Глава первая

Тоннель проходил сквозь пласты красного и серого песчаника, с вкраплениями кварца, не поддающегося даже бурильной машине. Пэдди Блэкторн дважды натыкался на старые колодцы и один раз на старинное захоронение. Если бы археологи видели, как под колесами машины Пэдди рассыпались в прах древние кости, они с досады вырвали бы на себе все волосы. Наибольшую сложность представляли последние триста ярдов и шесть футов: два ярда взрывчатки, готовой от малейшего прикосновения поднять все на воздух, сменяющие друг друга стальные, металлические и медные щиты, цементные стены, и, кроме всего прочего, система видеонаблюдения.

Протиснувшись между двумя взрывными устройствами, расплавив стальной щит, растворив кислотой цементную стену, осторожно, чтобы не замкнуть цепь сигнализационной системы, Пэдди наконец ухитрился просверлить отверстие в бронированном щите и вытолкнул внутрь пласт высокопрочного сплава.

Он вторгся в самую секретную зону населенной части Вселенной и теперь фонариком освещал помещение.

Однообразно серые цементные стены, темный пол и вспыхнувший от луча фонаря ряд металлических труб.

– Симпатичное местечко, – задумчиво проговорил Пэдди. Он шагнул вперед, и луч света выхватил из темноты конструкцию из стекла, проволоки и металлических пластин.

– Вот оно! – победный блеск сверкнул в глазах Пэдди. – Если только мне удастся затащить эту штуковину обратно в тоннель, никто не помешает мне насладиться лаврами, достающимися всем великим! Но, увы, это всего лишь прекрасная мечта! Придется довольствоваться несметными богатствами. Посмотрим сначала, порождает ли эта конструкция синее пламя…

Он осторожно обошел механизм и заглянул внутрь.

– Где-то здесь должна быть кнопка с надписью «Нажать». Не вижу…, а, вот она!

Пэдди приблизился к панели управления, разделенной на пять сегментов, на каждом из которых размещалось по три шкалы с делениями от одного до тысячи и соответствующими индикаторами под ними. Внимательно изучив панель, Пэдди снова повернулся к машине.

– Так, у нас есть гнездо, – пробормотал он, – а вот и подходящая трубка… Осталось лишь повернуть выключатели, и если прибор настроен как надо, я буду считать себя самым счастливым человеком на Скибберине, в округе Корк. Итак, рискнем.

С этими словами он отвел рычаги на каждом из пяти сегментов до упора и отступил, с нетерпением пробегая фонариком по металлическим трубам конструкции.

Однако ничего не произошло. Электрический разряд не сотряс приборы, и ни одна вспышка небесно-голубого пламени не вспыхнула в центре главной трубы.

– Боже! – прошептал Пэдди. – И ради этого я продирался сквозь тоннель? Так, одно из трех: либо где-то прерван контакт, либо где-то есть еще рычаг общего питания, и, наконец, самое неприятное – если шкалы неверно проградуированы. – Он потер подбородок. – У меня один выход – не сдаваться. Не похоже, чтобы из комнаты выходили какие-либо провода. Единственное, что здесь есть, это кабель питания, ведущий в маленькую комнатку перед главным помещением.

Блэкторн заглянул в крохотное помещение, отделенное от комнаты аркой.

– Рычаг общего электропитания здесь, и – призываю в свидетели всех имеющих уши и слышащих – он включен. Теперь попробую опустить его… Ш-ш! Сначала необходимо убедиться, что я в безопасности. Встану лучше за загородку и концом трубки попытаюсь опустить рычаг до упора. А потом выйду и покручу циферблаты, как Бидди, когда он балуется с катушками ниток.

Пэдди рванул рычаг. В соседней комнате пятнадцать пурпурных языков пламени неистово взметнулись из металлических труб, лизнули стены, опалили приборы, ударились о кирпичную кладку загородки, ввергнув в хаос все находящееся в диаметре сотни футов от механизма.

Когда охрана Кудту ворвалась в комнату, Пэдди, прижатый вдавившейся стеной, безуспешно пытался высвободить ноги из обломков разлетевшихся труб.

***

Тюрьма Акхабатса была мощной крепостью из старого бурого камня, нависавшей на вершине Тюремного Холма, как нарыв на распухшем пальце. Серые, кое-где усыпанные землей камни, превратившиеся в гладкие валуны в нестерпимой жаре Просперо, делали строение похожим на развалины. На самом деле толстые, холодные стены были прочны и неприступны. К югу простирался тусклый, закопченный город, к северу располагался космический полигон Акхабатса. За ним, насколько мог видеть глаз, тянулась голубоватая, как плесень, равнина.

Пэдди разбудил стук узловатых пальцев тюремщика Кудту по решетке.

– Вставай, землянин.

Пэдди поднялся и потер шею.

Будить человека лишь затем, чтобы повесить, это уж ни в какие ворота не лезет! Могли бы подождать до Утра, никуда бы я отсюда не делся.

– Не болтать, – прорычал тюремщик, человекоподобное существо восьми футов ростом с грубой серой кожей и голубыми глазами, похожими на шелковые подушечки для иголок, находящимися на месте щек, и сопровождении тюремщика Пэдди проследовал мимо двух рядов камер, из которых слышались то храп, иногда ворчание, то бряцание чешуи по каменному полу; иногда он чувствовал на себе пристальный взгляд чьих-то горящих глаз.

Тюремщик ввел землянина в низкую комнату с кирпичными стенами, украшенную рядом бронзовых скульптур, более или менее напоминающих человеческие существа. Как только Пэдди вступил в помещение, приглушенная беседа оборвалась, и несколько пар глаз с интересом уставились на него.

Подтолкнув Пэдди вперед, тюремщик Кудту сказал:

– Я привел языка, Лорды-Канцлеры.

Испытующе посмотрев на землянина из-под скрывавшего его лицо капюшона. Канцлер Шола произнес на торопливом шольском диалекте:

– В чем ваше преступление?

– Я не совершил никакого преступления, господин, – ответил Пэдди на языке шола. – Я невиновен.

Я всего лишь искал свой корабль и в темноте натолкнулся на старый колодец, а потом…

– Он пытался украсть систему энергообеспечения космических полетов, Лорд-Канцлер, – торопливо перебил его тюремщик.

– Окончательный приговор – смерть, – крохотные глазки, как два луча, шарили по лицу Пэдди. – Когда состоится казнь?

– Завтра, господин, через повешение.

– Суд слишком поспешно вынес решение. Лорд-канцлер, – запротестовал Блэкторн. – Где же знаменитое лангтрийское правосудие?

Канцлер пожал плечами.

– Ты разговариваешь на всех языках Оси?

– Для меня говорить на них так же естественно, как дышать, господин! Я никогда не забываю их, как не забываю лица моей старушки матери.

Канцлер Шола откинулся на спинку кресла.

– Ты неплохо изъясняешься на шольском.

Канцлер Котона заговорил на гортанном котонском наречии:

– Ты меня понимаешь?

– Уверен, я единственный из землян, умеющих ценить красоту вашего изящного языка, – ответил Пэдди.

Прищелкивая языком, феразийский Орел задал тот же вопрос, что и Канцлер Котона. Блэкторн свободно ответил ему на его родном языке.

Когда подошла очередь посланников из Бадау и Лористанзии, Пэдди без труда разговаривал на их языках.

На мгновение комната погрузилась в молчание, а Пэдди воспользовался свободной минутой, чтобы выяснить, не удастся ли ему выхватить пистолет у кого-нибудь из охранников, стоявших по обе стороны от него, и расстрелять всех присутствующих. Но у охранников пистолетов не оказалось.

– Как вам удалось освоить столько языков? – спросил шолиец.

– Господин, – ответил Пэдди, – я путешествую в космическом пространстве с подросткового возраста, не говоря уже о том, что незнакомая речь звучала вокруг меня, едва я вошел в сознательный возраст. Позвольте и мне спросить, почему, собственно, вас это интересует? Может, вы хотите помиловать меня?

– Никоим образом, – ответил Канцлер Шола. – Ваше преступление чудовищно, оно подрывает основы лангтрийского могущества. И наказание будет суровым, чтобы послужить для устрашения тех, кто вздумает бунтовать.

– Ваша светлость, – запротестовал Блэкторн, – позвольте сказать вам, что вы, лангтрийцы, сами себе враги. Если бы вы позволили своим меньшим земным братьям использовать гораздо больше энергии, чем могут дать какие-то жалкие десять генераторов, тогда за украденный генератор не платили бы по миллиону марок, и он не представлял бы для нас, несчастных, такого искушения.

– Не я устанавливаю квоты, землянин. Только Сыны вправе решать подобные вопросы. Кроме того, всегда находятся негодяи, готовые угнать космический корабль или украсть запасной генератор. – Шолиец многозначительно посмотрел на Пэдди.

– Да этот человек сумасшедший, – резко бросил Канцлер Котона.

– Сумасшедший? – Шолиец испытующе взглянул на Блэкторна. – Не думаю. Болтливый, нахальный, беспринципный, но умственно вполне здоров.

– Не похоже, – котонец протянул костлявую сероватую руку через стол и подал шолийцу листок бумаги. – Вот его психограмма.

Шолиец погрузился в изучение листка, наморщив нависавший над его лбом кожаный клобук.

– Действительно, странно…, беспрецедентный случай, даже учитывая свойственную земному мозгу беспорядочность… – Он бросил на Пэдди подозрительный взгляд. – Ты сумасшедший?

– Думайте что хотите, – пожал плечами Пэдди. – Все равно завтра я уже буду болтаться на виселице.

– Он здоров, – шолиец мрачно улыбнулся. – Следовательно, нет никаких препятствий к тому, чтобы…

Совет Канцлеров безмолвствовал. Тогда шолиец повернулся к тюремщику:

– Оденьте ему наручники, завяжите глаза и выведите через двадцать минут на платформу.

– А где священник? – завопил Пэдди. – Доставьте мне святого отца из монастыря Святого Элбени. Вы что, собираетесь вздернуть меня без причастия?

– Уведите его, – шолиец сделал нетерпеливый жест.

Сыплющего проклятиями Блэкторна в наручниках и с повязкой на глазах вытолкали, и он ощутил пронизывающий ночной холод. Порывистый ветер, пахший мхом, сухой маслянистой травой и гарью, бил в лицо. По наклонным сходням его ввели в какое-то теплое помещение. По особому запаху нефти, озона и акрилового лака и по слабой пульсации и дрожанию техники, Пэдди догадался что находится на борту большого космического корабля.

Блэкторна завели в грузовой отсек и там сняли наручники и повязку. Он бросил отчаянный взгляд на дверь, но проем преграждали два кудтийских охранника, не спускавших с него глаз цвета бутылочного стекла. Посмотрев на них, Пэдди растянулся на полу.

Охранники вышли, захлопнув за собой дверь и задвинув снаружи прочные запоры.

Пэдди исследовал место своего заточения: не считая его самого, квадратное помещение около двадцати футов в длину, ширину и высоту было абсолютно пустым.

– Ну что ж, – пробормотал он. – Ничего не поделаешь. Жалобы и протесты не помогут. Если бы эти кудтийские черти были хоть на четверть тонны полегче, можно было бы ввязаться в драку.

Он снова лег на пол. В то же мгновение корабль задрожал и поднялся в воздух. Под монотонное гудение генератора Пэдди незаметно заснул.

Его разбудило появление шолийца в розово-голубом одеянии касты скрипторов. Шолиец был примерно одного с Пэдди роста, голову его венчал кожаный капюшон цвета рыбьей чешуи. Клобук рос из его плеч, шеи и затылка, покрывал лоб и нависал над глазами своего рода забралом черной плоти. Он внес в комнату поднос и поставил его на пол.

– Ваш завтрак, землянин. Жареное мясо и салат из древесной зелени.

– Что за мясо? – спросил Пэдди. – Откуда? Из Акхабатса?

– Запасы пополнялись в Акхабатсе, – неопределенно ответил шолиец.

– Убирайся вместе со своим завтраком, негодяй! Да на этой планете нет ни кусочка мяса, кроме трупов умерших от старости кудтийцев. Убирайся и уноси свою каннибальскую еду!

Шолиец качнул капюшоном и беззлобно произнес:

– Здесь немного фруктов, дрожжевой пирог и горячий пунш.

Ворча, Пэдди принялся за свой завтрак и выпил горячую жидкость. Шолиец с улыбкой наблюдал за ним.

– Чему это ты так ехидно ухмыляешься? – нахмурился Блэкторн.

– Просто я подумал, что, похоже, бульон пришелся тебе по вкусу.

Пэдди поставил чашку, почувствовав, как к горлу подступила тошнота, и стал отплевываться:

– Ах ты, негодяй! С тех пор как ваше бесовское племя вырвалось с Земли, вы потеряли всякое приличие. Поменяйся мы местами, разве я стал бы пичкать тебя едой вампиров?

– Мясо есть мясо, – заметил шолиец, убирая посуду. – Вы, земляне, до странности эмоционально относитесь к обыденнейшим вещам.

– Вовсе нет, – разошелся Пэдди. – Просто, в отличие от вас и, несмотря на все ваше самомнение, мы цивилизованные обитатели Вселенной, хоть вам и удалось поставить старушку Землю на колени.

– Старые виды должны уступать дорогу новым, – мягко произнес шолиец. – Сначала питекантропы, затем неандертальцы, теперь пришло время уходить землянам.

– Тьфу! – не выдержал Блэкторн. – Дайте мне тридцать футов ровной и твердой почвы, и я один справлюсь с пятью капюшонами из вашего племени и двумя кудтийскими горбунами.

– Вы, земляне, даже воровать как следует не умеете, – едва заметно улыбнулся скриптор. – Ты два месяца рыл тоннель и, не пробыв в здании и пяти минут, уже ухитрился взорвать его. К счастью, от генераторов отходила всего пара-тройка кабелей. А то бы ты сровнял с землей весь город.

– Простите, – усмехнулся человек. – Мы, земляне, всего-навсего изобрели этот самый генератор.

– И где бы вы сейчас были, не будь его у вас? Вы, ошибка природы, забываете, что все ваши расы живут за счет того, что вам дала Земля.

– Хорошо, – улыбнувшись, сказал шолиец. – Тогда ответь мне вот на какой вопрос: каков будет корень пятидесятой степени из ста двенадцати?

– Нет, уж лучше давай я тебя спрошу, – хитро возразил Блэкторн. – Я знаю, ты высчитал ответ еще до того, как вошел сюда. Вычисли мне корень седьмой степени из пяти тысяч.

Шолиец прикрыл глаза, вызвал в своем воображении образ логарифмической линейки и, проведя в уме необходимые манипуляции, ответил:

– Что-то между тремя целыми тридцатью семью и тридцатью восемью сотыми.

– Докажи, – с вызовом потребовал Пэдди.

– Я дам тебе карандаш и бумагу, и ты сам убедишься в правильности моего ответа, – ответил скриптор.

Пэдди поджал губы.

– Раз ты такой умный, может быть, ты знаешь, куда мы летим и чего они от меня хотят?

– Конечно, знаю. Сыны Лангтрии проводят ежегодную конференцию, а ты будешь там переводчиком.

– Боже мой! – вздохнул Пэдди. – Что, опять?

Шолиец терпеливо продолжал:

– Каждый год Сыны Пяти Миров встречаются, чтобы утвердить квоты и распределить генераторы космической энергии. К сожалению, до сих пор не выбран язык межвселенского общения: Сыны остальных четырех миров считают, что это уронит их авторитет в глазах общественности.

Общение через переводчика имеет то преимущество, что пока он переведет каждое слово на четыре языка, у Сынов есть время обдумать решение. Кроме того, абсолютная беспристрастность стороннего лица не затрагивает планетарной гордости участников конференции.

Шолиец тихонько рассмеялся и продолжил:

– Переводчик, как вы понимаете, не может добавить ничего от себя, поскольку каждый из Сынов в некоторой степени владеет языками остальных посланников. Таким образом, переводчик призван служить символом равенства и сотрудничества, основанного на взаимном доверии, своего рода буфером между легко подающимися эмоциям Сынами.

Пэдди задумчиво потер подбородок и спросил приглушенным голосом:

– Скажите, ведь конференция является секретом галактического масштаба. Никто даже не знает, где она проходит. Похоже на свидание влюбленной парочки.

– Совершенно верно, – сказал скриптор и значительно посмотрел на человека сверкающими глазами. – Вам должно быть известно, что многие архаические расы выражают недовольство квотами, и собрание Сынов Лангтрии может стать непреодолимым соблазном для покушающихся на жизнь посланников.

Блэкторн понимающе кивнул и спросил:

– Почему же именно мне выпала честь принимать участие в конференции? Уверен, можно было найти множество переводчиков, более подходящих для этой цели.

– Да, действительно, – согласился шолиец. – Я, например, свободно общаюсь на всех пяти языках, но у меня есть один недостаток: я не преступник и не приговорен к смерти.

– Понятно, понятно, – кивнул Пэдди. – Что будет, если я откажусь?

– Посидев в нервно-паралитическом костюме, ты сам предпочтешь наискорейшую смерть.

– О, чудовища! – простонал Блэкторн. – Печальные настали времена, раз уж собственная воля более не принадлежит человеку.

Шолиец поднялся, длинными и тонкими, как карандаши, пальцами собрал посуду и вышел из помещения, но через минуту снова вернулся.

– Землянин, я должен проинструктировать тебя по поводу церемониала. Некоторые Сыны очень щепетильны в отношении соблюдения внешних условностей. По счастью, мы прибудем только завтра, и у нас есть немного времени.

Глава вторая

На следующий день шолиец разбудил Пэдди и принес ему завтрак, бритву, шланг с душем, смену белья и пару сандалий на толстой подошве. Пэдди подержал их в руках, вопросительно глядя на него.

– Придется идти по камням, – пояснил скриптор.

Пэдди побрился, вымылся под душем и, надев свежее белье, потрогал ладонью подбородок.

– Теперь, мой головокожий друг, несмотря на ваше обращение и единственно для того, чтобы показать свое презрение ко всему происходящему, я готов помочь тебе вытереть пол.

– Если мне потребуется помощь, мне надо лишь позвать охранника-кудтийца, но, думаю, в этом нет необходимости.

– Что ж, наши взгляды разошлись, – сказал Пэдди. – Предлагаю небольшой дружеский поединок, чтобы не оставалось неприятного осадка. Только один раунд, в качестве утренней разминки; никаких выбитых глаз, хватать за кожу и волосы запрещается.

– Как скажешь, – ухмыльнулся шолиец, обнажив ряд острых серых металлических зубов.

Пэдди пошел в наступление и ухватил шолийца рукой за предплечье. Инопланетное существо вертелось, как угорь на сковородке, хлесталось шнурами рук, уходило из захвата. Ноги Пэдди скользили по непривычной поверхности. Мгновение он сопротивлялся, а затем, поддавшись натиску, перекинулся через голову, встал на ноги и нанес удар. Шолиец рухнул на пол.

Пэдди бросился на него и уложил на лопатки. Они замерли и в молчании смотрели друг другу в глаза: серо-желтые глаза Пэдди не отрывались от сияющих глаз шолийца.

Блэкторн спрыгнул с противника, и скриптор угрюмо поднялся на ноги.

– Куда вам до людей! – ликовал Пэдди. – Надо отдать вам должное, кожеголовые братья, квадратные корни извлекать вы умеете. Но для настоящей мужской схватки подайте мне противника с родной зеленой Земли!

Шолиец забрал старую одежду, посуду и повернулся к человеку:

– Странная, очень странная раса вы, земляне.

Он вышел, закрыв за собой дверь на засов.

– Что он хотел этим сказать? – Пэдди, нахмурившись, кусал губы.

Через час шолиец возвратился и жестом пригласил Блэкторна следовать за ним:

– Иди за мной, землянин.

Пэдди пожал плечами и повиновался. Кудтийский охранник безмолвно поковылял за ними.

На борту царило оживление. Дрожание кожаных капюшонов, интонации стаккато, преобладающие в разговорах, и нервное постукивание длинных пальцев выдавали охватившее экипаж беспокойство. Пэдди посмотрел в иллюминатор. Перед ним расстилалось бесконечное черное пространство, вдалеке мерцали звездные россыпи.

На расстоянии мили от них висел огромный корабль с серо-голубым гербом Сына Котона. Прямо под иллюминатором, у борта, на приколе качалась маленькая лодка со стеклянным куполообразным верхом. Кудтиец толкнул Блэкторна в затылок:

– Смотри только прямо перед собой, землянин.

Пэдди огрызнулся и посмотрел на охранника. Кудтиец угрожающе придвинулся к Блэкторну, и тот отступил, спасая ноги от огромных ступней великана.

У входа на палубу стояла группа шолийцев. Капюшоны их были опущены, как паруса во время штиля, а глаза сияли подобно крохотным огонькам.

Кудтиец опустил огромную лапу на плечо Блэкторна:

– Стоять. И чтоб ни слова. Веди себя с должной почтительностью. Сейчас здесь появится Шолийский Сын Лангтрии.

Все замерло в благоговейной неподвижности, напомнившей Пэдди тишину церкви во время чтения молитвы. Затем послышался шорох одежд. Старый шолиец с морщинистым клобуком выступал по коридору. На нем была белая туника и металлическая пластина в виде панциря с эмалевым изображением герба Шола.

Не глядя по сторонам, он проследовал к выходному отсеку и вошел в лодку с кристальным куполом. Вырывающийся в космос воздух засвистел по бокам захлопывающегося люка. Лодка отчалила и через мгновение превратилась в блестящую металлическую точку.

Пэдди беспокойно переминался с ноги на ногу, почесывая голову.

Раздалось шипение, скрип – и порт снова открылся. Кудтиец подтолкнул Пэдди к выходу:

– Заходи.

Не имея иного выбора, Блэкторн шагнул в кабину космической машины, пилотируемой шолийцем в черной униформе. Оба охранника последовали за ним. Порт закрылся, и лодка отчалила в черноту, окружавшую светящуюся громаду корабля.

«Пора действовать, – подумал Пэдди. – Оглушить охранников, набросить петлю на шею пилота».

Он подался вперед и напряг мускулы, готовясь к рывку, но тут две серые лапы опустились на его плечи и прижали его к спинке сиденья. Пэдди обернулся и увидел две пары голубых глаз-блюдец, с подозрением следящих за каждым его движением. Тогда он отказался от попыток к освобождению и стал смотреть в куполообразный иллюминатор.

На расстоянии мили виднелся корабль Шола, недалеко от него висел корабль Бадау с тремя лодками для персонала, на которых красовались зелено-голубые эмблемы планеты; далее на различном расстоянии – еще несколько летательных аппаратов. Прямо впереди Блэкторн увидел крохотный ярко освещенный астероид.

Лодка опустилась на астероид, и люк распахнулся.

Пэдди, ожидавший, что воздух, находящийся в кабине, начнет стремительно покидать корабль, набрал в легкие воздуха и замахал руками, делая предупреждающие жесты. Однако ничего подобного не произошло.

Очевидно, снаружи давление было таким же, как и: внутри.

Кудтиец вытолкнул пленника наружу. Пэдди, к своему удивлению, обнаружил, что на скалистом астероиде существует гравитационное поле. Он предположил, что где-то – возможно, на нижнем полушарии астероида, – непременно работает система поддержания гравитационных сил.

Окруженный кольцом светящихся трубок пол был выложен полированными гранитными плитами, создававшими причудливый рисунок; золотые пятиугольные звезды соединяли свои лучи с расположенной посередине огромной яркой звездой, сделанной из алого коралла либо покрытой киноварью. Пять тяжелых кресел располагались полукругом вокруг трибуны, представлявшей собой концентрическое углубление в три фута диаметром и фут глубиной.

– Идем, – обратился к Пэдди пилот-шолиец.

Охранники толкнули его вперед, и Блэкторн нехотя последовал за шолийцем к ярко освещенному круглому возвышению и трибуне.

– Становись сюда.

Пэдди остановился в нерешительности и осторожно заглянул в яму. Кудтиец снова подтолкнул его, и волей-неволей пришлось лезть вниз. Шолиец склонился перед Пэдди, затем раздалось лязганье цепи, щелчок, и железное кольцо сомкнулось на лодыжке человека.

– Тебе выпала высокая честь, – поспешно проговорил пилот. – Постарайся выказывать должное уважение. После того как оратор произнесет свою речь, повтори ее каждому из присутствующих на его языке, следуя по часовой стрелке, начиная с говорящего.

Предположим, выступил Сын Шола, сидящий в этом кресле, – тогда ты должен повторить все, что он сказал, слово в слово на лористанзийском Сыну этой планеты, который будет сидеть вот здесь, – шолиец жестом указал на соседнее кресло. – Затем ты повторишь речь на котонском Сыну Котона, затем на бадайском Сыну Бадау, затем на феразийском Сыну Альфератса. Все понятно?

– Вполне, – ответил Пэдди. – То есть почти все. Мне хотелось бы узнать, что произойдет со мной после того, как я выполню возложенное на меня задание?

– Об этом не беспокойся, – вполоборота взглянув на землянина, проговорил шолиец. – Но могу тебя уверить, что если твое поведение выйдет за рамки дозволенного, неприятностей тебе не миновать. Мы, шолийцы, не пытаем пленных, но вот Орлы и котонцы придерживаются другой точки зрения.

– Совершенная беспринципность, – убежденно проговорил Пэдди. – Однажды я присутствовал на Котоне на казне в Монтрасе и должен сказать, что подобное кровавое зрелище совершенно отвратило меня от этих монстров. А сам Монтрас – сущий ад.

– Вот и веди себя как подобает, – сказал шолиец. – Сыны Лангтрии более чем раздражительны. Говори громко, четко и не забудь соблюдать порядок: по часовой стрелке, начиная от оратора, чтобы ни чьи права не были ущемлены.

С этими словами он выпрыгнул из ямы и бегом направился к лодке, а кудтийцы неуклюже поплелись за ним.

Оставшись один на крохотной планете, Пэдди огляделся, чтобы понять, что вызвало поспешность стражи. В пяти милях от него пять кораблей выстроились по одной линии, направив кили в сторону астероида.

Прикованный наручниками к безымянной скале, Блэкторн испытывал смешанное чувство страха и благоговения, которое испытывает жертва, распростертая на алтаре. Он наклонился, чтобы рассмотреть свои кандалы. Тяжелая цепь соединяла обруч на его лодыжке с вбитым в скалу стальным кольцом. Пэдди попытался было выдернуть кольцо из камня, но лишь содрал кожу на ладонях и ощутил тянущую боль в мышцах живота.

Он выпрямился и осмотрелся вокруг в тщетной попытке обнаружить хоть одну балку, которую можно было бы использовать в качестве рычага, хоть один булыжник, чтобы раздробить цепь. Тут он заметил, как кто-то не пришвартовался на дальней оконечности космического островка. Вытянув шею, Блэкторн разглядел бетонную конструкцию и лестницу, опустившуюся на скалистую поверхность астероида. Пэдди подумал, что где-то там, по всей вероятности, находилась гравитационная система и генератор воздуха.

Раздался свист рассекаемого воздуха, вслед за которым послышалось нарастающее гудение. Пэдди поднял голову и увидел лодку, приземлявшуюся чуть ли не ему на голову. Лодка коснулась поверхности; хрустальный купол откинулся, и из аппарата появились пять Сынов Лангтрии. Придерживаясь установленного церемониалом порядка, они безмолвно проследовали к возвышению. Впереди выступал мрачный Орел Альфератса А, за ним шел желтый, как кусок масла, лористанзиец, от лица которого исходило слабое мерцание, следом показался пятнистый капюшон шолийца и глаза-блюдца котонца, а замыкал шествие приземистый, коротконогий посланник Бадау с горбом вместо головы.

Уперев руки в бока и скривив губы, Пэдди наблюдал, как процессия неспешно приближалась к полукругу кресел.

– Подумать только, что их предки были приличными землянами, ничем не отличавшимися от меня. А эти напоминают мне Кенсингтонский зоопарк, – покачав головой, произнес он.

Тут из лодки появились еще два существа. По пурпурной коже Пэдди узнал в них огромных бесполых кудтийский монстров, практически лишенных разума – результат хирургического вмешательства и насильственного питания. Это были гигантские животные с налитыми кровью петушиными сережками.

Им были удалены ушные раковины, чтобы усилить способности к концентрации, поэтому все действия они совершали в состоянии, близком к гипнотическому.

Кудтийцы встали на страже по обоим концам астероида и замерли, устремив на Пэдди неподвижные голубые глаза-лепешки.

Сыны Лангтрии заняли свои места, и один лористанзиец с любопытством взглянул на Блэкторна.

– Значит, в этом году землянин, – оживленно заметил он. – Удивительно, но среди них нередко попадаются хорошие лингвисты. На мой взгляд, лучшие переводчики – земляне и шолийцы. Правда, среди шолийцев мало преступников. Интересно, что совершил этот разбойник.

Пэдди вскинул голову и бесстрашно взглянул на говорившего. Затем, решив, что пора приступить к выполнению своих обязанностей, поклонился котонцу и повторил слова лористанзийца на котонском, затем последовательно обратился к посланникам Бадау, Альфератса и Шола. Однако при переводе последней фразы он заменил слово «разбойник» на котонское «зактум», что означает «бесстрашный малый», бадайское «лауд», соответствующее выражению «благородный рыцарь» из легенд о Робине Гуде; на ферайский он перевел его как «а-као-ап», то есть «быстрые крылья», а на шолийском представил его словом «кондозиир», происходящим от старотосканского «кондотьер».

Пэдди остановился, с торжественной почтительностью ожидая дальнейших речей. Лористанзиец бросил на него пронзительный взгляд, однако не промолвил ни слова; по скулам его заходили желваки.

Слово взял феразийский Орел:

– В созыве сегодняшней конференции не было особой необходимости. Я не заметил значительных колебаний в товарообороте, считаю военную экспансию излишней, думаю, что прошлогодние квоты вполне устроят всех и в нынешнем году.

Пэдди перевел речь посланника остальным Сынам по часовой стрелке. Присутствовавшие поддержали оратора молчаливым согласием.

– Я располагаю несколькими петициями, – заговорил вслед за Орлом бадаец, – и предлагаю немедленно приступить к их рассмотрению. Первая от Канопийскои Четверки. Они просят четыре генератора для осуществления перевозок сырья и продукции с одной из их лун, которую они используют в качестве фермы по разведению скота.

– У меня имеется петиция подобного рода, – вступил шолиец. – Мои наместники сообщают, что пять из доверенных им шестнадцати генераторов вышли из строя, предположительно, в результате лабораторных экспериментов по изучению процесса регенерации.

Я не склонен думать, что нам нужно удовлетворить их просьбу.

Выслушав аргументы посланника, собрание отклонило петицию.

– Вторая петиция, – продолжал бадаец, – от частного лица, нечеловекообразного неономийца, который предлагает совершить кругосветное путешествие по космосу. Он хочет, чтобы его запечатали в космическом корабле и отправили в космическое пространство на самой большой скорости, которая только возможна, и либо он вернется, либо умрет затерянным среди звезд.

Конгресс признал, что подобный эксперимент весьма интересен, к тому же не препятствует товарообмену.

– Третья петиция, – обратился к своим записям посланник Бадау, – с Земли. Население требует еще сто генераторов.

– Сто! – воскликнул котонец.

– Похоже, они несколько сдали свои позиции, – откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся шолиец. – Если мне не изменяет память, последние пятьдесят лет они требовали права неограниченного производства генераторов.

– Постепенно и к ним приходит понимание реального положения вещей, – проурчал бадаец.

– Должен заметить, что за последнее время у землян был зафиксирован лишь незначительный подъем коэффициента товарооборотов, – заметил Сын Лористанзии. – Возможно, один из генераторов вышел из строя. На мой взгляд, достаточно будет того, что мы согласимся заменить поврежденный механизм, и я не вижу причин, почему мы должны идти на дальнейшие уступки.

Котонец выпрямился в кресле и угрожающе посмотрел на Пэдди глазами-плошками.

«Спокойнее, приятель, – сказал сам себе Пэдди, делая глубокий вздох. – Не забывай, что теперь ты имеешь дело не с необразованными охранниками».

Он повернулся к бадайцу, не переставая ощущать на себе холодный взгляд Сына Котона.

– Коэффициент товарооборота несколько возрос, – Блэкторн перевел речь лористанзийца на бадайский. – Один из генераторов поврежден, остальные четыре окончательно вышли из строя. Достаточно заменить оборудование, и только.

Пэдди почувствовал облегчение, когда котонец наконец отвел от него ледяной взгляд.

«Есть в его взгляде что-то липкое, – подумал Блэкторн. – Не удивительно, что именно эти лупоглазые черти выдумали нервно-паралитический скафандр.

Пэдди с точностью передал содержание речи по кругу. После небольшой паузы собрание стало высказываться за отклонение петиции.

Затем, проголосовав еще по трем петициям, все пятеро погрузились в тишину, задумчиво созерцая землянина. Находясь под прямыми лучами прожекторов, он чувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.

– Вот он я, – с отвращением пробормотал Пэдди, – последний из скибберийцев графства Корк. Привязан к самому крохотному во всей Вселенной астероиду, как треска на противне, да еще и в компании пяти чудовищ, которые только и думаю о том, какими специями приправить мой труп.

Пэдди поднял глаза – пять кораблей, выстроившись в линию, парили в миле от планеты.

– Если Господь выглянет из-за облаков и вмешается, я обещаю, что весь остаток жизни проведу со свечкой в руке, как самый добропорядочный ирландец.

– У кого-нибудь есть предложения по поводу новых принципов регуляционной политики? – обратился к присутствующим шолиец.

– Моя планета в большинством голосов высказывается за то, чтобы все планеты в равной мере располагали секретными сведениями, или, по крайней мере, за создание на каждой планете складов, о которых будет знать лишь ограниченное количество ответственных лиц, – медленно произнес Орел. – Основным аргументом в пользу нашей позиции, как всегда, является то, что в случае катастрофы пятеро из нас погибнут одновременно, а вместе с нами и секрет регенерации.

– А основным контраргументом, как всегда, является то, что когда секретными сведениями владеют пятеро, четверо из них неминуемо становятся лишними, – произнес котонец. – Кроме того, склады могут подвергнуться ограблению в случае неожиданного нападения. Не исключено также, что кого-либо из членов комитета попытаются похитить. И тогда секрет уже перестанет быть секретом, и в космосе разведется столько кораблей, сколько червей в Батканском море.

