Глава первая

Как-то мне уже приходилось произносить фразу:

— Я победил, иначе и быть не могло!

Да, действительно — иначе быть не могло. Я привык побеждать, а проиграть мне довелось лишь однажды. Да и то лишь потому, что доверил защищать спину другому, которого считал другом. Отныне я склонен доверять лишь себе. Велик тот, кто разочаровался в призрачных замках — примерно так выразился б об этом Заратустра. Забавно, но он еще жив. И конечно же, не думает о том, чтобы помочь мне. Я испытывал сильное желание заглянуть ему в глаза, но не был уверен, что этой мечте суждено сбыться. Строительство корабля еще далеко от завершения.

Прошло пять годичных циклов с того дня, как я овладел Кутгаром. Много это или нет — не знаю. Мне показалось, что ужасно много. За эти пять циклов планета здорово изменилась. Совершенно исчезли твари. Ночные, объединенные Я бесследно пропали, не оставив о себе даже воспоминаний, твари обычные, составлявшие источник злобы для МЫ, частью обратились в более мирных существ, частью были уничтожены мной. Сегодня уже невозможно встретить ломтика или шарообразную змею. Серые леопарды превратились в обычных охотников, а осы, ужас кутгарского неба, собирают нектар с лишившихся яда растений. Прямо-таки пасторальная сценка!

Что касается тварей, именовавших себя МЫ, они по преимуществу уцелели. Они отказались от своих идей, своего образа жизни, даже от имени. Я нарек их нобеками. Повинуясь моей вдле, нобеки начали регенерацию. Они восстановили нормальную генную цепочку и теперь стремительно возвращались к обличию предков — двуногих, двуруких, двуполых. Пока нобеки мало походили на гуманоидов, скорей они были похожи — о ирония судьбы! — на бесшерстных и бесхвостых крыс, но я был уверен: недалек тот день, когда меня будут приветствовать существа, как две капли воды похожие на тех, что некогда предстали передо мной, вырванные из небытия памятью

МЫ. Регенерация шла успешно не только в биологическом, но и в общественном отношении. Разрушив единую волю, я получил племя самолюбивых существ, обладавших всеми отвратительными чертами человеческого характера. Нобеки оставили подземный город и вернулись в лес. Часть обосновалась в древних куполах, часть — в примитивных постройках. Теперь селения нобеков были повсюду. Нобеки оказались ужасно сварливы и завистливы. Не будь меня, уверен, на Кутгаре началась бы война, и не одна. Но сейчас нобекам было не до войн. Я заставил их исполнять обещанное, а именно — строить космический корабль, который должен был доставить меня на Землю. Кут-гар опротивел мне, хотя, право, он стал много привлекательнее. По крайней мере, теперь он был самой безопасной из обитаемых планет. И одной из самых красивых. Ведь лишенные яда растения Кутгара вечно зелены, а вода кристально чиста. Если бы не серые проплешины Лоретага…

Мой союзник в борьбе с МЫ не пожелал исчезать. Напротив, он продолжал свой рост, рассчитывая, очевидно, со временем овладеть планетой. Вскоре нам стало тесно, и мои отношения с Лоретагом ухудшились. Я пытался договориться. Я доказывал Лоретагу, что его миссия завершена, что Кутгар обрел прежнее лицо. Лоретаг неизменно соглашался со мной, а на следующее утро выяснилось, что еще несколько лужаек или скал исчезли в ненасытной утробе. Какое-то время я терпел, а затем начал сбздавать силовые поля, отгораживавшие Лоретаг от остального мира. Это отнимало немало сил и времени и, естественно, вызвало раздражение Лоретага. Вскоре он объявил меня своим врагом и возобновил наступление, которое прежде вел на МЫ. Только теперь он действовал против меня, а я был куда менее снисходителен, чем МЫ. Все окончилось тем, что я отогнал Лоретаг подальше от мирного леса и запер его в энергетической клетке.

Обуздав зарвавшегося союзника, я смог проводить больше времени на плато, где строился корабль. Последняя атака на город МЫ, когда я применил нечто, нанесла ему большой урон. Пострадали почти все конвейеры, были уничтожены склады сырья, повреждены многие механизмы. Пришлось немало потрудиться, прежде чем все это было восстановлено. К счастью, МЫ разработали множество примитивных, но простых в производстве роботов. Очень скоро целая армия механизмов суетилась возле стапелей, на которых сооружался корабль. Кутгар оказался чрезвычайно богат природными ресурсами. Мне оставалось лишь обучить роботов извлекать их и перерабатывать, а кроме того, я следил за сборкой систем корабля. Я не решился доверить эту работу нобекам из опасения, что мстительные существа воспользуются столь удобной возможностью поквитаться со мной.

