тем нормальным, застрявшим в пробке, которые проявляли к нам повышенный интерес. Я едва не рассмеялся. У меня закружилась голова.

А потом, совершенно неожиданно, раздался голос.

– Приятно снова тебя увидеть.

Волосы у меня на голове встали дыбом, я оцепенел. Голос был певучим, дразнящим, мягким и одновременно злобным – и странно знакомым. Я обернулся, огляделся по сторонам, но никого не увидел.

Снова голос:

– Итак. Ты не рад?

Слова сами собой возникали у меня в мозгу, и на один безумный миг мне показалось, что их порождает мое собственное воображение. Я так устал, что решил, будто сплю наяву и вижу сон – нет, кошмар.

Негромкие, мерзкие звуки – причмокивание, какие-то охи и вздохи – звучали у меня в ушах, в голове. Эти звуки выражали преувеличенное удовлетворение, словно некто уютно устраивался среди чистых, нагретых простыней после долгого утомительного дня.

– Мм-ммм, – шептал голос. – Вот так-то лучше. Наверное, я смогу снова к этому привыкнуть…

– Кто здесь? – воскликнул я, в панике озираясь.

– Джейкоб, с тобой все в порядке? – Эмма пристально смотрела на меня.

Я уставился на нее, хлопая ресницами, и на мгновение даже позабыл, где нахожусь.

– Ага, – пробормотал я. – Извини. Все нормально. Наверное, я просто… уснул. – Произнося эту ложь, я нахмурился. – Наверное, мне надо пройтись. Подышать воздухом, чтобы в голове прояснилось.

Эмма рассеянно кивнула. Они с Енохом были слишком заняты попытками успокоить Хью, чтобы обращать внимание на мое странное поведение. И я пошел прогуляться. Не слишком далеко, чтобы никто не подумал, будто мне безразлично происходящее вокруг, но достаточно далеко, чтобы избавиться от голоса, звучавшего в моей голове. Я изо всех сил пытался убедить себя в правдоподобности собственной лжи. Ничего не случилось. Я ничего не слышал.

Я решительно шагал в никуда, пробираясь между машинами полиции и «скорой помощи». Ночной ветер дул мне в лицо. Только что он казался мне освежающим, но сейчас стал резким и жестоким. Внезапно очередной, особенно мощный порыв ветра словно обмотался вокруг моих ног, я пошатнулся, но, к счастью, успел опереться о створку дверей оказавшейся рядом машины «скорой помощи».

А потом я снова услышал этот голос.

– Близится наступление нового мира, – шептал он, – и этот мир будет не таким прекрасным…

– Кто ты? – прошипел я, обращаясь к темноте.

– Просто один старый друг.

– И что это значит? – воскликнул я с бьющимся сердцем, вертя головой.

Неизвестный рассмеялся. Смех его был мрачный, хриплый, гортанный. А потом я услышал знакомые слова:

– Нигде не будет спасенья, увы, весь мир потонет в грязи и крови, трупный смрад затянет поля, лишится травы и деревьев земля.

Загремел какой-то замок.

Двери «скорой», к которым я прислонился, распахнулись, едва не сбив меня с ног. Я уже был напуган не на шутку, но, тем не менее, что-то влекло меня к темной машине. Я и сам не знал что. Я даже не понял, что ищу и зачем заглядываю туда, пока не увидел это. Само собой, только это и могло находиться внутри.

Тело. Неподвижное тело, прикрытое простыней.

Инстинкты и здравый смысл вопили, приказывая бежать прочь, позвать на помощь, сесть на самолет и вернуться обратно в свою скучную, предсказуемую жизнь во Флориде.

Я беззвучно заорал на свой внутренний голос, чтобы он заткнулся. Приказал ему не высовываться.

А потом взял себя в руки и забрался в машину. Сердце готово было разорваться от волнения, но я все-таки приподнял угол простыни. Я увидел лицо молодого мужчины – он был мертв, на голове зияла страшная рана, в которой торчали осколки черепа.

Господи Иисусе.

– Просто один старый друг, – повторил голос. Сейчас он исходил из тела, с окровавленных губ мертвого молодого человека. – Скоро я вернусь…

Я уронил простыню. Меня трясло от ужаса.

Радио в кабине включилось само собой и заиграло на полную громкость. Передавали «С небольшой помощью моих друзей»^[7].

