5

Ана Маркович закончила среднюю школу в Глендейле два года назад. Коул узнал об этом из альбома, который Пайк привез из ее комнаты. Первым делом Коул нашел девушку на фотографии старших классов — тоненький подросток со свежим лицом, чистыми чертами и крупным носом.

Пайк сунул в альбом три снимка. На одном Ана обнимала двоих сыновей Фрэнка Мейера, его Коул отложил в сторону. На другом Ана была снята с двумя подружками: втроем они стояли на краю футбольного поля, взявшись за руки, и цвели улыбками. На этой фотографии одна девушка была брюнеткой с короткой стрижкой и мелькающими в волосах прядями, крашенными в лиловый цвет, а вторая — рослой, рыжей, с молочно-белой кожей и веснушками. Третий снимок сделали, похоже, на вечеринке по случаю Хеллоуина. Ана и ее рыжая подружка нарядились в костюмы девиц-эмансипе начала XX века.

На заднем плане снимка, сделанного на футбольном поле, виднелся кампус. Изучив его, Коул вернулся к альбому. Он начал просматривать его с фотографий всех старших классов, надеясь на удачу. Ему повезло. Под снимком рыжеволосой девушки была подпись «Сара Майлс».

Коул позвонил в информационный центр и спросил, нельзя ли найти адрес по имени и месту учебы.

— К сожалению, этого имени в нашей базе данных нет.

— Может, найдется в Бербанке или в Северном Голливуде?

— Извините, сэр, я уже проверила.

Коул занялся ноутбуком Аны. Загрузка шла еле-еле, Коул едва дождался, когда появится экран рабочего стола. Поискав среди иконок что-нибудь вроде телефонной книжки, он нашел подпись «Скоростной набор», набрал в поиске «Сара Майлс», нажал ввод и получил номер.

Под именем Сары Майлс в базу был внесен адрес в Глендейле, телефонный номер, начинающийся с цифр 818, а также адрес электронной почты на сервере Gmail. Коул набрал номер и на миг онемел от изумления, услышав в трубке: «Алло!»

— Сара Майлс?

— Да. Кто говорит?

Она слегка задыхалась, словно спешила. Коулу вдруг пришло в голову, что об убийстве Аны Маркович она не знает. Однако Сара все знала, хотя и не особо горевала.

Коул объяснил:

— Сара, нам надо поговорить, это займет несколько минут. У меня есть несколько вопросов об Ане.

— Даже не знаю… я сейчас на занятиях.

— В школе Ист-Вэлли?

— Нет, в Нортридже, в университете. Школа кончилась два года назад.

— Прошу прощения. Я не отниму у вас много времени, но это очень важно.

— Преступников уже поймали?

— Пока нет. Потому мне и нужна ваша помощь.

— Ну хорошо, так какой у вас план? Я на самом деле очень занята.

— Вы в кампусе? Я буду там через пятнадцать минут.

Сара назвала кофейню на бульваре Резеда, недалеко от кампуса, и пообещала ждать там Коула через двадцать минут.

Спустя двадцать две минуты он нашел ее сидящей за столиком на веранде. Сара была в бледно-голубых шортах, белой футболке и сандалиях.

— Сара? — Коул не пожалел своей лучшей улыбки и протянул руку. Сара ответила на рукопожатие, но чувствовала себя явно неловко. Коул кивнул в сторону стойки. — Заказать вам что-нибудь?

— Просто странно это, вот и все. Даже не знаю, чем смогу вам помочь.

— Начнем разговор, а там будет видно. Когда вы в последний раз говорили с Аной?

— Год назад. Может, чуть больше. Мы отдалились.

— А в школе были близки?

— С седьмого класса. Все мы перешли в среднюю школу из разных начальных. И стали тремя мушкетерами.

Коулу вспомнилась фотография с тремя девушками на футбольном поле.

— Кто третья?

— Лайза Топпинг. Вот с кем бы вам поговорить. Они с Аной поддерживали связь.

— Черноволосая, с лиловыми прядями?

Сара склонила голову набок.

— Ага. А как вы узнали?

— Ана хранила у себя фотографию, на которой вы сняты втроем.

Минуту Сара смотрела ему в глаза, потом отвела взгляд. Порывистым движением она схватила свою сумочку и вынула из нее мобильник, набрала номер и приложила телефон к уху. Послышался сигнал голосовой почты.

— Дорогая, это я. Здесь со мной один человек, его зовут Элвис Коул. Он хочет расспросить про Ану. Позвони ему, ладно? — Она прикрыла трубку. — Как вам позвонить?

Коул назвал номер, Сара продиктовала его в трубку и убрала телефон.

— Она позвонит. Лайза теперь учится в Нью-Йорке, но с Аной они продолжали встречаться.

— Отлично. Но вы здесь, и вы знакомы с Аной с седьмого класса, так что тоже сможете помочь. Насколько я понимаю, она жила со своей сестрой. Так?

Сара смотрела вдаль, на улицу.

— Все верно. Они были сиротами. Их родители умерли, когда Ана была еще маленькой. Там, в Сербии.

— Угу… Как зовут сестру Аны?

