Глава 10.

На следующее утро после сражения начался пир по случаю победы. Войска нежити больше не существовало, всех до последнего мертвяка перебили - под стенами или в лесу, где за ними всю ночь охотились неутомимые диковатые эльфы и кентавры из окрестных племён. Лишённые командования воины нежити продолжали драться, стоя на прежних позициях, те же, кто обладал разумом - рогоносцы и серые пикинёры - поспешили покинуть поле боя, не дожидаясь окончательного разгрома. Но и им не было суждено дожить до утра - эльфы и кентавры не знали жалости. Как не знали они удержу и в разгуле после того, как последний враг был убит.

Вино и мёд лились реками, из снеди, заготовленной на случай затяжной осады приготовили самые изысканные блюда, поглощением которых мы и занимались несколько часов кряду. Потом было состязание в песенном искусстве - кто-то из моих рыцарей вспомнил, что я ещё и бард, так что пришлось брать в руки лютню. Состязание я, конечно, вчистую проиграл придворному певцу принцессы, однако она одарила меня улыбкой и сказала что-то вроде того, что воину, коим я являюсь, более пристал меч, нежели лютня. Я улыбнулся в ответ и с удовольствием вернулся на своё место за столом, желая всех громов и молний на голову того, кто припомнил о моём прошлом. Пир кончился долгой тризной по погибшим в этом бою, мы вспоминали все их, перечисляя вполголоса былые заслуги и припоминая как именно погиб тот или иной воин, будь он рыцарем, кентавром, высоким или диковатым эльфом или же простым солдатом.

Тризна затянулась до утра и была прервана появлением запыхавшегося эльфа в покрытой пылью и грязью одежде королевского гонца.

- Что случилось? - спросила у него принцесса Аилинда, соблюдавшая умеренность в винопитии и сохранившая, как и должно царственной особе, более-менее трезвую голову.

- Ваше высочество, - обратился к ней гонец, - всем людям приказано покинуть пределы нашего леса в течение одного дня. Со следующего утра все люди в его пределах объявляются вне закона.

Несколько минут понадобилось всем, чтобы осознать эти слова. А потом все разом вскочили и заговорили одновременно и в голосах моих людей я явственно слышал недовольство, очень сильно подогретое изрядным количеством выпитого вина и мёда. Назревала драка, грозящая перерасти в новую битву при Индаставизо, а этого допустить я не мог. Прервал общий гвалт громоподобный крик одного из любимцев принцессы - громадного чёрного, как ночь дракона, сунувшего вытянутую морду в окно зала. Все замолчали и этим воспользовался я.

- Прекратить! - крикнул я, хотя мой голос прозвучал бледно на фоне драконьего рыка. - Успокойтесь, господа рыцари, и приказываю всем сесть. Кто схватится за оружие, будет отвечать по всей строгости законов военного времени. Ясно?! Всем сесть, я сказал!

Рыцари послушались меня, как ни странно, все сели обратно. Их примеру последовали и эльфы. Заразителен бывает ведь не только дурной пример. Принцесса кивнула мне, благодаря за то, что успокоил страсти, закипавшие в зале, и обратилась к гонцу, так и оставшемуся стоять в дверях, опершись на косяк:

- Из-за чего королева приказала выгнать людей из наших лесов?

- Прошлым вечером был убит аватар Галеана Финир Провидец, - ответил гонец, - и в святилище были найдены трупы людей.

- Это ещё ничего не значит! - возмутился фон Грюниген, получивший в прошлом бою не одну рану - правая рука его сейчас покоилась на перевязи. - Мы же дрались с вами плечом к плечу!

- Приказ королевы Зиниаду, - безапелляционно заявил эльф.

- Нам лучше начать собираться, господа, - сказал я. - Эшли, выведешь нас из лесов?

- Конечно, - кивнул помрачневший охотник на демонов.

- Вот так, значит, и выставили из Эранидарка? - спросил у меня д'Абиссел.

- Эшли вывел мой корпус к границам лесов и вернулся обратно, - ответил я. - Он обещал разобраться во всём и, по возможности, установить непричастность людей к убийству этого Финира Провидца. Он сам в неё не верит, как и многие из эльфов в Эранидарке, да и в Кроне тоже.

- На это уйдёт время, - вздохнул граф, - да и отношения между нами и эльфами испорчены, а может быть, уже навсегда. В столице уже кричат о неблагодарности Старшего народа и необходимости удара по "этим ублюдочным тварям, что ещё смели просить нас о помощи". Если империя не была так ослаблена недавней войной, точно развязали бы войну с эльфами. Кстати, Церковь орёт о расследовании гибели епископа Фиорентино.

- Тут я могу сказать лишь одно. Я, конечно, не любил его, но погиб наш капеллан, как герой. Он один на один сражался с Рыцарем Смерти, командовавшим войском нежити, и был сражён им. Я же победил самого Рыцаря Смерти. К слову, это было граф Роланд. Я потом специально посмотрел под шлемом - это был он.

