Глава 100
Когда Йона входил в подъезд дома на углу Лютценгатан, где жила Диса, его все еще подергивало от раздражения.
Викки Беннет и Данте Абрахамссон живы, они где-то прячутся, а он убил почти час на поездку к ненормальной, которая врет, да еще берет за это деньги.
Диса сидела в постели, держа на коленях тоненький ноутбук. На ней был белый халат, темные волосы зачесаны вверх и перетянуты широкой белой лентой.
Комиссар принял горячий душ и улегся рядом с Дисой. Наклонился к ней, услышал запах ее духов.
— Снова был в Сундсвалле? — с отсутствующим видом спросила Диса, когда Йона погладил ее руку до узкого запястья.
— Не сегодня, — тихо ответил Йона, вспоминая бледное истощенное лицо Флоры.
— Я была там год назад. Мы раскапывали женский дом в Хёгуме.
— Женский дом?
— В Селонгере.
Диса оторвалась от экрана и улыбнулась Йоне:
— Съезди туда, если выдастся свободная минутка между убийствами.
Йона улыбнулся и провел рукой по ее бедру, вниз, до колена. Ему не хотелось, чтобы Диса замолчала, и он спросил:
— Почему — «женский дом»?
— Это могильный курган. Могильный курган на месте сгоревшего дома. Никто не знает, что там случилось.
— В доме кто-то жил?
— Две женщины. — Диса отставила ноутбук. — Я лично смахивала кисточкой землю с их гребней и украшений.
Йона положил голову ей на колени и спросил:
— Где начался пожар?
— Не знаю. Но в стене нашли как минимум один наконечник стрелы.
— Значит, преступник явился с улицы? — пробормотал комиссар.
— Там, похоже, вся деревня собралась, чтобы поджечь этот дом. — Диса перебирала пальцами его влажные густые волосы.
— Расскажи еще о кургане, — попросил Йона и закрыл глаза.
— Про него известно не так много. — Диса намотала прядь волос на палец. — Женщины, которые жили в доме, просто сидели и пряли, там везде валялись прясла. И всегда так странно, что всякая мелочь, вроде гребешков или шпилек, может пережить тысячеления.
Мысли Йоны потекли мимо свадебного венца Суммы, сплетенного из березовых корней, и наконец оказались на старом еврейском кладбище в парке Крунуберг, где его коллега, Самюэль Мендель, покоился в семейной могиле один.