Коул сделал вид, будто приготовился вести записи. Он преследовал две цели: хотел проверить, правду ли говорит Рина, и если да, надеялся выяснить что-нибудь, что поможет разыскать Дарко.

— Рина, — ответила Сара. — Кажется, ее полное имя Карина, но мы звали ее просто Риной.

Пока все идет как по маслу.

— Вы были с ней знакомы?

— Ну а как же? Они ведь жили вместе. Вроде как.

— Вроде? Что это значит?

Сара поерзала и вдруг вспылила:

— Слушайте, я же не тупая! Вы и без меня все знаете. Рина была проституткой. Так она зарабатывала на жизнь.

Коул отложил ручку.

— Это знали все?

— Только мы с Лайзой, и нам пришлось поклясться, что мы больше никому не скажем. Нам Ана призналась по единственной причине: ей надо было поделиться хоть с кем-нибудь. Мы были детьми. Нам казалось, что это круто. Но если вдуматься — чудовищно.

— Рина принимала клиентов в том же доме, где жила Ана?

— Конечно, нет! Она сама уезжала на несколько дней. Наверное, работала в каком-нибудь злачном месте.

— Вы никогда не слышали в этом доме имени Михаил Дарко?

— Не помню. А кто он, этот Михаил?

— Может, вы знаете, где работала Рина или на кого? Ничего не припоминаете?

— Мне и припоминать нечего. Об этой стороне своей жизни Рина ей ничего не рассказывала. Они как будто договорились не обсуждать это. Ана и так все знала.

— Откуда она могла знать, если Рина молчала?

— Однажды Рину арестовали. Ана думала, что Рина работает официанткой или что-то в этом роде, пока Рина не позвонила ей из полиции. Ана до смерти перепугалась. Это случилось, когда она уже училась в девятом классе. И неудивительно: что стало бы с Аной, если бы Рину посадили в тюрьму?

Коул произвел подсчеты и сравнил услышанное с фактами из дела Рины. На девятый класс Аны пришелся первый арест Рины.

Он вздохнул. Значит, Ане в то время было четырнадцать. Совсем девчонка, чуть не лишившаяся единственной родственницы и опоры… Да, ей было от чего перепугаться.

— А друзья среди земляков, сербов, у нее были?

— Ни единого. Рина не позволила бы ей.

— Значит, никого, кроме вас.

Сара вновь кивнула.

— Похоже, Рина старалась оберегать ее, — продолжал Коул. — Думаю, и вы тоже.

— Надо было рассказать обо всем кому-нибудь. Мы были обязаны сделать это.

— Вы же почти ничего не знали, Сара.

— Она могла остаться в живых…

Сара встала и побрела прочь, не оглядываясь.

Пайк наблюдал за двумя полицейскими-латиноамериканцами. К нему они не приближались и уехали, едва Пайка начали обыскивать.

Пока офицеры осматривали трейлеры, старший помощник шерифа, Маккеррик, объявил, что Пайк находится под арестом, надел на него наручники и обшарил карманы. Все найденное он сложил в зеленый пакет для вещдоков. Туда попали часы Пайка, его бумажник, оружие и мобильник. А слюнявчик — нет: вероятно, Маккеррик принял его за носовой платок.

При этом Маккеррик и не подумал зачитать Пайку его права или спросить хоть о чем-нибудь. Пайк счел это обстоятельство подозрительным. И задумался, каким образом два латиноамериканца следили за ним после того, как он отъехал от дома Янни.

Покончив с обыском, Маккеррик повел Пайка к машине, втолкнул его на заднее сиденье и сам сел за руль.

Маккеррик привез его в Паркер-центр, штаб-квартиру лос-анджелесской полиции. Машина подкатила к выходу, возле которого ждали трое полицейских в форме. Двое мужчин и женщина. Она и открыла дверцу машины.

— Выходите.

Пропустив процедуру оформления заключенного, Пайка направили к лифту и повезли на четвертый этаж. Это был непростой этаж: здесь помещались особые отделы — ограблений, изнасилований, убийств.

Двери лифта открылись, один полицейский куда-то унес пакет с вещами, отнятыми при обыске, двое других повели Пайка в комнату для допросов. В ней дешевые пластиковые стулья стояли по обе стороны маленького стола.

С Пайка сняли наручники, затем приковали его правую руку к стальной раме, вделанной в стол. Наконец все вышли и закрыли дверь.

Пайк огляделся. В комнате для допросов пахло сигаретным дымом. Пайк заметил камеру: скорее всего, Террио в эту минуту наблюдал за ним. Арестованного явно решили помариновать некоторое время, но он не возражал. Привычным усилием отгородившись от мыслей, он принялся размеренно дышать, и после несколько вдохов и выдохов испытал знакомое ощущение: казалось, будто он парит над землей. Пульс замедлился, время стало вязким. В таком состоянии Пайку случалось проводить целые дни в ожидании удобного случая для выстрела, причем в местах далеко не столь комфортабельных, как комната для допросов в здании Управления лос-анджелесской полиции.

