В какой-то момент — чувство времени полностью пропало — я очутился перед ослепительно белым зданием. Когда я вошел внутрь, меня попросили подождать в роскошной приемной, пока меня не вызовут. Сквозь приоткрытые створки дверей мне были видны два длинных стола, за которыми сидели и разговаривали люди — они говорили обо мне. Я начал вспоминать свою прожитую жизнь. Картина получалась отнюдь не радостная. Сидевшие за столами были также заняты подведением итогов моей земной жизни; при этом то, что беспокоило меня, с их точки зрения не было столь уж существенным. Грехи, от которых меня предостерегали в детстве, здесь во внимание не принимались. Что действительно порицалось, так это такие „преступления", как себялюбие, эгоизм, глупость.