– Я всегда считал, что чем меньшее число лиц располагает секретными сведениями, тем лучше, – заявил бадаец, похлопывая себя по квадратной голове. – И даже если все мы погибнем, Лористанзийский Банк найдет способ передать информацию нашим преемникам.

– Да, но только спустя десять лет сомнений и смуты, – отрезал Орел.

– Возможно, нам удастся договориться, что в случае катастрофы секрет автоматически становится достоянием всех пяти миров, – с готовностью отозвался шолиец. – При этом мы не будем упоминать о десятилетнем промежутке, чтобы не наводить авантюристов на Лористанзийский Банк, поскольку широко известно, что десять лет как раз являются сроком, во время которого запрещено вскрывать неиспользуемые депозитные сейфы.

– Почему бы просто не вручить все сведения самому Банку? – кисло пробормотал котонец.

Посланник Шола усмехнулся:

– На то есть несколько оснований. Предположим, катастрофа все-таки произошла. Спустя десять лет сейфы Лористанзийского Банка автоматически открываются, и глазам первого попавшегося рядового служащего предстает секрет генераторов космической энергии. Во-вторых…

– Первого аргумента вполне достаточно, – сказал котонец. – Возможно, ныне действующая система действительно самая надежная.

– Дублирование сведений призвано защитить нас в случае, если один из пакетов с чертежами будет утрачен. А то, что секретная информация поделена между представителями разных миров, является гарантией продолжительности нашего сотрудничества, так как все мы зависим друг от друга, – заметил лористанзиец.

– А теперь, – резко перебил шолиец, – перейдем к вопросу размещения пяти торговых узлов и восьмисот посреднических кораблей…

Кто-то из Сынов выступил с сообщением о нуждах его миров, что привело котонца в состояние крайнего раздражения.

– Нам на Акхабатсе придется потратить три недели на то, чтобы привести в рабочее состояние сборочный цех, – проговорил котонец.

– Этим займется наш отдел, – заметил лористанзиец.

– И не меньше недели уйдет на то, чтобы восстановить испорченный генератор, – продолжал Сын Котона. – Какой-то подлец, заметьте, с Земли, проделал на своем корабле тоннель. Этот дурак сдернул рычаг общего питания, и Акхабатс уцелел только потому, что одна из плат была снята для замены.

Лористанзиец пожал плечами, лязгнув тяжелой желтой челюстью:

– Да и шкалы, естественно, были сбиты. На что только надеялся этот идиот?

– Человеческий разум не перестает быть загадкой, – произнес в ответ Орел.

– Что у нас следующее на повестке дня? – шолиец сделал нетерпеливый жест. – Если больше вопросов нет…

– Мы завершили обсуждение всех намеченных вопросов, – подытожил посланник Бадау. – Давайте проведем обмен и разъедемся.

С этими словами он расстегнул мыслительный браслет на запястье и передал его Орлу, сидящему слева от него, который в свою очередь передал такой же браслет шолийцу; тот отдал свой лористанзийцу, лористанзиец котонцу, а котонец бадайцу.

– Теперь до следующего года, – удовлетворенно промычал Сын Бадау. – А нам на Акхабатсе предстоит еще месяц каторжной работы.

Пэдди постарался стушеваться, насколько это вообще возможно для человека, прикованного цепью к ярко освещенной платформе на астероиде. Может, поглощенные беседой посланники забудут его на крохотной планете, что в любом случае означало бы неминуемую смерть.

Если отключат гравитационное устройство, весь воздух рассеется в космическом вакууме, и он задохнется, да еще и поднимется над астероидом, прикованный к планетке. Впрочем, подобная «удача» ему не грозила. Когда все пятеро поднялись со своих мест, Блэкторн почувствовал на себе пристальный взгляд котонца. Котонец жестом подозвал охрану и отдал приказ:

– Отвяжите приговоренного от скалы и казните его.

– Должен ли я перевести то, что вы сказали, мой лорд? – насмешливо осведомился Пэдди.

Котонец проигнорировал реплику землянина. Блэкторн смотрел, как к нему приближались кудтийцы, великаны с пунцовой морщинистой кожей в черной униформе. Каждый из них был в три раза больше него самого. «Вот она, смерть», – подумал Пэдди. Как это произойдет? Пуля? Или кривой кудтийский нож, что висит за поясом у каждого из чудовищ? Или просто огромные лапы свернут ему шею?

Кудтийцы высились над человеком, проявляя не большее злорадство или враждебность, чем фермер, выбирающий цыпленка для жаркого. Один из охранников склонился с ключом у ног Пэдди и потянул за цепь, в то время как второй вцепился Блэкторну в плечо. Сердце Пэдди бешено колотилось, он почувствовал, как к его горлу подступил кисловатый вкус страха. Печально было умереть вдали от родной Земли, от рук странных безразличных существ.

Глава третья

Кудтиец высвободил ногу Блэкторна. В отчаянном рывке Пэдди упал на колени, вцепился зубами в огромную лапу присевшего на корточки охранника и, выдернув у него из-за пояса нож, вонзил его в ногу другого. Хватка кудтийца ослабела. Пэдди почувствовал это и, как заяц, стремглав выскочил из ямы.

Наблюдавший эту сцену шолиец выхватил небольшой пистолет, прицелился и выстрелил. Пэдди метнулся в сторону, всполох голубых ионов сверкнул у него над ухом.

Кудтийцы неуклюже бросились за ним. Их огромные морды не выразили ни малейшей эмоции. Очередной радиационный заряд просвистел рядом с Блэкторном, и он сделал отчаянный вираж. Мозг его бешено работал. Так можно убежать на край света. А край света уже очень близко. Куда потом? На корабль? Нет, там подстерегает шолиец с пистолетом. Куда же? На нижнее полушарие? Но они и там не отстанут от него.

Бетонная кладка разверзлась у Блэкторна под ногами, открыв перед ним залитую тусклым сиянием пропасть. Здесь, в отверстии стягивающего астероид болта, он сможет хотя бы опереться спиной о стену. По крайней мере, они не станут стрелять из опасения нарушить гравитационное поле…

Гравитация! К черту гравитацию! Плевать и на собственную смерть, и на всех остальных! Но неужели они могли оставить гравитационную систему без охраны?

Он слетел вниз по лестнице, перепрыгивая через четыре ступени, и, с трудом преодолевая плотное гравитационное поле, попал в небольшое бетонное помещение. Внутри на опорах был укреплен черный ящик в десять футов шириной, тяжелые кабели отходили от него к источнику энергии. Пэдди сделал глубокий вдох, тяжело ступая, пересек комнату и потянул на себя рычаг питания.

Генераторы остановились, и гравитационное поле растворилось. Пэдди повис в невесомости. Воздух вырывался в космическое пространство со скоростью одиннадцать футов в секунду. Невероятная сила, словно мощнейший взрыв, расперла грудь Пэдди изнутри. Воздух пробил его горло и с силой вырвался изо рта. Блэкторн почувствовал мгновенную слабость в членах и нарастающий шум в ушах и ощутил, как глаза его вылезают из орбит.

Он невероятным усилием притянул себя к рычагу и вернул его в прежнее положение, на нормальный уровень гравитации. Казалось, теперь он был полновластным хозяином в этом маленьком мире, властителем жизни и смерти. «Слишком поздно, – мелькнуло в его оцепеневшем сознании, – бесполезно что-либо предпринимать». Воздух покинул планету со скоростью звука, если не еще быстрее. Вернуть его можно было лишь гравитационным ускорением.

По крайней мере, в течение часа астероид будет пребывать в абсолютном вакууме, и за это время все живое в этом крохотном мире погибнет. Но нет – Пэдди почувствовал, что натяжение его кожи понемногу спадало и горло перестало трепетать. Он открыл рот и глотнул воздуха. Воздух – во всяком случае, в помещении – еще очень разреженный – тончайшая пленка, удержанная молекулярным притяжением и гравитацией самого астероида – просочился сквозь щели и сконцентрировался вокруг гравитационного механизма.

Пэдди с усилием поднялся по лестнице, преодолевая сопротивление, необычайно высокой вблизи механизма силы притяжения. Он ощутил, что по мере того как он удалялся от прибора, атмосфера становилась все разреженней. Едва показавшись на поверхности, он очутился практически в вакууме. В двадцати футах от него лежал распростертый в луже темной крови кудтиец. Около лодки Пэдди увидел повалившихся друг на друга пятерых Сынов Лангтрии. Блэкторн отшатнулся и в ужасе закрыл глаза.

Им было совершено самое ужасающее преступление в истории космоса. Геноцид, осквернение священных мест, предательство всей Вселенной были ничто по сравнению с тем, что он совершил. От его руки погибли Сыны Лангтрии!

Пэдди облизал опухшие губы. Обыкновенный поворот рычага потребовал от него немалых усилий. Он знал, что тюремщики прикончили бы его и даже не оглянулись, чтобы взглянуть на его предсмертные судороги. Блэкторн поднял голову и посмотрел поверх светящейся трубки на корабли посланников.

Все пять аппаратов неподвижно висели в воздухе, выстроившись в линию. Ха, неужели эти тупицы не испытывают страха? Конечно, им могли приказать не смотреть на экраны, чтобы никто из них не смог по движению губ понять, о чем идет речь.

Пэдди посмотрел на лодку с томлением влюбленного, ожидающего встречи с возлюбленной. Его глаза с лопнувшими кровеносными сосудами застилала розовая пелена, из носа текла струйка крови. Сто футов, отделявших его от лодки, показались ему тысячью. От подъема на два фута над бетонной поверхностью у него перехватило дыхание. Пэдди прислонился к крылу лодки, чтобы отдышаться и собраться с мыслями.

Как обычно выключают гравитационную систему?

В скафандре, чтобы избежать гибели в вакууме? И есть ли где-нибудь поблизости соответствующее снаряжение? Блэкторн тут же обнаружил нужный скафандр, висевший за топливным баком, и влез в него с поспешностью, на которую только был способен в теперешнем своем состоянии.

Надев на голову прозрачный шлем, Блэкторн открыл подачу кислорода. Ах, как сладок чистый плотный воздух, словно глоток ключевой воды!

Однако у Пэдди не было времени насладиться полнотой дыхания. Вперед – если не хочешь угодить в нервно-паралитический скафандр. Блэкторн впрыгнул в лодку и пронесся над погибшим миром. Заметив тела Сынов, он приостановился. На костлявом предплечье шолийца что-то блеснуло. Пэдди наклонился и снял с его руки золотой браслет. Такие же браслеты были у котонца, кожаного посланника Бадау, Орла и желтого, как яичный желток, лористанзийца.

Позвякивая пятью браслетами, Пэдди взбежал на борт, поднял трап и сел в кресло пилота. Он осмотрел панель управления и, найдя рычаг регулирования высоты, поднял аппарат в воздух. Держась на, небольшой высоте от поверхности, он медленно направил лодку на противоположную сторону астероида.

Затем, как можно дольше оставаясь под прикрытием крохотной планеты, Блэкторн повернул акселератор, и маленький корабль взвился ввысь, ввысь, ввысь – и растворился в бездонном колодце космического пространства, усеянном звездной галькой.

А теперь, когда он на свободе, – на свободе! – надо было заняться генераторами.

Блэкторн устало откинулся на спинку кресла и погрузился в оцепенение…

***

Пэдди осмотрел корабль; блеск стекла и металла, осветителей, новейшая экипировка и отделка кабины радовали глаз. Блэкторн не мог отказать себе в удовольствии насладиться приятным зрелищем и предавался комфорту, как гурман, смакующий во рту вкус изысканного соуса.

Поднявшись с кресла, он почувствовал себя как будто заново рожденным. Эта лодка стала для него символом новой жизни и возрождения. Прошлое казалось ему настолько отдаленным, как будто Пэдди Блэкторн, заключенный тюрьмы Акхабатса, и Пэдди Блэкторн, стоящий на палубе, устланной блестящим алым покрытием, ровным, как яичная скорлупа, были совершенно разными людьми.

Пэдди хлопнул ладонями по бедрам и улыбнулся заслуженной удаче. Он радовался не только тому, что оказался на свободе, что само по себе уже немало, но и тому, что ему удалось разыграть убийственную шутку со своими палачами, великолепную шутку, которая впишет его имя в историю. Так уж устроен человек, что независимо от внешних обстоятельств радуется и горюет всегда одинаково; и торжество Пэдди ничем не отличалось от торжества бродяги, которому удалось выкупать своего обидчика в сточной канаве.

Пэдди прогуливался по кораблю, наслаждаясь доставшимся ему призом, который, видимо, был специально спроектирован для межпланетных круизов. На борту не оказалось ни больших запасов продовольствия, ни оружия.

Внутреннее убранство соответствовало назначению корабля. Предназначенная для официальных церемоний Сынов Лангтрии, лодка была отделана редкой породой дерева, произрастающего на одной из отдаленных планет, инкрустированного черными и золотисто-зелеными вкраплениями. Диван, стоявший в глубине кабины, был обит темно-фиолетовой тканью, на полу лежал красный ковер с рисунком, напоминавшим сахарные розы. Пэдди вернулся к панели управления и осмотрел навигационные приборы. Лодку сконструировали, не считаясь с затратами, и она была оснащена оборудованием, по большей части не знакомым Блэкторну. Доска приборов пестрела рычагами, шкалами, кнопками, назначения которых он не знал. Пэдди предпочел ни к чему не прикасаться, так как предполагал, что любая из кнопок могла оказаться подачей сигнала SOS.

***

Блэкторн вернулся к дивану и стал изучать светящуюся груду золотых браслетов. К каждому браслету была прикреплена тонкая квадратная пластина. Пэдди с благоговением отступил назад.

– Здесь, – произнес он, – собраны все сокровища, накопленные за всю историю Вселенной. Богатств всей Земли не хватило бы, чтобы выкупить эти браслеты…

И я, Пэдди Блэкторн, держу их сейчас в своих руках.

Ну, а теперь осталось только открыть их и узнать, как обращаться с генераторами, чтобы в следующий раз избежать взрыва…

Пэдди щелкнул по крышке первой пластины и развернул жесткий пергамент. Начертанная громоздкими бадайскими иероглифами надпись гласила:

– Что это такое? – удивленно поднял брови Пэдди.

Он застыл в недоумении. Неужели здесь какая-то ужасная ошибка?

– Ладно, – сказал он сам себе, – сейчас разберемся.

Блэкторн открыл вторую пластину. Как и в первой, в ней содержался кусок пергамента с надписью на феразийском, которую Пэдди не смог разобрать. Тогда он взял третий браслет и, раскрыв его, прочитал аккуратную шолийскую клинопись:

Пэдди со стоном нажал на пластину четвертого браслета. Там лежал ключ с выгравированным на нем лористанзийским шрифтом из перемежающихся петель и палочек посланием.

Пергамент на котонском гласил:

Пэдди опустился на диван.

– Золотая лихорадка, вот что это! – воскликнул он. – Подумать только, что ради какого-то ключа я рисковал жизнью. Выкинуть их всех за борт и покончить с этим!

Однако Блэкторн обернул четыре полоски пергамента вокруг ключа и вложил его в один из браслетов, который затем застегнул у себя на запястье.

«А теперь домой! – подумал он. – Покой и тишина и никаких космических приключений, хотя…» – Пэдди задумчиво потер подбородок. Ему по-прежнему угрожала опасность. Да, ему удалось унести ноги с астероида, однако космическое пространство гудело, как осиное гнездо, от наводнивших его лангтрийских кораблей.

Погони как будто не было, но его могли легко перехватить на ближайшем посту. Предупредительные сигналы распространялись со скоростью мысли. Описание лодки и самого Пэдди к этому времени достигло уже, вероятно, самых отдаленных мест. Теперь вся Вселенная начнет охоту на Пэдди. Власти отложат расследования обыкновенных нарушений и бросят силы всех пяти миров на поимку опасного преступника, Пэдди Блэкторна.

Охвативший его минутный ужас утих и сменился мучительным беспокойством. Он уже представлял себе расклеенные в каждом баре, почтовом отделении и транспортном агентстве обитаемой Вселенной плакаты с его фотографией и обращением:

– А потом, – проворчал Пэдди, – появятся отпечатки моих пальцев, языка, моя психограмма. Опубликуют мои приметы с припиской: поймайте этого беса и назовите свою цену. Мне просто чертовски везет. На Земле для меня нет места, остается только Воровской Притон, причем не известно, как долго я смогу там скрываться.

Поводив пальцем по карте, Блэкторн отыскал нужный код и нажал на панели кнопку. Система линз увеличила указанный участок карты, и Пэдди увидел на экране план Воровского Притона.

Голубая точка на краю экрана указывала его положение, белая стрелка подсказывала направление движения. Вздохнув, межпланетный преступник стал осторожно менять курс, пока стрелка не указала прямо на Воровской Притон.

Пэдди включил космическую радиосвязь. В кабине раздалось неровное стаккато кодированных сообщений.

«Пускай болтают, – подумал он. – Из Воровского Притона меня не вытащит ни один Сын Лангтрии. Конечно, они могут подослать убийц, но это не в их интересах». Сейчас Блэкторн был единственным из живущих, кто знал если не секрет генератора, то, по крайней мере, его местонахождение.

Глава четвертая

Воровской Притон представлял собой скопление восьми солнц в созвездии Персея, окруженных множеством теснившихся холодных звезд, планет, спутников, астероидов, метеоритов и самыми разнообразными обломками твердых образований. Здесь начиналось преддверие ада, где жили все, кому не нашлось места во Вселенной. Среди множества малых планет улизнуть от полицейского корабля преступнику было так же легко, как кролику удрать от преследующей его в черничных зарослях собаки.

Если бы Пэдди ничто не связывало с другими населенными планетами, если бы у него было достаточно денег, чтобы прокормиться, ничто не помешало бы ему жить в толчее крохотных миров и не бояться правосудия цивилизации.

В Воровском Притоне отсутствовало законодательство. Только на Эленор, на центральной планете Спэдиса, существовало некое подобие правительства – кучка людей, которую страх и отчаяние заставляли выступать посредниками в отношениях антисоциальных групп.

Банда синеносых играла роль исполнительного комитета при властителе Эленор, синеносом Пите.

На Эленор действовали самые строгие законы во Вселенной. Если уж грабителю удалось добраться до Эленор, ему не приходилось заботиться о сохранности своей добычи: можно было расположиться для отдыха в парковой аллее и не сомневаться, что наутро найдешь все свое золото при себе. Государственный аппарат работал неэффективно, но, если человек нарушал закон Эленор, за малейший проступок он расплачивался жизнью.

Пэдди беспрепятственно проскочил мимо палящих горящих солнц, опустился на болотистую почву одной из планет Воровского Притона, нажал на тормоз и со свистом пролетел несколько миль над поросшей тростником трясиной. Над горизонтом возвышался пик черной неприступной скалы. Блэкторн облетел эту громаду и увидел под собой Эленор выделявшимся белым пятном у подножья горы.

Он опустился у ремонтных доков. Невдалеке под брезентом находился бадайский патрульный корабль.

Пэдди выпрыгнул из лодки и бегом бросился по направлению к кораблям, выстроившимся в линию у края поля. Добежав до гидранта, он повернул кран, приник к струе и пил, пил, пил.

Прогуливавшийся неподалеку землянин, высокий темноволосый мужчина с близко посаженными желтыми глазами, удивленно наблюдал за Блэкторном.

– Что, Рыжий, кончился запас воды?

Пэдди повернулся и провел влажными руками по лицу.

– Я четыре дня питался консервированными мидиями в сладком сиропе. Ну и гадость же это, поверьте мне. Уже с третьей ложки я почувствовал непреодолимое отвращение к морепродуктам.

– Да, нелегко тебе пришлось, – сказал прохожий. – Отличная у тебя тачка. Не собираешься ее продавать?

– У вас не найдется сигареты? Спасибо. – Пэдди прислонился к стене ангара и выпустил облако дыма. – Что касается корабля, то я совершенно без средств, так что, видимо, придется его продать. Сколько я могу за него выручить?

Землянин задумчиво прищурил глаза.

– Сто тысяч. Возможно, чуть больше. Скажем, сто тридцать.

– Хм-м, – Пэдди почесал заросший рыжей щетиной подбородок. – На Земле один двигатель стоил бы миллион.

– Так то на Земле, Рыжий.

– Если верно то, что мне говорили о здешних ценах, на эти деньги я смогу прожить целый месяц.

– Не совсем так, – рассмеялся землянин. – Все зависит от того, какое обслуживание ты предпочитаешь.

В казино «Нора» на улице Наполеона довольно дорого.

Если тебе надо что подешевле, попробуй кормежку в Бушприте в аллее Карманников. Там чистенько, хотя и не шикарно.

Пэдди от души поблагодарил собеседника.

– Не могли бы вы мне подсказать, где лучше всего продать лодку, потому как, честно говоря, у меня в кармане ни цента.

– Если хочешь быстро провернуть сделку, загляни в ту дверь с желтым стеклом, – человек указал Пэдди на строение на другом конце поля. – Там ты увидишь канопийскую девушку. Скажи ей, что хочешь поговорить с Айком.

***

Пэдди с трудом выторговал приемлемую цену, живописуя великолепие и удобства салона и многочисленные приборы, которыми был оснащен корабль.

– …бывшая собственность одного из великих лордов Шола! Своего рода летающий будуар! Корабль просто превосходен, дружище Айк, и, кроме того, системы создания гравитации такие мощные, что порой трудно поверить, что ты не на Земле, а в космосе.

Наконец он покинул поле со ста сорока пятью тысячами марок в желтых, голубых и зеленых банкнотах разного достоинства. Повернув по направлению к центральной части города и миновав район складов, магазинов подержанных вещей и домов с меблированными комнатами, Пэдди поднялся на небольшой холм и попал в квартал ресторанов, таверн и борделей.

Выше по холму располагались отели из стекла и бетона, ночлежки для изгнанников и постоянных посетителей – контрабандистов, воров, угонщиков кораблей и шпионов. Город был переполнен, по улицам толпами бродили самые разные существа: высшие виды, такие как канопийцы, маевцы, диоксийцы, лишь немного различавшиеся между собой, затем метаморфологическую гамму продолжали шолийцы и котонцы, лабиринты, жители Зеленого Рассина, феразийские Орлы, мрачные, озлобленные, тощие, как цапли; затем асмазийские эльфы и тучные желтые лористанзийцы.

Блэкторн с наслаждением, не торопясь, отобедал в ресторане земной кухни и, перейдя на другую сторону улицы, зашел в парикмахерскую, купил в лавочке бритву и машинку для стрижки волос. В магазине одежды Пэдди приобрел смену белья, темно-синие джинсы и ботинки на мягкой подошве. Расплачиваясь, он перегнулся через стойку и, подмигнув продавщице, спросил:

– Прекрасная и мудрая леди, не подскажите ли, есть ли здесь поблизости салон красоты?

– Вверх по лестнице, через коридор, – вместе со сдачей выдала информацию пожилая продавщица. – Врач сделает вам новое лицо так же легко, как вы переоделись в новую одежду.

Пэдди поднялся наверх и проследовал по длинному коридору с множеством дешевых деревянных дверей с табличками, гласившими: «Галтийские склады», «Чиутское подрывное снаряжение», «Притани и Да – лористанзийское финансовое консультирование», «Рамадх Синдх – Похоронное бюро и страховка. Мы похороним ваше тело в любой части вселенной», «Доктор Ир Тэллог – дерматолог».

Спустя три часа Пэдди было не узнать. Волосы его были перекрашены в черный цвет с помощью Оптихрома. Нос его более не носил следов перелома и теперь стал таким, каким был в юности. Хирург нанес на подушечки его пальцев новый рисунок и слегка ушил язык, чтобы изменить голос.

Пэдди разглядывал нового человека в большое зеркало в полный рост. За ним молчаливо стоял доктор – полный, гладко выбритый землянин с угрюмым лицом.

– Сколько я вам должен, доктор? – обернулся Блэкторн.

– Пять тысяч марок.

Отсчитывая деньги, Пэдди внезапно осознал, что доктор был единственным звеном, связывавшим его с прошлым.

– Сколько я должен за операцию и за то, чтобы вы держали язык за зубами? – уточнил он.

– Этой суммы будет достаточно. Я не болтаю. Кроме того, у меня много клиентов. В Эленор больше шпионов, чем в Новом Свете. Если я проговорюсь, мне конец. Синеносые посадят меня в тот же день.

Пэдди внимательно изучал свой новый профиль.

– Вы согласились бы выдать вашего пациента, если бы вам предложили миллион марок и возвращение на Землю?

– Сложно сказать, – устало проговорил доктор, – никто никогда не предлагал мне подобного.

Пэдди склонил голову набок и пристально посмотрел в зеркало на свой нос. Доктор связал рыжего беглеца с Акхабатса и темноволосого человека ниоткуда, как знак равенства – две части тождественного уравнения. К тому же, как он правильно заметил, Эленор просто кишит шпионами.

Если бы он, Пэдди Блэкторн, был судебным осведомителем одного из лангтрийских миров, он бы непременно обратил внимание на приземлившегося на посадочную полосу Эленор землянина и догадался бы, что лодка с прозрачным куполом проделала немалый путь, прежде чем опуститься на планету.

Полиция могла узнать, что он купил синий джемпер раньше, чем вышел из магазина. Точно так же они могли узнать и о его посещении салона красоты. Но вот его новая внешность пока была никому не известна.

И у него все еще не было имени. Пока он оставался не узнанным и безымянным, он был в безопасности в серой настороженной толпе, наводнявшей улицы города.

Но доктор… Его могли выследить, предложить огромную сумму денег и посулить прощение всем его прежним прегрешениям.

– Док, – мягко спросил Пэдди, – здесь есть запасной выход?

Доктор поднял голову от инструментов, которые он убирал на место после операции.

– Пожарная лестница выходит на задний двор, – коротко сообщил он.

Пэдди напряженно следил глазами за доктором. Он никому не мог доверять. Миллион, десять миллионов, сто миллионов марок ничего не значили ни для него, ни для Лангтрии. Богатства всей Вселенной, жизнь империи висели у него на запястье.

Он должен был убить врача. Должен был, но не мог.

Доктор прочитал мысли Пэдди в его глазах и отшатнулся, но, увидев выражение страха на лице Блэкторна, успокоился. Многие из его пациентов взирали на него с тем же намерением, поэтому доктор всегда держал в кармане пистолет.

Пэдди подошел к окну и оросил взгляд на унылую серую аллею. Глубоко въевшаяся сажа и красный плесневелый грибок местного происхождения полосами покрывали стену дома на другой стороне улицы.

Блэкторн почувствовал себя в западне. Они знали, где он. Каждую минуту он мог получить пулю в голову, или же его могли похитить, и тогда ему не избежать нервно-паралитического скафандра. Провести остаток дней в нервно-паралитическом скафандре – от этой мысли по спине Пэдди побежали мурашки. С его стороны было большой ошибкой приземлиться на Спэдисе! Как только он ступил на поверхность планеты, полиции наверняка уже было известно о его местонахождении. Еще немного, и лангтрийские агенты станут преследовать его, как свора гончих, выгоняющая лису на охотника.

Однако, в конце концов, ему все равно пришлось бы где-нибудь приземлиться. При мысли об устрицах в сиропе Пэдди поморщился. Даже если бы он добрался до Земли, не имея запасов воды и пищи, он не мог бы чувствовать себя в безопасности. Подкупленные магистраты, вдоволь насмеявшись над неудачливым преступником, не преминули бы выдать Блэкторна Лангтрии, стоило ему только ступить на родную землю.

Пэдди отвернулся от окна и обвел глазами маленькую темную комнатку: крохотный диванчик, длинные тонкие голубые стебли какого-то ядовитого растения, операционный стол, наваленные кучей медицинские инструменты, шкафчики, набитые пузырьками, составляли всю обстановку кабинета. Стены и потолок были обиты дешевым лакированным деревом.

Пэдди повернулся к двери.

– Я ухожу, док, и хочу, чтобы вы запомнили и никогда не забывали: если вы проболтаетесь, вам придется горько пожалеть об этом.

Похоже, доктор ничуть не обиделся: видно, подобные угрозы ему приходилось выслушивать от каждого своего пациента. Он кивнул, что считает слова Пэдди в порядке вещей. Блэкторн вышел из кабинета, услышав за собой щелчок закрывающейся задвижки.

В коридоре, который он подозрительно осмотрел, пахло кисловатым лаком и пылью. За следующей от кабинета врача дверью находилось похоронное бюро Рамадха Синдха. Пэдди приложил ухо к стеклянной панели двери. Уже было далеко за полдень. Офис, по-видимому, пустовал. Пэдди потянул за ручку двери – заперто. Он снова оглянулся на коридор. На Земле у него не возникло бы ни минутного колебания, но на Спэдисе простого карточного шулера подвешивали вниз головой, прибив за лодыжки к верхней планке виселицы, а взломщика расстреливали на месте.

– Золото толкает меня на чудовищные преступления, – пробормотал Пэдди.

Он налег плечом на стеклянную панель двери и, выдавив стекло, просунул руку в отверстие, отодвинул щеколду и, приоткрыв дверь, скользнул в комнату.

В небольшом помещении стояли бюро, стол с образцами миниатюрных гробов и урн разной цены, маленький фотоаппарат и помятый экран. На стене висели календарь и фотография семьи на фоне крохотного деревянного коттеджа, по всей видимости, на Земле.

Пэдди пересек комнату и прижался ухом к стене, отделявшей похоронное бюро от кабинета доктора. Он различал шорох, производимый движениями врача, расставлявшего по местам свои инструменты.

Справа от Блэкторна находилась уборная. Заглянув туда, Пэдди увидел флакон с моющим средством и встроенный в стену шкафчик. После того как, открыв дверцу шкафчика, Пэдди выкинул из него принадлежавшие Рамадху всевозможные кремы, одеколоны и лосьоны, между ним и кабинетом врача оставалась лишь тонкая деревянная перегородка.

«Посмотрим, посмотрим, – подумал Пэдди. – Если за мной следят, то они непременно захотят узнать, где я, и поднимутся на второй этаж. Если они станут допрашивать доктора, по крайней мере, я буду знать, к чему готовиться».

Услышав разговор, Блэкторн приник ухом к стене и стал прислушиваться. К доктору пришел пациент – с грубым голосом, как у большинства асмазийцев. Асмазиец страдал от тепловой сыпи. Врач дал ему пакетик с отрицательно заряженными солями – и еще один пострадавший от ионных ожогов получил исцеление.

Через двадцать минут появился следующий пациент, прошло еще двадцать минут, и в кабинете зазвучал новый голос с непривычным тембром. Пэдди напряг слух. Женский голос с мягкими бархатистыми обертонами спросил:

– Вы доктор Тэллог?

Последовала пауза. Пэдди представил себе холодный испытующий взгляд врача.

– Я.

– Доктор Тэллог, вам известно, что ваш брат, доктор Клемент Тэллог, разыскивает вас? – спросил женский голос.

В кабинете воцарилась продолжительная тишина, затем приглушенный голос проговорил:

– У меня нет брата. Что вам угодно?

– Я хочу дать вам пятьсот тысяч марок. Это полмиллиона. – Женщина остановилась, чтобы дать этой цифре дойти до сознания врача. – Я хочу забрать вас в Париж. Мы можем отправиться через пятнадцать минут. Вернувшись на Землю, вы убедитесь, что с тех пор как были найдены некоторые книги, вашему брату больше нет дела до того, где вы находитесь. В моих силах все между вами уладить. Единственное, что я хочу взамен, это информация.

Последовала очередная пауза. Пэдди весь превратился в слух. Спина его покрылась испариной. Искушение было слишком большим! Дом, богатства, радость дружбы – как тут можно было устоять? Блэкторн был уверен, что доктор не устоит перед соблазном.

– Какого рода информация? – спросил он приглушенным низким голосом.

– Высокий рыжий мужчина тридцати лет вошел в это здание и проследовал в ваш офис. Никто не видел, чтобы он выходил. Весьма вероятно, что вы помогли ему изменить внешность и вывели через неохраняемый ход на улицу. Мне нужно, чтобы вы по возможности наиболее точно описали его новую внешность и сообщили все, что вам известно о его координатах и дальнейших планах.

В течение минуты доктор хранил молчание. Пэдди затаил дыхание.

– Покажите мне деньги.

За перегородкой раздался мягкий глухой удар и щелчок открываемого замка.

– Пожалуйста.

– А все остальное?

– Вам придется положиться на мое слово.

Доктор презрительно хмыкнул.

В кабинете снова воцарилась тишина.

– Вот, – произнес доктор, – проглотите это.

Собеседница явно колебалась.

– Что это?

– Один из опаснейших асмазийских ядов. Ничего не случится, если в течение получаса принять противоядие. В противном случае человек умирает в страшных мучениях. Как только вы доставите меня на борт космического корабля, я дам вам противоядие.

Женщина рассмеялась:

– По удивительному совпадению, у меня с собой тоже имеется сильный яд. Если вы согласитесь принять мою дозу, я приму вашу. Таким образом, жизнь каждого из нас окажется в руках другого.

– Что ж, справедливо.

Послышался шум шагов, щелчок, еще один. Затем Пэдди услышал, как доктор отстранение и без спешки начал излагать известные ему факты.

– Рыжий мужчина теперь стал совершенно черным – средиземноморского типа. Так он выглядел до операции. Я не сильно изменил его внешность. Можете оставить себе фотографию. Он одет в синий джемпер, ботинки на мягкой подошве, говорит с легким акцентом, но диалект я назвать затрудняюсь.

– О его прошлом, равно как и о дальнейших планах, мне ничего не известно. Отпечатки пальцев… – Пэдди услышал шелест бумаги, – я нанес ему вот такой рисунок. Он вышел от меня час или полтора назад.

Куда он направился – не имею ни малейшего представления.

Вы не показали ему какой-нибудь запасной выход? – спросил женский голос.

Нет, – ответил доктор. – На чердаке есть лестница, о которой мало кто знает, но я не говорил ему о ней. Он просто вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

– Никто не видел, как он выходил, – задумчиво проговорила женщина.

– Тогда… – доктор в раздумье замолчал.

Пэдди бросился вон из уборной, распахнул дверь похоронного бюро, выбежал в коридор, приблизился к двери доктора Тэллога и осторожно приоткрыл ее на дюйм. В сумрачном приемном покое никого не оказалось. Голоса раздавались из следующей комнаты.