Пайк размышлял о том, зачем его сюда привезли. Он уже понял, что предъявлять ему обвинения не станут, ведь ему не зачитали права и не оформили арест как полагается. Значит, с ним хотят поговорить, но вопрос в другом: зачем? И кроме того, почему его арестовали именно возле дома Уильямса? Если у него весь день висели на хвосте, могли бы взять в любой момент, не дожидаясь, когда он разыщет убийцу.

Он все еще думал о причинах странного задержания, когда два часа спустя в комнату вошли Террио и Дитц.

Террио отстегнул наручник от металлической рамы, затем снял второй с запястья Пайка. Сунув наручники в карман, он занял второй стул. Дитц прислонился к стене в углу и скрестил руки на груди.

— Итак, послушайте меня, — заговорил Террио. — Вы не под арестом. Вам незачем соглашаться на разговор. Я, конечно, надеюсь, что вы согласитесь, но вы не обязаны. Если вы настаиваете на присутствии адвоката… — Террио вынул мобильник и придвинул его по столу к Пайку, — звоните. Мы подождем.

Пайк отодвинул телефон обратно:

— Обойдусь.

— Это вы их убили? — подал голос из своего угла Дитц.

— Нет.

— Знаете, кто это сделал?

— Пока нет.

Террио придвинулся к столу:

— Что вам там понадобилось?

На этот вопрос у Пайка уже был готов ответ:

— Я искал некоего Эрвина Уильямса, дважды осужденного за тяжкие преступления. Он мог быть причастен к убийству Фрэнка или что-нибудь знать о нем.

— Почему вы так решили?

— Уильямса называли конченым отморозком, его осудили за грабежи, в тюрьме содержали в отделении строгого режима. Говорят, недавно он собрал банду, и кое-кто из его приятелей вдруг разбогател.

— А остальных вы знаете?

— Джамаля Джонсона.

Террио побелел.

— Откуда вам известно про Джамаля?

— От его двоюродного брата Рахми.

Дитц заерзал в своем углу.

— Быть того не может. Рахми Джонсон под наблюдением особого отдела. Они до сих пор не спускают с него глаз. Вы никак не могли с ним встретиться.

Пайк пожал плечами.

— Уильямс и Джонсон были одного поля ягоды. Насчет третьего не знаю. Джонсон в числе убитых?

— Вопросы здесь задаем мы, а вы отвечаете, — отрезал Дитц. — Это не беседа…

Террио вскинул руку, прерывая его.

— Да, одним из убитых оказался Джонсон.

— Кто третий?

— Сэмюэл Ренфро, он же Лил Тай. Сидел вместе с Уильямсом и Джонсоном. Так почему вы считаете, что именно они вломились в дом Мейера?

Террио так буравил Пайка взглядом, словно рассчитывал сбить со стула. В этот момент Пайк понял: единственным подозреваемым полицейских до сих пор оставался Джамаль Джонсон, в их отчетах фамилия Уильямса даже не мелькала. Они привезли Пайка сюда не затем, чтобы выяснить, что ему известно: им требовалось узнать, как он раздобыл нужные сведения.

— У меня создалось впечатление, что банду возглавлял Уильямс, — объяснил Пайк. — Убедиться в этом можно, отправив оружие на экспертизу.

Террио возразил:

— У нас нет вещественных доказательств, подтверждающих связь между убийствами в доме Мейера и остальными шестью.

— Теперь есть. Займитесь оружием.

— Как вы установили, что именно Уильямс представляет интерес в связи с этим делом?

— Благодаря своим источникам.

Террио вынул из кармана блокнот и прочитал адрес.

— Один из этих источников живет в Студио-Сити?

Пайк не ответил. Впервые он заметил «сентру» в Студио-Сити, возле дома Янни.

— Или на Ла-Бреа южнее Мелроуз? Может, у вас и там и там есть источники? — Террио убрал блокнот в карман и подался вперед. — Кто убил этих людей?

— Не знаю.

— Хотите узнать?

— Нет.

Террио откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу, изучая Пайка.

— Эти три болвана, Уильямс, Джонсон и Ренфро, не могли действовать сами, без подсказок. Кто-то направлял их. В этом вы со мной согласны?

— Да.

— Ваши источники не сообщили, на кого работала вся троица?

Пайк вгляделся в глаза Террио. В том, как был задан вопрос, что-то неуловимое указывало, что Террио уже знает ответ и теперь хочет выяснить, известен ли он Пайку.

— Уильямс работал на гангстера из сербской преступной группировки Михаила Дарко. Вероятно, сам Дарко или кто-то из его подручных и прикончил Уильямса и остальных.

Террио и Дитц уставились на него остекленевшими глазами. На несколько секунд в комнате для допросов воцарилась тишина. Потом рослый лысеющий помощник шерифа открыл дверь. Фамилия Дарко прозвучала как волшебное слово.

— Джек, будьте добры освободить комнату.

Террио и Дитц вышли, помощник шерифа последовал за ними, а женщина, которую Пайк видел на заднем сиденье машины Террио в тот день, когда узнал о гибели Фрэнка, вошла и прикрыла дверь. Синий блейзер поверх белой рубашки, темно-серые слаксы. Вместо обычного человеческого рта — щель.