- О тебе тоже ходят разные слухи, что-то о пылающем топоре и твоей неустрашимости. Говорят, ты бросался в самую гущу боя, забыв об усталости. Кое у кого поворачивается язык сболтнуть, что в тебя вселился демон или что-то в этом роде.

- Ну, знаешь, я всегда могу отговориться тем, что ощутил силу Господа, вошедшую в меня, когда я сражался с противными Ему тварями, оживлёнными богиней смерти. Тем более, что топор мой больше не светится и рун на нём никаких нет.

- А что это, вообще, было? Неужто, и вправду, Господь дал тебе силы? После драки в проклятом городе я уже готов поверить во что угодно.

- Эльфы объяснили мне. После боя. Гномы постоянно воюют с какой-то дикой нежитью, мертвяки лезут из подземелий и гномы сдерживают их на нижних рубежах своего государства. Поэтому всё оружие подгорных мастеров покрывают специальные руны, наполненные магией, уничтожающей нежить. Они действуют определённое время, после чего должны ну как бы снова напитаться энергией, прийти в себя, что ли. Этот момент я толком не понял, я же не маг или волшебник. В общем, сейчас в моём топоре магии не больше, чем в обычном оружии, вроде твоего меча.

Мы встретились с Эмри в окрестностях Мейсена, где граф азартно гонял по всему одноимённому княжеству разбойников и прочий сброд, всё ещё не желавший принять руку империи. После недавней войны с демонами, названной кем-то в Аахене Войной огня и праха (последнее, видимо, из-за инцидента в Эльфийских лесах), многие вздумали поднять восстания и бунты, опрометчиво полагая, что верховная власть ослабла настолько, что можно не подчиняться ей. Я же как раз возвращался со своим корпусом в столицу самой короткой дорогой, а она вела через Мейсен. Большинство моих людей были погружены эльфийскими лекарями в глубокий сон - на нормальное лечение не было времени, а ускоренные методы, как объяснили мне слишком опасны и неоднозначны, так как сокращают срок жизни, отпущенный пациенту. Да и применить их эльфы не могли по причине крайнего истощения после сражения.

Встретившись со мной Эмри передал все полномочия какому ретивому рыцарю, желавшему делами заслужить себе графский титул и земельный надел, а сам, вместе с хорошо вооружённым отрядом верных рыцарей, отправился вместе со мной в Аахен. По чести сказать, в этих неспокойных землях сопровождение было очень даже кстати, остатки моего экспедиционного корпуса были слишком сладкой приманкой для разного рода негодяев, наводнивших округу. Мы были практически беззащитны из-за большого числа раненных, спящих в любезно предоставленных нам эльфами повозках, да и остальные рыцари и простые солдаты были далеко ещё не в лучшей форме.

Где-то по дороге нам повстречался императорский гонец. Он гордо ехал посередине дороги, задрав нос, казалось, гораздо выше облаков, низко нависших над нашими головами, напомнив мне этим приснопамятных высоких лордов. Дорогу нам он всё же уступил, понимая, что таким образом нам с ним не разминуться. У нас появилось время переброситься парой фраз.

- Что за весть ты несёшь, гонец? - спросил у него Эмри, приветствуя его взмахом руки. - Судя по твоему лицу, она добрая.

- Именно, господа, - с прежним гордым видом кивнул гонец. - Его величество Каролус ввиду преклонных лет и плохого состояния здоровья решил отречься от престола в пользу своего сына и наследника, Маркварта. Коронация состоится ровно через неделю и один лень с сего дня.

Мы разъехались - гонец отправился дальше нести свою весть, мы же с Эмри последовали за нашим небольшим войском.

- Мальчишка добился того, чего хотел, - прокомментировал то, что мы узнали граф. - Он давно хотел стать императором.

- Быть может, это и к лучшему, - пожал я плечами. - Император стар и практически удалился от власти. За него давно уже правили другие - и ты помнишь к чему это привело.

- Нынешний сенешаль, герцог Корбут фон Руйтер, - сказал Эмри, - вполне приличный человек. Он вполне способен вывести страну из нынешнего положения. Вот только, что станет делать принц, то бишь будущий король.

- Мы этого не знаем, - философски развёл руками я. - А пока стоит просто поспешить, не хотелось бы опаздывать на коронацию.

Насчёт поторопиться, я несколько погорячился. Двигаться быстрее, чем сейчас мы просто не могли, мешали повозки с мирно спящими раненными, бросить которые мы, естественно, не могли. Поэтому на коронацию мы опоздали - и не стали свидетелями и участниками той жуткой кровавой, что разыгралась в Аахене.