У меня зуб на зуб не попадал от холода. Я перестал соображать, где я и что делаю. Я попятился и вывалился из «скорой» – прямо в объятия Еноха. Он подхватил меня и уставился на меня круглыми от изумления глазами.

– Куда ты подевался? – заорал он, чтобы перекрыть шум, которого я не замечал прежде, – шум двигателя. – Пошли, – продолжал он. – Мы улетаем!

И потащил меня прочь, к ожидавшему нас вертолету.

Две минуты спустя мы поднялись в воздух. Мы были пристегнуты ремнями к сиденьям, наушники защищали нас от шума мотора и свиста лопастей. Эллери лежала на коленях у Ламота и телохранителя, сидевших в переднем ряду, а остальные забились в заднюю часть кабины. Мисс Королек и мисс Кукушка перед отлетом приняли облик птиц, чтобы занимать как можно меньше места, и сейчас примостились рядом с пилотом, рассматривая утреннее небо. Имбрины сделали все, что было в их силах, чтобы стабилизировать состояние Эллери, но единственный способ спасти ее от смерти заключался в том, чтобы доставить ее в ближайшую петлю. Поэтому мы направлялись в какой-то богом забытый городок под названием Локуст Гэп – Саранчовая Дыра.

Я все еще не мог опомниться от произошедшего в машине «скорой помощи». Может, это было всего лишь видение? Галлюцинация?

Голос, который я слышал, принадлежал Каулу.

Голос Каула цитировал самые страшные строчки пророчества. А это означало… что же это означало?

Скорее всего, то, что я начинал терять рассудок. Или я сходил с ума, или Каул просто нашел новый и весьма оригинальный способ терзать меня.

Хью окончательно потерял контроль над собой. Несмотря на отчаянные усилия Эммы и Еноха, ему становилось все хуже.

– Фиона прямо сейчас у них в руках, – говорил он в микрофон, чтобы все слышали, – и чем дольше мы тянем, тем труднее будет вырвать ее из их лап. Нам нужно обыскать все петли в радиусе двухсот – нет, трехсот миль от места аварии. Причем начать необходимо немедленно, прямо сейчас…

Эмма положила руку ему на плечо.

– Хью, это не поможет…

– А я говорю, поможет! У нас есть вертолет!

Ламот обернулся и гневно уставился на Хью.

– Это мой вертолет, парень, и полетит он туда, куда я скажу, а именно – в ближайшую петлю, чтобы спасти жизнь этой девушке. – Злобный взгляд переместился на мисс Сапсан. – Прикажите своему мальчишке молчать и вести себя прилично.

– Прошу вас, Хью, вы должны успокоиться, – произнесла мисс Сапсан. – Нам нужно очень тщательно обдумать наш следующий шаг. Мы все, разумеется, очень расстроены. Все мы тревожимся за судьбу мисс Фрауэнфельд. Но в такой критический момент ни в коем случае нельзя кидаться из стороны в сторону без всякого плана.

– Фиона тоже не может жить вне петли, – пробормотал Хью. – Она тоже скоро состарится.

– О боже, – произнесла Эмма и побледнела. – Я совсем забыла.

Я тоже забыл об этом. Поскольку Фионы не было с нами в момент разрушения Библиотеки Душ, ее «внутренние часы» не перестроились, как у остальных. А это означало, что, покинув петлю, она состарится за несколько часов.

– Скорее всего, они захватили Фиону после уничтожения петли мисс Королек, много месяцев назад, – заговорила мисс Сапсан. – Видели, как она прыгала с обрыва. Мы можем лишь предполагать, что она выжила после падения, и ее забрали из леса под тем утесом.

Хью, представив себе эту сцену, зажмурился.

– Что они делали с ней все это время? И что им от нее нужно?

– Мы пока не знаем, – ответила мисс Сапсан, – но вы можете быть уверены, что они оставили ей жизнь не для того, чтобы позволить умереть от старости посреди чистого поля в… – мисс Сапсан выглянула в окно, – штате Айова.

– Угу, – с несчастным видом пробормотал Хью. – Наверное.

– После остановки в этой петле, – продолжала мисс Сапсан, – мы вернемся в Дьявольский Акр, созовем всех наших друзей, соберемся с мыслями и разработаем соответствующий план. А потом освободим ее.

Он кивнул.

– Как скажете, мисс.

