11

Энно Ги помог прийти в чувства человеку, упавшему у его ног. Все люди, которые перед этим находились с другой стороны пригорка, теперь собрались вокруг старика и кюре. Их насчитывалось человек пятнадцать — все они были в несусветных одеждах, с изможденными от усталости лицами.

Это была труппа бродячих комедиантов.

Их неожиданное появление, похожее на свалившуюся с неба ярмарку с разноцветными нарядами людей и прирученными животными, ошеломило кюре, который уже давно, с самого момента своего появления в деревне, не видел новых лиц. Эти жизнерадостные люди являли собой очень сильный контраст с тем мрачным местом, где они сейчас находились.

— Я — кюре Энно Ги, — представился священник рассматривавшим его незнакомцам. — Вы что, заблудились?

— Нет, святой отец, — ответил один из них. — Мне даже кажется, что мы наконец-то у цели нашего путешествия.

Комедиант объяснил кюре, что их труппа с самой осени ездила взад-вперед по огромной территории, простиравшейся от Альби до Сартеня. Они провели в пути всю зиму, пробираясь по заваленной снегом заболоченной местности от одной деревушки к другой. Тем самым они выполняли последнюю волю их престарелого руководителя, потребовавшего, чтобы его привезли в запечатлевшееся в его памяти маленькое захолустное местечко, где он еще в молодости участвовал в одном таинственном театрализованном представлении. Воспоминание о том событии цепко удерживала его память, однако местонахождение самой «сцены» старик точно не помнил, а потому в доселе безуспешных поисках таскал за собой по проселочным дорогам всю труппу.

— Так это происходило здесь? — с живым интересом спросил Энно Ги. — Это именно то место, которое искал ваш старейшина?

Комедианты ответили, что, похоже, старик вспомнил это место.

— А почему ему так хотелось опять сюда попасть? — снова спросил кюре.

Члены труппы были явно озадачены и лишь показывали взглядами на старика, тем самым намекая, что он так и не объяснил им, зачем ему это было нужно…

Через несколько минут старик, уже более-менее пришедший в себя, захотел подняться. Ему осторожно помогли встать. Глаза старика снова были широко раскрыты и наполнены слезами. Он обвел взглядом поляну, начав с вершины пригорка.

— Ну вот мы и здесь… Это именно то место, — пробормотал он. — Мы играли свои роли… Я стоял тогда как раз вот тут, где стою сейчас, на вершине пригорка… Передо мной были два факела и два оливковых деревца… а затем появились лошади и все деревья вокруг…

— Вы уверены, отец? — спросила самая молоденькая комедиантка труппы.

— Да, я абсолютно уверен, — ответил старик.

Энно Ги напряженно размышлял над тем, что он только что услышал. Какого черта труппу комедиантов могло когда-то занести в такую захолустную деревушку, как Эртелу?

— Но что именно вы здесь делали? — спросил кюре. — Какую роль вы играли?

— Какую роль? — переспросил комедиант. — Самую лучшую.

Занимаясь всю жизнь актерством, старик и в подобной ситуации не изменил правилам своего ремесла: он выдержал паузу. И затем добавил:

— Я играл самого Иисуса…