Она оглядела Пайка, словно образец для опытов, потом перевела взгляд на камеру, подошла к ней, отключила и вернулась на свое место. Пайку был предъявлен жетон федералов.

— Кейт Уолш. Управление по борьбе с незаконным оборотом табака, алкоголя и огнестрельного оружия. Вы меня помните?

Пайк кивнул.

— Отлично. Теперь, когда мы встретились, вы будете в точности выполнять мои распоряжения.

Кейт Уолш стояла на расстоянии двенадцати дюймов от стола — достаточно близко, чтобы вынудить Пайка смотреть на нее снизу вверх. Пайк сразу узнал один из приемов давления.

— Фрэнк Мейер занимался контрабандой оружия? — спросила она.

Пайк впервые услышал в этих стенах вопрос, который его удивил.

— Нет.

— Вы уверены? Или вам просто хочется верить, что он был чист?

Вопрос об оружии не понравился Пайку. Он смотрел в глаза Кейт, пытаясь прочесть ее мысли. Глаза были светло-карими. Вокруг них — никаких «гусиных лапок», ни тех, какие бывают от смеха, ни тех, которые оставляют хмурые гримасы.

Она небрежно пожала плечами.

— Допустим, вы уверены. Но лично я — нет, а мне нужна причина, по которой Дарко убил его, и эта, по-моему, подходит.

— Оружие?

Она ткнула себя пальцем в грудь.

— В названии нашего управления значатся не только алкоголь и табак, но и огнестрельное оружие. — Она выдержала паузу, разглядывая Пайка. — Итак, насчет оружия вы не в курсе. В это дело вы ввязались, чтобы отомстить. Ясно, я поняла.

Пайк догадался: Кейт пыталась решить, сколько информации ему выдать и как вести игру. Словом, делала то же самое, что и он.

— Террио солгал, заявив, что между Уильямсом и шестью первыми ограблениями нет никакой связи. В трейлере его бабушки мы нашли женский браслет — связь с вторжением в дом Эскаланте, и старинный японский меч — улику, указывающую на его причастность к ограблению Гелбера. Так что баллистическая экспертиза только еще раз подтвердила, что это те, кого мы ищем.

Пайк знал, что Эскаланте — фамилия хозяина дома, ограбленного вторым из первых шести. Налет на дом Гелбера был пятым.

— Если вы нашли эти вещи только при обыске трейлеров, значит, до сих пор не знали о причастности Уильямса.

— Да. Вы хорошо поработали, Пайк, быстро разыскали их. Мы не успели даже узнать имена, а вы нашли их самих. Я довольна.

Она вынула из внутреннего кармана фотографию размером четыре на шесть дюймов. Пайк увидел на ней симпатичного афроамериканца лет двадцати с небольшим, стриженного по-армейски.

— Спецагент Джордан Брант. Джорди работал на меня под прикрытием. Его убили двадцать три дня назад при попытке разузнать хоть что-нибудь насчет банды, собранной Михаилом Дарко. А вот и сам Дарко.

Она выложила вторую фотографию: мужчине на ней было лет под сорок, его широко поставленные глаза на круглом, как шар для боулинга, лице невольно привлекали внимание. Длинные черные волосы он носил собранными в хвост и щеголял пышными усами. Человека, который терпеть не мог фотографироваться, засекла камера безопасности в аэропорту Боба Хоупа в Бербанке.

Пайк во все глаза уставился на снимок, Кейт Уолш поняла его.

— Да-да, он самый. Убийца вашего друга Фрэнка. И его малолетних детей. Младший, Джоуи… его ведь назвали в вашу честь?

Пайк молча выпрямился.

— Вам известно, где он?

— Пока нет.

— Джорди нашли за брошенной заправкой в Уиллоубруке. Его зарезали ножом. Остались жена и ребенок. Вам наверняка понятны мои чувства. Я потеряла подчиненного. Вы — друга.

— Вы считаете, что его убил Уильямс?

— Поскольку Уильямс и его сообщники из Уиллоубрука — да, считаю, но на момент убийства мы знали только, что в деле замешаны некие рецидивисты, и Джорди пытался их выследить.

— А при чем тут оружие?

— Дарко работает на человека по имени Милош Якович. — Кейт Уолш изогнула бровь, словно спрашивая, знакомо ли собеседнику это имя. Пайк отрицательно покачал головой, и Кейт объяснила: — Якович — глава первой сербской группировки, которая появилась здесь, в Лос-Анджелесе, первый из боссов начала девяностых. Он намерен ввезти в страну три тысячи автоматов АК-47 китайского производства.

Количество озадачило Пайка. Он попытался понять, правду ли говорит собеседница, и решил ей поверить.

— Автоматическое боевое оружие, украденное пиратами у северокорейцев. И если Дарко подослал убийц к человеку, который был профессиональным наемником и знал, вероятно, как купить и продать оружие в любой точке мира, прошу меня простить за то, что усмотрела такую связь.

Пайк перевел дыхание. В игре появился новый элемент, Пайк ощутил укол сомнения. Ему сразу стало неловко, словно он предал память Фрэнка.