Блэкторн отворил дверь и, как призрак, бесшумно проник в кабинет.

У него не было при себе оружия, поэтому приходилось соблюдать крайнюю осторожность. Пэдди пересек комнату и увидел в дверном проеме серо-зеленое сукно френча и темно-зеленые брюки. На плече у женщины висел мешок. Если у нее и было при себе оружие, то оно непременно должно было находиться в этом мешке.

Пэдди шагнул в кабинет и, обвив левую руку вокруг горла женщины, правой рукой извлек из мешка ионный пистолет, дуло которого направил на доктора.

Доктор выхватил свой пистолет и держал в вытянутой руке так, словно он был нестерпимо горячим, или словно он не знал, куда целиться.

– Опусти пистолет! – голос Пэдди звучал как медный колокол. – Опусти пистолет, я сказал!

Доктор уставился на Блэкторна в комичной нерешительности. Пэдди подтолкнул женщину вперед, приблизился к Тэллогу, вынул пистолет из его онемевших пальцев и засунул его за пазуху. В этот момент женщина высвободилась и, обернувшись, застыла с открытым ртом, не отрывая от него широко распахнутых черных глаз.

– Не выводите меня. – предупредил Пэдди. – Я человек отчаянный и могу выстрелить.

– Твои условия? – спросил Тэллог с невозмутимым спокойствием приговоренного.

Пэдди широко улыбнулся, показав зубы.

– Прежде всего, доктор, вы выведите меня и леди на улицу через ваш потайной ход.

Женщина хотела было возразить, но остановилась и, нахмурившись, задумчиво посмотрела на Пэдди.

– Не уверен, стану ли я это делать. Все равно вы меня убьете, – обреченно проговорил доктор, кивнув на ионный пистолет.

Пэдди нетерпеливо пожал плечами:

– Я не собираюсь стрелять. Мы просто посидим и побеседуем. Поверьте, лучшего собеседника вам не найти. Я расскажу вам о Большом Ралли на Скибберине.

Я могу часами говорить о Фионе и Диамиде. Потом можно перейти к Милету и античным героям. – Пэдди добродушно посмотрел на доктора. – Что вы на это скажете?

Доктор в недоумении открыл рот и затем мрачно произнес:

– Думаю, я ничего не потеряю, если выведу вас на улицу.

– А вас, леди, – Пэдди обратился к женщине, – я попрошу доставить меня на ваш корабль.

– Выслушайте меня, Пэдди Блэкторн, – начала женщина.

Блэкторн смерил ее критическим взглядом. Она оказалась гораздо моложе и миниатюрнее, чем он предполагал вначале. Женщина была не более пяти футов ростом, хрупкого телосложения, с коротко остриженными волосами и маленьким личиком. Если бы не сияющие черные глаза, Пэдди бы посчитал ее довольно обыкновенной и едва ли женственной. Он предпочитал длинноногих маевских девушек с каштановыми волосами, смешливых и беззаботных.

– Терпеть не могу убивать, – пробормотал он. – Благодарите судьбу, что я и мухи не трону до тех пор, пока она меня не укусит. Так что если вы будете делать, что я говорю, вам нечего бояться. Но предупреждаю – никаких выходок!

Затем он приблизился к Тэллогу:

– Веди.

Я правильно вас понял, что вы не собираетесь убивать меня? – угрюмо спросил врач.

Ничего ты не понял, – отрезал Блэкторн. – Не задерживайся.

Доктор беспомощно развел руками.

– Я просто пытался выяснить положение вещей.

Если мы собираемся уходить, тогда позвольте мне прихватить противоядие. Если я не передам его молодой леди, она не даст мне свое.

– Давай его сюда, – скомандовал Пэдди.

Доктор заколебался и вопросительно взглянул на девушку.

– Если вы не дадите мне противоядие, я сяду здесь и буду ждать, пока вы не повалитесь в разные стороны благодаря вашей удачной и предусмотрительной сделке.

Тэллог, шаркая, поплелся к шкафчику, достал пакетик и бросил его Пэдди.

– А теперь ваш.

Девушка, не говоря ни слова, кинула ему пузырек.

Доктор жадным взглядом проследил полет спасительного средства и впился глазами в руку Пэдди, пока тот прятал лекарство в карман.

– Вперед, – радостно заключил преступник. – Вам вынесен смертный приговор, как некогда мне в акхабатской тюрьме. За тем исключением, что я, в отличие от вас, предателей старушки Земли, – честный вор.

Доктор медленно, не теряя, видимо, надежды на вмешательство полиции, повел их по пахнувшему плесенью и пылью коридору.

– Если возникнут какие-либо непредвиденные обстоятельства, док, – мягко заметил Пэдди, – я разобью ваши пузырьки вдребезги.

Доктор ускорил шаг. Миновав коридор, он открыл дверь и вывел спутников на сырую каменную лестницу, заросшую безымянным спэдийским плесневелым грибком, издававшим тошнотворный запах.

Спустившись на два лестничных пролета, они оказались в подвале, большом низком помещении под магазином одежды, освещенном старинными светильниками. Чемоданы и пыльная мебель бросали на пол длинные темные тени – старый хлам, привезенный бог весть откуда, в забытом подвале гнил и покрывался плесенью.

Они осторожно продвигались вперед. Скользя по нагромождениям рухляди, их тени принимали причудливые очертания. Пэдди усмехнулся. Его пленники даже не предпринимали попыток к бегству. Пистолет и яд удерживали их от малейшего опрометчивого шага.

Доктор бросил взгляд на часы.

– Осталось пятнадцать минут, – резко проговорил он, – после противоядие нам уже не поможет.

Ожидая, что скажет Блэкторн, Тэллог не спускал с него горящих глаз.

Не говоря ни слова, Пэдди жестом приказал врачу не останавливаться. Тэллог повернулся, встал на скамью и толкнул дверь. Дверь распахнулась, впустив в подвал тонкий луч света. Доктор выглянул, посмотрел направо и налево и рукой сделал знак остававшимся в подвале.

– Никого. Можно идти.

Он выбрался наружу, женщина проворно последовала за ним. Миновав узкий дверной проем, Пэдди обнаружил, что они находились на дне залитого светом двора-колодца, зажатого между двумя зданиями. На улицу вел узкий, не более двух футов шириной, проход.

– Где корабль? – отрывисто спросил Блэкторн.

– К северу от города, на Пыльном озере, – ответила девушка.

– Вперед.

Протиснувшись между двумя домами, преступник и его заложники вышли на темную улицу. Доктор повернул направо и повел их мимо отвратительных грязных домишек асмазийского квартала.

– Осталось десять минут, – взглянув на часы, он повернулся к Пэдди. – Слышите, десять минут.

Блэкторн махнул рукой. Доктор отвернулся, и они продолжили свой путь к окраинам города, где находились канализационные отстойники и целые поля, превращенные в свалки сломанного оборудования летательных аппаратов. То и дело им на пути попадалась лачуга какого-нибудь существа, вызывавшего отвращение даже у привыкших к странностям жителям Эленор.

Люди вышли в долину, усыпанную белым вулканическим пеплом. Усеянное планетами ночное небо расстилалось над однообразным серым пейзажем. Позади белыми и желтыми огнями светилась безобразная громада города.

Пэдди окинул взглядом равнину в поисках темных очертаний космического корабля, обернулся и гневно посмотрел на женщину. Доктор украдкой взглянул на часы.

– Не более минуты…

– Лодка есть, но она не здесь, – в голосе женщины звучали торжествующие нотки. – Не пытайтесь меня запугать, Пэдди Блэкторн. Вам нужен корабль больше, чем мне моя жизнь. Поэтому теперь условия ставлю я.

Либо вы пойдете за мной, либо вам придется убить меня.

– Я убью вас, можете не сомневаться, – прорычал Пэдди, вытаскиваю пистолет.

– И себя вместе со мной. По Эленор шныряют корабли, битком набитые агентами Лангтрии. Они знают, что вы здесь, и не пройдет и нескольких часов, как вы окажетесь за решеткой. Вам не укрыться от них и не сбежать. Я – ваш единственный шанс. Давайте сотрудничать, от этого выиграем не только мы оба, но и вся Земля. Впрочем, вы можете отказаться, но тогда все мы умрем, не принеся пользы землянам, поскольку, прежде чем убить вас, лангтрийская полиция заберет у вас то, что вы похитили у Пяти Миров.

Пэдди почувствовал, как вместе с силами его покидают остатки самообладания.

– Ах, ведьма, обманула меня, как жертвенного козла. И у вас хватает наглости заявлять, что вы действуете во благо Земли?

Женщина улыбнулась.

– Вы не верите мне? Вам не приходилось слышать об Агентах Земли?

– Противоядие! – жалобно заскулил доктор. – Поторопись, человек, или мы умрем.

– Идите сюда, – проворчал Пэдди. Он провел рукой по голове и шее женщины, ища шрамы, которые могла оставить ампутация кожаного капюшона. – Вы не шолийка. И уж точно не с Альфератса и не с Бадау. Слишком белая для уроженки Котона, не говоря уже о глазах; и недостаточно желтая для лористанзиики.

Пожалуй, расу определить не удастся: вы с успехом подойдете под любую из них.

– Я работаю на Агентство Земли, – сказала женщина. – И я ваш единственный шанс. Дайте мне противоядие, иначе я умру, вас казнят, а Лангтрия будет безраздельно властвовать над Вселенной до скончания веков. Другого такого случая не представится, Пэдди Блэкторн.

– Скорее! – закричал доктор. – Скорее! Я чувствую…

Пэдди презрительно бросил им пакетики с противоядием.

– Поторапливайтесь. Спасайте свои жалкие жизни и оставьте меня в покое.

Он круто повернулся и зашагал прочь через пыльное поле.

Женщина окликнула его.

– Подождите, Пэдди Блэкторн. Вы не хотите покинуть Спэдис?

Ослепленный яростью, Пэдди, не проронив ни слова, продолжал идти.

– У меня есть лодка, – снова услышал Блэкторн, но не замедлил шага.

Женщина нагнала его и, переведя дыхание, сказала:

– Мы доставим секрет генераторов на Землю.

Пэдди остановился и посмотрел в большие темные глаза девушки. Затем повернулся и зашагал назад, туда, где, покинутый всеми, одиноко стоял доктор. Блэкторн потряс его за плечи.

– Послушай, Тэллог. Ты получил полмиллиона за то, что продал меня. Сегодня же, сей же час, ты купишь себе лодку и покинешь планету. Вернувшись на Землю и продав корабль, ты станешь богатейшим человеком. Слышишь меня?

– Да, – уныло ответил Тэллог. Плечи его поникли, словно на него одели хомут.

– А теперь ступай, – сказал Пэдди. – И если в тебе осталась хоть капля любви к Земле, никогда не возвращайся в свой кабинет. Вообще держись подальше отсюда.

Доктор пробормотал что-то неразборчивое и вскоре превратился в едва различимое во мраке пятно. Он ушел.

Пэдди посмотрел ему вслед.

– Следовало, конечно, проделать в нем дыру, чтобы иметь больше уверенности в собственной безопасности.

– Не обращайте внимания, – сказала женщина. – Поспешим, вскоре перед нами уже засияет голубая планета.

– Отлично, – вздохнул Пэдди. – Хотя все идет не совсем так, как я планировал.

– Радуйтесь, что остались живы, – заметила его спутница. – А теперь вперед.

По погруженной в черноту ночи дороге они дошли до взлетного поля, осторожно пересекли взлетные полосы и подошли к кораблю, стоявшему в дальнем конце. Пэдди критически осмотрел лодку.

– Довольно тесно для двоих. Не слишком хорошо для вас, может повредить репутации порядочной девушки, – с иронией произнес он.

– Не беспокойтесь, Пэдди Блэкторн, – отрезала женщина. – Я могу постоять за себя.

– Еще бы, – пробормотал Блэкторн, – кому охота иметь дело с дикой кошкой. Ладно – пусть победит сильнейший.

Девушка открывала люк, когда на них упал луч фонарика и грубый мужской голос произнес:

– Минутку, минутку.

Пэдди втолкнул спутницу в кабину.

– Эй, там, выходите, или я буду стрелять, – уже настойчивее произнесла темная фигура.

Пэдди обернулся и направил пистолет доктора Тэллога на источник света. Раздался оглушительный выстрел. В свете оранжевых и бордовых языков пламени, вырвавшихся из ствола ионного пистолета, Блэкторн разглядел узкое лицо человека, который отдыхал у ангара, когда Пэдди только приземлился на эту планету.

Лицо его исказилось от боли, неожиданности, ненависти и ослепляющей вспышки. Фонарь полыхнул красными искрами и потух. Темная фигура тяжело рухнула на землю.

– Скорее, – шепотом окликнула Блэкторна девушка. – Сейчас прибежит охрана.

Пэдди поспешил присоединиться к ней. Девушка загерметизировала люк, бросилась к креслу пилота, потянула рычаг зажигания на себя, и корабль взмыл в пепельное небо Спэдиса.

Глава пятая

Освещенная сиянием восьми солнц, поднявшихся на разном расстоянии от горизонта, лодка быстро удалялась от Спэдиса.

– Взгляните на взлетное поле, – сказала девушка, указав на телескоп.

– Вслед за нами стартуют несколько кораблей, – доложил Пэдди, посмотрев на оставшуюся далеко внизу землю.

– Шпионы, – девушка склонилась над штурвалом и, прокладывая путь среди столпотворения солнц, планет и их спутников, заставила аппарат нырнуть в черное море космоса, расстилавшееся за бортом. – Вперед!

Блэкторн от неожиданного рывка подался вперед:

– Ну и ну, опасная женщина! Послушайте, как бы нам не врезаться в астероид или спутник – их здесь бессчетное множество.

Когда Воровской Притон остался далеко позади, Пэдди облегченно вздохнул. Еще секунду или две корабль летел на максимальной скорости, а затем девушка отключила двигатели. Переключатель щелкнул, и рычаг генератора возвратился в нейтральное положение. Галактика Спэдиса превратилась в одно сияющее пятно за кормой.

Девушка изменила курс и повторила маневр. От Воровского Притона осталась лишь яркая точка. Корабль снова нырнул под острым углом – и, вырвавшись в межзвездное пространство, оказался окруженным черной пустотой.

Тогда, покинув кресло пилота, девушка подошла к коммуникатору. Пэдди подозрительно следил за каждым ее движением.

– Что это вы собираетесь делать?

– Я пытаюсь связаться с Агентством – через кодированную космическую волну. – Она включила приемник, и оглушительный свист огласил кабину корабля.

Затем девушка набрала пятизначный код. Приглушенный голос произнес:

– Агентство Земли… Агентство Земли…

– Фэй Бэйзил, 59206…Фэй Бэйзил, 59206… – отчетливо произнесла девушка в микрофон.

Прошла минута, и из приемника послышалось:

– Докладывайте, Фэй.

– У меня на борту Пэдди Блэкторн.

– Отличная работа, Фэй, – в голосе говорившего прозвучало неподдельное восхищение. – Где вы теперь?

– Приблизительно квадрат 3500 или 4000. Мне возвращаться?

– Ни в коем случае. Держитесь подальше. Галактика оцеплена, корабли полиции стоят почти нос к носу, обыскивая каждый корабль, попадающий в их поле зрения. Вам не пройти. Но послушайте, что вы можете сделать. Заставьте Блэкторна… – раздавшиеся шипение и свист, от которых у космонавтов свело зубы и затрещало в ушах, заглушили последнюю фразу.

– Выключите его, – не выдержал Пэдди, – он несет какую-то чушь!

Фэй повернула выключатель. Воцарившаяся тишина принесла облегчение барабанным перепонкам.

– Помехи, – мрачно произнесла девушка. – Полиция работает на нашей частоте.

– Они могли слышать ваше сообщение? – Пэдди нахмурил брови.

Фэй отрицательно покачала головой:

– Вряд ли им удалось. Код меняется каждую неделю. Поэтому им проще было заглушить передачу.

– Нам лучше поскорей убраться отсюда, – сказал Пэдди. – Вполне вероятно, что они засекли нас.

Фэй включила двигатели и застыла с напряженным лицом и опущенными уголками рта.

«Серьезное существо, – подумал Пэдди. – Странно, «фэй» на шотландском диалекте означает «обреченный», впрочем, ей подходит».

– Все порты обыскиваются, – нахмурясь, произнесла девушка, – теперь нам закрыты все дороги.

– Если бы нам удалось незаметно ускользнуть с Эленор, они бы и по сей час не знали, где я, – пробормотал Пэдди.

– Если бы им в руки не попался доктор. Так или иначе, они не стали бы рисковать. – Фэй посмотрела на Блэкторна: в глазах ее светилась насмешка, а лицо казалось задумчивым. – А теперь разрешите взглянуть на формулу, доставившую мне столько неприятностей.

Вероятно, мы сможем передать ее на Землю на кодированной частоте, или найдем маленький погибший мирок, где ее можно будет спрятать.

Пэдди рассмеялся:

– Юная леди – мисс Бэйзил, если не ошибаюсь, – у меня нет чертежей генератора.

Он потянулся.

– Сыны никому не доверяли. Даже их наследникам, новым Сынам, неизвестно, какого рода сведения попали мне в руки. Никому во всей Вселенной, кроме меня.

– Ну и что же это? – раздраженно спросила Фэй. – Или вы намерены меня мистифицировать?

– Вовсе нет, – мягко ответил Пэдди. – Я не из тех людей, которые любят создавать вокруг себя ореол таинственности. Одним словом, там ни слова не сказано о составных частях генератора. Мне достался ключ и пять пергаментных свитков с разного рода фразами.

Фэй с удивлением посмотрела на Блэкторна, и он вынужден был признать, что светившиеся умным блеском глаза девушки были необыкновенно красивы, а черты лица были скорее тонкими, словно точеными, нежели заостренными, как ему показалось вначале.

В самом деле, подумал про себя Пэдди, ему приходилось встречать и менее привлекательных молодых особ.

Хотя эта, на его вкус, была слишком бледной и серьезной – словом, бесполой.

– Вы позволите взглянуть на них? – вежливо попросила Фэй.

Пэдди решил, что хуже от этого не будет, и отстегнул браслет.

Девушка подняла на него изумленный взгляд:

– Вы носите формулу на запястье?

– А где еще? – резко проговорил Блэкторн. – Разве мог я предположить, что меня похитит и увезет невесть куда бесенок вроде вас?

Фэй извлекла из браслета ключ и полоски пергамента.

Первый из манускриптов был написан по-феразийски.

Девушка внимательно изучала пергамент, и Пэдди заметил, как ее губы двигались, когда она проговаривала про себя феразийские слова.

– Только не говорите, что вам удалось разобрать эти языческие каракули.

– Конечно, удалось. Здесь написано: «28.3063 градуса на север, 190.9995 градуса на запад. Под Священным Знаком». – Девушка рассмеялась. – Похоже на охоту за сокровищами. И зачем только им понадобилась такая таинственность?

Пэдди пожал плечами.

– Надо полагать, на случай, если один из них был бы убит, – чтобы отыскать спрятанные чертежи.

– Мы не так уж далеко от Альфератса, – задумчиво произнесла Фэй.

При мысли о возвращении на Альфератс Пэдди невольно содрогнулся.

– Меня вздернут или четвертуют! Или упрячут и нервно-паралитический скафандр! Или…

– Мы можем назваться туристами с Земли, совершающими круиз по Лангтрийской Оси, – невозмутимо предложила Фэй. – Наш маршрут пролегает через Альфератс А, затем через Пегаса на Скит, потом Андромеда: Дилл, Альмак, Мирак. Тысячи людей предпринимают подобные поездки. Мы вполне сойдем за молодоженов, отправившихся в путешествие на медовый месяц.

Им и в голову не придет подозревать жениха. Наиболее безопасного укрытия невозможно придумать.

– Я так не считаю, – энергично запротестовал Блэкторн. – Я бы предпочел вернуться на Землю и продать браслет любому, кто только пожелает его купить.

Девушка смерила его презрительным взглядом.

– Пэдди Блэкторн, хочу вам сообщить, что кораблем управляю я, и принимать решения тоже буду я.

– О-о-о! – протянул Блэкторн. – Не удивлюсь, если окажется, что вы никогда не были замужем. Да будет господь милостив к бедолаге, которому достанется такая ведьма. С таким характером ни один мужчина не возьмет вас в жены.

– Неужели? – усмехнулась Фэй. – Вы в этом уверены, Пэдди Блэкторн?

– Что касается меня, – ответил Блэкторн, – то кислый эль, вроде вас, мне по вкусу, я предпочитаю утолять жажду виски.

– Что ж, мы просто идеальная пара, – улыбнулась девушка. – А теперь на Альфератс А.

От Альфератса А к Альфератсу В, словно цепочка муравьев, протянулся караван космических лодок, груженных мотками волокна, листами прокатанного железа, кристаллическим лесом, снедью, фруктами, емкостями с пыльцой и нефтью, растительным жемчугом и тысячью других продуктов удивительной флоры планеты В, которые обменивались на сером, иссушенном ветрами Альфератсе А на сельскохозяйственное оборудование для тружеников тропических плантаций.

В рое космических кораблей лодка Пэдди и Фэй прошла незамеченной.

Они направили аппарат к освещенной части планеты.

– Вы бывали здесь прежде? – спросила Фэй у Блэкторна.

– Нет, меня еще ни разу не заносило так далеко на север. Что касается самой планеты, то я охотнее вернулся бы на Акхабатс. Впрочем, несмотря на почти совершенное отсутствие воды, – Пэдди указал на телескопическую проекцию на экране, – по крайней мере, она здесь голубая. Интересно, что представляет собой этот океан? Грязь?

– Это не вода, – ответила Фэй, – скорее, нечто вроде газа. Данное вещество имеет все характеристики газа, за исключением того, что оно не растворяется в воздухе, так как тяжелее кислорода. Оно обычно скапливается в низинах наподобие воды или тумана, вытесняя воздух.

– В самом деле? И оно ядовито?

Фэй искоса взглянула на Блэкторна.

– Если человек попадет в подобную среду, то неизбежно задохнется из-за отсутствия кислорода.

– В таком случае, это отличное место, чтобы спрятать космический корабль. Когда-нибудь оно вполне может нам пригодиться.

– Нам лучше придерживаться первоначального плана – так мы будем привлекать меньше внимания.

– Но представьте, что полиция опознает Пэдди Блэкторна и его черноволосую возлюбленную – извините, но именно так вас и будут называть, чего, поверьте, мне вовсе не хочется. Так вот, представьте, что они нас опознают и сядут нам на хвост, и не считаете ли вы, что было бы неплохо нырнуть в океан и ускользнуть прямо из-под их длинных горбатых носов?

– Придется идти на компромисс, – со вздохом произнесла девушка. – Спрячем лодку так, чтобы при случае мы могли воспользоваться ею. Но давайте договоримся, что мы прибегнем к этой возможности, только если нам не удастся получить туристическую путевку на Бадау. Надеюсь, удача нас не покинет.

Блэкторн подошел к карте планеты.

– То, что мы ищем, находится на оконечности утеса, – Северный Капюшон, так он назван на карте, – находящегося на острове Колхорид.

– Ваши выводы неверны, – критически заметила Фэй. – Согласно моим расчетам, нам надо приземлиться прямо под скалой.

– Чего еще можно ожидать от женщины, – рассмеялся Пэдди. – Вы того и гляди посадите нас прямо в океан. Вот увидите, что я окажусь прав, – заверил он девушку. – То, что мы ищем, находится на краю утеса.

– У подножья, – Фэй покачала головой и, бросив взгляд на Пэдди, подняла брови. – Что-нибудь не так?

– От вашего властолюбия и нахальной самоуверенности у меня кровь закипает в жилах. Прошу заметить, что мы, Блэкторны Скибберина, гордый клан.

– Вряд ли ваши соплеменники об этом догадываются, – улыбнулась Фэй. – Я отдаю приказания только потому, что до сих пор действовала гораздо разумнее и эффективнее, чем вы.

– Ха! – прыснул Блэкторн. – Вы так же самонадеянны, как тот шолиец тюремщик, – высокомерная шавка, похвалявшаяся умением извлекать кубические корни, – который, должно быть, до сих пор не избавился от полученного от меня в назидание фингала. И если вы, моя шалунья, не перестанете надоедать мне своими приказами, то тоже получите хорошую трепку.

Фэй приняла насмешливо-покорный вид:

– Слушаюсь, мой повелитель. Теперь вы босс. Беритесь за штурвал, и посмотрим, что у вас получится.

– Во всяком случае, предлагаю избегать при обсуждениях приказного тона. Мой план таков: мы опускаемся над газовым океаном и ищем берег; если нам удается найти спокойную бухту недалеко от утеса, мы оставляем там корабль и отправляемся на разведку.

– Идет, – ответила Фэй, – а теперь не будем терять времени.

Поверхность океана представляла собой необычное зрелище. Желтый свет Альфератса лишь на глубину нескольких футов проникал в толщу грязно-желтой, словно дым горящей нефти, субстанции, клубившейся под кораблем как медленно закипающая вода. Время от времени под порывами ветра от тяжелого облака отрывался длинный желтый язык, медленно поднимался в воздух и снова опускался в бурлящую пучину.

Пэдди начал снижение и, почти достигнув поверхности океана, осторожно направил аппарат к лавандовой тверди острова Колхорид. Устремленный в небо палец Северного Капюшона неожиданно прорезал окутывавшую путешественников дымку, и резкие очертания утеса на краю скалы возникли на фоне желтого неба Альфератса.

Блэкторн изменил курс, и остроконечная вершина из нагромождений глыб порфира, пегматита и гранита стала быстро приближаться к ним. Тогда он отключил питание, и лодка плавно скользнула к берегу. Перед путешественниками открылось небольшое плато, ограниченное темно-серыми скалами и почти полностью скрытое бурлящим океаном бурого газа. Пэдди пришвартовал корабль у защищенной от ветров стены, и через пять минут, накрепко привязав аппарат к выступу в скале, он и Фэй уже стояли на открытом всем ветрам каменистом бесплодном клочке земли.

Пэдди подошел к краю плато и посмотрел вниз на расстилавшуюся под ним пелену тумана.

– Странное явление, – проговорил он. – Что ж, надо двигаться в путь.

Они медленно карабкались вверх по неприступной скале и, преодолев сто ярдов по осыпавшемуся у них под ногами гравию и ободрав кожу на ладонях и коленях, наконец выбрались на мощеную дорожку. Фэй потянула Блэкторна за рукав.

– Два феразийских Орла – там, в скалах. Надеюсь, они не видели, как мы приземлялись.

По дороге торжественно ковыляли антропоморфные существа семи футов ростом. Жесткая шкура обтягивала их острые кости и продолговатые черепа с выступающими хребтами носов, узкими красными глазами и длинными рыжими гривами. На спинах они несли рюкзаки, набитые красными желатиновыми шарами, похожими на рыбное заливное.

Пэдди с ненавистью во взгляде наблюдал за их приближением.

«Более необычайной расы природа не создавала. Они стремятся узнать о нас все. Эти планеты как кукушечье яйцо в гнезде синицы. Страшно подумать, что Земля вскормила их на своей груди».

– Доброе утро, дружественные Орлы, – елейным голосом проговорил он поравнявшимся с путешественниками Орлам. – Каков сегодня урожай шаров?

– В целом неплохой, – феразийцы окинули взглядом горизонт. – Куда скрылась маленькая лодка?

– Лодка? Ах, да. Она пронеслась на огромной скорости и исчезла в западном направлении так быстро, что мы и глазом моргнуть не успели.

Орлы с пристальным вниманием изучали Пэдди и Фэй.

– А что, собственно, вы сами делаете на берегу?

– Ну… – начал Пэдди.

Фэй не дала ему договорить.

– Мы туристы и хотели бы подняться на вершину Северного Капюшона. Не подскажете нам наикратчайший путь?

– Следуйте по мощеной дороге, – Орел жестом указал направление, – и она выведет вас на Шоссе Заката.

Вы земляне? – Произнеся последнюю фразу, он презрительно сплюнул в сторону.

– Да, мы земляне и добропорядочные граждане, такие же, как самые законопослушные из вас. – быстро проговорил Пэдди.

– Даже еще лучше, – мягко добавила Фэй.

– Что вы делаете на Альфератсе А?

– О, мы наслаждаемся вашими восхитительными пейзажами и прекрасными городами. На старушке Земле не встретишь такого великолепия. Одним словом, мы туристы и путешествуем по достопримечательностям Вселенной.

Орлы издали непонятный звук, похожий на рычание, и, не произнеся в ответ ни слова, удалились по тропинке, что-то невнятно обсуждая между собой.

Фэй и Пэдди украдкой наблюдали за ними и видели, как те остановились, махнули руками по направлению к горизонту и, указав друг другу на что-то среди скал, возобновили свой путь.

– Они были всего в нескольких ярдах от того места, где по вашему настоянию мы оставили лодку, – заметила Фэй. – Нам просто повезло, что они не полезли на скалу.

Пэдди всплеснул руками.

– Ну, этой женщине дай только случай поворчать!

Жду – не дождусь того дня, когда ее костлявый зад навсегда исчезнет с моих глаз.

Фэй вскинула брови.

– Костлявый? Вовсе нет.

– Хм, – промычал Пэдди. – На цыпленке вроде вас не найдется и грамма жира.

– Для моего роста у меня все в норме, – возразила Фэй, – более того, раза два я с трудом протиснулась в какие-то особо узкие щели.

Пэдди состроил гримасу:

– Должен признать, жизнь у вас, женщин-агентов, преотвратительная.

Девушка вскинула голову.

– Не такая уж отвратительная, как вам могло показаться. И как только вы прекратите насмехаться над моей фигурой и читать мораль, мы вполне можем двинуться в путь.

Пэдди неуверенно кивнул головой, так как ему нечего было добавить. Повернувшись спиной к океану пенящегося газа, «туристы» направились вперед по дороге, указанной Орлами.

Миновав лужок и подойдя к ютящейся на скале деревушке, они увидели на центральной площади стелу, увенчанную чем-то вроде амулета из винтообразных лезвий, концентрические круги домов конической формы, длинные приподнятые площадки для феразийских танцев, несколько напоминающих испанскую савану. Около десятка Орлов в торжественных позах застыли у нераспакованной клети с оборудованием. Они были похожи на причудливые гибриды человека и жука-палочника.

Проходя мимо неподвижной группы феразийцев, Фэй задумчиво проговорила:

– Это ли не чудо, Пэдди? Когда человек впервые опустился на эту планету, он все еще оставался человеком, но через два поколения высокие особи одержали верх в борьбе за существование, а через четыре поколения их черепа претерпели необратимые изменения. А теперь только взгляните на них. Невозможно представить себе, что, несмотря на свою внешность, они все-таки люди. Они могут заключать браки с обыкновенными людьми, и это же касается асмазийцев, канопийцев, шолийцев.

– Не забудьте про маевцев! – с энтузиазмом подхватил Блэкторн. – Ах, их женщины просто красавицы!

– …а также лористанзийцев, криперцев, зеленосумов и прочих человекоподобных существ, получившихся в результате смешанных браков. Нельзя не удивляться, сколь велико влияние условий среды планет на облик населяющих их существ.

Пэдди презрительно фыркнул.

– Земля их породила, и через сотню лет они, как рабы, приползут обратно под власть своего сеньора.

– Нам не следует слишком зазнаваться, Пэдди, – рассмеялась девушка. – Когда-то точно такие же процессы дивергенции и конвергенции разделили стада обезьян на горилл, шимпанзе, орангутангов и несколько подвидов прачеловека, предшествовавших кроманьонцу.

Теперь же эволюционный процесс разворачивается для нас в обратную сторону. Сегодня мы являемся исходным стадом, и все наблюдаемые нами мутации и изменения, вызванные различиями в условиях обитания, таких как свет, пища, атмосфера, гравитация, могут в будущем произвести расу гораздо более совершенную, чем человеческая, точно так же, как некогда человек превзошел своих предков-обезьян.

– И чтобы я в это поверил! – снова не удержался Пэдди.

– Все достаточно очевидно, – серьезно возразила Фэй. – Например, шолийцы с легкостью проделывают сложнейшие математические операции в уме, и в борьбе за выживание, основывающееся на способностях к аналитическому мышлению, они непременно одержат верх. Лористанзийцы гораздо сильнее нас физически.

К тому же они наделены телепатическими способностями, и их чуткость в межличностных отношениях является непревзойденной. Во всей вселенной они обладают лучшими деловыми качествами и просто неоценимы там, где требуется сплоченность коллектива.

Или, например, Орлы, – их жажда к знаниям ненасытна, а упорство в достижении целей настолько укоренилось в их природе, что в их языке даже нет слова для обозначения этого свойства. Это сторона их природа сильнее даже, чем жажда жизни в людях.

В то время как человек отмахнется от проблемы, считая ее неразрешимой. Орел будет работать, пока не достигнет реализации избранной цели. В мозгу асмазийцев есть особый шишковидный придаток, отвечающий за ощущения радости. И хотя это не прибавляет им шансов в борьбе за выживание, зато как они наслаждаются жизнью! Иногда я очень жалею, что я не асмазиец.

– Все это я учил в средней школе, – презрительно проговорил Пэдди. – Котонцы не знают себе равных в шахматах, и нет солдат отважнее, чем жители Котона.

Однако мне они кажутся настоящими дьяволами, получающими удовольствие от мучений других. Затем идут канопийцы, живущие скученно, словно пчелы в улье. Ну и что из этого следует?. Ни одно из существ, населяющих Вселенную, кроме человека, не обладает всеми этими качествами сразу.

– Нам так кажется, потому что мы принимаем себя за точку отсчета, в то время как представители других рас в не меньшей степени склонны удивляться тем или иным нашим особенностям, – серьезно сказала Фэй.

– Лучше бы старина Сэм Лангтрий задохнулся в своей колыбели, – не унимался Блэкторн. – А теперь вы только посмотрите на это смешение людей всех пород. Раньше все было значительно проще.

Девушка наклонила голову и рассмеялась.

– Чему вы удивляетесь, Пэдди? Человеческая история на всем своем протяжении представляла собой ряд, а точнее, циклическую последовательность мутационных процессов, когда смешение выживших родов сменялось восстановлением единообразия. В настоящий момент мы переживаем пик дивергенции.

– Да победит сильнейший, – сурово заключил Пэдди.

– В таком случае, – заметила девушка, – у нас нет никаких шансов на выживание.