Целыми днями я разрывался между кораблем и бунтующим Лоретагом, а по вечерам усаживался в золотой трон и по пивал синтезированное нобеками вино. Ему было далеко до земного, но оно наполняло меня сладкой грустью. Это была дань человеческому.

Так прошло пять циклов. Остов корабля был уже на три четверти готов, конвейеры приступили к изготовлению двигателей и навигационных механизмов, когда ход событий был нарушен.

Это случилось вечером. Я любовался заходящим за горизонт фиолетовым солнцем и потягивал псевдофалернское. Шагах в десяти по левую руку cтоял громила. Он был восстановлен первым из роботов и стал моим личным слугой. Я привязался к нему, почти полюбил. Развалившись на троне, я разговаривал с механическим приятелем, который являл собой тип идеального собеседника — молчаливого и внимательного.

— Сегодня я завершил сооружение жилого уровня. Пять кают! Тебе нравится?

Громила мигнул парой индикаторов, которые заменяли ему глаза. Это означало, что нравится.

— Десять на двенадцать, хрустальные плафоны, отделка под мрамор, — продолжал я.

Это было глупо, но мне хотелось, чтобы крейсер выглядел как дворец. Чего греха таить, человек всегда был неравнодушен ко дворцам. Потому я отделывал корабль хрусталем, деревом и пластиком, раскрашенным под цвет мрамора. Мелкие детали отливались из золота.

Громила одобрил мой вкус. Он поступал так всегда.

Из-за горы, справа, вылез белый карлик. Это означало, что день продолжается. Наступала третья фаза. Я протянул бокал, и громила подлил вина, элегантно наклонив при этом щупальце. Вино оказалось кислым, я скривился и невольно зажмурился. Когда мои глаза раскрылись, знакомый пейзаж исчез. Исчезли солнца, исчез громила, исчез золотой трон. Я сидел в небольшом кресле посреди небольшого же помещения. Везде был пластик, что наталкивало на определенные выводы, но я не стал спешить с ними. Однажды я уже имел неосторожность вообразить, что нахожусь на космическом корабле, а вместо этого оказался в тюрьме-нурну. Однако комната мало походила на тюрьму. Она была просторна, чиста, из дугообразных плафонов лился мягкий спокойный свет. Обстановка была самой простой — два пластиковых кресла, пластиковый столик, пластиковая кровать с воздушным матрацем. В одну из стен был встроен санузел, в другую — контейнер для личных вещей.

Мне уже приходилось прежде бывать в этой комнате. Это была одна из кают «Марса», моя каюта! Спокойно! — велел я сам себе.

Я присмотрелся повнимательней. Никаких сомнений, я находился в каюте атланта по имени Русий, здесь лежали его, то есть мои, вещи. Я взял со стола портсигар. На серебристой крышке красовалась монограмма «Р». Этот портсигар, изготовленный из экспериментального сплава, был подарен мне много тысячелетий назад металлургами Дальгорода.

Все представлялось неестественным, но я в неестественное не верил, значит, следовало найти объяснение. Иллюзия? Я ощупал кресло. Вряд ли. Пластик был настоящим. Мне припомнились эксперименты Грогута над временными пластами. Он пытался покорить время, используя фактор перманентной относительности. Если кому-то удалось разрешить эту задачу, он вполне мог перетащить меня на «Марс». Но неведомый благожелатель или недруг не услышит от меня слов благодарности. Ведь переведя меня в прошлое, он тем самым поместил меня в иное отражение, лишив возможности вернуться на Землю, которую знал я. Мало того, я мог оказаться на «Марсе» неизвестно в какой компании, в том числе и в своем собственном обществе. Два Русия, один из которых еще человек, а второй уже не совсем — это будет слишком! Командор рассказывал, что ему приходилось сталкиваться с подобным и даже уничтожать двойников. Ведь в подобном случае необходимо уничтожить двойника, иначе он может вытеснить тебя. Мысль, что мне, возможно, придется разделаться с самим собой, не доставила радости.