Вертолет сел на поле рядом со старым амбаром. От ветра, поднятого вертолетом, шелестели ветви деревьев и кусты. Имбрины и американцы выбрались из вертолета, пока лопасти еще бешено вращались. Мисс Королек и мисс Кукушка в виде птиц полетели в сарай, и когда мы догнали их, они уже приняли облик женщин и даже ухитрились полностью одеться и причесаться. Выглядели они, как всегда, безупречно.

Мы помогли Ламоту и его телохранителю поднять Эллери на чердак амбара, где находился вход в петлю, и, совершив быстрое путешествие, после которого у меня еще несколько минут что-то тряслось внутри, снова перенесли ее вниз, навстречу теплому, туманному утру.

– А ну, стоять! – раздался голос, и я увидел какого-то человека, целившегося в нас из ружья.

Он с небрежным видом сидел на деревянном стуле. На голове у него красовался цилиндр, лицо скрывала необычная маска с усами.

– Имена и название клана! – рявкнул он.

– Ты что, не знаешь, кто я такой? – загремел в ответ Ламот.

– Да мне плевать, кто ты, только если ты не янки и если у тебя с собой есть пятьдесят баксов за вход. – Внезапно он наклонил голову набок, выпрямился и пробормотал: – Погоди-ка, черт подери…

– Вот именно, – заговорил телохранитель. – Это Антуан Ламот. И если ты не хочешь получить пулю прямо сейчас…

Человек выронил винтовку и рухнул на колени.

– Прошу прощения, мистер Ламот, сэр, я не узнал вас… То есть, я хотел сказать, это так неожиданно…

Мисс Королек выступила вперед, схватила сторожа за руку и заставила его подняться.

– Нам нужна постель для этой бедной девушки, – сказала она. – Какой-нибудь уголок, где мы могли бы с удобством устроить ее и ухаживать за нею.

– Конечно-конечно, – ответил человек с нервным смехом, – вон там, если идти прямо, есть одно заведение, очень достойное и уютное. Без сомнения, они бесплатно предоставят комнаты таким важным гостям…

Мы последовали за сторожем, который не переставал кланяться и расшаркиваться, к кучке строений, обшитых досками. У самого большого из них имелся навес с надписью «Ресторант» – именно так, с буквой «т». У входа слонялись три человека – официант в белой куртке и два повара в одинаковых фартуках. Сторож в маске заорал им, чтобы они приготовили комнату, и работники гостиницы немедленно скрылись в здании.

Имбрины велели нам оставаться снаружи.

– Мы ненадолго, – обратилась к нам мисс Сапсан. – Нужно убедиться, что состояние девушки не будет ухудшаться, а потом мы отправимся обратно.

Хью превратился в комок нервов. Он из последних сил держал себя в руках, на виске у него билась голубая жилка. Я прекрасно его понимал. Та, кого он любил больше всего на свете, находилась во власти самых жестоких подручных Каула, и одному богу было известно, что с ней происходило в эту минуту – или уже произошло.

Но сейчас никто из нас ничем не мог ей помочь, поэтому я оглядел единственную улицу унылого захолустного городка в поисках чего-то, что могло бы отвлечь Хью.

– Хотите узнать, почему Карл носит маску? Уверена, что хотите, – раздался рядом тоненький детский голосок, и из-за угла ресторана появилась девочка. Ей было, наверное, не больше шести лет; простое платье без единой ленточки или кусочка кружева; каштановые волосы были коротко подстрижены.

– Ну и почему? – безразлично произнес Енох. – Он амброзависимый?

– Это для анонимо…нимности, – отвечала девочка, запнувшись на сложном слове, еще несколько раз попыталась произнести его правильно, но безуспешно. – Тот, кто охраняет вход, всегда носит маску. Просто на всякий случай: а вдруг ему придется кого-нибудь убить! Чтобы потом ему не отомстили.

– Да что ты говоришь, – заинтересовался Енох.

– Я Элси, а вы здесь в первый раз. Вы все пришли с этими полуимбринами, чтобы заново настроить часы петли? Имбрины в последнее время постоянно толкутся здесь, и от них одни неприятности. – Она говорила быстро, певучим голоском, наморщив лоб, и не сводила с нас взгляда, полного любопытства.

– Это были не полуимбрины, – объяснила Эмма. – Это настоящие имбрины.

– Ха! – ответила девочка. – Вы, ребята, такие смешны-ы-ы-ы-е!