– Завладев генератором, они связали нас по рукам и ногам, – отчаянно жестикулируя, дал волю своему возмущению Блэкторн. – Это все равно, что ослепить человека, прежде чем он вступит в бой. Если бы только у нас был генератор, мы легко могли бы поставить их на колени и заставить просить о пощаде. Неплохую шутку сыграла с нами судьба! Ведь именно землянин был изобретателем генератора и подарил им жизни.

– Воля случая, не более, – ответила Фэй, подтолкнув ногой камешек. – Лангтрий всего-навсего стремился увеличить ускорение мезонов в вольфрамовом цилиндре.

– Вот кто виноват во всех наших бедах! – негодовал беглый преступник. – Окажись этот негодяй здесь, я бы ему выложил все, что я о нем думаю.

– И я бы присоединилась, главным образом, из-за того, что он доверил секрет генератора своим пяти Сыновьям, вместо того, чтобы отдать технологии в руки Земного Парламента.

– Да уж, будь моя воля, я бы перевешал этих алчных боровов. Собственной планеты им было мало!

– Жажда власти, – Фэй сделала неопределенный жест. – Имперские инстинкты. Или просто дурные гены. Неважно, как вы это назовете. Покинув Землю, чтобы покорить звездное пространство, они обосновались на Лангтрийской Оси и наладили выпуск генераторов для экспорта в старый мир. Не удивительно, что после их смерти чертежи достались их наследникам.

Думаю, Сэм Лангтрий был бы удивлен не менее остальных, узнай он, чем все в конечном счете закончилось.

– Знаете, что бы я с ним сделал, окажись он здесь?

– Знаю – вы мне уже говорили. Вы бы поделились с ним своим взглядом на проблему.

– Эй, вы опять издеваетесь надо мной. Но нет, я вовсе не стал бы тратить попусту красноречие, – я бы заставил его стеречь наш корабль, и если бы хоть один Орел коснулся полировки, я бы стер старину Сэма в порошок.

Фэй подняла голову и осмотрела возвышавшийся перед путешественниками утес.

– Вы бы лучше поберегли силы: нам предстоит нелегкий подъем.

Глава шестая

Петляя, дорога медленно поднималась на Северный Пик. Глубоко внизу, по правую руку от путешественников, насколько мог видеть глаз, простирался океан мутного газа. Позади них на берегу, под желтыми лучами феразийского солнца, сияли металлические идолы, воздвигнутых на деревенских площадях. Слева к угрожающе нависшему над людьми утесу прижался город Сагз, построенный по тому же генеральному плану, что и деревни: посреди поселения возвышалась каменная стела, окруженная расходящимися кругами строений.

– Смотрите, – Фэй схватила Пэдди за руку. – Может быть, в конце концов вы были правы…

На самой оконечности утеса была видна взмывающая в небо тонкая стальная конструкция, увенчанная изображением феразийского идола.

– Эти изображения увековечивают память о каком-нибудь человеке или событии. А нам сейчас предстоит найти священный знак.

У обрыва под статуей стояла группа Орлов в одинаковых темно-коричневых одеждах, скрывавших их сухопарые тела от шеи до колен, и одинаковых сандалиях. Гривы мужчин были окрашены в красный или оранжевый, у женщин – в зеленый и синий цвета.

– Туристы, – шепнула Фэй. – Нам придется подождать, пока они уйдут.

– Разумеется.

Последующие двадцать минут прошли в мучительном ожидании. Фэй и Пэдди не отрывали глаз от окружавшего их пустынного пейзажа и группы Орлов.

Неожиданно рядом с ними раздался голос. Один из Орлов незаметно отделился от группы и подошел к землянам. У Блэкторна перехватило дыхание. На груди Орла красовался медальон члена Феразийского правительства.

– Туристы? – спросил он.

– О, мы наслаждаемся каждым мгновением пребывания на вашей благословенной земле, – с готовностью заговорила Фэй. – Восхитительные пейзажи! А город так прекрасен…

Орел удовлетворенно кивнул.

– Вы правы. Это одно из красивейших мест нашей страны. Даже его превосходительство Сын Лангтрии снисходит до нас и время от времени приезжает подышать северным воздухом.

Фэй значительно посмотрела на Пэдди. Блэкорн удивленно поднял брови. Очевидно, Вселенная еще не знала о гибели Сынов.

– А если доберетесь до Сагза, обязательно отправьтесь на экскурсию в океанические глубины. Клубы газа создают поразительные по красоте эффекты. Вы давно на планете?

– Нет, не очень, но уже потеряли счет времени, – вежливо сказала Фэй. – Мы недавно поженились и решили обязательно посетить Альфератс А во время свадебного путешествия.

Орел понимающе кивнул:

– Умно, очень умно. У нашего мира есть чему поучиться.

И он отошел, чтобы присоединиться к группе своих соплеменников.

– Проклятые шпики, – Пэдди плюнул с досады. – С ними никогда не знаешь, где кончается их любопытство и начинается служение родине.

– Ш-ш, – одернула его девушка, – они уходят.

Спустя несколько минут площадка на вершине скалы опустела, и один лишь ветер нарушал спокойствие дремавшего над океаном утеса.

– Так, – сказала Фэй. – Священный знак – где бы он мог быть? И даже если мы найдем его, как мы догадаемся, что он священный?

Блэкторн вскочил на постамент и обвел оценивающим взглядом оранжевые, синие и красные лопасти сооружения.

– Должно быть, это что-то вроде повелителя ветров.

Он с обезьяньей ловкостью начал карабкаться на стелу, пока не оказался под крутящимися лезвиями, и сбросил на землю узел из перьев, металла и нитей.

– Сумасшедший! – отчаянно закричала девушка. – Они могут увидеть вас снизу.

– Если бы я мог, то обязательно сделал бы это.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, – пробормотал Пэдди.

– Ради бога, спускайтесь вниз. Правоохранительный отряд будет здесь с минуты на минуту.

Нарушители общественного порядка поспешно спустились с холма. Не успели они отойти и на сто ярдов, как Фэй остановилась, настороженно прислушиваясь.

– Слышите?

Назойливое жужжание, сначала едва различимое, становилось все отчетливей. У подножия утеса на дорогу вывернули два мотоцикла и загрохотали по мощеной мостовой. Рычание моторов нарастало. Затем раздался визг шин, и все смолкло. Через минуту из-за поворота показались два Орла в униформе и с медальонами на шеях. Заметив застывшую в замешательстве пару, стражи правопорядка свирепо зарычали.

Один из Орлов приблизился к землянам.

– Кто нанес повреждения обелиску? Виновный будет сурово наказан.

– Мы здесь ни при чем, – тревожным голосом проговорила Фэй. – Должно быть, это дело рук компании котонцев. По-моему, они спустились по другому склону.

– Там нет спуска.

– У них были воздушные скейты, – наугад вставил Пэдди.

– Эти негодяи были пьяны, – добавила Фэй.

Офицер скептически осмотрел путешественников.

Блэкторн вздохнул и от волнения хрустнул пальцами за спиной. Он размышлял о феразийских тюрьмах.

Интересно, думал землянин, камеры здесь более комфортабельные, чем в старой каменной крепости на Акхабатсе?

Старший из офицеров обратился к подчиненному:

– Я дойду до вершины. Вы будете ждать меня здесь» И если я ничего не обнаружу, признаем их виновными.

С этими словами он повернул ручку мотоцикла и исчез на вершине холма.

– Похоже, мы влипли, Пэдди, – проговорила девушка на земном наречии. – Попытаюсь отвлечь его внимание. Нам нужен мотоцикл.

– Рискованное предприятие, – Пэдди изумленно посмотрел на напарницу.

– Да, но это наш единственный шанс. Нам нужно уносить ноги. Иначе нас арестуют, упрячут за решетку, снимут психограммы…

– Все ясно, – поморщился Блэкторн.

Фэй уверенно приблизилась к мотоциклу. Орел угрожающе раздул щеки и втянул узкую голову в плечи.

– Врежь ему, Пэдди, – отчаянно закричала девушка, от волнения переходя на ты.

Офицер повернул шею как раз вовремя, чтобы получить затрещину. Взмахнув в воздухе длинными костлявыми руками, Орел упал на спину и распластался на мостовой.

– Ну вот, – с сожалением проговорил Пэдди, – я столько лет ждал этого момента, и все так быстро закончилось.

– Хватит болтать. Бери мотоцикл – надо уносить ноги, – Фэй с трудом перевела дыхание.

– Я не умею управлять этой штуковиной, – ворчливо сообщил он.

– Управлять! Мы спустимся по склону не включая мотора! Вперед!

Блэкторн перекинул ногу через узкое сиденье, девушка легко вскочила на подножку и села позади. Пэдди развернул мотоцикл и в поисках тормоза покрутил рычаги. Мотоцикл накренился и покатил под откос.

– Ух! – прокричала Фэй в самое ухо Пэдди. – Совсем как на американских горках в Санта-Крузе!

Блэкорн не мигая смотрел на дорогу, бегущую к подножию холма. От ветра на глазах у него выступили слезы.

– Я не знаю, как его остановить, – завопил он. – Забыл, где тормоз!

Порывы ветра не давали ему говорить. Он отчаянно жал на попадавшиеся под руку кнопки, рычаги, поворачивал ручки, пока случайно не надавил ногой на какую-то педаль, что наконец произвело ожидаемый эффект.

– Поворачивай налево! – пыталась перекричать свист ветра Фэй. – Эта дорога идет в город.

Пэдди подался вперед и с оглушительным свистом подрезав путь группе пешеходов, услышал посыпавшиеся ему вслед ругательства. Но в этот самый момент, к ужасу Блэкторна, педаль тормоза отказала.

– Снижай скорость, Пэдди! – девушка в страхе вцепилась в плечо Блэкторна. – Ради всего святого, тормози, ты самоубийца…

– Да я и рад бы, – процедил он сквозь зубы, надеясь, что она слышит его. – Остановиться – мое самое заветное желание.

– Переключи передачу! – прижавшись к спине Пэдди, Фэй протянула руку и указала на рычаг. Блэкторн передвинул переключатель на один паз к себе. Раздался визг шин, и мотоцикл остановился так внезапно, что пассажиры чуть не вылетели на дорогу. Пэдди резко выставил в сторону ногу, чтобы придержать готовую упасть машину.

– Скорее, – торопила Фэй. – По этой тропинке, направо за выступом скалы наша лодка.

Ррррр! Оглушительный рокот мотора, раздавшийся на дороге, заставил беглецов вздрогнуть.

– А вот и еще один, – проговорил Пэдди. – Хищный ягуар.

– Бежим. Нам надо добраться до корабля, и как можно скорее.

Рррррррррррр!

– Слишком поздно – он пристрелит нас, когда мы будем бежать к лодке. Иди за мной. Сюда.

Пэдди схватил Фэй за руку и бросился к скале у края шоссе.

Шум мотора стремительно нарастал и вдруг неожиданно оборвался: Орел хотел незаметно приблизиться к преступникам и, выключив зажигание, медленно проехал мимо валуна.

– Эй! – гаркнул Пэдди, выпрыгивая из засады. Блэкорн со всей силы толкнул руль, мотоцикл вылетел с дороги и, подпрыгивая на ухабах, низвергнулся с края высокого обрыва. Из горла Орла вырвался хриплый писк. В последние секунды земляне увидели, как феразиец отчаянно пытался обвести машину мимо валунов и рытвин. Грива его встала дыбом, руки судорожно вцепились в руль, ноги беспомощно болтались в воздухе.

Раздался взрыв, и через мгновение все погрузилось в безмолвие.

Пэдди удрученно вздохнул.

– Ты оказался слишком самонадеян, – заметила Фэй. – Даже слушать не захотел, когда я говорила, что тайник находится у подножия, а не на вершине.

Однако Пэдди явно не был расположен отказываться от своего мнения.

– Быть этого не может! Кроме того, как и гласил пергамент, там был священный знак.

– Ерунда! Впрочем, сам увидишь.

Лодка стола на прежнем месте в целости и сохранности. Блэкторн и Фэй прокрались в кабину, задраили люк; девушка заняла место пилота.

– Следи, чтобы за нами не было погони.

Корабль поднялся в воздух, соскользнул с плато и скрылся в волнах газа, сквозь иллюминаторы наполнявшего кабину желтоватым свечением.

– Взвешенные частицы пыли придают газу такой цвет, – небрежно бросила она. – Газ настолько плотный, что вытесняет мельчайшие частицы; они занимают соответствующий их массе слой и никогда не опускаются на землю. Чем глубже, тем океан становится прозрачнее, – по крайней мере, мне так говорили.

– Известно, что это за газ? – поинтересовался Пэдди.

– Неоновый криптофит.

– Странное сочетание.

– Странный газ, – колко ответила девушка и направила лодку в глубины неизведанной стихии.

Миновав пронизанный солнечными лучами слой взвеси, путешественники обнаружили за стеклом иллюминаторов фантастический пейзаж. Никто из них не видел до сих пор ничего подобного, более того, даже самые причудливые фантазии не могли сравниться с картиной, представшей перед их взором.

Желтый свет феразийского солнца приобретал на глубине коричневатый отлив старого золота и превращал подводный пейзаж в скрытую туманным занавесом сказочную страну. Прямо под кораблем расстилалась широкая долина, изрезанная холмами и теснинами с терявшимися в золотой дымке очертаниями. Слева темнел массивный силуэт утеса, вершина которого возвышалась над поверхностью океана. Фэй обогнула Колхоридский остров, глубоко вдававшийся в океан, и остановилась.

– Это и есть Северный Капюшон. Тайник, должно быть, находится на небольшом плато.

– Да, – подавленным голосом признал Пэдди, – место действительно выглядит священным. Похоже, что сейчас ты все-таки оказалась права.

– Посмотри, как будто похоже на солнечные часы?

Это то, что мы ищем.

– А как мы туда доберемся? – с сомнением проговорил Блэкторн.

– А твой космический скафандр на что? – раздраженно ответила Фэй. – И поторопись! Полиция уже бросилась по нашему следу.

Пэдди с мрачным видом вышел наружу и побрел по плато. Омытый сверхъестественным золотым свечением, он приблизился к пьедесталу, на котором сияла пентаграмма, выложенная золотыми и алыми плитами.

Блэкторн попробовал приподнять плиту, но камень не поддавался. Тогда он толкнул каменную глыбу от себя. Плита задрожала и подалась вглубь. Пэдди налег плечом на пятиугольный щит. Плита упала, открыв небольшое углубление в скале. Внутри на свинцовой подставке покоился медный цилиндр.

***

Путешественники подлетели к Бадау, – богатой растительностью зелено-голубой планете с толстым слоем атмосферы.

Пэдди довольно чувствительно ущипнул Фэй за коленку и провел рукой по ее бедру. Девушка подскочила от неожиданности и негодующе посмотрела на Блэкторна.

– Спокойно, я просто хотел проверить, достаточно ли ты крепкая для перехода по планете, – объяснил он. – Ты ведь будешь там страшно тяжелой.

Фэй разочарованно рассмеялась.

– Мне на мгновение показалось, что это скибберийский способ выражать любовь.

Пэдди поморщился.

– Ты не в моем вкусе, я уже говорил. Другое дело маевские девушки, у которых есть все, что полагается.

А у тебя, как обнаружилось, едва хватает мяса, чтобы снабжать кости кислородом. Ты такая бледная и угловатая. Нет, может, для кого-нибудь ты и сгодишься, но не для Пэдди Блэкторна.

Взглянув на Блэкторна и увидев, что тот улыбается, Фэй рассмеялась в ответ, а он продолжил:

– Честно говоря, иногда, когда у тебя в глазах появляется этот бесовский блеск, или когда ты открываешь в улыбке свои зубки, ты становишься почти симпатичной. Этакая маленькая плутовка.

– Большое спасибо. Достаточно лести. Куда мы направляемся?

– Место называется Камбороджийский Наконечник.

Пэдди склонился над картой.

– Здесь нет никаких дополнительных сведений. Звучит как название постоялого двора или отеля или еще чего-нибудь в таком же духе. Когда приземлимся, нам будет проще выяснить, что это. Тебе будет чертовски тяжело, гравитация здесь жесткая, как камень.

– Гравитации беспокоит меня менее всего, – ответила Фэй. – Я больше волнуюсь, имеет ли уже бадайская полиция наши фотороботы.

Пэдди прикусил губу.

– Несмотря на гравитацию, Бадау популярное место среди туристов-землян. Хотя зачем они сюда приезжают, я отказываюсь понимать. Кроме оскорблений, презрения и высокомерия от этих заносчивых скряг ничего не дождешься.

– Планета необыкновенно красива, – мечтательно проговорила Фэй. – Миллионы крохотных озер, петляющие долины выглядят так мирно и дружелюбно.

– Здесь нет гор: вода размывает их раньше, чем они успевают образоваться.

– А это что? – спросила Фэй, указав на гигантский хребет отвесных скал.

– А, это просто крупный пласт породы, вышедший на поверхность в результате сдвига литосферных плит.

Гравитация вызывает движения в коре планеты и образует на ее поверхности утесы. Бадайцы перегородили все водопады дамбами и пользуются исключительно гидроэнергией. Кроме того, благодаря запрудам, вода не размывает почву.

– Земля, почва… – сказала Фэй. – Первый Сын Лангтрии был просто ненасытен до земли. Бадау все еще целиком принадлежит лангтрийскому клану. Здесь царят законы феодализма, по крайней мере, так гласят справочники. Лангтрии владеют обширнейшими участками земли, которые они сдают внаем своим менее высокородным вассалам, а те, в свою очередь, передают земли во владение нижестоящим; в результате вся эта пирамида живет трудами мелких фермеров, – обрабатывающих свои крохотные участочки.

– Надо сказать, здесь выращиваются удивительные растения, Фэй. Вкуснейшие фрукты и овощи, завезенные с Земли, – ведь собственная их растительность сущий яд. Растения изменились так же сильно, как и люди, с тех пор как они поселились на Бадау.

Я бывал здесь раньше и знаю страну. Порой, видя на ветвях плоды размером с тыкву, сложно поверить, что это всего-навсего апельсины.

У пшеницы, выращиваемой на планете, колосья больше человеческой ступни. Они клонятся к земле под собственной тяжестью. А листья огромные? Как у водяных лилий. Виноград здесь такой большой, а кожура у ягод такая тонкая, что, когда отрываешь плод с черенка, из него выливается галлон вина. Все это – чистая правда, не будь я Патрик Делори Блэкторн.

Бадайцы – прекрасные ботаники и садовники.

Фэй внимательно изучала карту для туристов.

– Крупнейший из городов, указанных на карте, Слитволд. Ворота экспорта и импорта, как здесь сказано. Можем приземлиться там и, скажем, перекрасить корабль в какой-нибудь милый темно-зеленый цвет, а то металлический блеск слишком бросается в глаза.

Пэдди посмотрел вниз в открытое сияющее лицо планеты.

– Космические лодки здесь так и кишат, так что один крохотный кораблик никто и не заметит.

– Они могут счесть странным, что у землян есть собственная лодка. Не многие могут себе это позволить. В основном все приезжают общественным транспортом.

Пэдди задумчиво потер подбородок.

– Если приземлиться в сумерки на запасном слитийском поле, – там никогда не проверяют новоприбывших, – мы беспрепятственно доберемся до Слитволда.

– Над городом сейчас как раз сгущаются сумерки, – сказала девушка. – Надо торопиться, пока полиция не выслала за нами военное судно.

Запасные взлетные полосы лежали за пакгаузами и складскими помещениями, выстроившимися вдоль основного поля, и представляли собой широкое необработанное пространство, используемое владельцами частных лодок и мелкими торговцами. Здесь не было ни координирующей башни, ни прожекторного луча, так что когда Пэдди и Фэй прорвали завесу теплых сумерек, никто даже не взглянул на их корабль.

Пэдди сделал несколько шагов и остановился, чтобы посмотреть на Фэй: медленно, словно неся на себе тяжелый рюкзак, девушка приблизилась к нему. Блэкторн усмехнулся.

– Кровать вам покажется как никогда более желанной, юная леди. Твои коленки перестанут тебя слушаться, как обильно смазанные шарниры, а ноги будут болеть так, словно по ним прошелся гиппопотам. Но через пару дней ты привыкнешь. А если проживешь здесь несколько лет, твоя шея распухнет, твои дети родятся низкорослыми и коренастыми, а внуки будут такими же грубыми и уродливыми, как самые что ни на есть коренные бадайцы.

– Не будут, – отозвалась Фэй, – если мне удастся заполучить им такого отца, как я намереваюсь.

Она обвела взглядом светящееся сине-зеленое небо.

– В какой стороне город, гид?

Пэдди махнул рукой по направлению к роще невысоких низкорослых деревьев на краю поля.

– Если мне не изменяет память, в городе должно быть метро. На метро мы доберемся прямо до центра.

С трудом переставляя ноги, путешественники преодолели скат, ведущий к металлическим дверям. Пэдди дважды толкнул дверь. Прошло несколько секунд, прежде чем она отворилась и земляне смогли войти в небольшую кабинку с двумя креслами.

Двери закрылись, и люди явственно ощутили огромную скорость, с которой двигался поезд. Мгновение спустя двери открылись, и городской шум ворвался в вагон.

Фэй посмотрела на Пэдди:

– Бесплатный проезд? Никто не собирается брать с нас деньги?

– Расходы по содержанию и экслуатации всех общественных объектов взяла на себя семья Лангтриев.

Они так богаты, что не нуждаются в мизерных доходах, которые им могла бы принести плата за проезд.

Положение обязывает. Мы находимся в пределах крупнейшего частного владения во Вселенной.

Путешественники вышли на широкую улицу, вдоль которой выстроился ряд массивных зданий со стеклянными витринами на первом этаже. Фэй прочитала вывеску на портике длинной аркады.

– «Слитволдский постоялый двор» – звучит неплохо. Может, примем ванну и поедим свежей пищи?

– Ха! – усмехнулся Пэдди. – Прелести комфорта не для таких? Как мы, юная леди. Мы земляне. Нам и порога переступить не дадут.

Фэй недоверчиво посмотрела на напарника:

– Не хочешь ли ты сказать, что нас не будут обслуживать только потому, что мы…

– Именно, – кивнул Блэкторн. – На Бадау землянин должен знать свое место.

– Я слишком устала, чтобы спорить, – Фэй отошла от дверей отеля. – Пойдем поищем отель для землян.

Глава седьмая

Камбороджийский Наконечник? Чиновник-бадаец с кислым выражением лица объяснил, что это курорт на берегу озера Йат. На робкие попытки Фэй узнать более подробно о местечке он ответил кривой усмешкой.

– Земляне в Камбороджии? Только если в качестве провианта. Вы должны понимать, что бадайцы приезжают туда отдыхать. Сам Сын любит бывать на живописных берегах Йата. Это тихий аристократический курорт.

– Что ж, тогда нам, жалким землянам, действительно лучше держаться подальше, – кивнул головой Пэдди.

– Значит, земляне никогда не допускаются на озеро? – удрученно спросила Фэй.

– Только артисты и обслуживающий персонал.

Райвильские Канатоходцы, акробатическое трио, только что вернулись с очередных гастролей в Камбороджии и необыкновенно довольны оказанным им приемом.

– Хм, – задумчиво произнес Пэдди. – Как обычно заключаются контракты на подобные выступления?

– О, через Бюро развлечений, надо полагать, – ответил клерк и вновь вернулся к своим делам.

Блэкторн повернулся к Фэй:

– Ну что, юная леди, вы умеете петь, танцевать, разыгрывать театральные представления, глотать факелы и кувыркаться?

– С такой гравитацией акробата из меня не выйдет. Но думаю, я смогла бы разыграть что-нибудь или декламировать Дунга Дина.

– Я неплохо показываю карточные фокусы, – объявил Пэдди. – И мне, пожалуй, удастся продемонстрировать зрителям несколько блестящих мистификаций, особенно если они, следуя своей неизменной привычке, глотнут лишнего. Одним словом, мы будем лучшим номером, когда-либо шедшим на камбороджийской сцене. Нас как минимум представят к награде.

***

Камбороджийский Наконечник представлял собой массивное пятиэтажное сооружение длиной четверть мили, украшенное прихотливым растительным орнаментом в готическом стиле. Галерея колонн розового и светло-зеленого мрамора поддерживала тяжелый фронтон голубого камня.

Быстрые – из-за жесткого гравитационного поля – течения озера Йат, блестевшего под лучами яркого солнца, огибали дворец и тщательно распланированные парки живописного полуострова, с которого открывался вид на простиравшуюся на другой стороне водоема долину и раскинувшийся от горизонта до горизонта скалистый хребет не менее мили высотой.

В отеле царила атмосфера достатка и благополучия.

Солнце играло на стеклянных и металлических панелях грандиозного сооружения. Диваны в холле были обиты настоящим шелком. По глади озера под маленькими квадратными парусами скользили миниатюрные лодки в виде раковин.

Пэдди и Фэй скромно постучались в боковую дверь и, подойдя к стойке регистратора, изложили цель своего визита усталому асмазийцу-портье, который проводил их в ярко освещенный кабинет главного стюарда.

Начальник был невысок ростом и тучен даже для своей расы бадайцев с раздутыми, как у индюка, щеками, двойным подбородком и глубоко посаженными хитрыми глазами.

– Нас к вам направил джентльмен из Бюро развлечений, – объяснил Блэкторн. – Мы – Умопомрачительные Весельчаки Блэк и Блэк.

Стюард осмотрел землян с головы до ног, задержал взгляд на фигуре Фэй: как и большинство представителей инопланетных рас, он находил землянок весьма привлекательными.

– Вам в Бюро не давали рекомендации ко мне?

– Да, но, к сожалению, мы ее потеряли, – нашелся Пэдди. – Ветер вырвал ее у меня из рук и унес в мгновение ока. В Бюро мы всем очень понравились, и нас попросили передать вам привет.

– Что вы умеете делать?

– Я фокусник и обладаю даром телекинеза. Предметы передвигаются по моему приказанию, я умею превращать воду в фиолетовый пар или лягушачье болото, которые затем исчезают во вспышке молнии. Но в чем мне действительно нет равных, так это в карточных фокусах. Я заставляю туз пик выпрыгивать из колоды и кланяться зрителям в пояс. Короли и дамы у меня умеют смеяться и порой не могут перестать хихикать по целым месяцам.

Ну и, конечно, моя жена – самое гениальное существо во Вселенной. Она неподражаема. Зрители застынут от изумления, и вам придется палками выводить их из оцепенения, после чего они непременно поблагодарят вас за доставленное удовольствие.

– Звучит заманчиво, – стюард задумчиво прищурил глаза. – Даю вам шанс доказать, что вы действительно так хороши, как расписываете, и, может, даже рассчитаю нынешнюю анимационную команду – я недоволен их работой.

– Отлично, – воскликнул Блэкторн. – Шанс – это все, что нам надо. Значит, мы можем уже сегодня переночевать в отеле?

– Да, сюда, пожалуйста. Я покажу вам бараки для персонала. Извините, мне придется поселить вас отдельно.

– О, нет! – запротестовал Пэдди.

– Мне очень жаль, но таковы наши правила.

Бадаец проводил Блэкторна в длинный зал. Вдоль одной из стен тянулся ряд емкостей, наполненных синтетической пеной и служивших постелями многочисленному персоналу, обслуживающему отель; вдоль противоположной стены располагались небольшие помещения с санузлами. Стюард показал Пэдди его секцию:

– Через полчаса вам привезут ужин. Когда подойдет время вашего выхода, приблизительно в четырнадцатом отделении программы, вас позовут. Свободное время вы вольны употребить по вашему усмотрению на отдых или на подготовку к выступлению. Репетиционный зал за той дверью. Пожалуйста, соблюдайте тишину. Никаких драк, алкоголя или наркотиков. Землянам ни под каким предлогом не разрешается появляться на территории парка.

– Справедливо, – пробормотал Пэдди. – Надеюсь, мне можно воспользоваться ванной?

– Что? Что вы сказали?

– Я спросил про мою жену, – мягко ответил Пэдди. – Когда я смогу ее увидеть?

– Рекреационный зал откроется завтра. Не волнуйтесь, с ней все будет в порядке.

С этими словами стюард, похожий на холщовый мешок, набитый торфом и стянутый украшенной богатой вышивкой ливреей, удалился.

Пэдди обвел взглядом барак. На некоторый койках он заметил принадлежавших к низшим кастам шолийцев, асмазийцев, канопийцев, длинноногих гепетанфоидов из Нью-Хелласа и нескольких землян.

На соседней койке лежал лабирит с Денеб Тена – маленький пятнистый антропоид с руками, болтавшимися как два провода и заканчивавшимися крупными, безжизненно повисшими ладонями – и не отрывал от Пэдди глаз, затянутых бельмами, от чего казалось, что он слеп.

– Чем вы занимаетесь, землянин? – спросил лабирит на бадайском языке.

– Я фокусник, – холодно ответил Блэкторн.

– Хороший, надо полагать?

– Самый лучший. Такую ерунду, как глотание факелов, я оставляю дилетантам… – Пэдди снизил голос до шепота.

– Советую быть очень осторожным, – заметил его собеседник. – Прошлым или позапрошлым вечером публика раскусила фокус одного из артистов и закидала его объедками.

– Что, они такие привередливые? – Пэдди удивленно поднял брови.

– Да, и весьма, – ответил лабирит. – Не забывайте, здесь собираются сливки бадайского общества, в основном клан лангтриев и один-два высокопоставленных лорда. У них сейчас съезд, и они как никогда требовательны, нетерпимы и жестоки. Если кому-нибудь из них придет в голову заколоть вас кинжалом, он, не задумываясь, сделает это.

– Ну и ну! – пробормотал Блэкторн, – а я тут со своими детскими фокусами, – и громко произнес:

– Не знаете, где находится десятый номер?

Лабирит закатил похожие на чернослив глаза:

– Нет, не знаю. Но любой носильщик вам подскажет. Если вы замышляете ограбление, будьте осторожны и не попадитесь.

– Что вы, никакого ограбления, – ответил Пэдди. – В десятом номере остановился мой старый друг.

Инопланетянин изумленно уставился на человека:

– Бадайский лангтрий водит дружбу с землянином? Должно быть, вашей дружбе предшествовали исключительные обстоятельства. Вы спасли ему жизнь?

Пэдди что-то рассеянно ответил и откинулся на постель: ему необходимо было серьезно поразмыслить.

Надо как можно скорее проникнуть в десятый номер – после выступления такая возможность вряд ли представится. Он вообразил, как ему придется увертываться от летящих в него объедков и как его с позором и руганью выставят из отеля.

Пэдди поднялся с постели и вышел в коридор с каменными, как в темнице, стенами, скудно освещенный люминесцентной лампой, проходящей под самым по толком. Подойдя к арке, он выглянул наружу и увидел кипы какой-то одежды, стойку с окошком и сидящего за ней служащего-канопийца.

Блэкторн приблизился к нему и, стараясь придать себе развязный вид, обратился к канопийцу:

– Я новый носильщик. Главный стюард сказал, что здесь я смогу получить униформу.

Канопиец тяжело запыхтел, поднялся на ноги, полез в шкаф и выложил на стойку белую фуражку, затем открыл комод и извлек оттуда белые перчатки и респиратор.

– Нашим клиентам не нравится дыхание обслуживающего персонала, землянин. Поэтому всегда носите респиратор. Ваше кепи, сандалии, униформа. Желаю удачи, и будьте порасторопнее.

– Буду стараться. Очень вам благодарен. Скажите, пожалуйста, где находится номер десять?

– Номер десять? Стюард с первого дня направил вас в десятый номер? Странно. Это личная библиотека Сына – своего рода привилегированное место. Выйдете в эту дверь, повернете направо и пойдете по коридору, пол которого выложен розовым кварцем, пока не увидите статую бадайского Лангтрия. Не входите в номер, если увидите кого-нибудь рядом. В последнее время наши клиенты необыкновенно скрытны и раздражительны и особенно неприязненно относятся к землянам. По каким-то причинам они не знают жалости, когда речь заходит об уроженцах Земли.

«Я бы, пожалуй, мог вам объяснить причину их неприязни», – подумал про себя Пэдди и, поспешно облачившись в форму носильщика, вышел в указанную дверь, которая вывела его из сумрачного каменного мешка в царство изысканного великолепия и блеска. Искусные мастера Бадау, следуя своей неизменной любви к замысловатым украшениям и сложному рисунку, украсили стены галереи мозаикой из редких пород камня: нефрита, ляпис-лазури, сияющего желтого вульфенита, красного сланца, яшмы и карнелиана. Пол был выложен розовым кварцем и маслянисто-черным обсидианом.

Миновав ряд арок, Блэкторн оказался в высоком зале, залитом зеленовато-желтым светом. Несколько групп бадайцев сидели среди пышных зарослей невиданных растений и, кто потягивая вино, кто покуривая кальян, непринужденно беседовали.

Блэкторн постарался как можно незаметнее проскользнуть мимо бадайской элиты. И, надо сказать, благодаря гравитации его согбенная фигура выглядела как нельзя более подобострастно. Перед ним возникла скульптура, изображавшая основателя династии Бадау в героической позе.

– Ха, – зло ухмыльнулся Пэдди. – Они даже отказываются признавать, что Сэм Лангтрий был таким же землянином, как Пэдди Блэкторн. Посмотрите только, как они его изобразили, – скрюченная бадайская бородавка, да и только!

Рядом с памятником находилась резная дверь розового дерева. Пэдди украдкой обвел глазами зал – поблизости никого не было; прижался ухом к двери – ни звука. Он осторожно протянул руку к кнопке для открывания двери. Вдруг из-за двери послышался шорох, и она неожиданно отворилась. Пэдди отскочил в сторону и наклонился к полу, делая вид, что оттирает грязное пятно на кварцевом полу.

Из дверного проема появился бадаец. Он остановился на пороге, повернулся к Блэкторну и смерил его долгим испытующим взглядом. Вслед за ним вышел еще один представитель бадайской расы.

– Шпионы, везде шпионы, – горько проговорил первый. – Человеку нельзя даже покататься по озеру без того, чтобы из воды не высунулась голова очередного землянина.

Он отвернулся. Пэдди облегченно вздохнул и, посмотрев на удаляющуюся широкую спину бадайца, почувствовал слабость в коленях.

До него донесся голос одного из собеседников:

– Они неутомимы, как грызуны. Так и шныряют повсюду. Только подумать, что один из них… Если бы только найти способ предотвратить… – его голос перешел в едва различимый шепот.

