Фургон с надписью «Новости восьмого канала» стоял на краю пустой парковочной площадки. Репортер был симпатичным парнем не старше двадцати шести лет, который заканчивал все свои передачи заявлением о том, что он отправляется купить «кое-что в маленькой упаковке». Журналисты весь вечер жаловались, что власти не позаботились об удобствах; местные полицейские заверяли, что привезут переносной туалет, но не выполнили обещание. И Сеймуру пришлось спросить у симпатичного парня, можно ли ему зайти за фургон «погулять с ящерицами». Репортер рассмеялся и, сказав, почему бы и нет, посоветовал быть осторожным — ведь там действительно проходит тропа ящериц, честное слово. Сеймуру он показался молокососом, который не пьет ничего крепче шоколадного мартини. Сеймур зашел за фургон, где его никто не мог видеть, и нюхнул ударную дозу наркотика. Ему показалось, что в лицо ему подул ледяной ветер, глаза заслезились, но сон пропал. Было уже больше двух часов ночи, а продержаться требовалось до утра. Сеймур обратил внимание, что и азиатская цыпочка с роскошной попкой раз за разом ныряет в свой внедорожник, а потом вылезает оттуда и громко сопит носом, втягивая воздух, как пылесос фирмы «Хувер». Выходя из-за фургона, Сеймур снова увидел жизнерадостного репортера, который о чем-то совещался со своим продюсером и оператором — мужчиной с мощными мускулистыми руками. Троица выглядела возбужденной. — Спасибо, дружище, — сказал Сеймур. — Никаких проблем. Ты слышал? Они выходят из дома. Сеймур застыл на месте. — В самом деле? — Кажется, отец семейства. Он ранен. Завыла сирена «скорой помощи». Все фотографы и операторы высыпали на улицу в надежде снять удачный кадр, но «скорая» промчалась через противоположный выезд; вой сирены усилился, а вскоре затих вдали. И сразу же зазвонил телефон Сеймура. Он отошел в сторону, с трудом подавляя раздражение, потому что знал, кто ему позвонил. Его собеседник заговорил без всяких предисловий: — Почему я еще ничего не знаю? Чертов Смит вышел из дома, а я слышу об этом последним! — Неужели вы думаете, что я могу звонить по телефону в любое время? Я на переднем крае, мне нужно соблюдать осторожность. — Ладно, ладно. Он может говорить? Здесь утверждают, что он ранен. — Я не знаю. Мне нельзя подбираться ближе. — Диски у него? Ему удалось их вынести? — Не знаю. Сеймур чувствовал, что проигрывает. Подобные ошибки могут дорого ему обойтись. — Ты должен был все узнать первым, будь ты проклят! За что, траханая морда, тебе платят деньги? — Его повезли в окружную больницу. Иди на хрен. Трубка затихла. У Сеймура даже не было времени отвести душу ругательствами — он тут же позвонил Глену Хауэллу.Кен Сеймур