— Фрэнк не пошел бы на такое.

— Вот что я вам скажу: предоставьте мне решать, на что он пошел бы, раз уж это моя работа. А у нас впереди другая, более важная задача: вы поможете мне найти это оружие.

Кейт Уолш подалась вперед, положив ладони на стол.

— Дарко работает на Яковича, но пытается перехватить выгодную сделку, найти своего покупателя и добиться смены режима. Значит, у нас в запасе есть время на поиски оружия, но если вы спугнете его, если он поймет, что запахло жареным… — Она щелкнула пальцами. — P-раз! И оружие исчезнет. Так что игру «найти и уничтожить» придется пока отложить.

Не давая Пайку возможности ответить, она продолжала:

— Эти восточноевропейские группировки существуют в стране не так долго, чтобы мы успели внедрить в их среду осведомителей. Мой подчиненный погиб, пытаясь взломать этот замок, но мне кажется, у вас есть свои люди среди сербов. Поэтому вот мое второе требование: мне нужны ваши контакты.

Так вот к чему она вела. Кейт Уолш, должно быть, сообразила, что Пайку помог кто-то из своих, в итоге запал сработал. В тот день, когда Пайку сообщили об убийстве Фрэнка, эта женщина сопровождала Террио и Дитца, и это наводило на мысль, что она с самого начала задумала с помощью Пайка проникнуть в криминальные круги.

Пайк задался вопросом: какова вероятность, что такое ничтожное звено пищевой цепочки, как проститутка, может владеть информацией о сделке высшего уровня. Он сомневался, что так бывает, но другой зацепки у него не было.

— Посмотрим, — ответил он.

Кейт Уолш покачала головой.

— Вы не понимаете. В эту страну вот-вот ввезут три тысячи автоматов, поэтому я вас не спрашиваю и не прошу. Вы обязаны свести меня со своим осведомителем.

— Я вас выслушал, Уолш. И уже сказал, что поговорю со своим источником. Несмотря на весь риск. Про оружие я ничего не знал. Но если слух о моих расспросах дойдет до Дарко, вы в пролете.

Кейт Уолш закаменела, но лишь на мгновение, поэтому Пайк продолжал:

— В среде евразийских преступных группировок есть люди, которым известно, что я вышел на охоту, и даже известно почему. Их не пугают гражданские, даже обуянные жаждой мести. Такие чувства им понятны.

Она покачала головой, пытаясь остановить его:

— Об этом и думать забудьте, Пайк. Я не позволю вам прикончить этого человека.

— Если я внезапно все брошу, люди, связанные со мной, останутся без поддержки. В этом деле у них свой интерес. Потому они и согласились мне помочь. Но стоит мне только пуститься на поиски этого вашего оружия и сообщить своим осведомителям, что я разговаривал с вами, они исчезнут так же быстро, как ваши автоматы.

В ее глазах впервые мелькнула нерешительность.

— Что вы несете?

— У вас в этих кругах нет своих людей, у меня есть. Они там, внутри, им очень надо, чтобы я нашел Дарко. Все, что я узнаю, я буду передавать вам, и могу начать прямо сейчас: Дарко возвращается в Европу.

Она уставилась на Пайка, ее загорелое лицо побледнело.

— Когда?

— Не знаю.

— Но почему он уезжает?

— Тоже не знаю. Может, потому, что закрывает сделку. Или хочет провернуть последнее дело и уйти в тень.

Пайк решил ни словом не упоминать про ребенка, Рину, а также истинную причину, по которой Дарко послал своих убийц в дом Фрэнка Мейера. Если и говорить об этом, то лишь с разрешения Рины.

Лицо Кейт Уолш стало жестким, она обдумывала свежую информацию. Глядя сквозь Пайка, она мысленно перебирала свои варианты и отметала их один за другим. Когда она заговорила вновь, ее голос звучал тише, чем прежде:

— Я ведь могу вывести вас из игры. И вы этого не хотите.

— Не хочу. Мне нужен Дарко.

— А я разыскиваю три тысячи единиц оружия, которые готовится ввезти в эту страну иностранный гражданин. Это теракт. Согласно закону о внутренней безопасности я имею право сделать так, чтобы вы исчезли. Без суда, без адвокатов, без освобождения под залог — просто исчезли. — Она впилась в него взглядом. — Если я не найду это оружие по вашей вине, я как-нибудь переживу, но менять его на Дарко не собираюсь. Это вам ясно?

— Да.

— Он нужен мне, только на моих условиях, а не на ваших, живым, чтобы я могла открыто свидетельствовать против него на суде. Чтобы жена Джорди Бранта сидела в первом ряду и видела, как его корежит. Я хочу этого, Пайк, и я своего добьюсь. Что бы там ни было дальше с оружием, выйти отсюда вы сможете лишь в одном случае: если согласитесь.

Пайк вгляделся в ее лицо и понял, что она не шутит. Он кивнул.

— Вы согласны? Дарко мой?

— Да.

Она протянула руку, Пайк пожал ее. Кейт Уолш не спешила прервать пожатие.