Ещё утром того дня, когда въехали в столицу, мы увидели его стены и поняли - что-то не так. Над ними торчали крыши зданий, подъехав поближе мы разглядели, что многие из них носили на себе следы огня, части покрытия отсутствовали, зияя чёрными провалами, кое-откуда ещё тянулись серые струйки дыма. Городские ворота, обращённые на восток - через них мы собирались въехать в столицу - были выбиты и лишь кое-как висели на мощных петлях, некогда выдержавшие удары фиарийских таранов сейчас они выглядели как-то совсем уж жалко. Стража стояла перед ними, сжимая в руках алебарды, рядом с ними прохаживались из стороны в сторону двое инквизиторов в алых рясах поверх доспехов. При движении открывались детали их защитного вооружения и было заметно, что совсем недавно они побывали в бою.

- Интересная, похоже, была коронация, - пробурчал Эмри, проверяя легко ли выходит из ножен меч.

Я кивнул, рефлекторно касаясь закреплённого за спиной, как обычно, топора.

Опасности в городе, как оказалось, уже не было. Стражи узнали меня и Эмри, пропустили без вопросов, лишь заглянув - больше для проформы - в повозки. Инквизиторы оказались куда более придирчивы, расспросив нас обо всём. Чтобы не создавать давки в воротах, нас отвели в специальный закуток, где обычно досматривают повозки людей, заподозренных в контрабанде. Там же мы узнали о произошедшем в Аахене во время коронации наследника.

- Сын мой, - обратился к Маркварту император Каролус. - Ныне я отрекаюсь от престола и передаю корону тебе.

Как и должно монарху, прославленному военными победами, Каролус был облачён в парадный доспех, седую голову украшал массивный обруч короны, возложенный когда-то Отцом Церкви Леонидом III, как знак возрождённой императорской власти и возвращения порядка в многострадальные земли бывшей Энеанской империи. На поясе покоился в ножнах длинный и широкий меч - символ силы страны, а в левой руке император держал золотой шар державы - символ её богатства.

- Также я вручаю тебе меч и державу, - продолжал Каролус, - неси их с честью. Не подведи меня, сын.

Тяжёлая корона опустилась на голову юноши, император лично опоясал его мечом и вручил державу. Площадь перед императорским дворцом, где происходило это действо взорвала приветственными криками, в воздух полетели шапки и чепцы, люди хлопали в ладоши и смеялись от счастья, слишком понимая в чём причина их безудержной радости. Тем временем, к наследнику двинулся кардинал Томас с миррой, чтобы помазать ею лоб будущего императора, благословляя на правление от имени Отца Церкви, которого представлял здесь. Неожиданно для всех принц - уже почти император! - подался назад от клирика и вдруг рассмеялся.

- Да что мне ваша корона! - воскликнул он резко изменившимся голосом. - Плевать я хотел на всю империю и всех вас! Слышите, плевать! - Он сорвал с головы корону и швырнул под ноги опешившему отцу. - Не нужна мне власть над жалким клочком земли. Я хочу её всю! Весь мир! И он станет моим! - Маркварт выхватил из ножен меч, залучившийся тёмно-алым светом. - С этим мечом я сверну горы!

Маркварт рассмеялся снова, каким-то нечеловеческим, демоническим, смехом и быстрым движением опустил клинок на плечо императора. Великолепный доспех, откованный лучшими мастерами Иберийской марки не спас его - лучащаяся тьмой и кровью сталь разрубила наплечник, глубоко войдя в тело Каролуса. Император замертво упал на землю, а бывший наследник престола начал меняться. И меняться весьма зловеще.

Он увеличивался в размерах, все мускулы на его теле набухали и раздувались, грозя порвать кожу, меняющую цвет. Она темнела, приобретая жуткую багрово-синеватую окраску, делая Маркварта всё более похожим на выходца из Долины мук. Сходства добавляли и поплывшие черты лица, застывшие гротескной пародией, вроде смеси человеческого лица с рылом насекомого. На голове выросла пара здоровенных рогов, вроде бычьих, только много больше. Пальцы удлинились, на них выросли мощные звериные когти, не меньше двух дюймов в длину. Принц рос и рос, достигнув в высоту девяти с лишним футов, он увеличивался в размерах, слегка сгорбившись, руки повисли почти до колен. Менялся и меч, который он продолжал сжимать в правой руке. Он больше не был благородным оружием, обратившись в нечто непотребное, непередаваемого вида. Чем-то подобным были вооружены демоны Долины мук, с которыми сражались в недавней войне.

Ни у кого не осталось сомнений в том, что перед ними порождение Баала. Он ринулся на площадь, раздавая удары направо и налево - кровь пролилась реками. Бывший принц не пробежал и десятка ярдов, когда дорогу ему заступили баалоборцы, полные жажды отомстить за первым павшего от руки Маркварта - кем бы он ни был - кардинала Томаса. Инквизиторы знали, что долго не продержатся против демона такой силы, однако их задачей было задержать его до тех пор, когда соберётся основная ударная сила. Как раз в этот момент формировался ударный отряд из охотников на ведьм, инквизиторов и Рыцарей Креста, но для то, чтобы собрать его требовалось время, а его сейчас щедро оплачивали своей кровью баалоборцы, вставшие на пути демона.