Пэдди потряс головой, чтобы избавиться от напряжения, и толкнул дверь. В первой комнате десятого номера никого не было. Вдоль стен просторного помещения высились стеллажи с книгами. В центре стоял небольшой овальный столик, в другом конце комнаты Пэдди заметил маленький экран и стойку с микрофильмами. Арка в стене вела во внутренние покои, но Блэкторна интересовала сама библиотека.

Он обвел взглядом стены. Книги, книги, книги – тысячи книг, покрытых пыльным налетом забвения.

Осмотреть каждую в отдельности было просто немыслимо. Где-то должен был быть каталог. Где он? На столике рядом с полкой с микрофильмами Пэдди увидел книгу в тяжелом переплете и раскрыл ее.

Видения сумасшедшего! То, что нужно. Пятый стеллаж, полка двенадцать.

Пэдди осмотрел шкафы и в дальнем углу обнаружил стеллаж под номером пять. Двенадцатая полка была на самом верху.

Как до нее дотянуться? Блэкторн заметил лестницу, передвигающуюся по бронзовой колее по периметру комнаты. Пододвинув ее к пятому стеллажу, Пэдди поднялся к двенадцатой полке и пробежал глазами ряд корешков.

Полное собрание философских сочинений Кобама Бианкула… Археологические раскопки в Забмире…

О планетарной среде и домостроительстве… Научный взгляд на проблему Орлов-паразитов… Неофазм… Ботанический словарь… Видения сумасшедшего.

Пэдди вытащил книгу за корешок и затолкал в рюкзак с чистящими средствами. Вдруг позади него раздался голос:

– Носильщик, извольте спуститься вниз.

Слова, словно тысяча кинжалов, прорезали тишину библиотеки. Обернувшись, Блэкторн стукнулся головой о полку и едва не свалился с лестницы. Те же два бадайца, что недавно напугали его у двери, стояли внизу и смотрели на него. Блэкторн заметил на груди одного из них, выступившего несколько вперед, медаль Советника при Высокопоставленной Особе Сына., – Носильщик! Подойдите сюда, пожалуйста.

Пэдди спустился с лестницы.

– Слушаю, ваша светлость.

Бадаец сверлил Пэдди холодным подозрительным взглядом.

– Что вы делали наверху?

– Вытирал пыль с книг, ваша светлость.

– Там нет пыли. Эти книги священны, и вам запрещено осквернять их своим прикосновением.

– Я подумал, что лучше проверить, достаточно ли там чисто. Я не хотел бы, чтобы из-за моей халатности ваша светлость страдали насморком.

– Какую книгу вы сняли с полки?

– Книгу, сэр?

– Отдайте мне ее.

Пэдди пошатывало из стороны в сторону. Бадайцы, приземистые и коренастые, легко переносили действие гравитационного поля планеты, тогда как землянин изнемогал под тяжестью собственного веса. Они могли поднять его так же легко, как он сам поднимал шестилетнего ребенка.

– Ах, книга. Ваша светлость, мне просто хотелось что-нибудь почитать в свободное от работы время. Благодарю вас за вашу внимательность, но я должен вернуться к моим обязанностям, иначе стюард объявит мне выговор.

Пэдди попытался выскользнуть из комнаты, но две руки схватили его и извлекли книгу из его рюкзака.

– «Видения сумасшедшего» – должен признать, неплохой выбор. – Он посмотрел на Пэдди. – Откуда это у носильщика такой интерес? Вы читаете на бадайском?

– Она мне просто подвернулась под руку. А вообще-то я только хотел посмотреть картинки.

– Лучше вызвать службу разведки, – проговорил второй бадаец, – и пусть его допросят.

Советник явно колебался.

– Они сейчас заняты этим межпланетным преступлением, стараются ради награды, – проворчал он. – Миллион марок в год пожизненной ренты и амнистия за все прошлые и будущие преступления. Если бы я мог, я бы уже сам носился повсюду за этим парнем.

Он выпустил плечо Пэдди.

– Не думаю, что землянин, ворующий книги, теперь имеет хоть какое-то значение, – и Советник грубо толкнул Блэкторна к двери.

– Иди и не забывай о своих обязанностях.

– Пожалуйста, можно мне взять книгу? – попросил Пэдди.

Лицо бадайца перекосилось от приступа ярости, и Пэдди поспешил скрыться настолько проворно, насколько ему позволяла гравитация. Выбегая из комнаты, он успел заметить, как бадаец с пристальным вниманием листал книгу.

Запыхавшийся от бега и обезумевший от страха, Блэкторн ворвался в служебный корпус, стянул униформу носильщика и вошел в барак. Главный стюард стоял у его кровати.

– Наконец-то и вы. Скорее за мной. Сейчас начнется новое отделение. Берите свою бутафорию.

– У меня только колода карт, – устало проговорил Пэдди.

Как он признается Фэй? Ее жизнь полностью зависит от его выдержки и ума… Придется срочно удирать.

Когда советник дойдет до сотой страницы, он вызовет главного стюарда и расспросит о необычном образованном носильщике.

– Мне надо срочно увидеться с женой перед выступлением, – сказал он начальнику.

– Пошевеливайся, пока я тебя не отдубасил, – стюард заскрежетал зубами. – Увидишь свою жену, когда будет на то подходящее время.

Положение было безвыходным. Пэдди уныло последовал за стюардом. В конце концов, решил он для себя, смерть рано или поздно приходит за каждым из нас.

А может, советник и отложил книгу.

И уже с некоторой надеждой Блэкторн проследовал за начальником по наклонному мостику в маленькую каморку перед сценой. Стюард препоручил его бадайцу в красно-зеленой тунике.

– Вот и фокусник. Я все здание избегал в его поисках.

Бадаец в униформе смерил человека испытующим взглядом:

– Где ваше оборудование?

– Мне ничего не нужно, кроме колоды карт, – ответил Пэдди.

– Возьмите на той полке. А теперь слушайте внимательно. Ваш выход через один номер. Выйдете на сцену и поклонитесь сидящим за столиками. Постарайтесь придать вашему юмору утонченность и изысканность, не забывайте, что лорды изволят вкушать трапезу. Когда будете уходить со сцены, поклонитесь еще раз. Ведите себя крайне уважительно. Это вам не какая-нибудь грязная таверна на Земле.

Пэдди кивнул и встал в кулисах. На сцене женщина-землянка исполняла какой-то экзотический танец.

Из оркестровой ямы лилась музыка, мягкая и чарующая, как и сам танец.

Бадайская публика, затаив дыхание, следила за движениями танцовщицы. Проклятые сатиры, подумал Пэдди и залюбовался чередой сменяющихся поз и плавных кружений танцовщицы. На девушке была накидка из газа, ее стройные округлые бедра обтягивало золотое трико, волосы были уложены в замысловатую прическу, наподобие высокой пагоды. Тело ее извивалось, как журчащий ручей, а движения наполняли Блэкторна радостным трепетом.

Музыка то нарастала, то стихала, нежная мелодия сменялась отчаянными порывами и снова убывала, пока, наконец, не прозвучал торжественный финал. Танцовщица двигалась легко, словно тень скользящего над землей облака. Мягкая линия рук, изысканный изгиб стройного тела, склоненного в реверансе, – и она исчезла за кулисами.

– Фью, – только и вымолвил Пэдди, провожая девушку горящим взглядом. – Будь она моей напарницей в этом предприятии, я бы даже позабыл прекрасных маевок.

– Чародей Блэк приоткрывает завесу над древними тайнами Земли, – объявил голос со сцены.

– Давай, – поторопил директор сцены. – Постарайся оправдать наше доверие.

Перед кулисами Пэдди остановился и попятился было назад, как пугливая кобыла. Время пришло. Зал, полный бадайских лордов, желающих, чтобы их развлекали, был такой же реальностью, как и сам Блэкторн.

Публика выглядела хмурой, безжалостной и враждебной. Конечно, он мог бы их расшевелить, улучшить им настроение.

Директор сцены подтолкнул землянина к выходу.

– Иди и не забудь моих инструкций.

На сцене Пэдди почувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.

– Леди и джентльмены, сейчас вы увидите невероятные чудеса. Держитесь крепче. Здесь у меня колода из пятидесяти двух карт – старейшая, после шахмат, игра, известная человечеству. И я с гордостью заявляю, что никто не владеет искусством игры в карты лучше меня. Мага и Чародея Гарри Блэка.

Говоря так, Блэкторн потихоньку за спиной разделил колоду надвое.

– А теперь вы станете свидетелями сеанса ясновидения, который на многие годы станет предметом ваших разговоров.

Пэдди вытащил одну карту и показал ее публике.

– Первая не в счет, я просто показываю вам колоду.

Блэкторн извлек из-за спины следующую карту.

– Валет пик, тройка треф, пятерка бубей.

Публика явно не была в восторге. До слуха Блэкторна донеслось приглушенное шипение.

– Говорите, достаточно? Отлично, это была всего-навсего разминка. А теперь прыгающие тузы. Минутку. Прошу прощения, что стою к вам спиной, – мне нужно сосчитать карты. Ну вот, смотрите: туз треф, пиковый туз и в середине бубновый. Теперь я кладу их Друг на друга и прячу в колоду. Тщательно тасую. И, смотрите внимательно, они снова вместе! Шшш…, шшшш!

– А сейчас, – весело обратился Пэдди к зрителям, – если кто-нибудь из джентльменов согласится выйти на сцену и вытащить карту… Пожалуйста, кто-нибудь? Кто-нибудь…, кто согласится вытащить карту?… Не надо стесняться!.. Ну что ж, тогда я сам вытащу карту, но смотреть на нее не буду, а покажу вам.

Все видят, что это за карта? И вот я кладу ее на дно колоды, перемешиваю, так что она уже безвозвратно потеряна. Идем дальше. Гарри Блэк своим профессиональным взглядом и острым как у кошки зрением смотрит на ваши лица и читает ваши мысли. Это была девятка червей! Признайтесь, теперь вы верите в чудеса?

Пэдди метнулся в сторону. Прямо над его ухом просвистела фруктовая кожура, так что он едва успел увернуться.

– Благодарю вас, леди и джентльмены, на сегодня все, – Блэкторн поклонился зрительному залу и поспешно покинул сцену.

– Негостеприимная публика, – заметил он директору сцены. – Где сейчас моя жена?

– Если бы не она, я бы тотчас выставил вас из отеля, – холодно отрезал бадаец.

– Что вы имеете в виду, говоря «если бы не она»? – недоуменно спросил Пэдди.

– Вы видели, как она танцевала. Похоже, лордам она понравилась, – презрительно процедил директор. – А вам я советую сегодня не высовываться из своего барака.

Вдруг Пэдди осенило:

– Танцевала? Вы хотите сказать, что…, что…

Он ударил себя кулаком по лбу.

– Так, значит, это была… Не обращайте внимания.

Где сейчас эта маленькая обманщица?

– Она в реквизиционной, отдыхает перед следующим отделением.

– Я должен видеть ее, – Пэдди сбежал по наклонному настилу и столкнулся с Фэй, выходившей из-за угла.

– Нам нужно бежать, – прошептал Пэдди. – Вот-вот нагрянет полиция.

– Почему вдруг такая спешка? – холодно спросила Фэй.

– Я пробрался в десятый номер, чтобы выкрасть книгу, и уже держал ее в руках, когда господин Советник с весьма пренеприятной наружностью неожиданно вошел в библиотеку и вырвал ее у меня. Как только он полистает ее и сообразит, что к чему, он спустит на нас всех собак. Чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше. – Пэдди остановился, чтобы перевести дыхание.

Фэй смотрела на него с едва заметной улыбкой.

Блэкторн тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

– Одним словом, у нас неприятности. Беги и жди меня на корабле. Я попытаюсь найти того кряжистого бадайца и отобрать у него книгу. Я справлюсь, можешь не сомневаться. А ты будь осторожна, чтобы они не поймали нас обоих. Кроме того, – Пэдди украдкой взглянул на директора сцены, – у них в отношении тебя какие-то планы на эту ночь.

– Пэдди, – девушка жестом попросила его замолчать, – мы уедем оба и прямо сейчас. А бадаец ничего в книге не найдет. Я побывала в библиотеке раньше тебя и забрала меморандум Сына. Сейчас он находится в моей правой туфельке. Так что чем скорее мы вернемся на корабль, тем лучше.

Глава восьмая

Пэдди очнулся от глубокого сна на борту корабля, прорезавшего звездное пространство. Он выглянул в иллюминатор. Космос обступал их, как прозрачные волны бескрайнего океана. Прямо по курсу мерцал Скит, с одной стороны желтело пятно Альфератса, а под кораблем, дугой устремляясь вниз, лежали звезды, составляющие тело Андромеды: шлейф – Адил, чресла – Мирах, плечо – Альмах.

Пэдди расстегнул молнию резиновой куртки, вошел в душ, разделся и повернул кран пульверизатора. Обильная пена проникла в его поры, смыла грязь, пыль, пот.

Поток теплого воздуха высушил тело.

Блэкторн оделся и поднялся в кабину управления.

Фэй стояла у стола, склонившись над картой, ее темные волосы были растрепаны, тонкий профиль вырисовывался на фоне звездного неба с чистотой и ясностью математической функции.

Пэдди недовольно нахмурился. На Фэй была ее обычная белая блузка, темно-зеленые штаны и сандалии.

От всего ее облика веяло повседневным спокойствием.

Пэдди оживил в памяти образ прекрасной полуобнаженной танцовщицы в фантастическом золотом наряде.

Он вспоминал движения ее смуглого тела, взмах руки, наклон головы. Все это была одна и та же девушка.

Фэй посмотрела Пэдди в глаза и, словно угадав его мысли, улыбнулась едва уловимой и сводящей с ума улыбкой.

Блэкторн хранил молчание, как если бы Фэй нанесла ему смертельное оскорбление. Девушка, исходя из собственных мотивов, не сделала попытки утешить его уязвленное самолюбие и снова обратила свое внимание на металлическую пластинку, извлеченную ею из бадайской книги. Минуту спустя она откинулась на спинку кресла и вручила пластинку Пэдди.

Послание было выгравировано на ней ровными бадайскими буквами. Первый параграф описывал корпус генератора, предписывал оптимальные размеры, порядок сборки и трехосевого выравнивания внешних и внутренних поверхностей.

Второй параграф был посвящен особенностям проводников, которые должны быть задействованы в приборе как наиболее эффективные. Затем следовали две колонки пятизначных чисел, по три числа в каждой, и Пэдди, помня о секретном объекте на Акхабатсе, откуда начинались его приключения, догадался, что это показатели для установки силы электромагнитного поля.

– Я вскрыла феразийский бокс, – сообщила Фэй, – там оказалась такая же металлическая пластина с описанием корпуса, с единственным отличием, что вместо описания проводников в феразийском экземпляре содержались указания по их расположению.

– Дубликация информации, – кивнул Пэдди.

– У нас сейчас две пластины, – серьезно заметила девушка. – Не очень удобно возить их повсюду за собой.

– Я подумал о том же самом. И, поскольку доставить их на Землю мы не можем. Дельта Триангул представляется мне наиболее надежным местом, чтобы спрятать там пластины, тем более что планета необитаема.

Планета была пустынной и тусклой, как застывшая лава. На черных равнинах тут и там виднелись кратеры вулканического происхождения высотой до трех миль и шириной около десяти.

– Спрятать пластины несложно, – с отчаянием махнул рукой Пэдди, – гораздо труднее будет потом отыскать их.

– Действительно, планета большая, и спрятать пластины здесь – не проблема, – подтвердила Фэй. – Но вся местность совершенно одинаковая, ландшафты похожи друг на друга.

– Отщепенец среди других планет! – Пэдди поддался порыву вдохновения. – Оборванец в грязных лохмотьях, избегаемый, презираемый обществом, покрытый дорожной пылью и заплатками. Ноги моей не будет в этой дыре.

– Посмотри, – Фэй указала на поверхность планеты. – Опознавательный знак – столб или вулканический сталагмит.

Беглецы опустились на пустынную равнину, и черный песок заскрипел под брюхом корабля. Перед ними возвышался огромный столб.

– Только взгляни на его гримасу, – Пэдди указал на воображаемое лицо исполина.

– Похоже на свирепого дракона или разъяренную медузу.

– Отныне имя ему – Пик Свирепого Дракона, – провозгласил Пэдди. – Теперь нужно найти где-нибудь поблизости место для тайника.

Надев скафандры, путешественники пересекли равнину. Черный песок поскрипывал под их ногами. Приблизившись к столбу, они обнаружили в основании монолита трещину.

– А теперь, – предложила Фэй, – надо как-то локализовать Пик Свирепого Дракона на планете. В противном случае мы будем месяцами кружить над этими бесплодными землями в поисках тайника.

– Вот что мы сделаем. Мы возьмем шлем от неиспользуемого скафандра и оставим его здесь, предварительно подсоединив наушник к микрофону и включив режим связи. Когда нам понадобится разыскать тайник, мы пошлем сообщение, и приемник передаст его обратно на корабль таким образом, мы будем знать, в каком направлении двигаться.

***

Мертвая планета Дельта Триангул осталась далеко позади. Пэдди смотрел вперед по ходу корабля.

– Следующий Адил, затем Лористан.

Он посмотрел на ключ, выгравированную на нем надпись «RXBM NON LANG SON» и прикусил губу.

– Новая проблема. На Альфератсе А и Бадау мы, по крайней мере, знали, у какого столба оставить корабль. А сейчас у нас есть ключ и миллионы дверей на Лористане, не считая сараев, сундуков, висячих замков, бюро и сервантов.

– Не все так сложно, – Фэй подняла взгляд на напарника.

– Нет? Интересно, почему?

– Лористан – это банкир, брокер, финансист лангтрийских миров. Лористанзийский банк регулирует денежные потоки всей галактики, и по надежности ничто не сравнится с его депозитными сейфами. Причем права клиентов так соблюдаются, что сами Сыны Лангтрии не имеют права взломать сейф, даже если это будет в интересах Оси. Ключ же, который ты держишь в руках, подойдет к одному из депозитных сейфов.

– Неужели сейфы так надежны? – поинтересовался ирландец.

Фэй откинулась на спинку дивана.

– Начнем с того, что снаружи центральный бокс защищен стенами из брони толщиной в восемь дюймов, далее следует слой взрывчатки, затем литое железо, снова броня и сигнализационный контур. Во-вторых, прием ценностей осуществляется автоматически без посредства человека, так что служащие не имеют ни малейшего представления о том, что хранится в банковских сейфах.

Достаточно прийти в банк, купить сейф, положить туда то ценное, что ты боишься хранить дома, и получить ключ. Кодируешь замок любой комбинацией букв и ставишь сейф на конвейер. Машина увозит сейфы, складирует их, и никто не знает, ни где они хранятся, ни кому принадлежат. Вся информация хранится в большом электронном мозгу.

Чтобы получить свой сейф, надо зайти в любое отделение банка, набрать свой пароль, вставить ключ в считывающее устройство, и, если комбинация верна, конвейер вывозит его в ту же минуту. По отдельности ни шифр, ни ключ не действительны. Таким образом, владелец сейфа надежно защищен от воров.

Если владелец потерял ключ или забыл код, ему придется ждать десять лет, прежде чем он получит назад свои ценности.

– Значит, нам нужно всего-навсего приземлиться на Лористане, воспользоваться ключом и снова подняться в воздух? – спросил Пэдди, пораженный столь обширными знаниями своей спутницы.

– Именно, – отозвалась Фэй. – Если только…

– Что?

– Слушай, – девушка повернула ручку коммуникатора.

Из приемника донесся голос, сообщавший на шолийском диалекте:

– Всем гражданам содружества остерегаться землян Пэдди Блэкторна и сопровождающей его молодой женщины. Тот, кто доставит опасных преступников живыми, получит миллион марок вознаграждения, пожизненную амнистию за все преступления, и титул Лангтрийского Лорда.

– Мы им действительно нужны, – хладнокровно заметила Фэй.

– Шш! Слушай!

Шолиец детально описывал внешность каждого. Затем другой голос повторил то же сообщение на котонском. Фэй выключила радио.

– За нами охотятся, как Гроувер О'Лири охотился за белоглазым оленем, расставляя всевозможные ловушки, – проговорил Пэдди.

Постараюсь выйти на связь с Землей, – вздохнула Фэй. – Но не сомневаюсь, что они лишь усилили блокаду сообщений, и я ничего не услышу из-за помех на линии.

– А как же Агентство Земли, – саркастически произнес Блэкторн. – То самое, из-за которого ты не жалеешь себя и на которое ты положила всю свою жизнь?

Фэй улыбнулась одной из своих едва заметных улыбок.

– Знаешь ли ты, Пэдди, что во всем мире я доверяю только трем людям: себе, шефу Агентства и тебе?

И, кроме того, агенты всего-навсего люди. Такое вознаграждение кому угодно вскружит голову. Достаток и положение на всю жизнь в обмен на полслова.

– Чем меньше людей знает о нашем местонахождении, тем лучше, – согласился Пэдди и, проведя рукой по волосам, добавил:

– Они сказали: черные волосы.

Должно быть, доктор Тэллог проболтался.

– Вполне возможно, что они обнаружили связь между преступником-землянином с Альфератса и неудачливыми циркачами из Камбороджийского Наконечника.

– Твой эротический танец был очень даже ничего.

Можно было подумать, что у тебя колоссальный опыт.

Фэй поднялась с места.

– Ты рассуждаешь как моралист или старая дева!

У меня, несомненно, хорошая координация, и в свое время я брала уроки танцев. В любом случае, какое тебе дело до моего прошлого? Я не в твоем вкусе. Ведь, помнится, тебе нравились слащавые маевки с коровьими глазами? У них есть что потрогать, не так ли?

– Признаюсь, так оно и было раньше, – вздохнул Пэдди. – Но с тех пор как я увидел твою бархатную шкурку, я того и гляди изменю свои пристрастия.

– Хм! Я же простовата. Помнишь? С костлявыми бедрами. Это твои слова!

– Ну что ж, – Блэкторн отвернулся. – Раз у тебя память, как у самого мстительного слона в Индии, стало быть, ты и есть простоватая и костлявая.

Фэй усмехнулась про себя и заметила вслед уходившему напарнику:

– Нам не мешало бы изменить внешность. В шкафчике есть шампунь и Оптихром. Может быть, побудем немного блондинами для разнообразия? Выкрасим одежду. Я собираюсь постричь тебя покороче, а себе изменю прическу.

***

Лористан представлял собой маленькую гористую планету. Обширные леса высотой не менее мили снабжали ее кислородом. Впервые попав в этот мир, путешественник наслаждался прекрасным воздухом и легкостью передвижения, являвшейся следствием низкого гравитационного поля.

В отличие от мрачных приземистых поселений Альфератса А и Бадау, лористанзийские города-близнецы Риввери и Тэм возносили в небо воздушные башни.

Несущие металлические конструкции парили в облаках, покоряя пространство, и иной раз сооружались с единственно декоративной целью. На Лористане не было ни феразийской суровой таинственности, ни бадайского унылого практицизма. Планета являла собой торжество хаоса, движения, напора.

У Блэкторна теперь были ярко-голубые глаза и коротко остриженные светлые волосы, что придавало ему выражение мальчишеской непосредственности. На нем была блуза с эмблемой Школы Маятника и широкие штаны, расходящиеся книзу.

А Фэй – где теперь была та бледная темноволосая девушка, какой ее впервые увидел Пэдди? Рядом со светловолосым мужчиной сидело яркое жизнерадостное существо с золотыми, как у эльфа, кудряшками, голубыми глазами, вобравшими в себя ослепительный блеск морозного утра, и вишневым ротиком. При каждом взгляде на свою спутницу Пэдди испытывал невыносимые терзания и начинал ненавидеть само слово «маевский». Дважды он попытался заключить Фэй в объятия и поцеловать, и дважды девушка ускользала от него, так что в конце концов он начал впадать в унылое оцепенение.

Под кораблем расстилался Лористан, и два города-близнеца как драгоценные камни сияли среди лесов.

– Что будем делать? – спросила Фэй. – Попробуем незаметно сесть где-нибудь в чаще или нагло приземлимся в пассажирском аэропорту?

Блэкторн пожал плечами:

– Как только мы начнем снижаться по направлению к лесу или к Большому Желейному Болоту, указанному на карте, дюжины полицейских лодок налетят на нас, как стая воронья на мускатный орех. А если мы приземлимся на посадочную полосу, они, потирая руки, скажут: «Отлично – нам предстоит проверить еще одну парочку дикарей с Земли», – на большее у них не хватит воображения.

– Надеюсь, что ты окажешься прав, – ответила Фэй.

Девушка прикоснулась к штурвалу, и лодка нырнула вниз. Корабль мягко скользнул на посадочную полосу и остановился в одном из углублений, сделанных для аппаратов данной модели. Минут десять они с Пэдди не выходили из корабля, пытаясь заметить малейшие признаки необычного интереса к их персонам.

Однако, похоже, никто не обратил внимания на маленькую лодку. Космические корабли взлетали и приземлялись каждую минуту, из одного из вновь прибывших аппаратов показалась пара темноволосых землян. По случайному совпадению, на мужчине был голубой свитер.

Фэй слегка толкнула Пэдди локтем:

– Последуем за этими двумя. Если полиция начеку, они непременно вызовут подозрение, а мы тем временем выберемся отсюда без проблем.

Земляне не спеша пересекали поле, никто не задержал на них взгляда. Пэдди и Фэй уверенно последовали за ними в аэропорт и затем на ярко освещенные улицы Риввери.

– Вот и банк, – Фэй кивком указала на шпиль из красного мрамора, инкрустированного серебром, устремленный в небо, как древко копья. – Видишь стойку на той стороне? Это депозитный отдел. Нам даже никуда не придется ехать.

– Не может быть, чтобы все было так просто, – скорее сам себе заметил Пэдди.

– Действительно, – отозвалась Фэй. – Такое ощущение, словно весь город опутан сигнализационным контуром, – своего рода ловушкой, а красный шпиль – не что иное, как приманка для Пэдди Блэкторна и Фэй Бэйзил.

– У меня дурное предчувствие, – пробормотал ирландец.

Фэй окинула улицу взглядом теперь голубых глаз:

– Всякое предчувствие имеет свои неосознаваемые основания.

– Все слишком красиво и несерьезно. Только взгляни на этих глупо улыбающихся масляно-желтых лористанзиек в плиссированных юбочках и кепи. Они будто подталкивают друг друга локтями, приглашая насладиться незабываемым зрелищем, когда на головы незадачливых Фэй и Пэдди рухнет топор.

Фэй повела плечиком.

– Дай мне ключ. Нам ничего не остается, как пойти на риск. Так или иначе, у нас две пятых информации, в обмен на которые мы можем выторговать наши жизни.

– В нервно-паралитическом скафандре тебе будет не до сделок, – угрюмо произнес Пэдди. – Там ты с готовностью выложишь все, что тебе известно. Нельзя быть уверенными, что чертежи не попадут в руки полиции.

– Выбора у нас нет. Дай мне ключ. Жди здесь и, если что-нибудь случится, возвращайся на корабль, без промедления вылетай на Дельту Триангул, забирай чертежи и пытайся скрыться.

– За кого ты меня принимаешь? – вспылил Пэдди. – Похоже, власть сделала тебя излишне смелой и самостоятельной. Никто, кроме меня, не отправится туда и не положит голову в пасть тигру. Еще ни один Блэкторн не заставлял женщину таскать для себя каштаны из огня, и не на этой чертовой планете я позволю себе опуститься до такого!

– Ой-ой-ой, – поддразнила его Фэй. – можно подумать, у него отняли кусок хлеба. – Она улыбнулась, явно польщенная. – Ладно, пойдем вдвоем, чтобы не было споров и каждый чувствовал себя героем.

С бьющимися сердцами они вошли в к отделение банка и нашли свободную кабинку. У другого конца стойки стоял вооруженный охранник, который, по-видимому, не обратил на них ни малейшего внимания.

Пэдди вставил ключ в щель считывающего устройства. Фэй набрала на панели код: RXBM NON LANG SON. Наступило томительное ожидание. Десять секунд, двадцать – казалось, время остановилось.

На красном шпиле взвыла сирена. Двери банка распахнулись, и двое вооруженных охранников тяжелой поступью направились к стойке.

Пэдди дернулся с места.

– Беги, Фэй, – скорее. Я задержу их! Им не взять меня живым. Беги, девочка! Скорее на корабль. Ты помнишь, где мы спрятали чертежи?

Фэй нервно рассмеялась – Замолчи, глупец. Это всего лишь обеденный перерыв. А охранники пришли сменить напарников.

В этот момент раздался гул конвейера, щелчок, и небольшой ящик упал в корзину напротив стойки, у которой стояли земляне. Фэй взяла его в руки и, спрятав зелено-оранжевый ярлык, указывающий на принадлежность сейфа лористанзийским Лангтриям, скомандовала:

– А теперь – назад на корабль.

– Они смотрят на нас как стервятники – шепнул Пэдди.

– Пошли. Ты ведешь себя так, словно только что ограбил банк.

Они поспешно пересекли площадь, вернулись в стеклянный зал ожидания и без помех вышли на взлетное поле. Но в эту минуту вооруженный охранник с криком кинулся вслед за ними.

Блэкторн вздрогнул, рука его инстинктивно потянулась к карману, где он хранил маленький револьвер.

– Скорее на корабль, Фэй, – произнес он сквозь плотно сжатые зубы. – Беги, пока у тебя есть шанс.

– Нет, – отрезала Фэй. – Ты опять все напутал. Он пытается предупредить нас, что одна из лодок вот-вот сядет нам прямо на голову.

Пэдди вскинул глаза и в двухстах футах над собой увидел борт большого экскурсионного корабля. Он и девушка метнулись в сторону.

Наконец путешественники увидели ставший привычным силуэт своего корабля, пересекший вместе с ними многие мили межзвездного пространства, прозрачный купол, сквозь который они видели мерцание стольких звезд.

– На корабль, – скомандовал Пэдди. – Скорее!

О, здесь непременно таится какой-то подвох. Я это чувствую. Они заманили нас в лодку, а сами перерезали кабель питания. – Блэкторн бросился к приборной доске. – Так и есть! Корабль мертв!

– Ничего удивительного, – невозмутимо ответила Фэй. – Ведь люк все еще открыт.

Девушка захлопнула люк. Пэдди повернул рычаги, и лодка взмыла в светлое небо Лористана.

– Не может быть, чтобы все было так просто, – проговорил он, вытирая выступивший на лбу пот. – Мы непременно угодим в какую-нибудь ловушку.

– Действительно, все идет слишком гладко, – согласилась Фэй, выглядывая в иллюминатор. – Но именно так оно и есть. Погони не видно. Никто даже не обратил на нас внимания.

Блэкторн со вздохом опустился в кресло.

– Уф! Для моих вымотанных нервов было бы лучше, если бы мы столкнулись с небольшими сложностями. Тогда я бы чувствовал, что захватил добычу в честном бою.

Фэй засмеялась, не без труда поставила сейф на стол и начала вскрывать ящик. Содержимое немногим отличалось от хранившегося в двух предыдущих тайниках. Первый параграф, как и на феразийском манускрипте, описывал расположение кабелей и проводов.

Во втором параграфе говорилось о последовательности включения контуров. И снова, как и на остальных чертежах, две колонки чисел.

– Вперед к Дельте Триангул и Свирепому Дракону! – воскликнула Фэй. – А потом на Альмах. Посмотрим, какой прием нам окажут шолийцы.

Глава девятая

Альмах остался далеко позади, и сейчас перед путешественниками сиял мрачный лик Шола. Пэдди отошел от телескопа и презрительно сплюнул.

– Первый Сын Лангтрии, должно быть, был маньяком, раз он выбрал эту планету. Похоже на ад, как его описывал отец О'Тул в своих проповедях. Я бы с большей радостью выстроил коттедж в тени Свирепого Дракона.

– Шол очень красив, – мягко заметила Фэй, – пугающе красив.

– Да это кухня сатаны! Видишь те оранжевые пятна? Должно быть, вулканические кратеры?

– Они и есть.

– Посмотри только на потоки лавы, хлопья пепла, пыльные бури. Как только люди живут здесь?

– Они отращивают кожаные капюшоны, чтобы защитить шею и лицо, – ответила Фэй. – Адаптируются к кислой среде и чувствуют себя превосходно, если только, конечно, им не приходится спускаться в недра планеты за драгоценными рудами и самоцветами Шола.

– Но у меня нет кожаного капюшона, – проворчал Блэкторн. – Я не люблю кислотные испарения и со времени моих приключений на Акхабатсе ненавижу тоннели – впрочем, мое мнение роли не играет. Где будем приземляться?

– Ядро. Черная стена. Облучить: 685, 1444, 2590, 3001. Фотография!

Пэдди восхищенно посмотрел на напарницу.

– Ты помнишь все числа?

Девушка озорно улыбнулась.

– У меня хорошая память. Кроме того, в Агентстве нас учили пользоваться скрытыми ресурсами памяти.

Когда знаешь это, легко запоминаешь любые числа.

– Не тебе учить меня, как запоминают числа, – надулся ирландец. – Шесть, восемь, пять. Складываем шесть и восемь, получаем четырнадцать; один и четыре будет пять – третья цифра в первой комбинации.

Точно так же единица и четверка в тысяче четыреста сорока четырех. Последние две четверки составляют восемь, поскольку их две; умножаем на два, получается шестнадцать. Отнимаем один от шести, это пять, и вот ваша тысяча четыреста сорок четыре. Теперь две тысячи пятьсот девяносто…

– Когда закончишь прикидываться идиотом, поищи Ядро в путеводителе, – прервала его вычисления Фэй.

– Здесь нет Ядра, – отозвался Пэдди, листая путеводитель по Лангтрии.

– Нет? – тревожно переспросила девушка.

– Нет. Но мы непременно найдем его. Нужна камера и прибор, чтобы настроить излучение на нужную частоту.

– В отделении для экипировки была неплохая камера. Ящик номер пять, если не ошибаюсь. Нам понадобятся респираторы, но мы их без труда достанем в космическом терминале и, думаю, даже сможем заказать прожектор в Эвели.

– Справедливо. Сейчас как раз время ежечасных новостей. Послушаем радио?

Фэй включила приемник. Сквозь помехи послышался голос шолийского диктора: «Официальное заявление правительства подтвердило слухи, в течение нескольких недель будоражившие общественность Оси.