— Если вы убьете его, — произнесла она, — клянусь, весь остаток жизни я положу на то, чтобы засадить вас за решетку.

— Я его не убью.

Она сама проводила Пайка вниз, где уже ждал его джип.

Пайк отключил мобильник. Остановившись у первого попавшегося торгового центра, он поднялся на верхний этаж многоярусной парковки, затем спустился, постоянно проверяя, нет ли за ним хвоста. Но никого не заметил — впрочем, как и раньше. Он по-прежнему не понимал, как его выследили.

На парковке он первым делом осмотрел с фонариком днище джипа, но ничего не нашел, отряхнулся и направился в торговые залы. Купил одноразовый мобильник, аккумулятор, предоплаченную телефонную карточку. И позвонил Элвису Коулу:

— Это я. Где Рина?

— С Янни. После нашей экскурсии я отвез ее обратно.

— Будь другом, съезди за ними. Агенты УКАТО знают, что я сегодня был у Янни, и подозревают, что я встречался со своим осведомителем. Этот осведомитель нужен им.

Коул тихонько присвистнул:

— Как ты узнал?

— Только что провел с ними три часа.

Пайк коротко рассказал о том, что нашел в Уиллоубруке, что случилось, как прошел разговор с Кейт Уолш и что она сообщила ему насчет Дарко.

— Так что речь идет уже не об убийствах людей в их собственных домах: в страну скоро ввезут три тысячи «Калашниковых». Потому федералы и засуетились.

— Хочешь, чтобы я отвез обоих к себе? — спросил Коул.

— На время. Я постараюсь найти им новое пристанище.

Следующим стал звонок Джону Стоуну.

— Кое-кто сумел найти меня, хоть и на хвосте не висел. По-моему, все дело в джипе.

— Ты сейчас на нем?

— Да.

— Сюда не заезжай, я тебя встречу.

Через двадцать минут Пайк подкатил к автомойке в Западном Голливуде, объехал ее и, как велел Стоун, свернул к ремонтным боксам, не видным с улицы.

Стоун указал на пустой бокс с краю, за его «лендровером», где Пайк и припарковался.

Открыв багажник «лендровера», Стоун извлек длинную алюминиевую трубку с зеркалом на шарнирной опоре, датчиками и антеннами. В своем деле Джон был профессионалом.

Водя зеркалом под джипом, он переговаривался с Пайком:

— Нашел тех сволочей?

— Всю банду. Мертвых.

— Кто их пришил?

— Наверное, главарь.

— Вот уж подонок из подонков. Сколько там было?

— Трое. Только босс еще жив, все остальные сыграли в ящик.

Стоун помедлил возле передних фар джипа, глядя на приборы. Потом обошел машину, проводя вдоль нее щупом, и снова вернулся к передним фарам. Подумав, он отложил щуп и пошарил под двигателем.

— А вот и он!

Выпрямившись, он показал Пайку серую коробочку размером с пачку сигарет.

— GPS-маячок. Высокотехнологичная примочка. Такую за гроши не купишь. Федералы, говоришь?

— УКАТО.

Стоун бросил локатор Пайку.

Тот вернул коробку обратно.

— Избавься от нее. У меня к тебе еще одна просьба.

— Это для Фрэнка?

— Да.

— Слушаю.

Пайк рассказал ему об оружии, о трех тысячах китайских «Калашниковых», вывезенных из Северной Кореи.

— Якович не украл их, а купил у кого-то. Попробуй выяснить хоть что-нибудь.

Помедлив, Стоун нерешительно кивнул.

— Есть у меня один знакомый приятель. Но я тоже хочу поохотиться. Я помогу, а ты дай мне время нажать курок. За Фрэнка.

— Это время ты уже получил.

Следующим пунктом назначения значился дом Коула. По расчетам Пайка, Кейт Уолш могла установить маячок на его джип лишь в тот день, когда его остановили возле Раньон-каньона.

Пайк продолжал размышлять, зачем ей понадобилось вести за ним наблюдение — то ли ради ее собственного расследования, то ли потому, что она и вправду верила, что Фрэнк замешан в деле с оружием. Подозревать в причастности Пайка у нее не было причин, но вполне возможно, она знала что-то такое, чего еще не успел выведать он сам.

Небо было густо-лиловым, когда Пайк притормозил перед домом Коула — островерхим, с торца напоминающим букву А, — и прошел на кухню. Пайку нравился дом Коула. Выстроенный высоко на склоне каньона, он был окружен деревьями со всех сторон, поэтому казался затерянным в глуши, вдали от цивилизации. Пайк вынул бутылку воды из холодильника. На полу стояли миски с водой и кошачьим кормом, в доме пахло эвкалиптом и диким фенхелем, росшими на крутых склонах каньона.

Коул, Рина и Янни смотрели новости в гостиной. Услышав шаги Пайка, все обернулись, Коул выключил звук. Янни сидел на одном диване с Риной, но в противоположном конце от нее. Его опухшее багровое лицо напомнило Пайку о недавней короткой схватке.

Рина прищурилась так, словно брала Пайка на прицел.

— В этом доме мы не останемся. Здесь воняет кошками.