Маркварт лихо размахивал своей дикой пародией на меч - инквизиторы принимали его удары шестопёрами. Каждый раз столкнувшись они вспыхивали белым и тёмно-алым одновременно, по стенам мелькали разноцветные блики, как во время фейерверка, вот только на сей раз он был вызван не праздником. Хотя люди ждали именно праздника. Демону не понадобилось много времени, чтобы перебить баалоборцев, однако сил это потребовало очень много сил. Вера этой кучки фанатиков была настолько мощной, что каждый взмах меча и, вообще, любое движения ещё долго отдавалось болью во всех суставах и конечностях Маркварта. Но это было только начало боя, практически стёршего с лица мира Аахен.

- Я участвовал в схватке наших братьев и Рыцарей Креста, - рассказывал инквизитор, бывший предводителем баалоборцев, дежуривших в воротах. - Мы встали на площади Всадников, здесь неподалёку от ворот, и сражались добрых полтора часа. Я мало, что могу припомнить из этого боя - вспышки, пламя, рёв демона, крики братьев, гибнущих от его меча. Мой шестопёр сломался, я подхватил чей-то обронённый, отмахивался им, потом ещё дрался мечом, хоть это и запрещено нам, клирикам, но тогда об этом как-то не думалось. А рядом падали мои друзья и братья один за другим, обожжённые, изрубленные, сражённые какими-то чудовищными заклинаниями, что выкрикивал демон. И всё же мы начали брать верх, прижав его к стене города, вот тогда он взревел совсем уж нечеловечески и проломившись сквозь нас выбил ворота и скрылся. В поле, за пределами города мы не смогли его догнать. Уж очень резво он убегал, да и сил у нас на преследование не было.

Клирик тяжко вздохнул, поправил шестопёр, торчащий из-за пояса, и махнув нам на прощание, зашагал к воротам. Следом за ним двинулись остальные инквизиторы. Мы же, предоставленные сами себе, отправились к королевскому дворцу, нам предстояло сообщить сенешалю о результатах экспедиции в Эльфийские леса, разместить раненых, да и самим нам, тем кто мог держаться на ногах, не помешал бы отдых после долгой дороги. Но о нём нам было только мечтать.

- Чума нежити продолжает распространяться по северу наших лесов, - докладывал Торалак. - Похоже, твари своей смертью нанесли нам огромный ущерб. Гибнут деревья, распадаясь в труху, трава превращается в гнилостное месиво, животные, не успевшие сбежать, умирают в страшных муках, после них остаются разлагающиеся трупы. Высокие лорды и обычные маги думают над тем, как остановить эту чуму, но им удаётся лишь ненадолго задерживать её продвижение да и то ценой невероятных усилий.

- Неутешительные результаты, - вздохнула королева Зиниаду. - Мы просто вынуждены принять предложение.

- Это немыслимо! - воскликнул Торалак. - Мы уже послали за помощью к людям, и чем это обернулось?! Нас предали и ударили в спину, убив аватара Галеана Финира Провидца. Теперь же вы хотите согласиться принять в Кроне не кого-нибудь, а вампиров. Я боюсь и предположить, что случиться на этот раз.

- И что случилось? - раздался тихий голос - в тронный зал королевы Зиниаду вошёл человек, с виду почти не отличающийся от любого другого представителя этой расы. Вот только любой эльф сразу поймёт разницу - просто почувствует её. Он был чуть выше среднего роста, отличался какой-то аристократической бледностью, так ценимой нейстрийскими и аквинскими дамами, и от него просто за весту несло смертью, как и от любого вампира. Старший народ лучше других рас чувствовал это. - Я здесь и ни громов, ни молний, да и земля не спешит расколоться под моими ногами. Позвольте представиться, Конрад Вентру. - Он вежливо поклонился королеве и советнику.

Торалак сморщился и отступил на несколько шагов, пытаясь как можно сильнее разорвать дистанцию между собой и вампиром. Вампир из клана аристократов Вентру улыбнулся ему и обернулся к Зиниаду.

- Итак, ваше величество, я прибыл, чтобы обсудить детали нашего договора, относительно ваших северных земель. Также мы хотим сообщить вам, что люди не причастны к убийству вашего пророка. Обнаруженные в Старом храме человеческие тела принадлежат так называемым джагассарам - это марионетки ведьмы-оккультистки Гретхен Чёрной, какое-то время терроризировавшей королевства людской империи. Это так, пришлось к слову, учитывая ваш разговор.

- Посланцы вашего народа сообщили мне, - совершенно невозмутимо сказала Зиниаду, - что вы в состоянии остановить чуму нежити, распространяющуюся по северу моих лесов. Если это, действительно, так, то вся земля, уже поражённая ею будет принадлежать вам.

- Это же больше половины, - потрясённо прошептал Торалак.

- И чума продолжает распространяться, - в тон ему заметил Конрад Вентру. - Пока мы разговариваем, она дюйм за дюймом поражает ваши леса...

