Не выдумать горше доли:

Хлеба заглушил бурьян.

Без шапки в открытом поле

Стоит на ветру Иван.

По новым пошла дорогам

Деревня Зеленый Клин,

А он на клочке убогом

Остался совсем один,

Что это случиться может —

Ни духом не знал, ни сном.

И дума его тревожит:

Как быть на миру честном?

Тоскливым и долгим взглядом

На пашню глядит Иван.

С его полосою рядом

Раскинут артельный стан.

А там – и хлеба по пояс,

Пшеница – стена стеной.

И рожь, и ячмень на совесть,

И колос у них иной.

И кажется – даже птицы

Там веселей поют,

А здесь, на его землице —

Одной саранче приют,

Да суслик свистит на пашнях

На разные голоса…

Бессмыслицей дней вчерашних

Лежит его полоса.

Суровый, худой, угрюмый,

Средь поля у двух ракит,

С тяжелой крестьянской думой

Иван дотемна стоит.

Стоит он, решая крепко,

Что раньше решить не мог.

И злая трава – сурепка —

Покорно шумит у ног.