И тут я застыл, ошеломленный. Если все это окажется правдой, если я действительно очутился в далеком прошлом на «Марсе», то я найду здесь Ариадну, ту самую Ариадну, которая некогда закрыла Русия своим телом. И здесь будет та, которая стреляла, но сейчас она еще безумно влюблена в Русия, того Русия, что летит на корабле.

Как же трудно, зная о будущем, жить в настоящем!

На этой высокой ноте я покончил с бесплодными размышлениями. Ничто, кроме невероятной схожести кают, не свидетельствовало о том, что я нахожусь на «Марсе».

Дверь была прикрыта, но не заперта. Сквозь нее я выскользнул наружу. Вне всякого сомнения, это был коридор «Марса». Те же пластиковые шероховатые дорожки цвета запекшейся крови. Каюта Командора, каюта Гумия, а вон в той жил механик Эр, которого убил Арий. Затем я миновал информцентр, тренировочный комплекс. Смена уровней. В этом отрезке коридора мне некогда пришлось вступить в дуэль с киборгами. Или придется?

Я медленно осматривал корабль, приближаясь к рубке. Ни единого живого существа. Корабль был пуст, но кое-какие признаки свидетельствовали о том, что он обитаем. В обеденном зале на столе я обнаружил хлебные крошки, а около бассейна валялось влажное полотенце, рядом с которым виднелся четкий отпечаток узкой маленькой ноги. Я понял, что обо мне знают, что меня ждут, скрывая нетерпение. Я знал, где меня ждут, и почти был уверен, что знаю, кто. Я не ошибся.

Леда находилась в рубке. Здесь все было точь-в-точь как на «Марсе». Те же приборы, те же обзорные иллюминаторы. Вот только компьютер был молчалив и неприветлив.

Улыбка Леды была непритворно счастливой. Леда была облачена в золотистый, удивительно гармонирующий с ее волосами комбинезон. Впрочем, ей шла любая одежда, даже в лохмотьях замарашки Леда выглядела б королевой. Когда я вошел, Леда устремилась мне навстречу. Почти бегом, словно намереваясь броситься мне на шею. Но не дойдя совсем чуть-чуть, она замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась. Мне показалось, что Леда устыдилась своего чувства. А может быть, она все это разыграла. Если требовалось разыграть фарс, Леди превращалась в великую актрису.

Все же Леда подошла ко мне и чмокнула в щеку. От розовых губ пахло фиалками. Поздоровавшись, Леда отступила на шаг и внимательно оглядела своего гостя. С помощью нобеков я скроил себе вполне приличную одежду, хоть и не такую роскошную, которую ткали Ариману китайские невольники. Смотрелся я неплохо. Леда оценила это.

— Ты отлично выглядишь!

Я улыбнулся.

— Стараюсь. Хотя знай, что предстоит такая встреча, я облачился бы в свой лучший костюм.

Леда вернула мне улыбку и решила поддержать игру.

— А как ты находишь меня?

Я улыбнулся еще шире.

— Неужели тебе хочется в сотый раз выслушать один и тот же комплимент? Ты обворожительна!

Я не лицемерил. Леда и впрямь выглядела великолепно. Ее чистая, без единой морщинки, кожа переливалась свежими краски ми, ровные зубы напоминали жемчужные четки, глаза были напоены голубым цветом аквамаринов. Она испускала сияние, какое свойственно влюбленной и любимой женщине, и я почти поверил, что она счастлива видеть меня. Леда оценила искренность моих слов. Ее улыбка стала ослепительной.

— Ты можешь повторять эти слова бесконечно. Нет женщины, которой они смогли б надоесть.

Она говорила серьезно, я же попытался отшутиться.

— Это займет слишком много времени.

— Ну и что? Ты куда-нибудь торопишься?

— Может быть.

— Поверь, тебе некуда торопиться. — Леда сошла с места и медленно направилась к левому иллюминатору. Ее бедра сладострастно покачивались при ходьбе. — Хочешь знать, где очутился?

— Я знаю.

— Ну-ка?

— Это твоя база, копирующая «Марс».

— Верно. А как ты догадался?

— Очень просто. Ведь «Марса» уже нет.

— Здесь нет, а в другом измерении он, может быть, существует, — философски заметила Леда. Она дошла до иллюминатора и повернулась ко мне. — Ты знаешь, зачем я тебя сюда вытащила?

— Догадываюсь.

— И каков ответ?

— Нет.

— Жаль. Ты мне нужен.

— Как Гумий?

Леда усмехнулась.

— Не говори глупости. Гумий — червь по сравнению с тобой.