- Прекрати, - оборвала вампира Зиниаду. - Не стоит давить на меня, Конрад из клана Вентру. Вы получили мой ответ. Я - Зиниаду, королева Кроны, говорю тебе, согласие получено. Остановите чуму нежити - и вся земля, поражённая ею станет вашим полноправным государством, где, вампиры, станете устанавливать свои законы и правила. Все остальные государства и расы признают вас, так как я возьму вас под свою защиту.

- Немыслимо, - во второй раз позабыв о приличиях, прошептал Торалак. - Даровать свою защиту кровопийцам.

- Говорят ваша, эльфийская, кровь куда лучше на вкус человеческой, - прошипел в ответ Конрад. - Я давно хотел проверить так ли это.

- Что вы себе позволяете? - тихим голосом, выдававшим крайнюю степень раздражения и даже гнева, произнесла Зиниаду. - Вы не забыли, где находитесь? Ты услышал мой ответ, Конрад и клана Вентру, так передай его своим владыкам как можно скорее.

Понявший недвусмысленный намёк вампир поспешил испариться - причём в прямом смысле - из тронного зала, поспешив в убежище, где его с ответом королевы ждали главы всех кланов.

Я был сильно удивлён вызовом в опустевший императорский дворец. Не успел я разместить раненых в переполненном госпитале, как ко мне явился фельдъегерь с пакетом, запечатанным личным знаком сенешаля фон Руйтера.

- Лично в руки, - зачем-то сообщил он мне и удалился.

Пожав плечами, я присел на стул и распечатал пакет. Он содержал стандартную формулу приглашения во дворец, по сути являющуюся приказом явиться к означенному времени. Прикинув, я понял, что у меня сборы и приведение себя в относительный порядок, чтобы не стыдно было показаться нынешнему правителю империи, остаётся меньше часа.

- Антуан, - окликнул я фон Грюнигена, - меня вызывают во дворец. Остаёшься за меня. Проследи за всем, будь любезен.

- Конечно, - кивнул молодой рыцарь, отделавшийся в войне с нежитью несколькими несерьёзными ранениями.

Во дворец я пришёл куда раньше назначенного времени. Все мои вещи хранились в комнате, некогда выделенной предыдущим сенешалем, в бытность мою менестрелем при дворе покойного императора. Она пустовала довольно долго и теперь выглядела совсем заброшенной. Парадная одежда пришла почти впору, оказалось, я мои мышцы, не слишком большие раньше, теперь значительно увеличились в размерах из-за постоянных физических нагрузок. Главное, я не выглядел глупо или напыщенно - остальное ерунда, по большому счёту.

Времени, отпущенного мне сенешалем хватило в обрез, пришлось едва бежать его в покой. Кроме меня и самого сенешаля там присутствовали два клирика-баалоборца, граф Эмри и высокий старик с окладистой бородой в длинной мантии с меховым воротником.

- Приветствую вас, - кивнул мне фон Руйтер, - граф де Монтрой и хочу познакомить с отцом Гуго и отцом Марком, они епископы ордена Изгоняющих Искушение, а также магистром Гарактом.

Только когда сенешаль произнёс непривычное, режущее уши имя я окончательно понял всё. Магистр Гаракт был магом, возможно, последним во всей империи. Что же он делает здесь, в одной комнате с двумя баалоборцами?

- Все ждали только вас, - продолжал сенешаль. - Мы собрались, чтобы обсудить нашу самую важную проблему. А именно обращённого в демона бывшего наследника трона принца Маркварта.

- Откуда такая уверенность, что это был именно принц? - поинтересовался я. - Быть может всё это время некий демон водил всех нас за нос.

- Твои сомнения в нашей компетенции, сын мой, вполне обоснованы, - кивнул мне клирик, представленный как отец Гуго, - однако я могу заверить тебя в том, что называвший себя Марквартом юноша был человеком и проклятая сила его проявила себя лишь поле того, как он взял в руки меч.

- А что такого в этом мече? - опередив меня, спросил граф Эмри. - Один из ваших братьев, что дежурит у восточных ворот, рассказал нам о трагедии, разыгравшейся во время коронации, Маркварт, став демоном кричал что-то о мече и о том, что с ним он может свернуть горы.

- В этой области более сведущ я, - произнёс магистр Гаракт, - именно поэтому мен и позвали. Меч император в своё время отнял у мейсенского князя Дезидерия, который в свою очередь...

- Можно покороче, магистр, - довольно невежливо прервал его Эмри. - У нас не так много времени, чтобы выслушивать ваши весьма занятные, но слишком уж длинные лекции.

- Это заразно, Эмри, - усмехнулся я. - Ты начинаешь говорить длинно.

Эмри раздражённо фыркнул, но ничего не сказал в ответ на мою остроту, кивнув магистру в знак извинения.

- Да-да, конечно, ваш упрёк вполне обоснован. Так вот, в этом мече заключена великая сила, скованная древними заклинаниями. Обычного человека она делает великим воином, наделяя силой и мастерством, а также героизмом, входящим в легенды. К сожалению, имя его утеряно в веках, зато известно, что таких меча было отковано два и вторым владел граф Роланд.

