X

Мать и дочь Лерхе-Шелльхаммер вернулись на несколько дней раньше, чем предполагали. Их американские друзья поехали на машине до Генуи, чтобы там сесть на пароход, и они решили присоединиться к ним. Но в Генуе стояла невыносимая жара, и они поспешили на север. Ехали день и ночь и прибыли домой в полном изнеможении. Почти весь первый день они чувствовали себя настолько усталыми, что оставались в постели. Впрочем, к вечеру Криста уже отдохнула и поехала в город в своем маленьком автомобиле.

Прежде всего она направилась к гостинице «Звезда», чтобы узнать что-нибудь о Фабиане. Он был на майском параде. Что ж, он городской чиновник и волей-неволей обязан принимать участие в празднестве! Затем она поехала на Бухенштрассе взглянуть на дом номер шесть. В своем последнем письме Фабиан упоминал, что собирается приобрести этот дом. Нетрудно было догадаться, зачем он ему понадобился. Криста не сомневалась, что дом покупается для нее.

Да, если быть честной, то надо признаться, что Фабиан ей более чем симпатичен – она любит его. Он несомненно человек одаренный, выше среднего уровня, в этом она отдавала себе отчет. Прежде всего она ценила его ясный ум и понимание искусства. Кроме того, он красив, с прекрасными манерами, ужиться с ним ей будет нетрудно. Кристе нравилось и то, что он в свое время собирался стать священником. Такое желание могло возникнуть только у хорошего человека.

Она засмеялась. Да разве можно выразить словами, отчего любишь?

Дом номер шесть понравился Кристе, хотя и показался ей слишком большим. Удовлетворив свое любопытство, она снова отправилась в центр города, чтобы повидаться с Марион.

Вид Вильгельмштрассе ужаснул ее. Домов почти не видно за сплошной стеной этих мерзких флагов со свастикой, которые она всегда ненавидела. Криста постаралась как можно скорей уехать с этой улицы. Кроме того, ей сказали, что еврейскую школу перевели куда-то поблизости. Она попросила вызвать Марион и довольно долго с ней проговорила.

– Интересные новости, – смеясь, сообщила ей Марион. – Произошли невероятные, ошеломляющие события. – Марион то и дело краснела и смеялась так громко и радостно, что ученики выглянули в коридор посмотреть, что случилось. Но и плакала Марион тоже.

– Слава богу, что ты вернулась, Криста! – воскликнула она. – Мне необходимо с тобой посоветоваться. Конечно, тебе это покажется невероятным, это похоже на сон, но… знаешь, в меня влюбился гаулейтер – Последние слова Марион проговорила таинственным шепотом.

Ребятишки в классе что-то запели, и Марион поспешила к ним.

– Я приду к тебе, Криста, и все расскажу! – крикнула она, исчезая за дверью.

Свидание с Марион обрадовало Кристу: Марион, которая совсем было впала в отчаяние, опять на что-то надеется.

Криста сделала кое-какие покупки, но отряды нацистов в коричневых и черных мундирах преградили дорогу ее машине.

Наконец, она решила кружным путем добраться до «Резиденц-кафе»; ей хотелось за чашкой чая поразмыслить о том, что рассказала Марион, и о доме номер шесть.

Таким образом она очутилась неподалеку от епископского дворца и остановила машину в переулке, чтобы не попасться на глаза группе нацистских офицеров, стоявшей на площади.

Когда она уже собралась подняться по лестнице в кафе, ей бросился в глаза один из этих офицеров – седой, подвижный, он что-то рассказывал, сопровождая свой рассказ оживленными жестами. Криста сразу признала в нем полковника фон Тюнена. Ее мать называла Тюнена паяцем, так как он ни минуты не мог оставаться спокойным и всегда разговаривал руками. Полковник Тюнен беседовал с молодым, очень стройным офицером; они чему-то смеялись, но у Кристы вдруг остановилось дыхание, и она отдернула ногу от ступеньки.

Этот стройный смеющийся офицер показался ей знакомым, но она не верила себе, не хотела верить.

– Не может быть, – прошептала Криста, бледнея.

В это время одна из колонн строевым шагом прошла через площадь, и стройный офицер шагнул вперед, подняв руку в знак приветствия.

При этом он обернулся к ней лицом, и она узнала его. Сомнений не было! Это Фабиан!

Она отпрянула и прислонилась к какому-то деревцу, затем, с трудом передвигая ноги, перешла через дорогу и вошла в только что открывшуюся лавчонку. Здесь она обычно покупала перчатки.

– Что с вами? – участливо спросила ее пожилая, седовласая женщина, владелица магазина. – Вам дурно, фрейлейн Лерхе-Шелльхаммер?

– Простите, я, правда, почувствовала себя нехорошо! – Криста присела на стул, у нее дрожали колени. Она была бледна, как смерть. – Не может быть! Не может быть!

Ей подали стакан воды, и мало-помалу она пришла в себя.

– Успокойтесь, фрейлейн Лерхе-Шелльхаммер, вы испугались чего-то? – допытывалась женщина.

– Испугалась? Да, я испугалась, – едва слышно ответила Криста. – Эта толпа испугала меня. – Ее руки повисли, как плети. – Разрешите мне отдохнуть еще минутку. – При этом она не отрывала глаз от окна.