— Сейчас, — добавил я. — А ты желаешь превратить в такого же червя и меня.

— Как знать! Ведь ты мне действительно нужен…

Я припомнил мысли, посещавшие меня во время заключения в нурну, и ехидно спросил:

— В качестве котенка?

— Чепуха! — отрезала Леда. — Я никогда не думала о тебе столь низко. Даже пытаясь отнять твою жизнь, я считала тебя достойным противником.

— Спасибо, — сказал я, не меняя тона, чем вызвал новую усмешку Леды. Усмешка вышла гибкой, почти грустной. Леда заглянула в мои глаза и указала рукой в иллюминатор, где виднелся громадный диск звезды.

— Альтаир.

— И что?

— Ничего. Тебе ведь не приходилось прежде здесь бывать.

— Я все равно отвечу — нет.

— Ладно, я не буду настаивать. — Леда сцепила тонкие пальцы с такой силой, что они побелели. — Позволь мне хотя бы угостить тебя ужином.

— Позволяю, — сказал я, напустив на себя шутовскую важность.

Леда рассмеялась.

— Пойдем, бог дикарей…

Пока мы разговаривали, роботы успели накрыть на стол. Это были довольно необычные роботы, и Леда, заметив, как внимательно я их рассматриваю, сочла нужным пояснить:

— Они с планеты Жегат, системы Лебедь. Почти идеальные слуги.

— Почему почти?

— В их голосе нет искренности, когда они желают своей хозяйке доброй ночи. Но в остальном они хороши.

Ужин был сервирован с явным преобладанием рыбных блюд. Леда всегда предпочитала рыбу мясу. В качестве десерта были фрукты, в том числе дыни и персики. Не тратя время на созерцание, я взял кусок дыни. Вкус плода был восхитителен, я не удержался от похвалы.

— У тебя не только превосходные слуги, но и великолепный синтезатор. Или это иллюзия?

Леда покачала головой.

— Она настоящая. — Леда сидела напротив и, подперев ладонью подбородок, следила за выражением моего лица. — Я доставила ее с Земли.

— Когда?

— Прямо перед твоим появлением.

Внутри меня что-то дрогнуло. Понимая, что голос непременно сядет, я все-таки спросил:

— Как она там?

— Нормально. — Леда убрала со щеки прядь волос. — Прошло два с половиной столетия. Эллада и Парса канули в небытие. Игру ведут Рим, Карфаген… и я.

— А что с остальными?

— Гумий служит мне. Командор исчез. Гиптий, по слухам, где-то в Скифии. Кеельсее мутит воду в Карфагене. Да… — в голосе Леды проскользнуло оживление, — объявилась Изида.

Я хмыкнул.

— Интересно, где же она была все это время?

— Не знаю. Я не виделась с ней. Она довольно могущественна и скрывается где-то в Кемте. Вот, пожалуй, и все.

— Недостает только меня.

— Да, тебя недостает, — согласилась Леда. — Присоединяйся ко мне.

— На таких условиях — нет.

— А если я изменю условия?

Я задумался. Леда ждала ответа с деланным равнодушием, но я видел, как быстро пульсировала жилка на ее виске.

— Все равно — нет.

— Я так и думала. Ну ладно, покончим с серьезными разговорами. Угощайся.

Я не заставил себя упрашивать. Мы взяли бокалы, выточенные из цельных изумрудов. Леда коснулась своим о край моего. Раздался тихий переливчатый звон.

— Изумрудные копи Луора, — мечтательно произнесла Леда и чуть пригубила. Я приложился поосновательней. Вино было крепким, явно неземного происхождения. От него исходил аромат горьковатой прели. Я пил и ел, Леда больше следила за мной, лишь изредка отламывая кусочек и рассеянно отправляя его в рот. Дождавшись, когда гость утолит голод, она заговорила.

— Я слежу за тобой, Русий. Ты добился больших успехов. Ты овладел планетой, а подобное мало кому по силам. Особенно если принять во внимание тех милых существ, которые ее населяли.

— Кстати, ты могла бы рассказать о МЫ! — упрекнул я.

— Это не входило в правила игры.

— Но отсутствие информации могло стоить мне жизни.

Леда не согласилась со мной.

— Нет. Я всегда успела бы прийти к тебе на помощь.

— Ну, спасибо!

Я надкусил ослепительно синий плод и скривился. Вкус был слишком терпким.

— Что это?