- Что?! - воскликнул я. - Дюрандаль?!

- Совершенно верно, молодой человек. Во многом, именно благодаря ему, граф Роланд стал столь великим воином, равно как и Дезидерий, которого навряд ли удалось победить без Дюрандаля.

Я хотел сказать ему что-то гневное, однако Эмри вновь опередил меня, не давая мне нагрубить магу.

- А какое отношение это имеет к Маркварту? Он-то не стал великим воином.

- Каким-то образом принцу удалось заполучить огромную силу, до поры заключённую в его юношеском теле, однако получив меч, он объединил силы, свои и меча. С этого момента он уже не смог поддерживать прежний облик, хотя при такой силе, он в этом не особенно и нуждается.

- Где же тогда он получил первоначальную силу? - спросил у мага отец Марк. - Его обследовали не раз и никаких магических способностей не обнаружили, ни до, ни после возвращения.

- Сила и способности - разные вещи, - покачал головой магистр. - Но вы правы, до таинственного исчезновения принц Маркварт не был наделён подобного рода силой, ибо она явно, так сказать, инфернального происхождения.

- То есть, от Отца лжи, - уточнил отец Марк. - Значит, бывший наследник престола не кто иной, как Искуситель^[41], и нас всех надо отправить на костёр за то, что прошляпили подобное.

- Не стоит так горячиться, - покачал головой отец Гуго. - От ошибок не застрахован никто. Надо просто исправлять их и не допускать подобных в будущем.

- Вот я и хочу узнать, - заметил сенешаль, - как же нам исправить эту ошибку. Для этого я собрал всех вас у себя, господа.

- Чтобы победить принца, - пожал плечами магистр Гаракт, - нужен меч графа Роланда, Дюрандаль. Его сила может противостоять заключённой в мече, которым сейчас владеет Маркварт. Это не гарантирует победу над ним, но всё же несколько уровняет шансы.

- Вы так просто говорите об этом, магистр! - возмутился я. - Вы же предлагаете попросту осквернить могилу графа Роланда, а ведь он был моим сэром.

- Его могила уже осквернена, - жёстко произнёс отец Гуго, - вы ведь сами говорили, что встретили его в войске нежити, штурмовавшем эльфийский город, и покончили с ним.

И когда только клирики узнали об этом? Хотя чему удивляться, не один отец Фиорентино наушничал в моём корпусе - обо всём доложили как только мы начали располагаться в столице. Если не раньше.

- Тогда Дюрандаль недоступен нам вовсе, - отрезал я. - Эльфы с помощью своей магии и драконьего пламени полностью уничтожили тела, доспехи и оружие всех воинов нежити. В том числе и графа Роланда, - я осёкся, - вернее Рыцаря Смерти которым он стал.

- Это не так, - покачал головой магистр Гаракт. - Я думаю, будь у Роланда в руках Дюрандаль, ни отцу Фиорентино, не удалось бы продержаться так долго против него, ни вам, молодой человек, его после этого победить.

- И где же, по-вашему, находится Дюрандаль сейчас? - поинтересовался Эмри.

- Скорее всего, в разорённой могиле графа Роланда, - ответил маг. - Если только нежить, осквернявшая его, не утащила меч.

- На то, чтобы добраться до могилы графа уйдёт время, - произнёс отец Марк, - а сейчас на счету каждая минута. Маркварт засел в небольшом городе в нескольких милях от столицы и собирает армию демонов для атаки на Аахен.

- Мы стягиваем к столице свои войска, - сообщил, словно оправдываясь сенешаль фон Руйтер, - но империя обескровлена войной с демонами. Полностью укомплектованные полки подойдут только из Феррары, остальные слишком многих потеряли, особенно в последнем сражении. В нём ведь участвовали рыцари практически всех королевств империи, даже астуры подключились. Так что атаковать крепость Маркварта надо прямо сейчас, пока он не собрал достаточно сил.

- Теперь становится ясно, зачем демонам нужно было убивать эльфийского пророка, - произнёс Эмри. - Маркварт готовился к "коронации" и знал, что после победы над нежитью, а в том, что эльфам с нашей помощью удастся отразить атаку немёртвых тварей принц не сомневался, мы вполне можем потребовать от Старшего народа помощи, как только он проявит свою истинную сущность. Мы бы так и сделали, а с ещё одной совместной имперско-эльфийской армией ему не совладать. Теперь же мы предоставлены сами себе, эльфы никак не могли простить нам смерти их пророка.

- Расчётливая тварь, - процедил сенешаль.

- Как бы то ни было, - прервал его отец Гуго, - что-то делать надо. Отец Марк прав, на счету каждая минута. В будущем она может обернуться сотнями человеческих жизней. Я считаю, что к могиле графа Роланда надо отправить людей. Небольшого отряда, думаю, вполне хватит.

- И кто же станет во главе? - спросил фон Руйтер.

У меня неприятно засосало под ложечкой.