– Мы серьезно говорим, – возразил я.

– А мужик в лохматой шубе, который пришел с ними, – это глава Северного клана, – добавил Енох.

– Правда? – воскликнула девочка, вытаращив глаза. – А что вы здесь делаете?

– Нам запрещено об этом говорить, – заявил Енох. – Это совершенно секретно.

– Кроме того, мы здесь ненадолго, – с ударением произнес Хью, но неожиданно оживился, словно в голову ему пришла некая мысль. – Если, конечно… ты случайно не видела, как в эту петлю проникли четверо мужчин и девушка? Сегодня утром или ночью.

– Не-а. Никто к нам уже несколько месяцев не приходил.

Хью снова поник.

– Ну, кроме вон того старого висельника. – Она указала на высохшее тело, болтавшееся на виселице на противоположной стороне улицы. – Это был разбойник, хотел нас ограбить. Поэтому мы его пристрелили и повесили там, как предупреждение. Мы не слишком жалуем воров с тех пор, как у брата Теда стащили искристый камень. – Внезапно в глазах ее загорелась надежда. – А может, вы из-за него пришли, а?

– Из-за чего? – переспросил Енох.

– Из-за искристого камня брата Теда. Я надеялась, что, может быть, такие важные люди явились сюда потому, что поймали вора, который спер камень. Подумала, что вы хотите его вернуть.

– Мне очень жаль, – заговорила Эмма с выражением искреннего сочувствия. – Нам об этом ничего не известно.

– О. – Девочка, которая, казалось, никогда не унывала, после этих слов нахмурилась. – Хотите познакомиться с братом Тедом? Я знаю, его это подбодрит. После той кражи он стал совсем не такой, как раньше.

– Не стоит нам этого делать, поверь мне, – сказала Эмма.

Элси повесила голову.

– А-а, понятно, – пробормотала она, потом оглянулась на маленький домик неподалеку. – Но это ведь недалеко, он вон там живет…

– Почему бы и нет, – сказал я. – Если это недалеко.

Встретившись взглядом с Эммой, я кивнул в сторону Хью, и она сообразила, в чем дело.

– Ладно, давайте его навестим, – согласилась она и подхватила Хью под руку.

– Ура, бежим быстрее! – взвизгнула девочка.

Хью отправился с нами неохотно. Всю дорогу до маленького домика Элси трещала без умолку:

– Здесь сейчас так скучно, скучно, скучно, никого нового не увидишь. Только какой-нибудь заезжий торговец иногда появляется, да хранитель петли. Скоро должен прийти учитель, он дает мне уроки. Так что скука здесь смертная. А вы откуда?

– Из Лондона, – ответила Эмма.

– Ух ты! Всегда мечтала жить в большом городе. И как там, здорово?

Енох рассмеялся.

– Не особенно.

– Ну ничего, мне все равно хочется его посмотреть. А вы из какого времени? То есть когда вы родились?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – заметил Хью.

– Ага, все знают, что я очень любопытная. Брат Тед зовет меня «следовательницей». Возьмете меня с собой, когда отправитесь домой?

– Тебе здесь не нравится? – удивилась Эмма.

– Просто я хочу посмотреть другие места, кроме Локуст Гэп. Кстати, я родом из Цинциннати. Но живу здесь с тех пор, как мне исполнилось четыре.

– Не так уж долго, – сказал я.

Девочка кивнула.

– Ага. Мне тоже кажется, что недолго. Мне всего сорок четыре года.

Мы вошли в крошечный домик. Я почувствовал себя так, словно шагнул в печь. В огромном камине ревело пламя, перед ним была навалена куча одеял.

– Привет, брат, – сказала Элси. Куча одеял зашевелилась и слегка повернулась в нашу сторону. Оказалось, что это мальчик, замотанный в бесчисленное количество тряпок.

– Господи помилуй! – воскликнул Хью. – Он же изжарится заживо!

– Только не трогайте его, – предупредила Элси. – Можно руку отморозить. У него температура тела минус пятьдесят.

– П-п-пр-р-ивет, – с трудом выговорил мальчик, клацая зубами. Кожа у него была голубоватого оттенка, глаза обведены красными кругами.

– Бедняжка, – прошептала Эмма.

Пот градом катился у меня по лицу, но, приблизившись к мальчику, я почувствовал, что от него исходят волны ледяного холода, и этот холод был сильнее жары в комнате.