Коул поднял бровь, безмолвно вопрошая: видишь, каково мне?

Пайк жестом позвал Коула в кухню.

— Выйдешь на минутку?

Дождавшись, когда Коул подойдет, Пайк понизил голос:

— Ты хотел убедиться, что она говорит правду. Ну как, получилось?

Коул пожал плечами.

— Я встретился с одной из подруг Аны и жду звонка от другой. Пока все сходится.

Рина встала и повысила голос:

— Не нравятся мне эти секреты. Я же говорила вам. Все, мы с Янни едем домой.

— За домом Янни следит полиция, — сообщил Пайк.

— Полиции нет никакого дела до Янни, — фыркнула Рина. — Зачем за ним следить?

— Сегодня днем следили за мной. Им известно, что я разыскиваю Дарко, и теперь они считают, что в том же доме, где живет Янни, находится и мой осведомитель. Этого человека будут искать.

Рина и Янни разом заговорили по-сербски, у Янни был недовольный вид. Коул отвернулся так страдальчески, будто на всю оставшуюся жизнь наслушался споров на непонятном языке.

— Нарыл что-нибудь на заведениях Дарко? — продолжал расспросы Пайк.

— Ага. Только это не его заведения — все записаны на чужие имена, связь с Дарко проследить невозможно. Он такой скрытный, словно его и нет в природе.

И Коул начал перечислять:

— Человека по имени Михаил Дарко нет ни в базе службы регистрации транспортных средств, ни в списках социальных и налоговых служб. Под этим именем никто не открывал ни единого счета ни в одной из крупных компаний, выдающих кредитные карты, он не пользуется услугами коммунальных компаний здесь, в округе Лос-Анджелес, не является клиентом телефонных компаний и провайдеров мобильной связи. Насколько мне известно, приводов и судимостей у Михаила Дарко тоже нет.

Его проститутки арендуют жилье на собственные имена. Дарко предоставляет им кредит и арендную историю для поисков жилья, отсчитывает наличные в уплату за квартиру, но чеки женщины выписывают сами. То же самое с другими расходами. Все счета приходят на имена женщин, они же оплачивают их. Поэтому по документам связь Дарко с проститутками невозможно установить.

— Да, — подтвердила Рина. — Потому мы и следим за деньгами. Деньги приведут нас к нему.

Коул кивнул.

— У него повсюду женщины — от Глендейла до Шерман-Оукс. Сборщик ежедневно разъезжает по округе и взимает с них дань.

Пайк перевел взгляд на Рину.

— Ты знаешь человека, который собирает деньги?

— Узнаю, если увижу, — конечно, если его место не занял другой. Его время — с четырех до шести, так всегда было заведено.

— Ему известно, как найти Дарко? — продолжал Пайк.

Рина потрясла головой:

— Нет-нет! Он ведь шестерка.

Пайк и Коул переглянулись.

— Почему? Это его номер?

Рина попыталась объяснить:

— Шестерка — тот, кто еще только учится…

— Начинает с низов? — предположил Коул.

— Да! Сначала такой человек должен показать, на что способен. Главный — это пахан, то есть Михаил. Пониже его — близкие друзья, мы называем их авторитетами. Есть люди, которые следят, чтобы все было так, как скажет Михаил…

— Быки, — подсказал Пайк.

— Да. Они заставляют подчиняться мужиков. А мужики — те, кто работает и зарабатывает деньги. Шестерки им помогают.

— Ясно, значит, тип, который собирает деньги, — мальчик на побегушках. Он отвозит деньги Михаилу?

— Нет, своему боссу. Михаил к этим деньгам даже не прикасается.

— Тогда как же нам найти Михаила? — спросил Коул.

Рина переглянулась с Янни, тот что-то промямлил, и она пожала плечами.

— Смотря кто босс. Если авторитет — может, он и знаком с Михаилом. Если босс кто-то из мужиков — тогда он Михаила в глаза не видывал. Пока не увидим его сами, не узнаем. Он все равно что сержант, а Михаил — полковник. Сержанты не пересекаются с полковником. Начальство сержантов — капитан.

Пайк подумал, потом посмотрел на Коула.

— Можно ведь поступить и наоборот. Сделать так, чтобы Дарко сам начал искать нас.

— Украсть деньги?

— Ездить за сборщиками по пятам, а под конец нанести удар. Да с такой силой, что у Дарко просто не останется выбора.

Подумав, Коул кивнул:

— Звучит толково. Хочешь есть?

Он направился в кухню, Пайк повернулся к Рине и Янни. Они пошептались, потом Рина заявила:

— Мы уезжаем в мотель. Этот дом провонял кошками.

— Сначала поешьте, — предложил Пайк. — Я нашел вам жилье, после ужина я сам вас туда отвезу. — Он достал из кармана новый телефон и вышел.

Ночной воздух был прохладен и чист, каньон чутко дремал далеко внизу, звуки природы заменяли в нем шум, издаваемый людьми. Дощатый настил тянулся от задней стены дома Коула, нависал над заполненным мраком каньоном, словно трамплин, ведущий в никуда. Пайк подошел к перилам, с наслаждением вдыхая свежий воздух.