- Граф Эмри д'Абиссел славный рыцарь, не раз доказавший свою верность империи и Вере, - сказал отец Гуго. - Лучшего человека нам не найти.

Сердце так и ухнуло в пятки. Кто отправиться в эту экспедицию вместе с Эмри, я уже знал. И то, что я только вернулся из Эльфийских лесов и раны мои зажили ещё не до конца, волновать графа не будет ни в малейшей степени. Оставалось лишь ругаться про себя. Никакого желания отправляться в Иберийскую марку и лезть в разорённую могилу бывшего сэра у меня не было. Однако моего мнения никто спрашивать не собирался.

Весна в Билефелии поздняя, но когда она наступает, все вместе с небом начинают плакать горючими слезами. Сюда энеанцы своих дорог проложить не успели - или не захотели - поэтому с наступлением тёпла, от них оставались направления, больше похожие на реки грязи. Немного радовало лишь то, что едем мы на юг, где есть мощёные дороги, да и вообще климат значительно мягче. Там уже вовсю светит солнце и не мощёные дороги к нашему приезду должны просохнуть. Если, конечно, не зарядят дожди, а они в Аквинии, увы, далеко не редкое явление.

Я в очередной раз попытался принять более удобную позу в седле. Так чтобы и зад не вопиял, ни полузажившие раны не болели. Последние недели мы почти безостановочно двигались на юг, постепенно слегка забирая к западу, выдерживая направление на Иберийскую марку, меняя лошадей на постоялых дворах - вновь сыграл роль знак императорского посланца, выданный Эмри сенешалем - и останавливались лишь для ночлега, да и то бывало через несколько часов после захода солнца. Такими темпами, к концу первой же недели я проклял всё на свете и был готов даже вызвать на дуэль Эмри, чтобы или погибнуть, или вернуться в Аахен для трибунала, а там хоть в соляные рудники, хоть на плаху. Лишь бы только не тащиться по раскисшей дороге где лошади ходят по самые бабки в грязи.

- Как-то тихо всё, - сказал Эмри, перебирая поводья. - Похоже на ту инспекцию.

Мы оба отлично понимали о какой именно инспекции говорит граф.

- Пустых городов мы не находим и на том спасибо, - отмахнулся я, стараясь думать только о дне насущном и не проводить неприятных параллелей.

- Интересно, - продолжал разговор ни о чём д'Абиссел, - всё же, почему отец Гуго именно меня? У тебя куда больше опыта в обращении с разного рода нечистью и нежитью.

- После экспедиции в Эльфийские леса клирики считают меня не слишком надёжным. Кляузы отца Фиорентино, думаю, они восприняли весьма серьёзно, а в том, что он их строчил горами, я не сомневаюсь ни на миг. Я ведь обошёлся с ним довольно жестоко и даже пригрозил петлёй. Да и сама смерть его для клириков, как я понял, весьма подозрительное дело, сам знаешь, меня не один и не два раза допрашивали, правда без особого пристрастия.

- Поэтому я поспешил вытащить тебя из столицы, - заметил Эмри, - как, собственно, и в прошлый раз.

- Да прекрати ты напоминать мне о прошлой поездке по стране! - вспылил я. - Неприятности на наши головы накличешь.

- В тот раз этим занимался ты, - похоже, Эмри от скуки решил поцеплять меня почве прошлогодней инспекции, - вспоминал бабушкины сказки про нечисть и нежить, а они возьми да оживи.

- Да-да, - я припомнил эпизод, который Эмри не любил вспоминать, - и почти сразу после этого ты лишился своей роскошной шевелюры и бороды.

Граф глухо зарычал в основательно отросшую с тех пор бороду и прекратил подначивать меня. И потянулись своим чередом мили и мили зелёной, как болото, тоски.

- И вправду, - кивнул священник, - разорили. Мы даже не знаем кто. Явились среди ночи, вроде творили колдовские обряды какие-то... Я в них не разбираюсь, сами понимаете. А потом ушли.

- Изгоняющие Искушение были? - коротко поинтересовался Эмри.

- Как не быть, были, - закивал клирик, побледнев, как обычно, воспоминания о визите баалоборцев не вызывали положительных эмоций. - Осмотрели всю гробницу, излазили сверху донизу, говорили о чём-то, но я не слышал о чём. Меня они в свою комнату, что на нашем постоялом дворе заняли, только вызывали.

- А меч они из гробницы не выносили? - не вытерпел словоизлияния священника я.

- Это вы про Дюрандаль, господин? Нет. Его с Изгоняющими Искушение не было, не забирали они его. Наши-то люди, когда те уехали и улеглось всё, там порядок наводили, следы обрядов поганых убирали и вообще. Так вот, Дюрандаль они обратно в гроб положили, хотя тела графа там не было.

- Ясно, - кивнул Эмри. - Спасибо вам, отче. Вы очень помогли нам.

Мы покинули дом священника и отправились к нашим лошадям, привязанным во дворе. Этот городок, расположенный неподалёку от могилы графа Роланда, мы посетили исключительно ради сбора информации. Ночевать мы собирались уже в Кастилии - столице Иберийской марки, приехать куда должны были уже с Дюрандалем.