Я обернулся к Элси.

– Ты сказала, кто-то украл у него… как его там?

– Его искристый камень, – напомнила девочка и грустно улыбнулась Теду. – Он бы сам все рассказал, но ему тяжело разговаривать, потому что язык онемел от холода.

– Может, я смогу помочь ему, – предложила Эмма, – хотя бы ненадолго.

Над ее ладонями вспыхнул огонь. Она раздувала пламя, пока оно не разгорелось как следует, затем вытянула руки над головой мальчика.

– Т-так лучше, – дрожа, выговорил он. – Сп-пасибо, м-мэм.

Духота в помещении становилась просто невыносимой. И чем жарче горело пламя, тем сильнее чувствовался странный, едкий запах. Как будто неподалеку находился горящий мусорный бак. Но я попытался игнорировать вонь и сосредоточился на словах мальчика. Он немного отогрелся, его кожа приобрела естественный цвет, и он смог более или менее связно говорить.

– Мне все время холод-дно, – начал Тед. – Единственной вещью, которая помогала мне жить нормально, был искристый камень. Это такой маленький зеленый камушек, в котором вечно горело неугасимое пламя, моя имбрина дала его мне давным-давно. – Вид у него был печальный и задумчивый. – Это было еще в те времена, когда с нами жили имбрины. – Она говорила, что принесла его издалека, из-за моря. Сказала, что если я его проглочу и он останется у меня в ж-желудке, то мне всегда будет тепло. И так было очень, очень долго.

Запах чувствовался все сильнее, он раздражал меня даже больше, чем жара. Мне пришлось зажать нос. Как ни странно, вонь нисколько не беспокоила остальных.

– А потом в наш город пришел этот человек, – продолжал мальчик, уже почти без усилий. – Сказал, что он врач. Мне всегда было немного холодно, я никогда не выходил на улицу без свитера и пальто – и он сказал, что может мне помочь. Если только я отрыгну искристый камень и позволю кое-что исправить в нем.

Я слушал так напряженно, что даже не понял, как очутился в противоположном углу комнаты. Что-то притягивало меня. Этот запах. И странное, неприятное ощущение.

– Он забрал камень и ушел, – продолжал мальчик. – А когда я хотел погнаться за ним и отобрать камень, что-то остановило меня. Какое-то сильное, но невидимое существо. – Тед покачал головой, стряхивая слезы с ресниц. – Оно пригвоздило меня к стене. Зажало мне рот, чтобы я не закричал. Я потерял сознание…

В углу, на полу, я заметил черное пятно – источник отвратительной вони.

– Джейкоб, – быстро заговорила Эмма, – это похоже на…

Мальчик кивнул.

– Там оно держало меня.

– Когда это произошло? – спросил я.

– Пять или шесть месяцев назад, – ответила Элси.

– Как выглядел этот человек?

– Как все, – моргая, ответил мальчик. – Никак.

– Он был в очках, верно, Тед? – сказала Элси. – У него были темные очки, которые он никогда не снимал.

Раздался громкий стук, дверь отворилась. В комнату вошла мисс Сапсан и даже ахнула – ее накрыло волной жара из печи.

– Мы уходим, – объявила она.

Хью и Енох быстро попрощались с Элси и Тедом и выбежали из домика следом за мисс Сапсан. Девочка умоляюще взглянула на меня.

– Неужели вы ничего не можете сделать? Вы знакомы с важными людьми…

– У нас сейчас много проблем, – сказал я, – но мы про вас не забудем.

Элси кивнула и прикусила губу.

– Спасибо вам, – сказал Тед. – Всегда приятно увидеть дружеские лица. Здесь у нас редко кого встретишь.

– Мне очень жаль, – обратилась к нему Эмма. – Мне бы хотелось остаться с вами подольше.

– Ничего страшного, – грустно вздохнул мальчик и, кутаясь в одеяла, отвернулся к огню.

Элси тоже взглянула на пламя, и на мгновение в его ярком свете она показалась мне одновременно юной и древней и очень несчастной.

Эмма медленно сомкнула ладони, и ее огонь погас. Выглядела она печальной. Видно было, что ей очень не хочется уходить. Мы только что познакомились с этими людьми, но я знал, что она переживает за них, как переживала бы за близких друзей.

Когда я переступал порог домика, лицо мальчика уже посинело от холода.