Кольхею, Шолийский Сын Лангтрии, а также Сыны Альфератса А, Бадау, Лористана и Котона были убиты пиратом с Земли во время ежегодной конференции.

Землянин, заключенный по имени Патрик Блэкторн, сбежал и находится в розыске. История Вселенной не знала такой тотальной облавы на человека. Сумма вознаграждения, обещанного за его поимку, достигла беспрецедентных размеров. Имеются сведения, что Блэкторн владеет секретной информацией, касающейся космического генератора.

Новый Шолийский Сын Лангтрии, Чейонкив Десса, заявил, что жестокое массовое убийство, совершенное землянином, никак не повлияет на обстановку в мирах Оси, и баснословное вознаграждение объявлено лишь для того, чтобы покарать преступника.

«В полицию поступают сотни сообщений о местонахождении Блэкторна, и все они тщательно проверяются местными органами. Последнее достоверное местопребывания преступника – Спэдис, Воровской Притон, где его видели в сопровождении молодой земной женщины, имя которой пока неизвестно. Правительство располагает и другой информацией, но ее разглашение считает пока преждевременным».

Пэдди плюхнулся в кресло.

– Ха! Они без нас как без рук!

– В нашем распоряжении целый космос, чтобы спрятаться, бесчисленное множество больших и малых планет. Мы можем покинуть галактику, и никто даже не узнает об этом.

Пэдди поморщился.

– Представляю себе картину, как мы висим вниз головой на фонарном столбе или дрыгаемся в нервно-паралитическом скафандре. – Он отер лоб и провел ладонью по остриженным ежиком волосам. – Положение кролика, за которым гонится свора, заставляет острее почувствовать вкус к жизни. И ни один священник не поможет тебе сохранить этот благословенный дар.

– В таком случае, исповедуйся мне, если хочешь, – предложила Фэй – Что ж, почему бы и нет? Раскаяние очищает душу.

Начнем, сестра.

Блэкторн опустил очи долу.

– Случился со мной грех на планете Маев, хотя, честно говоря, я был коварнейшим образом введен в соблазн.

В городе Меран есть чудесный сад, где можно часами сидеть под кроной раскидистого дерева, потягивая местное пиво, легкое и приятно обволакивающее небо. Туда часта приходят прекрасноокие маевские девушки, их плечи слегка покачиваются в такт движениям загорелых босых ног. Они носят жемчужины в пупке и изумруды в ушах, а когда маевки одаривают человека долгим завораживающим взглядом, кажется, что медовая река подхватывает тебя и вся твоя христианская добродетель исчезает, как потревоженная стая чаек. Потом…

Фэй передернулась от презрения и негодования.

– Исповедь? Ха! Да ты просто хвастаешься своими победами! – Девушка прошлась по кабине. – Правы шолийцы. Дикие земляне только и знают что языками чесать.

– Ну-ну, дорогая…

– Я тебе не дорогая. Я, к своему несчастью, Агент Земли, и, если бы это дело не было самым главным в моей жизни, я бы немедленно направила корабль на Землю, где ты убрался бы подальше с моих глаз и я выкинула тебя из головы.

– Ладно, ладно. Ты не представляешь, до чего ты мила, когда твое личико розовеет от гнева.

– От гнева? – язвительно переспросила Фэй. – Не дождешься!

Она решительно проследовала в камбуз, налила себе чашку супа и, не вымолвив ни слова, принялась есть его, закусывая крекерами.

– Через час-два начнем снижение, – не оборачиваясь, сообщила она Пэдди.

Блэкторн расценил ее замечание как приглашение присоединиться к трапезе. Сев за стол, он стал задумчиво жевать крекер.

– Слишком большая ответственность для двух слабых человеческих существ… Будь здесь отец ОуТул, он бы пронес чертежи под самым носом полиции, спрятав их под сутану, и невредимым вернулся бы на корабль.

– Однако отец ОуТул сейчас далеко, – едко заметила девушка, – так что придется самим расхлебывать кашу. Впрочем, я бы действительно предпочла, чтобы он был здесь, а ты вернулся бы на Скибберин… Перед нами стоит серьезная проблема, которую ты не хочешь замечать. Шолийцы, в отличие от лористанзийцев, не обделены мозгами и, кроме всего прочего, чрезвычайно подозрительны.

– Хм, – нахмурился ирландец и постучал пальцами по крышке стола. – Если мы притворимся журналистами, нам предоставят большую свободу действий и разрешат съемки.

– Хотя ты вор и развратник, надо признать, идеи из тебя сыплются как из рога изобилия, – не без зависти произнесла Фэй.

Некоторое время оба хранили молчание. Неожиданно Фэй испуганно взглянула на Пэдди.

– Нам предстоит приземляться на центральном аэродроме, единственном на Шоле, и опять не миновать состояния неопределенности, с той разницей, что шолийцы гораздо более осторожны и тщательны на досмотре. Представь, что они решат сделать твою психограмму!

Ну и что? – весело отозвался интерпланетный преступник. – Не забывай, что я одновременно являюсь тремя совершенно разными людьми. Я Пэдди Блэкторн, репатриант, я Патрик Блэкторн, гордость семинарии Святого Луки, который может часами говорить на греческом, церковной латыни и гаэльском, пока окончательно не повергнет публику в изумление, и, наконец, я Патрик Делорси Блэкторн со Скибберина, достойный фермер и участник скачек.

– Еще есть Пэдди Блэкторн – покоритель сердец, – предложила Фэй.

– Точно, – подтвердил ирландец. – Таким образом, нас четверо, и у каждого своя психограмма. Как видишь, у меня три шанса из четырех ввести в заблуждение этих недоверчивых чертей.

– В таком случае, ты будешь первым, кому удастся перехитрить психограф. Можно изменить отпечатки пальцев, но не мозговые импульсы.

***

Для строительства эвелийского аэропорта шолийцы срезали и выровняли вершину потухшего вулкана. Перед опустившимися на плато путешественниками расстилалась широкая панорама бесплодных земель, покрытых осколками красных, желтых и серых скалистых пород.

Прямо под ними огромное ущелье, милю глубиной и милю шириной, раздирало тело планеты. На краю разверстой пасти, на крохотном уступе, парящем над внушающей ужас долиной, лепились белые строения Эвели. Альмах медленно садился за горизонт, последние лучи заходящей звезды играли в клубах тумана на краю бездны и, преломляясь и отражаясь в дымке, создавали фантастическую симфонию красок: зеленые, лавандовые и оранжевые оттенки сменялись неповторимой гаммой пастельных тонов.

Взлетное поле Эвели казалось тихим и пустынным по сравнению с аэропортами Бадау и Лористана, и тут Фэй охватила дрожь.

– Нас непременно заметят.

– А вот и клобуки! – проговорил Пэдди, посмотрев за стекло купола, и одобряюще похлопал девушку по плечу, – Смелее, детка…, Четыре шолийских охранника подрулили на джипе к кораблю и выпрыгнули на взлетную полосу. На них были облегающие костюмы металлического с синим отливом цвета. У троих через плечо висели карабины. На кожаных капюшонах шолийцев красовались знаки отличия. Положение капюшонов свидетельствовало о серьезности миссии их обладателей.

Офицер – насколько можно было судить по черной звезде на его капюшоне, – поднялся по трапу и постучал в дверь.

Пэдди слегка приоткрыл шлюз и, впустив охранника, тут же закашлялся от проникшей вслед за вошедшим в кабину кислотной пыли.

Офицер был молодым человеком со сдержанными манерами и отрывистой речью. Он протянул землянам блокнот с анкетой.

– Ваши документы, пожалуйста.

Фэй передала ему лицензию на управление космическим аппаратом. Шолиец склонился над бумагой.

– Аэропорт Альбукерка, Земля. – Охранник поднял глаза и пристально посмотрел на Блэкторна.

– Ваше имя?

– Мистер и миссис Джо Смит.

– Вы прибыли на Шол по работе?

– И по работе, и ради удовольствия, – оживленно ответил Пэдди. – Мы одновременно туристы и журналисты. Мы давно мечтаем попасть на первую полосу и, когда до нас дошли новости об убийстве, мы решили, что, возможно, нам удастся сделать на вашей планете несколько снимков.

– К землянам во всех Пяти Мирах довольно настороженное отношение, – без тени эмоций произнес шолиец.

– Мы всего-навсего выполняем свою работу, – возразил Пэдди. – Рождаются ли люди или умирают, мир ли, война ли, мы должны зарабатывать свой хлеб.

И мы были бы вам очень признательны, если бы вы замолвили за нас словечко.

Офицер обвел кабину пристальным взглядом.

– Не многие журналисты с Земли прибывают на Шол в подобных лодках.

– Вот это да! – воскликнул ирландец. – Значит, мы первые? Выходит, наши конкуренты из «Печатного Листка» у вас не появлялись?

– Нет, – холодно отрезал офицер, – вы первые. – Он вернулся к анкете. – Как долго вы собираетесь пробыть на планете?

– Ох, предположительно неделю, пока не будем удовлетворены проделанной работой. Затем мы планируем посетить Лористан и Котон.

– Упыри, – еле слышно пробормотал охранник и протянул приезжим пропитанную чернилами губку. – Оставьте отпечатки пальцев, пожалуйста.

Фэй и Пэдди аккуратно прижали подушечки пальцев к белому листу.

– Теперь, – шолиец принялся что-то писать, – получите ваш регистрационный номер и передайте мне ключи и рычаг сцепления. Ваш корабль временно конфискуется. Когда захотите покинуть планету, вам надо будет обратиться за разрешением в двенадцатую комнату в здании Аэропорта.

– Это незаконно, – запротестовал Пэдди. – Что если нам понадобится осмотреть планету?

– Простите, – сдержанно произнес офицер, – но в государстве введено чрезвычайное положение, и пока ситуация не урегулируется, мы вынуждены принимать меры предосторожности.

– Что ж, – с легким беспокойством вставила Фэй, – мы готовы смириться с некоторыми неудобствами, если в конце концов, нам позволят заниматься нашей работой.

Офицер в это время переписывал данные с лицензии на корабль. Наконец он поднял глаза от блокнота и протянул приезжим две плоские коробочки.

– Пожалуйста, возьмите временные респираторы – воспользуйтесь ими, пока не приобретете постоянные.

А теперь, прошу вас, проследуйте за мной: от всех приезжих землян требуется выполнение небольшой формальности.

– Что еще такое? – потребовал объяснений Блэкторн. – Возвращаемся к старому режиму закрытых космических границ? Я хочу, чтобы вы отдавали себе отчет: я гражданин Земли и Ирландии и…

– Извините, – отклонил офицер протесты Пэдди, – я только выполняю приказ препровождать всех землян, независимо от их виновности или невиновности, на психографию. Если вы не преступники, то вам нечего и беспокоиться. Если вы ими являетесь, с вами поступят согласно закону.

– Психография не применяется к честным гражданам, – негодовал Блэкторн. – Какое бесчестие! В таком случае я немедленно покидаю планету и предпочту потратить мои деньги на Лористане.

– Это невозможно, – возразил шолиец. – Я сожалею о доставленных вам из-за чрезвычайного положения неудобств я настоятельно прошу вас следовать за мной.

Ирландец пожал плечами.

– Как вам угодно. Однако примите к сведению, что я категорически протестую.

Охранник оставил реплику без внимания и молча смотрел, как Пэдди и Фэй надевают респираторы. У девушки дрожали губы и, когда она взглянула на Блэкторна, на ее глаза навернулись слезы. Пэдди двигался с угрюмой решимостью.

Офицер предоставил им места в джипе и подвез к бегущей дорожке, ведущей в расположенный под взлетным полем зал Аэропорта.

– Комната В, пожалуйста.

В комнате В они обнаружили еще троих землян – двух негодующих пожилых женщин и мальчика шестнадцати лет, – которые ждали своей очереди на психографию. Их приглашали во внутреннюю комнату, и вся процедура занимала не больше минуты. Наконец шолийская медсестра обратилась к Фэй.

– Вы первая, пожалуйста.

Девушка поднялась и потрепала Пэдди по щеке.

– Жаль, что все закончилось именно так, – с нежностью произнесла она и исчезла.

Через минуту к Блэкторну подошел служащий и пригласил его проследовать в кабинет.

Кабинет был абсолютно пуст, если не считать стола, стула и психографа. Врач подождал, пока командный чин в блестящей военной форме занял место за столом перед экраном прибора. Затем он окинул землянина испытующим взглядом, посмотрел Пэдди в лицо и обернулся к начальнику.

– Этот подходит под описание. Лицо, волосы и глаза отличаются, но, конечно… Присядьте, пожалуйста. – Врач жестом указал Блэкторну на стул.

– Минуточку, – перебил Пэдди. – Я преступник?

– Именно это мы и собираемся выяснить, – насмешливо ответил доктор. – В любом случае, это простая формальность.

– А это что? – Землянин кивнул на экран и прикрепленную к нему психограмму – причудливый график, напоминающий погодную карту, нанесенную на план рельефа Гималаев.

– Это, мой друг, – невозмутимо произнес доктор, – психический портрет Патрика Блэкторна – самый причудливый из всех, какие мне доводилось видеть. Его невозможно с кем-либо спутать. Поэтому вероятность того, что пострадает невинный, невысока. А теперь садитесь на стул и позвольте мне прикрепить к вашей голове эти клеммы.

– Я сам справлюсь, – проворчал Пэдди и прилепил Контакты к затылку. – Начинайте ваши бюрократические процедуры.

Врач щелкнул включателем. Блэкторн услышал легкое потрескивание и ощутил неожиданную сонливость.

– Вот и все, – объявил доктор и вопрошающе взглянул на офицера.

– Странно, – пробормотал тот. – Подойдите, доктор…

Доктор изумленно уставился на психограмму землянина и покачал головой:

– Очень странно.

– Что странно? – спросил Пэдди.

– Ваша э…, психограмма…, она очень нетипична.

Можете идти. Спасибо.

Пэдди вернулся в приемный покой и увидел Фэй, нервно ходившую из угла в угол.

– Пэдди! – едва слышно воскликнула девушка.

Служащий внимательно следил за парой землян, и ирландец почувствовал, как его колени слабеют под пристальным взглядом шолийца. Глаза Фэй подернулись влагой. Она покраснела, взяла Блэкторна за руку и потащила в большой гулкий зал.

– Пэдди, – зашептала она – как тебе удалось выбраться? У меня сердце ушло в пятки. Я каждую минуту ждала, что вот-вот в кабинете раздадутся крики и звуки ударов…

– Ш-ш, – остановил девушку Пэдди. – Не так громко! Я расскажу тебе отличную шутку. Однажды в драке мне проломили череп. Доктор залатал дыру большой платиновой пластиной. С тех пор плевать я хотел на все их психографии. Металл экранирует токи, и еще ни разу у меня не получалось двух одинаковых графиков мозговой деятельности.

Фэй ощетинилась как дикобраз.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Просто не хотел, чтобы ты беспокоилась, – пожал плечами ирландец.

– Единственное, что меня беспокоит, это то, что мне придется провести в твоем обществе еще пару месяцев! – с негодованием воскликнула Фэй.

– Ну, ладно, моя дорогая, – рассеянно проговорил Пэдди и предложил девушке руку, – пойдем поищем респираторы.

Глава десятая

Выйдя из терминала, путешественники оказались на выступе, нависающем над Эвели как огромное орлиное гнездо. Все вокруг было залито ярким канареечно-желтым светом, а небо над головами все более и более приобретало необычный янтарный оттенок. Пэдди и Фэй пересекли террасу и шагнули на эскалатор, который стремительно повлек их вниз, к белоколонному городу у подножия вулкана.

Они проезжали мимо роскошных особняков, примостившихся на уступах расщелины, – фантастических белых дворцов, утопавших в зелени невиданных растений. Могучие четырехгранные стебли поддерживали кроны хрустальной хвои. Невероятно красивые тяжелые пласты оливково-зеленого стекла, покрытого красной сеткой прожилок, и цветы, напоминавшие фотоснимок разлетающегося на мелкие кусочки опала, приковывали восхищенные взоры. На невидимых усиках причудливых творений природы дрожали прозрачные лепестки.

Постепенно особняки сменялись регулярной застройкой коммерческого центра. Товары, выставленные в витринах, поражали своим великолепием, выбор, несомненно, был самым богатым во Вселенной. Фэй обратила внимание на вывеску, гласившую: «Рай путешественника». Земляне сошли с эскалатора и, пройдя по подвесному мосту, перекинутому через бездну шириной в тысячу футов, приблизились к высокому зданию из зеленого гранита-змеевика.

Они вошли в холл и направились к регистрационной стойке.

– Мы хотели бы снять два номера, – обратился Пэдди к клерку-шолийцу.

Служащий качнул капюшоном и указал на небольшое объявление: «Земляне не обслуживаются».

Блэкторн поджал губы и прищурил глаза.

– Ты, головокожий коротышка, – начал он.

Фэй потянула его за руку:

– Пойдем, Пэдди.

– Отель для землян вниз по холму, – крикнул им вдогонку шолиец.

На улице Блэкторн с раздражением набросился на Фэй:

– Не называй меня Пэдди. Я Джо Смит. Ты хочешь, чтобы полиция напала на наш след?

– Прости, – проговорила девушка.

Отель для землян представлял собой серое бетонное здание и располагался в нижней части города между двумя отвалами цинкового шлака очистительного завода, находившегося террасой выше. Темноглазый морщинистый канопиец, словно боясь своих посетителей, Сгорбился над стойкой.

– Мы хотим снять два номера, – сказал Блэкторн.

– Два? – Служащий удивленно переводил взгляд с одного на другого.

– Моя жена храпит, – пояснил Пэдди. – И я хочу хоть один раз за все путешествие нормально выспаться.

Фэй про себя осыпала напарника всеми известными ей ругательствами.

Служащий отеля пожал плечами:

– Как хотите.

Задумчиво глядя на девушку, он протянул землянам ключи. – Комнаты темные и выходят на задний двор, но это лучшее, что я могу вам предложить в настоящий момент. В следующий раз, пожалуйста, бронируйте номера заранее.

Пэдди расплатился.

– Нам бы хотелось получить некоторую информацию. Видите ли, мы журналисты с Земли и должны сделать снимки на планете, но недавно обнаружили, что наш прожектор пострадал при перевозке. Не подскажете, где мы могли бы заказать новый?

Клерк отвернулся, нажал какую-то кнопку и произнес в микрофон:

– Мистер Дейн на месте? Пришлите его сюда, пожалуйста. У меня есть для него дело. – Он обернулся к гостям. – Это старый электротехник, прожекторы – его профиль. Что-нибудь еще?

– Где находится Ядро и что оно из себя представляет?

– Ядро? – Служащий приоткрыл рот от удивления и заморгал глазами. – Пожалуй, вам будет сложно увидеть Ядро, тем более, что вы земляне. Это частная резиденция погибшего Сына на противоположной стороне Туманного Ущелья.

В холл, прихрамывая, вошел Дейн – одноглазый тощий старик с кривой шеей и длинным крючковатым носом.

– Чего вам? – неприветливо спросил он.

– Нам нужен ультрафиолетовый прожектор для камеры, – пояснил Блэкторн. – Он должен состоять на четырех фрагментов, и у каждого должен быть автономный регулятор частоты со шкалой от шестисот до тысячи ста ангстрем. Вы можете сделать такой прибор?

Дейн почесал ладонь.

– Посмотрю, есть ли у нас подходящие клапаны.

Думаю, я справлюсь. – Старик поднял голову и вызывающе посмотрел на Фэй. – Однако это вам будет дорого стоить. Триста марок.

Пэдди отпрянул в негодовании.

– Честное слово, лучше я буду пользоваться вспышкой. Триста марок за моток проволоки и металлолом?

– Вы платите за мой труд и опыт. Долгие годы я учился создавать осветительные приборы.

В конце концов они сошлись на двухстах пятидесяти марках, условившись о доставке через два дня.

***

Сумрак заполнял долину, словно бледные чернила, растворенные в большом количестве воды. Склон ущелья расцветился тысячью огней – красных, зеленых, синих, желтых, – мягкие и приглушенные цвета которых, казалось, предназначались более для украшения, нежели для освещения.

На террасе перед отелем Пэдди сказал Фэй:

– Знаешь, я начинаю понимать, почему первому Сыну так полюбился Шол. Планета непостижима, как видения сумасшедшего, а ночь восхитительно мягка и нежна. Посмотри, на другом краю долины тоже есть поселения, и огоньки протянулись от них к нам, как стайка светлячков.

– Здесь красивее, чем на Скибберине, Пэдди? – тихо спросила девушка.

– Ах! – вздохнул Блэкторн. – Ты затронула самые нежные струны моей души. Когда я вспоминаю дым торфяных болот, а они все еще горят на протяжении многих столетий, когда я представляю себе, как тлеют головешки в костре, или старую таверну на реке Ли, где я рос, я мечтаю очутиться дома.

– Но ведь есть еще волшебный сад в Меране, – возразила Фэй, – с пивом и девушками.

– Да! – воскликнул Пэдди. – Пиво, словно райский нектар, и девушки с ласковыми руками! Если тебе удается поймать ртом жемчужины, которые они носят в пупке, маевки выполняют любое твое желание, – это национальный обычай, – а жемчужины они носят большие, точно сливы.

– Если ты ничего не имеешь против, – холодно произнесла Фэй, – я пойду поищу карту, чтобы найти Ядро, а тебя предоставлю твоим воспоминаниям.

– Подожди! – воскликнул Блэкторн. – Я просто дразнил тебя, честное слово. Признайся, ты первая навела меня на этот разговор!

Но девушка уже исчезла.

На следующее утро путешественники взяли напрокат пришедшую в негодность и плохо подчинявшуюся управлению машину для обзорных экскурсий – владелец прокатного парка не согласился доверить землянам что-либо лучшее, – и, погрузив на борт камеру, колесили взад и вперед по дну затянутой дымкой долины.

– Тебе удалось вчера выяснить, где находится Ядро? – спросил ирландец.

– Нужно прежде найти Туманное Ущелье, – ответила девушка. – Согласно карте, так называется потухший кратер в двадцати милях к северу.

Они выбрались из ущелья на яркий свет Альмаха, и перед ними во всей красе возник загадочный лик Шола.

– Видишь дым? – Фэй указала на поднимающиеся к небу облака гари. – Это вулкан Аурео. Прямо перед ним находится Ядро.

Туманное Ущелье тоже было огромной пропастью, такой глубокой, что дна почти не было видно за завесой тумана. Склоны ущелья блестели и переливались, и лучи солнца, как тысячи хрустальных копий, разлетались во всех направлениях. Опускавшуюся на ревущих старых двигателях лодку окружили брызги света всех цветов. Воздух, казалось, дрожал от ослепительного мерцания отраженных от склонов лучей.

Когда корабль приблизился к обрыву, раздалось неожиданное «фшшш», и рядом с путешественниками появилась патрульная лодка.

По какому вы делу? – обратился к землянам шолиец с большой черной звездой на капюшоне.

– Мы журналисты с Земли и хотели бы сфотографировать дом погибшего Сына.

– У вас есть Сертификат Благонадежности из Министерства Правопорядка?

– Сертификат Благонадежности? – Пэдди наклонился вперед, чтобы лучше слышать. – Конечно, я благонадежен, наглый дрозд! Ну, погоди, сейчас я доберусь до тебя.

Фэй толкнула Блэкторна локтем.

– Он всего-навсего говорит о разрешении. Не стоит ему грубить.

Пэдди оборвал фразу на полуслове.

Девушка обратилась к полицейскому:

– Нет, у нас нет разрешения, но мы хотели всего лишь сделать несколько снимков.

Офицер был непреклонен.

– Мне очень жаль, но…

Шолиец в штатском, стоявший рядом с полицейским, побормотал что-то себе в капюшон. Полицейский со звездой на капюшоне настороженно взглянул на Блэкторна и спросил:

– Как давно вы прибыли?

– Вчера.

Он набрал номер на коммуникаторе и, связавшись с диспетчером, кивнул и повернулся к путешественникам.

– Вам разрешено посетить резиденцию.

– Спасибо, – поблагодарила Фэй.

– Подозрительные черти, – зашептал ей на ухо Пэдди. – Хотят заманить нас в ловушку. Голову даю на отсечение, что они весь день следили за нами.

– Неприятное ощущение, – согласилась девушка, – как будто мы оказались в мышеловке.

– Ничего. Удача, сопутствующая Блэкторнам, все еще за нас.

Корабль погрузился в мерцающую бездну, и путешественники увидели высокие стены, увитые гирляндами кристаллов, похожими на гроздья винограда. Чем выше поднимался Альмах по небосклону, тем ярче становились краски дня. Над пропастью распростерлась сияющая паутина разноцветных лучей, казалось, что, прикоснувшись к спутанной сети огненных всполохов, ощутишь ладонью их жар и трепетание.

Появившийся неизвестно откуда патруль сопровождал корабль журналистов, не отставая от них ни на шаг.

– В знак особого расположения к журналистам с Земли, вам будет разрешено осмотреть особняк. Семья погибшего сейчас находится в другом месте, но слугам дано распоряжение всячески помогать вам. Вам подадут любые напитки и закуски.

Офицер отвесил издевательский поклон, и патрульный корабль исчез так внезапно, словно его притянули назад за трос.

– Попались мыши, – констатировал Пэдди.

– Возможно, они не подозревают непосредственно нас, – размышляя вслух, предположила Фэй. – Просто, наверное, считают, что мы своего рода сообщники преступников, и ждут, пока мы проглотим наживку. Но об» этом подумаем позднее, а сейчас воспользуемся предоставленным шансом.

Лодка приземлилась на террасу. Вокруг царила ничем не нарушаемая тишина. Перед путешественниками распахнулись холодные залы особняка, и их глазам предстали роскошные интерьеры, которыми так славится Шол, – кресла всевозможных размеров и самых причудливых форм и обитые шелком персикового цвета стены. Во дворце не было ни дверей, ни стеклянных окон: дверные и оконные проемы были затянуты тончайшей пленкой сжатого воздуха, защищавшей от насекомых и пыли и разрывавшейся перед лицами входивших с легким хлопком, так что казалось, будто проходишь сквозь мыльный пузырь.

Мажордом встретил журналистов сдержанным поклоном и в течение следующего часа показывал приезжим виллу, отвечая на все их вопросы, но не добавляя что-либо от себя. Очевидно, он считал подобное занятие ниже своего достоинства. Пэдди и Фэй торопливо делали снимки.

Их интересовала находившаяся за особняком терраса. Защищенная от многоцветного сияния, исходившего от ущелья, навесом, она была залита холодным и мягким светом. Напротив возвышался пятидесятифутовый утес, облицованный пластинами кварца.

Невольно оба отсчитали три панели вправо и две вверх и остановили свой взгляд на прозрачном желтоватом квадрате, усеянном миллионом сверкающих блесток.

Когда им объявили, что ланч подан, мажордом проводил гостей к небольшому столу, сервированному синтетическими фруктами, грибными тостами, графинами с шербетами и хрустящими палочками из пористого темно-коричневого вещества, на вкус напоминавшего мясо.

Пэдди был в подавленном настроении. Он дважды взглянул на Фэй, попытался заговорить, но прикусил язык, заметив ее предупреждающе нахмуренные брови.

Мажордом подал журналистам легкого розового вина, и они взяли бокалы и подошли к балюстраде, опоясывавшей террасу, чтобы насладиться видом залива.

Почти не шевеля губами, Фэй еле слышно произнесла:

– У меня такое чувство, будто каждое наше слово ловят необычайно чувствительные локаторы.

Пэдди кивнул в знак согласия.

Потягивая вино, девушка созерцала расцвеченную разноцветными потоками света пустоту.

– Сегодня нам вряд ли удастся что-нибудь сделать.

– Нет, почему же, мы можем вернуться в Эвели на наш корабль.

Едва путешественники поднялись над Туманным Ущельем, как перед ними вновь возник патрульный корабль и пошел параллельным курсом. Шолиец-капрал попросил у журналистов отснятую пленку для цензурной экспертизы.

Блэкторн с мрачным видом снял картридж и передал его офицеру.

– Завтра вы сможете получить пленку обратно, – объявил шолиец.

Пэдди и Фэй заметили, что их корабль явно обыскивали. Все осталось на своих местах, но именно особенная чистота кабины явственнее всего свидетельствовала об обыске.

– А, вандалы! – прорычал Пэдди сквозь зубы. – Интересно…

Поймав на себе красноречивый взгляд Фэй, он замолк и впоследствии выражал свои мысли не иначе как шепотом.

В течение получаса они говорили исключительно об отвлеченных вещах. Затем, когда Альмах опустился в огненный океан лавандовых и оранжевых красок, путешественники вышли из лодки, подошли к краю взлетного поля и остановились перед пастью разверстого ущелья, со дна которого поднимались розоватые тени и тянулись к небу кольца холодного тумана.

– Возможно, они не простукивали стенки корабля в надежде найти тайник и не устанавливали скрытую камеру, чтобы следить за каждым нашим движением, но, как ты знаешь, они ужасно мнительные существа и не упустят ни одного шанса лишний раз подвергнуть пришельцев проверке. Мне даже кажется, что они специально оставили в кабине следы обыска, чтобы мы обнаружили преследование и в панике выдали все имеющиеся у нас секреты.

– Фэй, – мрачно начал ирландец, – нам конец. Мы попали в мертвую зону. Они будут рассматривать каждую из сделанных нами фотографий своими глазами-сверлами. И как только мы вернемся в Туманное Ущелье, чтобы забрать пленку, они запечатают нас в бутылке, как зеленого беса из Балликастла.

Фэй прижала бледную ладонь к щеке и промолчала.

Пэдди ощутил неожиданно нахлынувшую волну нежности к беззащитному существу и утвердился в сознании необходимости всячески защищать вверенную ему жизнь. Взглянув на золотистую головку девушки, он обнял ее за плечи.

– Пэдди, – сказала она, – у меня появилась идея…

Блэкторн окинул взглядом ночное небо.

– У меня тоже.

Девушка повернулась и с интересом посмотрела на него.

– Какая?

– Сначала ты скажи, что ты предлагаешь.

– Вполне вероятно, что вся информация выгравирована или каким-либо другим способом нанесена на кварцевую пластину фосфорисцирующей краской, которая проявляется только при воздействии определенных частот.

– Ну, разумеется!

– Значит, если мы, предположим, облучим утес в указанной последовательности частот, вся стена вспыхнет под лучами прожектора, и только на одной-единственной пластине загорится послание Сына.

– Правильно.

– Тогда завтра ночью мы отправимся в Ущелье и сделаем сотни снимков.

– Ax, – воскликнул Пэдди, восхищенно глядя в лицо девушки, – какой ум скрывается в этой кудрявой головке!

Фэй рассмеялась.

– Ну, а что ты предлагаешь?

– Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, Фэй, – запинаясь, вымолвил Блэкторн.

– Знаешь, Пэдди Блэкторн, – сказала девушка, – ты хочешь жениться на мне не более чем на шолийском капрале.

– Нет, я действительно хочу взять тебя в жены, – убежденно сказал ирландец. – И никогда больше не говори, что это не так.

– Послушай, но это же не правда! Пока мы рядом, тебе кажется, что ты меня любишь, но уже через неделю пребывания на Земле ты забудешь, кто я такая.

– Значит, ты отказываешь мне? – Пэдди посмотрел на Фэй.

Девушка отвела взгляд.

– Я не сказала да, но и не сказала нет. Я дам окончательный ответ не раньше, чем мы закончим операцию и я смогу увидеть, насколько ты джентльмен в повседневной жизни и как ты будешь себя вести, когда перед тобой будет столько искушений.

– Хорошо, Фэй, – сказал Блэкторн, прижимая девушку к груди. – Значит, да?

Фэй оттолкнула его.

– На настоящий момент – нет. И «может быть» – если я буду уверена, что ты перестал думать о маевках.

Как я должна буду чувствовать себя, сидя дома с двумя или тремя маленькими Пэдди и зная, что ты щиплешь маевских девушек за ножки?… Ну, и хватит о глупостях, – заключила она. – Перед нами стоит как никогда сложная задача, а ты только и знаешь, что мечтать об инопланетянках…

– Только один поцелуй, – взмолился Пэдди. – Только затем, чтобы, если шолийцы нас поймают, я умер бы счастливым. Один маленький поцелуй.

– Нет…, ладно, но только один… Пэдди… Ну все, а теперь отойди от меня, иначе я начну ограничивать тебя в питании, так что в конце концов женщины будут значить для тебя не больше, чем амбарный филин.

Глава одиннадцатая

Следующий день прошел спокойно. Утро Фэй посвятила выполнению мнимой программы их пребывания на Шоле и сделала несколько биографических очерков о жизни погибшего Сына по материалам Министерства Пропаганды.

Пэдди зашел к электрику и забрал ультрафиолетовый прожектор.

Дейн был чрезвычайно горд своей работой: прожектор представлял собой алюминиевый кейс восемь на девять дюймов, с ручкой для удобства переноски и четырьмя вмонтироваными линзами. Сзади находился блок питания и переключатели. На крышке в ряд располагались четыре регулятора со шкалой нониуса, четыре мощностных клапана и четыре переключателя.

– Он надежный? – скептически поинтересовался Пэдди.

– Надежный? – вскричал Дейн. – Да он точен, как Межпланетный Эталон, по которому я выверял шкалы! Я трижды проверял каждый из контуров и ни разу не зафиксировал расхождения!

– Что ж, отлично. Вот ваши деньги и небольшие премиальные.

Днем агент полиции доставил фотографии, сделанные путешественниками в резиденции Сына. Ни один из снимков не пропал, и ни один из кадров не был уничтожен.

Наступил вечер, и небосклон вновь окрасился в сиреневые тона. Пэдди и Фэй погрузили оборудование на видавшую виды экскурсионную лодку, поднялись над Эвели и взяли курс на Туманное Ущелье.

Не прошло и нескольких минут, как по правому борту снова возник патрульный корабль.

Тот же самый капрал поприветствовал землян и презрительно окинул взглядом незатейливое оборудование.

– Мы хотим сделать несколько ночных фото, – пояснила Фэй, – Свечение скал в темноте впечатляет. Надеемся, ультрафиолетового прожектора будет достаточно для нашей камеры.

– Так вот, значит, для чего вам это понадобилось! – Капрал пожал плечами. – Мы не задерживаем вас.