- В могилу графа я пойду один, - безапелляционно заявил я, когда мы подъезжали к гробнице Роланда. - Я был с ним в минуту смерти и смерти окончательной.

- Никто не спорит с тобой, - положил мне руку на плечо граф Эмри.

Мы подъехали к громадному кургану, окружённому могильными камнями. Ворота, некогда окованные медью и украшенные золотом, лежали на земле, местные своими силами не смогли поставить их на место. Я спрыгнул с седла рядом с ними и зашагал внутрь. Никто не последовал за мной, как я того и хотел. Я шагал на свет свечей, окружавших открытый гроб, где когда-то покоилось тело моего бывшего сэра. Из-за высоких краёв я не мог видеть пуст гроб или нет, поэтому мне казалось, не смотря ни на что, граф всё так же лежит там, на груди его покоится украшенный серебром рог, Олифант, а руки сложены на Дюрандале в ножнах. И всё же, это были лишь иллюзии, хотя рог и меч были на месте, но самого графа там не было. Конечно же, его не могло быть, я сам разрубил его на несколько частей в тысячах миль отсюда, в Эльфийских лесах.

Я положил руку на длинный клинок Дюрандаля, заключённый в кожаные, украшенные серебром, ножны. Всегда удивлялся, как граф умудрялся размахивать такой громадиной - шесть с половиной футов стали клинка и десять дюймов рукоятки - одной рукой. Роланд орудовал им и как копьём, и как мечом, с одинаковой лёгкостью. Сколько же он должен весить?

Молчаливо попросив прощения у графа, я взял меч двумя руками, однако он оказался удивительно лёгким, хотя я своими глазами видел, как он с лёгкостью рубит доспехи и тела врагов. Правой рукой я вынул Дюрандаль из ножен и сделал пару пробных выпадов - баланс идеален, иного я и не ожидал.

- Славный меч, - раздался у меня из-за спины голос. - Можно даже сказать великолепный.

Я коротко обернулся, рефлекторно перехватив Дюрандаль двумя руками и встав в боевую стойку. Передо мной стоял классический демон Долины мук - красная шкура, жуткая морда, украшенная рогами и клыками, мускулистое тело, частично прикрытое доспехами, здоровенный меч с чёрным клинком на плече и длинный хвост, щёлкающий за спиной. Демон усмехнулся, подняв руки словно сдаваясь.

- Я не воевать сюда пришёл, - произнёс он, опуская руки, - а поговорить.

- О чём же? - поинтересовался я, мне даже интересно стало - впервые демон захотел поговорить, а не кинулся сходу в драку.

- О том, кто обманул и вас, и нас, - ответил тот. - Бывшем наследнике вашего престола, принце Маркварте.

- Очень интересно, - сказал я, опустив Дюрандаль на плечо примерно так же, как лежал на плече демона его меч. Клинок, конечно, не очень тяжёлый, но не держать же его постоянно на весу.

- Я не знаю, да и никто не знает, каким именно образом мальчишка оказался вблизи от Последней Купели, - начал рассказ демон, - где после Битв Богов был заключён наш Повелитель. Маркварт не Баал и не Искуситель - сын Его; как наверное посчитали вы. Мальчишка несколько пролежал в Купели, пропитываясь силой нашего Повелителя - и, наконец, решил, что обрёл достаточное могущество. Он покинул Купель и явился нам. Некроманты и твари Килтии попытались остановить его, но с нашей помощью Маркварт вырвался в мир. До определённого момента он использовал нас, но после смерти Юбера де Лейли и убийства Финира Провидца в нас у него отпала необходимость. Ваш император сам вложил в руки Маркварта силу. Меч-близнец того, что держишь сейчас на плече ты, позволил принцу самому создавать демонов, открыв Купель в Долину мук и используя силу нескольких предателей из числа демонологов и оккультистов.

- Всё это безумно интересно, - сказал я, дослушав его речь до конца, - но к чему ты всё это мне говоришь? Ты отлично понимаешь, что мы как были врагами, так врагами и остались и мне, по большому счёту, нет никакого дела с кем сражаться. Подлинными слугами Баала или же созданьями обезумившего принца.

- Я знал, что ты скажешь нечто в этом роде, - кивнул демон. - Может быть, тебя мои слова поставят в тупик, но и нам, демонам, свойственна и гордость, и совесть. Именно она и не позволяет мне молча взирать на происходящее. Я должен был это сказать и я сказал. Свои дела мы, демоны, никогда не отрицали, но чужой славы нам не надо. Прощай, человек. Думаю, мы ещё встретимся, как враги.

- Как достойные друг друга враги, - добавил я.

Демон усмехнулся снова - улыбочка его, надо сказать, выглядела довольно зловеще - и, сделав несколько шагов, попросту растворился в воздухе. Исчез без следа, будто и не было его никогда в оскверненной могиле моего бывшего сэра, графа Роланда.