Он повернулся лицом к дому Коула со сплошь стеклянной, невидимой, стеной. Рина и Янни по-прежнему сидели на диване, сблизив головы. Коул деятельно готовил ужин на кухне.

Пайк набрал на новом телефоне номер Джорджа Смита.

Джордж ответил после первого сигнала.

— Уильямс мертв. И еще двое из его банды — Джамаль Джонсон и Сэмюэл Ренфро.

Джордж усмехнулся:

— Ну и ну! Быстро же ты. Правосудие не дремлет.

— Я ни при чем. Кто-то прикончил их три дня назад. В ту же ночь, когда убили Фрэнка. Я решил, что тебе надо узнать об этом — на случай, если спросит кто-то из одесских друзей.

— Тогда мучо грасиас.

— Это еще не все. УКАТО подкинуло мне маячок — давно, с ним я приезжал к тебе утром. Могут начать ломиться в двери.

Джордж помолчал, а когда заговорил, в его словах отчетливо послышалась угроза:

— Ты привел их к моему магазину?

— Не знаю. Они следили за машиной. Им известно, где я ее ставил и на сколько. Но я не знаю, видели они, в какую дверь я захожу, или нет.

— А где ты оставлял машину?

— За квартал к северу от тебя.

— В ближайших кварталах полно магазинов.

Пайк промолчал. Джордж перетряхивал факты так, как терьер трясет пойманную крысу, и пытался понять, что они предвещают.

На пороге дома возникла Рина. Она вглядывалась в темноту.

— А зачем им ко мне ломиться, Джозеф? — наконец спросил Джордж.

— Из-за Дарко. Они знают, что я получил от кого-то информацию о сербах. Им нужен мой источник.

Джордж вдруг рассмеялся — буйно и раскатисто.

— Да ведь Джордж Смит — не какой-нибудь боснийский беженец! Если нагрянут, объясню, что ты хотел купить лампу.

Рина вышла на дощатый настил. Пайку было пора закругляться, но прежде — попросить Джорджа об одолжении.

— Еще одно: я тут собираюсь ограбить подручных Дарко и хочу, чтобы он знал, что это я. Может, одесские подскажут мою фамилию соседям по Восточному блоку?

Джордж посерьезнел:

— Мог бы уж прямо налепить на грудь мишень. — Он коротко вздохнул. — Ладно, сделаем, что сможем.

Рина приближалась, Пайк убрал телефон.

— Здесь так темно, — заговорила она. — Почему ты стоишь в темноте?

Пайк молчал, не зная, стоит ли рассказывать ей о том, что он увидел в Уиллоубруке, и наконец решил, что это необходимо. Он пощупал в кармане слюнявчик.

— В банде Дарко все мертвы.

Она вздрогнула, замерла, а потом подошла к нему и встала у перил.

— Ты нашел их? И того, о котором меня расспрашивал?

— Джамаля Джонсона. Он тоже был в банде, но подчинялся Муну Уильямсу. Слышала про такого?

Она покачала головой.

— А про Сэмюэла Ренфро?

Она снова ответила отрицательно.

— Их убили в ту самую ночь, когда украли твоего сына и расстреляли моих друзей.

Ее губы плотно сжались, ледяные глаза заблестели.

— А Михаил и Петар были с ними?

— Нет. Но я нашел вот это.

И он вынул из кармана слюнявчик. Запахло абрикосами.

Рина была изумлена так же, как и сам Пайк.

— Михаил или кто-то из его приближенных убили бандитов сразу после похищения твоего сына, — продолжал Пайк. — Не знаю почему, но, по-моему, из-за денег.

Он уже решил расспросить Рину про Яковича.

— Я нашел еще одну нитку, за которую можно потянуть, — человека по имени Милош Якович. Ты его знаешь?

Минуту Рина молча смотрела в темноту.

— А, старик. Михаил… раньше работал на него.

— У них общий бизнес?

Равнодушный жест плечами.

— Не знаю. Это дурная кровь. Михаил никогда ничего такого мне не рассказывал, я сама слышала.

— Может, Якович или кто-нибудь из его людей знает, как найти Михаила. Ты могла бы кого-нибудь расспросить?

Она снова пожала плечами.

— Вряд ли, боязно.

Пайк не стал настаивать.

Они постояли молча, потом Рина наклонилась над перилами и засмотрелась в черный провал каньона.

— Так темно… — произнесла она.

Пайк не ответил.

— У тебя есть дети?

— Нет.

— Тебе надо завести детей. У них был бы сильный отец.

Рина поднесла слюнявчик к носу, и Пайк увидел, как она принюхивается к запаху абрикосов и своего сына.

— Мы найдем его, — пообещал Пайк.

— Да, я знаю, что найдем.

Рина прильнула к нему, подняла голову и посмотрела на него долгим испытующим взглядом.

— Я буду с тобой. Все хорошо.

— Тебе незачем быть со мной.

— Как скажешь, так и будет.

Пайк отстранился:

— Зови Янни. Я нашел место, где вы сможете пока пожить.

Не дождавшись ужина, Пайк увез обоих.