Корабль журналистов скользнул в расселину.

– Так вот для чего вам понадобилась эта конструкция, – фальцетом передразнил Пэдди. – Странно, что он не спросил, когда состоится наша свадьба, – в последнее время полиция так интересуется нашими делами.

Лодка приземлилась на террасе перед резиденцией.

Благодаря слабому свечению скал казалось, что весь мир погружен в волшебную пелену тумана.

Фэй вздохнула.

– Если бы я не нервничала и не боялась так сильно, я бы влюбилась в эти места.

– Мы можем приехать сюда во время медового месяца, – заметил Пэдди.

Девушка попыталась разглядеть в темноте лицо Блэкторна. Она не поняла, шутил он или нет.

Неожиданно рядом с ними раздался голос: «Добрый вечер», – это был шолиец-мажордом.

– Хотите еще поснимать?

– Совершенно верно, еще несколько фотографий, – дружелюбно ответил ирландец. – Возможно, нашим читателям было бы небезынтересно увидеть, как вы заправляете постели, выбрасываете мусор и убираете знаменитое фамильное серебро.

– Мне очень жаль, но боюсь, это невозможно.

– Что ж, тогда, если вы позволите, мы бы побродили по парку.

– Вам не нужно спрашивать моего разрешения, – бархатным голосом пропел шолиец. – Из Эвели пришел приказ пускать всех желающих осмотреть резиденцию.

– Мы бы неплохо смотрелись вдвоем на сцене, – с усмешкой проговорил Блэкторн, пытаясь повторить бархатные интонации шолийца.

Клобук мажордома затрясся. Он повернулся и покинул террасу.

В течение часа, используя разные ультрафиолетовые частоты, журналисты снимали виллу и погруженный в безмолвие сад. Наконец они потихоньку обогнули особняк и подобрались к террасе, с которой открывался вид на кварцевую скалу.

Пэдди направил прожектор на утес. Скала вспыхнула ослепительными красками: красные, ярко-желтые, золотые, лимонные фрагменты мозаики создавали на полированных гранях фантастические узоры.

Блэкторн лихорадочно и бессистемно переключал регуляторы частот, в то время как Фэй делала фотоснимки.

– А теперь в установленном порядке, – прошептала девушка.

Пэдди установил необходимые параметры.

– Ты запоминаешь номера кадров?

– Да, с триста шестого по триста девятый включительно.

Пэдди одновременно нажал на все четыре переключателя, и в ту же секунду искры, линии и круги на указанном в манускрипте квадрате соединились в единый легко читаемый рисунок. Более того, расположение записей было таким же, как и на предыдущих чертежах – два параграфа и две колонки цифр.

Используя каждую из указанных частот в отдельности, Фэй и Пэдди сделали четыре снимка, а потом, на всякий случай, еще несколько кадров.

– Вернемся на корабль, – предложила Фэй.

– Невероятно, но, похоже, у нас получилось, – восторженно произнес Блэкторн.

Когда они в последний раз поднялись над Туманным Ущельем, патрульный корабль не замедлил появиться, и капитан, как и в первый раз, потребовал камеру и ультрафиолетовый прожектор.

– Если цензор не обнаружит ничего, что по каким-либо причинам не может быть опубликовано, завтра вам вернут аппаратуру, – объявил он.

В течение следующего утра Фэй собирала информацию о погибшем сыне, а Пэдди тем временем под предлогом устранения течи по ватерлинии безуспешно пытался обнаружить камеры слежения.

Днем агент принес путешественникам пленку. Фэй отыскала кадры 306, 307, 308, 309. Все оказались на месте, изображение было четким. При вторичной экспозиции на снимках должна была проявиться одна пятая информации по сборке генератора.

– Пойду в двенадцатый отдел, – сказал Пэдди.

Перейдя взлетное поле, Блэкторн зашел в терминал, отыскал комнату номер двенадцать и забрал рычаг сцепления и ключи.

Земляне наполнили канистры водой, обновили блоки питания. И, когда Альмах начал медленно погружаться в огненный водоворот вечернего тумана, их лодка взлетела и люди увидели под собой освещенное полушарие планеты, похожее на половинку апельсина.

– Фэй, – с вздохом облегчения начал Пэдди, – я, наверное, похудел на десять фунтов, пока…

– Шш, – прервала его девушка, – сначала надо убедиться, что на корабле нет камер слежения и микрофонов.

И за час, в то время как Пэдди подавал ей советы, Фэй обнаружила два жучка, замаскированных под кнопки на панели управления, и камеру, установленную на ручке одного из ящиков под потолком.

– Ну вот, – перевела она дыхание, – теперь можно говорить, хотя мне до сих пор страшно.

Пэдди приблизился к девушке.

– Может быть, у нас будет время для одного-двух поцелуев?

Фэй вздохнула.

– Ладно…, эй, прекрати, – тут же возмутилась она. – Пэдди Блэкторн, я сказала, прекрати! Ты никогда не женишься на падшей женщине, а я намереваюсь стать твоей женой на законных основаниях и отравить тебе остаток жизни. Так что, пока наши отношения не зарегистрированы, веди себя прилично.

Лодка тихо скользила среди погруженной во мрак пустоты, столь же далекая от миров, где дышала жизнь, как и душа от тела после смерти. Пэдди и Фэй наблюдали звездное небо сквозь прозрачный купол корабля.

– Теперь, когда четыре пятых информации у нас в руках, меня начинает трясти от страха, – проговорил Блэкторн.

Фэй слабо улыбнулась. Она выглядела усталой. Глаза девушки светились лихорадочным блеском, кожа стала прозрачной, тонкие пальцы утончились и дрожали.

– Так всегда бывает, Пэдди, – произнесла она. – Когда ты охвачен отчаянием, любой успех кажется головокружительным А сейчас…

– Когда меня приковали к крохотному астероиду, – ответил Блэкторн, – я и мечтать не мог оказаться в такой красивой лодке, как эта. Я бы все сделал ради возможности очутиться под этим прозрачным куполом. Мне нечего было терять. Теперь все совсем иначе. Мне есть для кого жить. – Он скользнул ласковым взглядом по волосам Фэй.

Несколько минут они сидели молча. Корабль рассекал космическое пространство, и люди, находящиеся в нем, не знали, с какой скоростью они проплывают мимо далеких звезд. Может быть, лодка и не двигалась вовсе, а неподвижно застыла в окутывающем ее мраке.

Даже если бы путешественники захотели убедиться, что они движутся, они не смогли бы этого сделать.

Рука Фэй затряслась, и девушка неуверенно рассмеялась.

– Похоже на глаз котонца.

– Из всех лангтрийских рас я ненавижу только их, – заявил Блэкторн.

– Возможно, это потому, что они более всех претерпели изменения в ходе эволюционного процесса.

Пэдди пожал плечами.

– С другой стороны, котонцы и шолийцы больше всего похожи на нормальных людей. Шолийцев от землян отличают кожаные капюшоны, котонцев – глаза-блюдца.

– Но, помимо внешности, есть еще и менталитет.

Шолийцы в этом плане недалеко ушли от людей, землянам понятно большинство их поступков. Котонцы же вне понимания обычного человека, словно они – порождение их сумрачного мира. Когда говоришь с кем-нибудь из них, кажется, что перед тобой самая необыкновенная личность – существо, по своим качествам достойное победить в борьбе за существование.

Но видеть их во время массовых зрелищ…

– Или на публичных казнях, как мне довелось однажды, когда я был механиком на ракете Кристобель…

Фэй содрогнулась.

– …тогда они превращаются в безликую массу – бесконечные ряды огромных глаз. Больше ты уже ничего не видишь. Множество глаз, распахнутых как раковины устриц. И тут понимаешь, что все они одинаковы в своем индивидуализме. Похоже на массовое помешательство.

– Даже если бы ты сказал им это прямо в лицо, они бы не обиделись – они почти лишены эмоций, как бесчувственные пни.

– Почти лишены? Да у них вообще их нет.

– Ну почему же? Ты забыл о любопытстве, злобе и гордости.

– Действительно, – согласился Блэкторн. – Они трусливы, и, кроме того, их ежегодные оргии не могут не внушать отвращения.

Девушка покачала головой.

– Ты акцентируешь внимание не на тех вещах. Их страх не похож на страх землян. Это скорее своего рода осторожность. Они не впадают в панику и не поддаются безотчетному ужасу. В их страхе нет ничего гормонального. Точно так же как в их половых отношениях не больше чувственности, чем в почесывании зудящей царапины. Может быть, их главное отличие как раз в том, что гормоны и железы их организма столь мало влияют на формирование личности котонцев.

Пэдди сжал кулаки и стиснул зубы:

– Я ненавижу червей и мух, но, убив котонца, я буду чувствовать не больше угрызения совести, чем раздавив надоедливое насекомое.

– Вряд ли я могу винить тебя, – произнесла Фэй. – Действительно, они безжалостны.

– Я слышал, они едят людей и при этом испытывают удовольствие.

– А почему бы и нет? – мрачно произнесла Фэй. – У каждого свои вкусы. Точно так же земляне любят инжир.

Ирландец заскрежетал зубами.

– Нервно-паралитический скафандр – их изобретение. Что может красноречивее свидетельствовать об их жестокости? – Он поднес руку ко лбу. – Мне даже подумать страшно, что я вынужден подвергать тебя риску оказаться в этом скафандре.

– Я ничем не лучше тебя, – ответила девушка.

Блэкторн вскочил на ноги.

– В любом случае мы не должны поддаваться преждевременной панике. Может быть, все пройдет легко и гладко.

Фэй прочитала слова последнего манускрипта: «Тихийское плато, где Арма-Гет показывает героев изумленным звездам. Под моей могущественной правой рукой».

– Пэдди, ты знаешь что-нибудь об Арма-Гете?

Он кивнул и посмотрел на звезды, сиявшие перед кораблем.

– Это что-то вроде мемориала героям среди долины, «вторжение и фотосъемка караются мучительной смертью».

– Почему?

– Таков их закон. Равнина очень велика – пятьдесят квадратных миль – и абсолютно плоская, как стол. Миллионы асмазийских, кудтийских и земных рабов готовили место для монумента. Нигде не найдется и камешка размером с горошину, который нарушил бы идеально плоскую поверхность. Посреди долины высятся гигантские статуи прежних Сынов.

Сэм Лангтрий восседает в окружении своих потомков.

– Ты говоришь так, как будто ты был там, – с удивлением в голосе произнесла Фэй.

– О, нет, не я. Туда не пускают никого, кроме котонцев, да и то немногих. Мне однажды рассказала об этом пьяная шолийка.

– В таком случае, нам нелегко будет пробраться туда, – удрученно сказала девушка.

– Если бы у нас был корабль с полным вооружением, мы могли бы свалиться им прямо на голову, разнести вдребезги все, кроме того, что мы ищем, и исчезнуть, не дав им возможности опомниться.

Фэй покачала головой.

– Только не на Котоне. Планета охраняется пятью спутниками, зондирующими каждую квадратную милю.

И десяти секунд не прошло бы, а от твоего лайнера осталось бы уже одно мокрое место.

– Ладно, – сдался Пэдди. – Я просто так говорил – чтобы дать мыслям побродить на свободе.

Фэй нахмурилась и тревожно покусывала губы.

– Надо что-то придумать. Имея в руках четыре пятых всей информации, мы сейчас не можем позволить им поймать нас.

– Теперь уже ничто не имеет значения.

В кабине воцарилась тишина.

Первым прервал молчание Блэкторн:

– Ты опустишь корабль как можно ниже, и я спрыгну с парашютом прямо в центр Арма-Гета. Воспользовавшись темнотой, я заберу последний чертеж и выйду на равнину, где ты и подхватишь меня.

– Пэдди, ты это серьезно? – тихо спросила девушка.

– Конечно, Фэй. Как же иначе? Признаться, от одной мысли об этом у меня мурашки бегут по спине.

– Пэдди, ты слишком молод, чтобы думать о смерти.

– Я знаю, – согласился он и добавил:

– Слишком молод для эшафота.

– Даже приближаться к планете опасно, – волновалась Фэй. – Форты фиксируют каждый мало-мальски необычный объект. Котонцы далеко не такие дружелюбные и общительные, как прочие обитатели лангтрийских миров. Если мы приземлимся на Монтрийском аэродроме, нам снова придется пройти тщательнейший досмотр. В этом отношении котонцы гораздо дотошнее шолийцев.

Пэдди стиснул зубы.

– Если удача нам не изменит, мы минуем форты.

– Нельзя полагаться только на удачу, – возразила Фэй. – Надо рассчитывать на собственную сообразительность.

– Не забывай об удаче, издавна сопровождающей клан Блэкторнов, – напомнил Пэдди. – Впрочем, знаменитая мудрость Блэкторнов также немало способствовала их успехам.

– Тогда воспользуйся ими обеими! – поддразнила его Фэй. – Что будет, если они схватят тебя, как только ты высадишься на планету, и выпытают все, что ты знаешь? Скажем, о Дельте Триангул?

Пэдди поежился.

– Не говори так. У меня сердце в пятки уходит.

– Но ведь это возможно. Если мы потеряем добытые нами четыре чертежа, в руках у котонцев окажется вся информация о генераторе!

– Честно говоря, – размышлял Пэдди, – я уверен, что, если тебе придется выбирать между спасением Пэдди от нервно-паралитического скафандра и спасением Земли от рабства, ты бросишь несчастного ирландца на произвол судьбы.

Девушка задумчиво посмотрела на своего спутника.

Вполне возможно.

Пэдди содрогнулся.

– Это надо же, чтобы из миллионов женщин Вселенной мне в напарницы досталась такая же бессердечная, как Хэг из Маккийских гор, которая отдала своего мужа дьяволу в обмен на козу.

– Владычество в космосе необычайно важно для Земли, – подчеркнуто холодно заметила Фэй. – Нужно сказать, что сейчас чертежи генератора находятся в не большей безопасности, чем если бы они были при нас. И именно поэтому никто из нас не имеет права рисковать собой.

– Если бы мы могли передать их надежным людям на Земле, между нами не возникло бы никакой неясности или конфликтов, – барабаня пальцами по столу, сказал Блэкторн.

– А между нами и так нет неясности и конфликтов, – не без бравады в голосе начала Фэй. – Я люблю жизнь и люблю тебя…, нет, Пэдди, отойди от меня, – но я люблю еще и Землю, континенты и океаны старого мира и, более всего, старых добрых людей.

– Иногда я начинаю бояться тебя, – заметил Пэдди. – У тебя воля одержимого фанатика.

Фэй пожала плечами.

– Вовсе нет. Да ты и сам испытываешь такие же чувства, только не выражаешь словами.

Пэдди не слушал. Он сосредоточенно уставился в одну точку и потирал рукой подбородок.

– Постой-ка… Лангтрийские корабли вьются вокруг Земли, как рой пчел вокруг меда. Только и ждут, что кто-нибудь попытается провести чертежи на планету. – Нам остается только передать информацию по космической частоте.

– Полиция все равно заглушит радиопередачу. А если мы будем слишком долго вести трансляцию из одной точки, они запеленгуют местонахождение корабля и схватят нас. – Фэй встала с кресла и нервно зашагала по кабине.

– Есть еще один шанс, – торжественно изрек Блэкторн. – Лунный Экспресс в Агентство Земли.

– Ууууф.

– Ты выжил из ума!

Пэдди дотянулся до Звездного Альманаха.

– Подожди, подожди, – сказал он, – ты еще не знаешь, на что способны мозги Блэкторнов. – Послюнив палец, он перевернул страницу и пробежал глазами по колонкам. – Вот это да! В этом году не произведено ни одной доставки.

– Пожалуйста, перестань меня мистифицировать и объясни, что ты ищешь.

– О, я предполагал, что где-нибудь в космосе может находиться комета, направляющаяся к Земле. С ее помощью мы смогли бы переслать чертежи. Однако в ближайшие восемь месяцев на орбите Земли не ожидается появления ни одной кометы.

Фэй погрузилась в глубокие размышления и ничего не ответила. Пэдди повел плечами.

– Думаю, у нас должно все получиться. Ведь остается еще знаменитая удача Блэкторнов.

Белесый, как устрица, Котон, сумеречный Котон появился по курсу корабля.

– Эта планета навевает на меня ужас, – прошептала Фэй. – Такая зловещая и туманная.

Пэдди испугался, услышав, что с губ его слетают непонятные звуки, никак не напоминающие беззаботный смех, который он попытался изобразить.

– Не бойся, Фэй, я быстро. Раз, два, три – вниз, к тайнику, и снова на корабль, как старина Финниган из Бантри.

– Надеюсь, Пэдди.

– А теперь подождем, пока форты удалятся друг от друга настолько, чтобы мы смогли проскочить незамеченными.

– Над Кай-Люрским квадрантом небо свободно, – Фэй указала на просвет между двумя фортами.

– Тогда снижаемся, – скомандовал Блэкторн. – А теперь помолись святому Антонию, если ты принадлежишь к католической вере…

– Нет, я не католичка, – отрезала Фэй. – Кстати, если бы ты уделял кораблю больше внимания, чем религии, мы бы только выиграли от этого.

Пэдди покачал головой и с упреком взглянул на напарницу.

– Если бы тебя слышал отец О'Тул, как бы он заохал. Начинай снижаться и погаси огни, если мы не хотим быть обнаруженными.

Громада Котона заслонила собой весь горизонт.

– Давай! – крикнул Пэдди. – Отключай питание, и мы камнем рухнем на планету. Надеюсь, они там на фортах не слишком бдительны.

Прошло десять минут. Не говоря ни слова и напряженно прислушиваясь, путешественники не покидали темной кабины; отраженный блеск Котона освещал их бледные сосредоточенные лица.

Горизонт расширялся. Люди чувствовали, как корабль разрывает под собой слои атмосферы.

– Прошли, – облегченно вздохнула Фэй. – Мы уже внизу. Запускай питание, Пэдди.

– Еще рано. Подождем, пока лодка не опустится до уровня общественного транспорта.

Сумеречная поверхность степи Кай-Люр неумолимо приближалась.

– Питание, Пэдди! Ты хочешь, чтобы мы разбились? – выкрикнула девушка.

– Еще рано.

– Пэдди! Деревья!

Толчок заработавшего мотора, рывок руля – и лодка заскользила всего в нескольких ярдах от поверхности, едва не касаясь брюхом земли, и, то и дело подпрыгивая на ходу, пересекла равнину.

– Отлично, – с энтузиазмом произнес Блэкторн. – В какой стороне находится Арма-Гет?

Фэй, все это время напряженно следившая за его действиями, выпрямилась в кресле.

– Ты ненормальный!

– Чем ниже мы будем двигаться, тем меньше вероятности, что нас заметят, – пояснил ирландец. – Где Арма-Гет?

Девушка посмотрела на карту.

– По компасу – сто пятьдесят три румба. Около тысячи километров. У нас на пути довольно большой город – Дхад. «Дорожное движение на Котоне», – посмотрим. – Она пролистала несколько страниц Дорожного Движения Вселенной. – Нам нужно двигаться по четвертому уровню. Скорость – две тысячи километров в час. На твоем месте я бы обошла Дхад стороной.

Пэдди пожал плечами.

– На четвертом уровне нам одинаково безопасно лететь и над городом, и над неосвоенными территориями. Возможно даже, что лететь над городом безопаснее, во всяком случае, мы не будем привлекать внимания.

Внизу показался Дхад: низкие строения с широкими плоскими крышами промелькнули под кораблем жемчужным отсветом в темноте опустившейся ночи и скрылись так же молниеносно, как и возникли. Путешественники пересекли горный хребет, взлетели на вершину Монт-Закау, идеальной формы конус высотой восемь миль, и плавно заскользили над Тихийской Равниной.

Лодка опустилась и, поскольку земляне не решались сойти на поверхность, замерла в воздухе. Фэй и Пэдди напряженно всматривались в темноту.

– Должно быть, мы уже близко, – прошептал Блэкторн.

– Попробую посмотреть в инфракрасном излучении, – Бэйзил поднялась с места. – Монумент в десяти милях влево. Все выглядит спокойно. Можешь еще немного снизиться – под нами ничего нет.

Пэдди снизил корабль, так что тормозные колодки почти касались земли, и взял курс на Арма-Гет.

– Еще примерно три мили, – сказала Фэй. – Уже довольно близко. Мы не знаем, насколько хорошо объект охраняется и охраняется ли вообще.

Пэдди посадил корабль. После долгого перелета люди ощутили непривычную, почти мертвую неподвижность и безмолвие. Открыв порт, они высунули головы наружу и прислушались. Кроме отдаленного стрекотания насекомых, не было слышно ни единого звука. Впереди, в трех милях, на фоне светящегося сероватого котонского неба, возвышался расплывчатых очертаний силуэт монумента.

Стараясь говорить как можно тише, Пэдди повернулся к напарнице.

– Мои инструменты, пистолет и фонарь. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь.

Девушка наблюдала, как Блэкторн собирался.

– Пэдди…

– Что еще?

– Мне лучше пойти с тобой.

– Может, ты действительно пригодишься, – легко согласился Пэдди. – Если ты понадобишься, я вернусь за тобой. А пока надо прояснить обстановку. Я пойду на разведку, а ты прикроешь меня. Я не буду ничего предпринимать, если только, конечно, чертежи не окажутся у меня под рукой, так что смешно будет не воспользоваться удачей.

– Будь осторожней, Пэдди, – произнесла Фэй, и голос ее дрогнул.

– Хорошо, можешь на это рассчитывать. Ты тоже будь аккуратна. В случае опасности удирай. Если услышишь стрельбу или шум погони, не жди меня.

Он спрыгнул на землю и остановился, вслушиваясь в темноту. Стрекотание кузнечиков, словно миллиарды крохотных колокольчиков, оглашало окрестности.

Блэкторн двинулся по гладкой равнине к возвышавшимся посреди нее скульптурным изображениям. Они росли, их силуэты все отчетливей вырисовывались на фоне жемчужного неба и, казалось, хотели дотянуться да звезд. Ни звука, ни намека на движение, ни луча света. Блэкторн замедлил шаг, слух и зрение его обострились до предела.

Пэдди подошел к каменной, в человеческий рост, стене, холодной и влажной. Он провел рукой по верхним камням, ухватился за край, подтянулся на руках и оказался на большой мощеной платформе. С двух сторон от него возвышались темные статуи котонских Сынов Лангтрии, – ряд за рядом они, недвижные, восседали в низких креслах, взирая глазами-жемчужинами на расстилавшуюся у их ног священную Тихийскую Равнину.

Мгновение Пэдди неподвижно сидел на холодном камне, вслушивался и всматривался, чувствуя напряжение каждого нерва. Затем он поднялся и пошел по направлению к ближайшему изваянию. Где же последний Сын? Поразмыслив, он решил, что статуя погибшего правителя должна была замыкать ряд героев.

Подойдя к постаменту, Пэдди осмотрел полированные грани и разглядел слабо люминесцирующие буквы – Лойори, XVII Сын Лангтрии. За именем следовали года жизни и хвалебная эпитафия.

Он должен быть где-то рядом, подумал Пэдди. Погибший Сын был девятнадцатым в династии.

Неожиданно до слуха Блэкторна донесся звук шаркающих шагов. Он схватился за пистолет и замер.

В тридцати футах от него прошли две темные фигуры. В ночи промелькнул молочный блеск способных видеть в темноте глаз, и котонцы прошли мимо. Заметили ли они его? Пэдди задумался. На их лицах не отразилось и тени удивления. Возможно, они приняли его за паломника. В любом случае, следовало поторопиться.

Землянин приблизился к следующей статуе. Гольгах, XVIII Сын Лангтрии, гласила надпись. Наконец он прочел на постаменте: Ладха-Кудх, XIX Сын Лангтрии. Пэдди находился у цели, пятый чертеж покоился под правой рукой каменного великана. Тяжелая кисть котонца лежала на колене ладонью вниз. Блэкторн огляделся по сторонам. Ни звука, ни движения – казалось, никто не охранял монумент от непрошеных гостей.

Тогда он уперся носком ноги в выбоину и взобрался на пьедестал. Шум шагов заставил его прижаться к ножке огромного каменного кресла. Звуки затихли вдали.

Сердце бешено колотилось. Ирландец по креслу вскарабкался на колени Ладха-Кудха. Над его головой виднелось суровое лицо убитого им котонца, и измученному сознанию Блэкторна показалось, что огромные жемчужины, которыми были инкрустированы глаза-тарелки Сына Лангтрия, испепеляли его обвиняющим взглядом.

Пэдди вздрогнул.

– Если ирландский дух банши собирается огласить окрестности своими стонами, сейчас самое время.

О Господи, сделай так, чтобы привидение котонца все еще бродило на астероиде, где он умер!

Блэкторн перебрался по правому колену статуи к громадной ладони и ощупал холодные пальцы каменного Сына.

«Где же тайник? – подумал он. – Эти пальцы сами поднимутся и отдадут мне свое сокровище, или мне понадобится немного порошка Юпитера, чтобы приподнять эту лапу? Попробую воспользоваться ломом», Блэкторн отстегнул от пояса железную пластинку, подсунул ее под ладонь статуи и налег всем телом.

Раздался треск. Большой палец гиганта разломился и с грохотом упал на цементный постамент.

Пэдди наклонился над рукой котонца и стал простукивать место разлома, провел рукой по холодному камню – его пальцы нащупали лишь края трещины.

Ирландец извлек фонарь и направил тончайший луч на разлом. Так и есть – тайник: Пэдди снова взялся за лом.

Неожиданно снизу раздался резкий окрик:

– Что ты там делаешь наверху? Спускайся немедленно, или я стреляю!

– Я иду, – поспешил ответить Блэкторн и, запустив руку в полость, извлек небольшой металлический ящик и сунул его в рюкзак.

– Спускайся! – повторил голос. – Именем котонского правосудия, немедленно спускайся.

Блэкторн медленно сполз с коленей Ладха-Кудха.

Попался на месте преступления! Интересно, много их здесь? Он пытался разглядеть того, кто окликнул его, но видел лишь кромешную тьму. Но котонцы, несомненно, следили за каждым его движением своим сумеречным зрением.

Блэкторн скатился по ножке каменного трона. Если бы он только мог видеть! Он включил фонарь и пробежал лучом по серой земле. Три котонца – в полицейской форме и автоматами на взводе – зажмурились, ослепленные неожиданной вспышкой света. Пэдди выстрелил – раз, другой, третий – и оставил их лежать на холодном камне. Затем он спрыгнул с монумента, с грохотом повалился на землю, тут же вскочил на ноги, бросился к краю возвышения и кубарем скатился на мягкую почву Тихийской Равнины.

Здесь он остановился и прислушался, но услышал лишь собственное шумное дыхание. Темнота угрожающе навалилась на землянина, и Блэкторн не решался больше включить фонарь. В это время послышались шаги и злобные голоса.

Пригибаясь к земле, Пэдди бросился через равнину.

Он услышал, как за его спиной раздался пронзительный свист, и в то же мгновение над его головой с шумом пронесся снаряд.

Пэдди бежал из последних сил, у него перехватило дыхание. Вглядываясь во мрак, он думал лишь об одном: «О, только бы добраться до корабля. Фэй, Фэй, открой порт!»

Вдруг он услышал приближающийся спереди топот и явственно различил группу котонцев, бегущую ему навстречу. Пэдди отчаянно отстреливался, раздавал удары направо и налево, колотил обступивших его котонцев, но силы были неравными – один из них вырвал у Блэкторна пистолет, а двое других скрутили ему руки.

Глава двенадцатая

Не тратя лишних слов, охранники ловко заломили Блэкторну руки и, обмотав кисти несколькими слоями липкой ленты, бросили его на дно космической лодки.

Корабль взметнулся в воздух и исчез в небе Котона.

Ночь отступала. Тусклый рассвет тайком прокрался на борт и окатил находившихся там людей ледяным холодом. Пэдди лежал на полу между двух скамей.

Четыре охранника-котонца следили за ним ничего не выражающим взглядом.

Когда лодка приземлилась, охранники схватили Блэкторна, протащили по бетонному полу корабля, затем поволокли его вниз по сходням и через площадь. Пэдди успел разглядеть вдали высокое, похожее на паучью сеть сооружение и, узнав в нем Монтрийский Дорожный Патруль, понял, что его привезли в Монтрас.

Прохожие-котонцы шли мимо, не проявляя ни малейшего интереса к действиям полиции. Лишь несколько феразийских Орлов вытянули свои длинные шеи, чтобы разглядеть арестованного. Местные жители все до единого двигались на полусогнутых ногах, точно комедианты, изображающие людей, обладающих каким-то секретом. Все они обладали густыми светлыми волосами, которые торчали вверх, словно языки пламени. Воины носили коротко остриженные, не более дюйма длиной, волосы. И лишь один человек на Котоне брил голову – лысый череп был привилегией Сына Лангтрии.

Блэкторна протащили через площадь к зданию о глухими стенами; у входа к процессии присоединилось еще несколько охранников в коротких черных френчах, замысловато выкроенных в форме полумесяца.

Арестованного провели темным коридором, наполненным тошнотворным запахом карболовой кислоты, в пустую комнату, в которой, кроме стула и низкого стола, не было никакой другой мебели. Положив связанного преступника на стол, охрана удалилась, предоставив Блэкторна самому себе. Пэдди покрылся испариной; пытаясь порвать сковывающие его путы, он заметался на столе, однако все его усилия оказались безуспешными.

Прошло около получаса, а затем в комнату вошел котонец в регалиях Советника Сына. Приблизившись, он пристально посмотрел в лицо Пэдди.

– Что вы делали на Арма-Гете?

– Я заключил пари, ваша честь, – ответил Пэдди, – и должен был доставить друзьям сувенир с мемориала. Я раскаиваюсь, что совершил проступок. Отвяжите меня, я заплачу штраф, и вы больше обо мне не услышите.

Советник обратился к стоявшему за его спиной капралу:

– Обыщите этого человека.

Он осмотрел изъятые у арестованного вещи и, обнаружив металлический кейс, метнул на Блэкторна огненный взгляд опаловых глаз, развернулся и вышел из комнаты.

Прошел час. Советник вернулся, однако не вошел в комнату, а остановился у двери и, склонив голову, объявил:

– Зигри Хайнга!

Охранники опустили головы, и котонец с сияющей лысиной появился в дверях и проследовал к столу.

– Так это ты – убийца Блэкторн.

Пэдди не ответил.

Двадцатый Сын Лангтрии хладнокровно задал следующий вопрос:

– Что ты сделал с остальным материалом?

Пэдди проглотил стоявший в горле комок, который, как ему показалось, был размером с яйцо.

– Милорд, прикажите развязать меня, и мы с вами обсудим сложившуюся ситуацию, как мужчина с мужчиной. У всего есть свои отрицательные и положительные стороны. Признаюсь, что, возможно, я несколько погорячился.

– Что ты сделал с остальным материалом? – спросил Зигри Хайнга. – Можешь смело сказать мне. Ни тебе, ни твоей планете твое запирательство не поможет, поскольку большая часть данных у нас в руках.

– Буду с вами откровенен, ваша честь, – бесхитростно начал Блэкторн, – у меня никогда не было никакой другой информации.

Сын развернулся и удалился в глубь комнаты. Охранники извлекли из ниши в стене приспособление, напоминавшее кованые доспехи, приподняли Пэдди и поместили его внутрь. Один из котонцев склонился над землянином, привычным жестом раскрыл ему веки и захлопнул забрало. И в ту же секунду каждым дюймом кожи Блэкторн ощутил слабое покалывание – электроды отыскивали и присоединялись к нервным окончаниям тела. Перед насильно раскрытыми глазами ирландца вспыхнул сферический экран.

Он различал очертания двигавшихся фигур, тусклый свет притушенных огней. Затем перед ним возникла комната с каменным сводом и крашеным полом.

Он увидел пронзенного лезвием человека, слышал его крики, с ужасом взирал на его скорчившееся в судорогах лицо.

Подошел охранник и посмотрел на Блэкторна большими пустыми глазами. Пэдди видел, как к нему приблизились солдаты, почувствовал, как они вцепились в его запястья, подхватили его под колени. Он снова вернулся в реальность. Видение с экрана покинуло его сознание.

Котонцы умели заставить работать заржавевшие мозги. Они отточили искусство пытки до совершенства.

Достаточно было воскресить в сознании человека воспоминание о боли, чтобы причинить ему мучения, не нанося повреждений костям или плоти. В нервно-паралитическом скафандре человек проживал всю свою прежнюю жизнь в ощущениях.

Палачи проникали в душу своей жертвы, они знали, как исторгнуть из человека нечеловеческие стоны, как воссоздать в его мозгу запутанные картины воспоминаний, как отточить их настолько, чтобы они превратились в медленно закручивающийся вихрь, увлекающий за собой все существо жертвы.

Под этой пыткой человек терял ощущение времени, мир лишался очертаний и заволакивался дымкой. Нервно-паралитический скафандр становился реальностью, а реальность становилась сном.

Словно удар гонга, до слуха Пэдди донесся голос Советника.

– Что ты сделал с оставшимися чертежами?

Блэкторн не смог бы ответить, даже если бы захотел. Вопрос докатился до его сознания, как оглушающий медный рев, не имевший смысла.

Советник перестал задавать вопросы, и продолжать пытку стало бесполезно.

Неожиданно Пэдди очнулся от небытия и отчетливо различил склоненное над собой лицо Зигри Хайнга.

– Что ты сделал с остальными чертежами?

Пэдди облизал потрескавшие губы. Они не проведут его. Прежде он умрет. Но тут-то и была загвоздка. Под этой пыткой человек редко умирал. Лишь в одном из двадцати случаев включенный в обычном режиме нервно-паралитический костюм способен был убить жертву. Они могли бесконечно и так часто, как им того хотелось, подвергать его мучениям, не нанося соматических повреждений.

– Что ты сделал с остальными чертежами?

Пэдди уставился в бледное лицо котонца. Почему бы не сказать им? Все равно генератор уже навсегда потерян для Земли. Четыре пятых информации ничем не лучше, чем ее полное отсутствие.

Пэдди поморщился. Сын не оставил ему выбора. Но Фэй! Блэкторн беспокоился о судьбе девушки. Поймали ли ее или ей удалось бежать? Пэдди попытался подумать, но скафандр лишил его всякой способности размышлять.

– Что ты сделал с остальными чертежами?