— Таэра с Гретны. — Леда сделала крохотную паузу и продолжала:

— Ты победил всех тварей, хотя это было сложно.

— Не столь сложно, как ты думаешь! — самоуверенно заявил я.

— Сложно, сложно… Я знаю. А теперь ты строишь корабль, чтобы улететь. Куда? На Землю?

— Естественно. Куда же еще?

— Ты мог бы избрать другую планету. Земля слишком тесна для нас двоих.

Я пристально посмотрел на Леду, пытаясь найти в ее словах подвох. Она едва заметно улыбнулась.

— Еще совсем недавно ты предлагала мне стать твоим слугой. А затем, мне показалось, ты почти вознамерилась предложить равную игру.

— Да, но при условии, что мы будем действовать в одной команде.

— Я не привык подчиняться.

— Я тоже. Тогда этот вариант отпадает. Но я могу подобрать тебе симпатичную планетку…

— Нет! — отрезал я.

— Мы бы летали друг к другу в гости…

— Я же сказал — нет!

— Жаль, я хотела помочь тебе.

— Ничего, я сумею решить свои проблемы сам. Спасибо за ужин. Он был отменный.

Леда смахнула с глаз непокорный завиток.

— Уже собираешься?

— Да, мне пора. — Сказав это, я внезапно осознал, как нелепо выгляжу со своими претензиями вернуться на Кутгар. Ведь я оказался там исключительно по воле Леды. Пожелай она — и меня ждет иная, может быть, еще более дикая планета.

Но Леда решила не доставлять мне новых неприятностей.

— Хорошо. — Она медленно поднялась из-за стола. Я сделал то же самое. Леда посмотрела на меня и, не говоря ни слова, вышла. Означало ли это окончание аудиенции, я не знал. Слегка обескураженный, я остался стоять на месте.

Ждать пришлось недолго. Вскоре до меня донесся звук легких шагов, а затем появилась Леда, державшая в правой руке бластер.

Хотя мне и в голову не приходило, что она пожелает разделаться со мной столь нехитрым способом, сердце невольно екнуло. Чисто по-человечески, как инстинктивная реакция. Не знаю, заметила Леда это или нет, но виду она не подала. Подойдя вплотную, Леда протянула мне смертельную игрушку.

— Держи, это тебе. Подарок.

Я взял бластер и повертел его в руках. Рубчатая рукоять воскрешала давно забытые ощущения. После этого я вернул оружие Леде.

— Зачем он мне?

Леда на мгновение замялась, но все же ответила:

— Я не хотела тебе говорить, но это было бы слишком жестоко. С пира на плаху. Через мгновение после твоего прибытия на Кутгар, на плато опустится корабль гуманоидов с планеты Тума. Капитан корабля — зрентшианец по имени Го Тин Керш. Он попытается расправиться с тобой.

— Откуда ему известно обо мне? — Я почувствовал, как внутри закипает дикая злость. — Твоих рук дело?

Леда бесстрастно, не выказывая возмущения, покачала головой.

— Нет. Стечение обстоятельств. МЫ перед смертью послали сигнал бедствия с подробным изложением причин своей гибели. Сигнал был принят тумаитами, и Го Тин Керш сразу понял, кто овладел Кутгаром. Он летит туда, чтобы уничтожить тебя. — Леда насильно всунула бластер в мою руку. — Бери! Оружие тебе пригодится.

Ее желание помочь мне выглядело столь искренним, что мое холодное сердце дрогнуло, и я спросил:

— Леда, зачем тебе все это? Ведь ты могла бы раз и навсегда избавиться от меня. Лучший случай вряд ли представится. Ведь ты хочешь сделать это!

— Да, порой. Но таковы правила игры. Я взялась помогать тебе и буду делать это до тех пор, пока ты не окажешься в безопасности. Но при этом я не буду преступать определенной черты, за которой моя помощь лишит тебя права обладать сверхсутью. А теперь — иди!

— Спасибо, Леда. — Я осторожно коснулся пальцами ее волос, а затем неожиданно для самого себя поцеловал в губы. Леда едва ответила. Я чувствовал, что она насильно сдерживает себя. В небесно-голубых глазах набухали шарики слез. — Прощай! — сказал я и прибавил:

— А все же я ничего не понимаю!

— Придет время — поймешь!

Леда исчезла. Я сидел в своем золотом троне. Передо мной на столе лежал бластер. Сверху падала расцвеченная огнями виноградина космического корабля.