Зигри Хайнга приблизил к жертве лицо, походившее на маску смерти. Глаза котонца то вылезали из орбит, то прятались под нависшим лбом. Раздувались и потухали, устремлялись на Блэкторна и снова уменьшались в размерах. У Пэдди начинались галлюцинации. Воздух вокруг него наполнился лицами когда-то виденных людей.

Тут был и его отец Чарли Блэкторн, машущий ему вишневой веткой, из своего кресла-качалки на него смотрела его мать, у ног старушки лежал их старый пес колли. Пэдди вздохнул и улыбнулся. Как прекрасно было бы оказаться дома и вдохнуть горький воздух торфяников с примесью соленого морского ветра скибберийских верфей.

Видения порхали и кружились вокруг Блэкторна, сменяя друг друга, как времена года. Тюрьма на Акхабатсе, астероид, тела Пяти мертвых Сынов Лангтрии. Цепочка сцен, промелькнувшая слишком быстро, как кинопленка. И снова он узнает виденные некогда картины. Спэдис. Врач и Фэй – Фэй, какой он первый раз увидел ее, маленький черноволосый постреленок, а не девушка. И красивая – ах, такая красивая!

Грация движений, завораживающие темные глаза…

В сознании Пэдди воскрес ее танец в Камбороджийском Наконечнике, изгибы ее тела, нежного и сладостного, как взбитые сливки. И он считал ее простушкой!

– Что ты сделал с остальными чертежами?

Призраки исчезли, оставив после себя горький привкус разочарования. Пэдди вернулся в пустую комнату, к котонскому Сыну Лангтрии, которому не терпелось заполучить секрет космического генератора, секрет, который вновь возвращался в руки его деда, двадцать раз повторенного в своих потомках.

– Ах ты, упырь, думаешь, я расколюсь? Не при твоей жизни.

– Ты не выдержишь, Блэкторн, – мягко проговорил Сын. – И не такие ломались под пыткой. Ни одно существо ни одной планеты не может бесконечно бороться. Одни не выдерживают и часа, другие сопротивляются день, третьи – два дня. Один конский герой продержался две недели, не произнося ни звука, а потом заговорил, пуская пузыри и умоляя о смерти.

– Полагаю, вы исполнили его желание? – спросил Пэдди.

Рот Зигри Хайнги искривился и задергался.

– Потом мы отомстили ему. О нет, мы не убили его, он жив и поныне.

– Если я заговорю, вы отомстите мне точно так же?

Лицо Сына растянулось в отвратительной ухмылке, от которой у Пэдди перевернулись все внутренности.

– У нас еще есть твоя женщина.

Пэдди почувствовал себя раздавленным, повергнутым в прах. Вот все и кончилось.

– Значит, вы поймали Фэй?

– Разумеется.

– Я не верю, – еле слышно простонал Блэкторн.

Зигри Хайнга постучал блестящими серо-голубыми ногтями по вертикальному конусу на поверхности стола. Раздался звонок. Желтые бриджи вошедшего котонца заставили Блэкторна зажмуриться.

– Жду ваших высочайших соизволений, милорд.

– Приведите маленькую землянку.

Пэдди ощущал себя как выдохшийся пловец по окончании дистанции. Зигри Хайнга изучающе взглянул на арестованного.

– Планируете идентификацию с этой женщиной?

– Что? О чем это вы? – Пэдди непонимающе заморгал глазами.

– Вы «любите» ее?

– Не ваше дело.

Сын барабанил по крышке стола.

– Предположим, что любите. Допустили бы вы, чтобы она страдала?

– Какая разница, – спокойно ответил Пэдди, – если вы все равно будете мучить нас, пока вам не наскучит?

– Вовсе нет, – елейно пропел Хайнга. – Мы, котонцы, наименее лицемерные из всех живых существ, наделенных разумом. Убив моего отца и тем самым позволив мне обрить голову, вы сделали меня своим должником. Теперь жизнь и смерть в моей власти. Я всемогущ. Я царствую, предписываю, повелеваю.

Две сотни моих завистливых собратьев уже собрались в Пирамиде Южных Мыслителей. Если вы поможете мне утаить знание о космическом генераторе от лже-Сынов с Шола, Бадау, Альфератса и Лористана, тогда моя власть станет безграничной.

– Чтобы убедить меня, вам не хватает красноречия, – сказал Пэдди. – Я вас не понимаю. Вы пытаетесь торговаться со мной? Чего ради? Зачем?

– Мои доводы основания останутся при мне, вас это не касается. Впрочем, в такого рода операции мне следует сохранить лицо.

– Равно как и не терять время? – предположил ирландец.

– Да, не терять время, так как ты можешь потерять память. С теми, кто слишком долго врет в нервно-паралитическом скафандре, такое нередко случается.

Воображение начинает вторгаться в область факта, и всякая информация становится недостоверной.

Пэдди зашелся диким смехом.

– Значит, я все-таки загнал вас в тупик. Ваш нервно-паралитический скафандр отказывается жарить ваши каштаны. Ладно, старый филин, каковы твои условия?

Зигри Хайнга бессмысленно уставился в пространство.

– С одной стороны, ты мог бы вернуться на Землю вместе с твоей женщиной и твоим кораблем. Мне не нужны ваши жизни. Два землянина – это такая малость, – котонец сделал жест, будто смахнул песчинку. – Богатства, деньги? – я их не считаю. Вы получите столько, сколько вам будет угодно. – Он снова повторил прежний жест. – Назовите любую сумму – и я не скажу нет. Это с одной стороны. С другой же…

Неожиданный звук прервал его. Пэдди рывком повернул голову. Женский голос – крик отчаяния и боли – исходил из нервно-паралитического скафандра, который охранники осторожно вкатывали в комнату.

– Это, – промолвил Сын Лангтрии, – твоя женщина. Думаю, она испытывает некоторые неприятные ощущения. И такова альтернатива для вас обоих. Навсегда и до скончания ваших дней.

Пэдди дернулся, чтобы встать, но тут же ощутил абсолютную беспомощность. Зигри Хайнга внимательно наблюдал за происходившим.

– Прекрати это, ты, дьявол! – прохрипел Блэкторн.

Правитель подал знак рукой. Котонец в желтых бриджах опустил рычаг, и из скафандра донесся вздох.

– Позвольте мне поговорить с ней, – проговорил Пэдди. – Я должен поговорить с ней наедине.

– Что ж, – медленно процедил Сын Лангтрии, – я смогу предоставить вам такую возможность.

Глава тринадцатая

– Фэй, Фэй, Фэй! – едва не плакал Пэдди. – Почему ты не улетела с этой проклятой планеты, когда у тебя еще был шанс?

Губы девушки сложились в вымученную улыбку.

– Пэдди, я не могла бросить тебя. Знаю, что должна была. Я отдавала себе отчет, что моя жизнь принесет Земле больше пользы, чем тебе. Я помнила все то, что мне внушали в Агентстве Земли, – и все равно я не могла улететь, не попытавшись помочь. Они захватили корабль.

Они стояли в просторном, длиной несколько сотен ярдов, концертном зале с высоким потолком, залитым сиянием, которое казалось одновременно голубым и желтым, как яркий лунный свет.

Ирландец обвел помещение взглядом.

– Они слышат нас?

– Не удивлюсь, если каждое слово, которое мы произносим, даже шепотом, многократно усиливается и записывается на пленку, – удрученно ответила Фэй.

Пэдди приблизился к девушке и еле слышно проговорил ей на ухо:

– Они хотят выторговать наши жизни.

Фэй посмотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых еще не исчезли следы пережитого ужаса.

– Пэдди, я хочу жить!

– Я тоже хочу жить, Фэй, – жить с тобой, – не разжимая рта, сказал он.

– Пэдди, я думала, все уже закончилось, – с отчаянием в голосе продолжала Фэй. – Не вижу, какой нам смысл продолжать хранить тайну. Что случится, даже если генератор окажется в руках котонцев? Они думают, что Земле все равно не видать генератора, ведь у нас всего четыре из пяти чертежей. И эти четыре, – она зашептала ему на ухо так тихо, что он едва сумел уловить смысл сказанных слов, – я смогу продиктовать по памяти.

– По памя… – выдохнул Пэдди.

– Да. Помнишь, я рассказывала, что нас учили этому.

– О-о-о…

– Если мы будем продолжать хранить молчание, никто не завладеет генератором, – тихо продолжала Фэй. – Через десять лет космические полеты придется прекратить. С другой стороны, если мы расскажем, что нам известно, и вернемся домой, у Земли будет четыре из пяти чертежей.

– Что то же самое, как если бы их вообще не было, – горько заключил Пэдди. – Из тридцати цифровых комбинаций тебе известны лишь двадцать четыре. Двадцать четыре показателя.

Он замолчал и прищурил глаза. Перед его внутренним взором возникла картина из прошлого, такого далекого, что, казалось, все события произошли в эпоху древнеегипетского царства. Он вспомнил сборочный цех на Акхабатсе, где Пять Сынов заряжали вольфрамовые цилиндры. Пять панелей, по три циферблата на каждом!..

– Фэй, – пробормотал он, пока еще не смея поверить сам себе, – я не заслужил того, чтобы жить.

Фэй тревожно следила за его взглядом.

– В чем дело?

Пэдди медленно произнес:

– Картина так и стоит у меня перед глазами, я отчетливо вижу каждую деталь. Мы просто непроходимые идиоты, особенно я. На чертежах, – он наклонился к самому ее уху, – помнишь о дубликации?

– Ох, Пэдди! – Фэй еще ничего не понимала.

Блэкторн продолжал:

– Когда я вломился в цех, я видел работающий генератор. Там было пятнадцать контрольных рычагов. А на чертежах по шесть показаний на каждом – всего тридцать. Тебе это ни о чем не говорит?

Фэй кивнула.

– Цифровые комбинации также продублированы.

Пэдди, весь генератор у нас!

– Вот именно, – подтвердил Блэкторн. – Нам нужно было приближаться к Котону не более, чем к Южному Кресту.

Фэй опустила и подняла веки в знак согласия.

– Надо уносить ноги, – с необыкновенным воодушевлением сказал Пэдди. – Найти какой-нибудь способ. Ведь в твоей маленькой головке находится космический генератор, который так необходим Земле.

– Они не отпустят нас, Пэдди. Даже если мы расскажем все, что знаем, они все равно убьют нас, – удрученно ответила Фэй.

– Во всяком случае, не раньше, чем мы пережжем предохранители нервно-паралитических скафандров.

– О, Пэдди! Надо что-то придумать! Думай!

Оба глубоко задумались.

– Котонский Сын держится за нас, – произнес Блэкторн. – Он сам не свой от страха. Но почему? Может быть, на другие планеты просочилась информация, что он поймал нас, и все агенты, шпионы и секретные службы подняты на ноги, вследствие чего он не хочет рисковать и удерживать нас, чтобы никто не мог убедиться, что мы действительно у него в плену.

Снова воцарилось молчание.

– Думай! – прошептала Фэй.

– Слушай, – предложил ирландец. – Мы скажем ему, что ты отправишься за чертежами, а я останусь в качестве заложника. Ты полетишь на Землю и передашь информацию о генераторе. Потом ты выкупишь меня за двадцать генераторов или около того.

– При настоящем курсе, – сухо заметила Фэй, – это составит двадцать миллионов марок. Стоишь ты столько?

– Это единственный вариант, который приходит мне в голову, – ответил Пэдди. – Другого способа нам обоим остаться в живых и передать Земле генератор не существует.

– Зигри Хайнгу не понравятся такие условия, – сказала девушка. – Он хочет, чтобы мы доверяли ему.

Получив чертежи, он отпустит нас.

– Интересно… – проговорил Пэдди.

– Что?

– Не согласится ли он вместе с нами отправиться за чертежами? Мы отвезем его сама знаешь куда одного, а потом удерем на корабле.

– Так будет честно, – не дыша ответила Фэй. – Котонцу понравится, что мы без промедления отправимся за генератором. Давай предложим ему наш план.

***

Осторожно проходя мимо застывших в карауле членов экипажа и осторожно вдыхая белесый, как тело моллюска, газ, Пэдди и Фэй ступили в знакомую кабину лодки, в которой они преодолели необъятные космические пространства.

Зигри Хайнга проследовал за ними. Порт закрылся, и лодка отчалила от станции. Пэдди и Фэй, не говоря ни слова, заняли посты у панели управления; Правитель присел на диване в глубине кабины и откинулся на спинку.

– Как видите, – сказал он, – я исполнил все ваши требования. Мы одни на корабле. Доставьте меня к тайнику и идите с миром, а я вызову личный корабль.

Свою часть договора я выполнил. Посмотрим, сдержите ли и вы данное слово.

Пэдди посмотрел на Фэй и с неловким чувством потер кончик носа.

– Честно говоря, мы хотели бы осмотреть лодку, на случай, если кто-нибудь из ваших людей, невзначай, разумеется, заснул в трюме, продовольственном отсеке или у переднего шлюза.

Сын кивнул.

– Пожалуйста, как вам будет угодно. – И, обращаясь к Фэй, добавил:

– Может быть, тем временем вы возьмете нужный курс?

Девушка молча села в кресло пилота, вывела лодку в космическое пространство, и тот же аппарат, который доставил путешественников на Котон, вновь окунулся в океан беспредельности.

Пэдди вернулся и проворчал:

– Никого – ни следа.

– Вам неприятно, что я выполняю условия сделки? – насмешливо спросил Зигри Хайнга.

Блэкторн ответил еле слышным ворчанием. Фэй внимательно вглядывалась в простиравшуюся за иллюминатором темноту. Вдруг она резко потянула штурвал на себя. Лодка круто пошла вверх и снова вернулась в прежнее положение.

– Выгляни наружу, Пэдди, – попросила она. – Что у нас с фюзеляжем?

– Хорошо, – Пэдди снял с крюка скафандр, залез внутрь, закупорил швы, надел шлем.

Котонец молча наблюдал за его действиями.

Блэкторн скрылся за люком, Фэй ждала его возвращения у приборной доски, украдкой поглядывая на Правителя и стараясь проникнуть в план, зревший под этим гладко выбритым черепом.

– Я размышляю, – задумчиво начал Хайнга, – о великих свершениях. Я воплощу в жизнь все богатство моего воображения. Я расширю Арма-Гет и выделю под мемориал квадрант территории планеты.

Сравняю гору с землей, залью долины черным стеклом. Статуи окутает непроницаемая тишина, и посреди них будет величественно возвышаться мой памятник. Я буду в тысячи раз могущественнее кого бы то ни было во Вселенной. Подчиню себе вечность и займу исключительное место в истории.

Фэй повернулась и посмотрела в иллюминатор. Где Солнце? Эта бледная звезда?

Пэдди вернулся на корабль. За ним на борт проследовала какая-то фигура. Сквозь шлем Фэй разглядела пучеглазую голову котонца.

– Я обнаружил его привязанным к корпусу. Так, значит, вы подчиняетесь нашим требованиям?

Зигри Хайнга выпрямился в кресле.

– Тихо, ничтожество! Кто ты такой, чтобы обсуждать мои повеления? Ты должен быть благодарен судьбе, что тебе позволено самому отдать то, что в другом случае вырвали бы у тебя силой. – Он снова откинулся на спинку. – Но раз мы пойманы…

Котонец, взошедший на корабль вместе с Пэдди, не двигался с места. Правитель сделал в воздухе волнообразный жест.

– Вон. Ты больше не нужен.

Охранник колебался: он посмотрел на Фэй, потом снова на Сына Лангтрии, медленно развернулся и вышел через люк. Трое оставшихся видели, как он спрыгнул с корабля и, одинокий и отчаявшийся, медленно уносился все дальше и дальше.

– Ну, – обратился Зигри Хайнга к землянам, – теперь вы довольны? Мы одни. Вперед, к тайнику.

И, пожалуйста, побыстрее. Вселенная ждет моих подвигов. Да, прошу заметить, пистолет всегда при мне, и я буду начеку.

Блэкторн не спеша подошел к Фэй.

– Давай, Фэй. Бери курс.

Вдалеке слева холодным блеском сияла Дельта Триангул. Под ней угрожающе вырисовывался силуэт мрачной черной планеты. Котонец выглянул в иллюминатор и сказал:

– Дельта Триангул-2, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – коротко ответил Блэкторн.

– Куда теперь?

– Увидите в свое время.

Зигри Хайнга, не говоря не слова, занял свое место.

Пэдди подошел к передатчику и, выйдя на частоту, используемую в наушниках скафандра, послал сигнал:

«Алло, алло».

Путешественники обратились в слух. Из приемника еле слышно донеслось: «Алло, алло».

Правитель встревожился.

– Там есть еще кто-то?

– Нет, – ответил Пэдди. Никого, кроме нас. Вышла на курс, Фэй?

– Да.

Под кораблем расстилались плоские и тусклые, как черный бархат, равнины, хаотично разбросанные горы, перемежающиеся ущельями, похожими на оспины или проеденные гигантской молью бреши. Прямо по курсу неумолимо надвигался громадных размеров пик.

– Вот и Свирепый Дракон, – торжественно объявила Фэй.

Она посадила корабль на черную песчаную равнину.

Шум двигателей затих, и лодка замерла.

Пэдди повернулся к неподвижно сидевшему в кресле Сыну.

– Теперь слушайте внимательно и не пытайтесь обмануть нас. Будьте уверены – подобного рода попытки не пойдут вам на пользу. Вы можете отнять у нас жизни, но одному вам никогда не найти чертежи.

Котонец, не мигая, смотрел на человека.

Пэдди продолжал:

– Я выйду на поверхность, чтобы достать чертежи.

Они надежно спрятаны. Самим вам их не отыскать.

– Достаточно одного моего слова, и через неделю здесь будут работать тысячи рабов, – спокойно заметил Правитель.

Блэкторн проигнорировал его замечание.

– Я заберу чертежи и положу их на тот выступ черной скалы. Фэй останется на борту. Когда я положу чертежи на камень, вы вызовете свой корабль и объясните экипажу, где вас найти.

Затем вы наденете скафандр и пойдете по направлению ко мне; я оставлю чертежи и двинусь к кораблю… Когда мы поравняемся, вы выложите пистолет и только после этого продолжите путь. Как только я буду на борту, мы улетим. Вы получите свои чертежи, и в течение дня ваш корабль заберет вас. Договорились?

– Вы оставляете мне не слишком много шансов, чтобы обмануть вас, – заметил Лангтрий. – Вы высокий и сильный. Если я выложу пистолет, где гарантия, что вы не наброситесь на меня?

Вам определенно ничего не стоит обогнать меня и добраться до корабля раньше, чем я доберусь до скалы.

Как в таком случае я могу быть уверен, что вы не подложите мне фиктивные бумажки?

– Воспользуйтесь биноклем, – ответил Блэкторн. – Я буду держать чертежи так, чтобы вы смогли рассмотреть их. Вы проследите, как я буду класть их на скалу.

Их невозможно ни с чем спутать. С помощью бинокля вам не составит труда прочитать каждую строчку текста.

– Отлично, – сказал котонец. – Я принимаю ваши условия.

Пэдди залез в скафандр. Прежде чем надеть шлем, он снова повернулся к Правителю.

– Итак, мое последнее слово: никоим образом не пытайтесь надуть нас или снова захватить в плен.

Я знаю, что вы, котонцы, дьявольски мстительны и ничего так не любите, как изощренные пытки. Поэтому предупреждаю, будьте осторожны, или все ваши надежды на мировое могущество пойдут прахом.

– Что вы имеете в виду? – заволновался сын Лангтрий.

– Забудьте, – отрезал Пэдди. – Я иду.

Он покинул корабль. Фэй и котонец наблюдали сквозь прозрачный купол, как Блэкторн тяжело ступал по черному песку по направлению к Пику, пока не скрылся в воронке у подножия столба.

Прошло несколько минут. Пэдди снова показался на поверхности, и в руках его блестели золотые пластины.

Ирландец остановился у черной скалы, поднял пластины над головой и повернул их к кораблю. Зигри Хайнга схватился за бинокль, прижал окуляры к глазам и стал жадно всматриваться в драгоценные кусочки металла.

Наконец он отложил бинокль.

– Удовлетворены? – с насмешкой спросила девушка.

– Да, – ответил котонец, – вполне.

– Тогда вызывайте свой корабль.

Зигри Хайнга медленным шагом подошел к ретранслятору, включил приемник и сказал несколько фраз на незнакомом Фэй языке.

– Теперь выходите, – сказала Фэй и едва узнала свой голос. – Вы выполнили свою часть договора, мы выполняем свою.

– Между нами еще многое не досказано, – угрожающе прошипел Правитель. – Я не прощу вам ваших оскорблений, вашей наглой самоуверенности.

Фэй действовала молниеносно, сама удивляясь быстроте своих движений. Едва ли отдавая себе отчет в происходящем, она бросилась на котонца и вырвала у него пистолет. Поспешно отскочив назад и неловко сжимая оружие трясущимися пальцами, девушка направила дуло на Сына. Зигри Хайнга судорожно глотнул воздух, отпрянул назад и выкинул вперед руку. Наполненные ядом шарики на эластичных нитях просвистели в дюйме от лица Фэй.

– Ааа! – закричала она. – Выходи вон! Или я убью тебя, причем с большим удовольствием!

Глава четырнадцатая

Зигри Хайнга, лицо которого приобрело странный мутно-фиолетовый оттенок, влез в скафандр и под дулом собственного пистолета вывалился из лодки наружу.

Пэдди, дожидавшийся появления котонца у черной скалы, увидел торопливо идущего к нему неверной подпрыгивающей походкой Лангтрия и двинулся ему навстречу. Котонец промчался мимо, не спуская жадного взгляда с золотых пластин. Пэдди на мгновение заколебался, однако, не увидев у Правителя пистолета, повернулся и побежал к кораблю.

Фэй впустила его в кабину. Скинув шлем, Пэдди тревожно посмотрел на бледное лицо девушки.

– Что случилось, Фэй?

– Нет питания.

У Блэкторна подкосились ноги, пальцы застыли на застежке-молнии.

– Нет питания?

– Мы на необитаемой планете, – продолжила она. – Котонский корабль прибудет через несколько дней. – Фэй посмотрела в иллюминатор. – Зигри Хайнга ждет.

– О, – прошептал Пэдди. – Лучше сразу умереть среди черных песков. – Он поднялся на палубу к Фэй. – Ты уверена насчет питания? Я однажды сам попался на кажущемся отсутствии энергии'. – Он подергал рычаги. Корабль был мертв.

Пэдди нервно кусал губы.

– Негодяй вмонтировал в генератор реле, которое перекрыло питание, едва мы приземлились. Теперь он, должно быть, злорадствует!

– Чертежи у него в руках, – сказала Фэй. – Он может спрятаться от нас, пока не прибудет корабль. Нам его не отыскать.

– Мы как крысы на тонущем корабле. Попробуй послать сигнал по космической волне!

Фэй щелкнула выключателем приемника.

– Аппаратура тоже мертва, – голос ее звучал глухо и безнадежно.

Пэдди содрогнулся.

– Не произноси это слово так часто. – Он сделал два шага к порту, повернулся, отмерил четыре шага к звездной карте и вернулся к Фэй. – Попробуй подключиться к системе создания гравитации. Она работает на отдельном генераторе, не связанном с основным.

Фэй передвинула переключатель на доске приборов, и вес покинул их.

Пэдди ликовал:

– Теперь, по крайней мере, мы можем улететь с планеты – почва сама уйдет из-под корабля, когда Дельта повернется вокруг своей оси.

– Зигри Хайнга увидит, в каком направлении мы скрылись, – сказала Фэй. – А потом разыщет нас с такой же легкостью, как если бы мы удирали от него ползком по снегу.

Блэкторн поднялся к потолку и, ухватившись за подпорку, сжал ее обеими руками:

– Если бы это была шея котонца, – он заскрежетал зубами. – я бы повис на ней, пока его каблуки бились бы об пол, и смеялся бы ему в лицо.

Фэй устало улыбнулась.

– Не время сейчас мечтать, Пэдди, дорогой. – Она взглянула в иллюминатор. – Мы уже поднялись на фут над землей.

Пэдди задумчиво нахмурил лоб.

– Я знаю, как заставить работать турбины. Это выльется нам в миллион марок и, поскольку гравитация отсутствует, тучи дегтя в кабине, но – попробуем.

– Что попробуем, Пэдди?

– У нас на корабле четыре ламповых накопителя энергии, которые не используются. Если мы последовательно будем вскрывать их один за другим, отдача вынесет нас с этой проклятой планеты. Но о накопителях, конечно, придется забыть.

– А ты знаешь, как это сделать, Пэдди? – недоверчиво спросила Фэй.

– Думаю, я просто вырву один из кабелей прибора, это все равно что пробить пожарный шланг. – Он посмотрел в иллюминатор. – Мы поднялись на шесть футов. Посмотри! Котонец! Видишь его? Сидит, спокойный и величественный, и посмеивается над нами. Дай мне пистолет, я сделаю из него христианина – заставлю его молиться и заодно прострелю кабель.

Блэкторн прикрутил шлем, вышел в шлюз и открыл внешний порт. Зигри Хайнга поспешно ретировался за скалу, и Пэдди не без сожаления вынул пистолет.

Затем он привязал себя канатом к поручню, нарисовал мишень на одном из нижних кабелей, стиснул зубы и, вверив себя своему ангелу-хранителю, нажал на курок.

Трубка кабеля разлетелась, язык синего пламени вихрем вырвался в пространство и обрушился на землю. Лодка взмыла по косой вверх.

С трудом выпутавшись из ремней безопасности, Фэй бросилась к порту.

– Пэдди! – Она прижалась к окошкам шлюза, сердце ее бешено колотилось.

Пэдди, скорченный, лежал без сознания на полу.

Его шлем разбился; воздух, видимый и плотный, как конденсированный туман, со свистом выходил через щели. Кровь струилась из носа Блэкторна и растекалась по лицу.

– Пэдди! – Душераздирающий крик вырвался из груди девушки.

Фэй не могла закрыть внешний люк: ноги Блэкторна торчали наружу. Открыть внутреннюю дверь она не решалась, боясь, что остатки кислорода покинут кабину.

Она прижала ладони к лицу, не в силах удержать судорожные всхлипывания. Затем поднялась и бросилась к рейке, на которой висели скафандры. Просунула одну ногу, другую, боковая застежка, шлем, щелчок – Фэй побежала обратно к шлюзу, борясь с внутренним давлением, потянула дверь на себя, – поток воздуха, вырвавшегося в безвоздушное пространство, чуть не увлек ее за собой в космос.

Она схватила Пэдди за руку и втолкнула его утратившее вес тело против слабеющего потока кислорода в кабину.

– Дорогой, – прошептала она. – Ты жив?

***

В кабине воздух был теплым и свежим. Пэдди лежал на кушетке с повязкой на голове и забинтованной ногой. Фэй сидела рядом и вытирала сочившуюся из его носа кровь.

Пэдди вздохнул и затрясся в лихорадке. Фэй сделала ему третью инъекцию Вивеста-101 и заговорила с ним мягким, как летняя трава, голосом.

Блэкторн дернулся, вздохнул и затих. Фэй склонилась над ним.

– Пэдди?

В ответ девушка услышала ровное дыхание любимого – он спал.

Она поднялась и подошла к иллюминатору. Дельта Триангул превратилась в маленький блестящий шар и совсем затерялась среди других планет.

Прошло три дня. Ни один из котонских кораблей, так похожих на акул, не бросился за ними в погоню.

Вероятно, опасность миновала. Возможно, Зигри Хайнга предпочел радоваться тому, что браслеты наконец оказались у него в руках, и не мстить оскорбившим его землянам.

Блэкторн очнулся лишь на четвертый день.

– Фэй, – еле слышно позвал он.

– Да, Пэдди, любимый.

– Где мы?

– Надеюсь, в безопасности.

– Энергии так и нет?

– Нет. Но я поняла, что случилось, и мы легко все починим, как только ты поправишься. Я попыталась разобрать электрическую шину. Она перегорела из-за короткого замыкания и сбила всю систему питания.

Мгновение Пэдди лежал неподвижно. Затем его лицо вдруг передернулось, а рот скривился в ужасной гримасе. Он пробормотал, как будто сам себе:

– Как бы там ни было, Сын сам предуготовил катастрофу для своего народа. Он предатель, это его вина, я тут ни при чем…

Фэй беспокойно склонилась над Пэдди.

– О чем ты, Пэдди?

Блэкторн прошептал:

– Я собирался ему все рассказать еще до того, как он вообще прикоснулся к чертежам, – ведь я не убийца.

Ирландец тяжело вздохнул и отвернулся.

– Такая разрушительная сила в какой-то крохотной точке, Фэй.

Фэй пристально посмотрела ему в лицо. Что это – бред?

– Пэдди, о чем ты говоришь?

– Фэй, – заговорил он слабым голосом, – с тех пор, как я услышал о космическом генераторе, он стал моим помешательством, и дважды, трижды, четырежды, сотни раз я стоял на краю гибели. Так было и на Акхабатсе, когда я по невежеству решил, что смогу проникнуть в сборочный цех и стащить дюжину генераторов.

Однако все оказалось гораздо сложнее. Потоки энергии в трубах, с одной стороны, и пятнадцать змеевиков, где они смешиваются, подвергаются перегонке, разъединяются, – с другой.

Когда все показания установлены, огромная энергия, дремавшая в приборе, издает чудовищное рычание и скручивается в гигантский жгут пламени. Но если хоть один из контуров настроен не правильно, огонь вырывается наружу и разносит весь мир на мелкие клочки.

Когда я попробовал запустить генератор на Акхабатсе, он не был подключен к сети, в кабелях остался лишь небольшой статический заряд, – однако взрывом разворотило весь сборочный цех.

– Почему сейчас ты говоришь об этом? – Фэй, затаив дыхание, следила за мыслью Блэкторна.

– Я хочу сказать, что, когда Зигри Хайнга потянет за рычаг, ад вырвется из недр земли и обрушится на Вселенную.

– Но, Пэдди, – прошептала девушка, – почему?

Ведь мы отдали ему подлинные чертежи, те, что принадлежали погибшим Сынам.

– Две крошечные точки, отделяющие целое число от дроби. Два неприметных пятнышка на дубликатах Бадау и Лористана. У меня хватило времени, чтобы поставить две точки.

***

Фэй выпрямилась и неотрывно смотрела на Блэкторна.

– Они могли бы стать нашим единственным шансом на спасение, если бы котонец решил покончить с нами, – продолжал ирландец. – Я собирался тотчас передать ему точные данные по космической волне, как только мы очутились бы на безопасном расстоянии, потому как у меня и в мыслях нет подвергать чью-либо жизнь опасности. Но если что-то случится, это будет лишь его вина. Он перерезал нам питание и тем самым подписал себе смертный приговор.

– Прошло уже девять дней, Пэдди, – заметила Фэй.

– Хм. Два дня на то, чтобы корабль подобрал его с Дельты, четыре дня пути до Монтраса и три дня там.

Очевидно, скоро мы услышим страшные новости.

Он включил приемник: батарейка от карманного фонарика позволяла улавливать слабый сигнал.

По радиоволне донесся голос диктора-шолийца. Путешественники напряженно вслушивались в каждое слово.

– Внимание! Заявление Зигри Хайнга, котонского Сына Лангтрии. Пэдди Блэкторн, сбежавший заключенный и политический преступник, был убит котонским патрулем на одной из необитаемых планет. Дальнейшие детали не сообщаются. Так закончилась крупнейшая в истории космического века охота на человека.

Межпланетное движение возобновляется.

– И это все? – разочарованно протянул Блэкторн. – Никаких новостей, кроме того, что я мертв.

Уверен, что если бы это было так, я бы первым узнал об этом. Никаких взрывов, катастроф? Или Зигри Хайнга настолько осторожен, что не доверяет чертежам, полученным от собственного отца и дядьев? Чего он ждет?

– Тише, Пэдди, дорогой, – попросила Фэй. – Тебе нельзя нервничать. Лучше вернемся к нашей работе.

Через день мы устраним неисправность и пошлем предупреждение.

– Ох, – ирландец тяжело вздохнул, – неопределенность убивает меня. Почему он медлит? – И, не выдержав, воскликнул:

– Где новости, Фэй? Давно пора прийти новостям!

Фэй провела по лицу грязной от машинной смазки рукой.

– Подожди еще десять минут, и все будет готово. Осталось только припаять контакты на переключателе, и мы сможем поймать космическую волну.

Пэдди, подволакивая ногу, допрыгал до приемника.

Прежде еле слышные, позывные космической волны огласили кабину. Раздались глухие удары поминального колокола.

Путешественники в оцепенении ловили каждое слово диктора.

– …невероятный по своим размерам кратер…, миллионы погибших…, среди них Сын Лангтрии, Зигри Хайнга…

Фэй выключила приемник.

– То самое. Не думай больше об этом. Зигри Хайга и нервно-паралитических скафандров больше не существует.

– Я не хотел, чтобы это произошло, – подавленно проговорил Пэдди.

Девушка подошла к нему и взяла его лицо в свои маленькие ладони.

– Послушай Пэдди, я устала от твоих кривляний!

Иди и помоги мне наладить переключатель. А потом мы полетим домой на Землю.

Пэдди издал тяжелый вздох, поднялся и обнял Фэй.

– О лучшем нельзя и мечтать, Фэй!

– Сначала избавимся от чертежей и генератора, а потом…

– А потом мы поженимся. И купим все графство Корк, – вдохновенно продолжал Блэкторн. – Построим дом, милю длиной и такой высокий, как нам захочется, и шампанское будет бить ключом из каждого крана. Мы будем выводить самых прекрасных лошадей, какие когда-либо участвовали в дублинских скачках.

Правители Вселенной при встрече с нами будут приподнимать шляпы.

– От такой жизни мы растолстеем, Пэдди.

– Чепуха! Каждый год мы будем подниматься на борт нашей космической лодки и посещать места, где разыгрывались наши приключения. Акхабатс, Спэдис, планеты Лангтрийской Оси – но на этот раз полиция и Сыны будут гоняться за нами не иначе как в надежде получить в качестве привилегии разрешение тащить наши чемоданы.

– И не забудь о Свирепом Драконе, – сказала Фэй. – Мы будем приезжать туда одни. А теперь…

– А теперь?

Через минуту Фэй вернулась к приборам и, переводя дыхание, сказала:

– Сначала переключатель! Принимайся за работу, Пэдди Блэкторн. Через несколько минут мы возьмем курс на Землю.