Марафон с препятсвиями
К моменту получения "добро" в верхах ситуация сложилась довольно печальная. Все предварительные заходы дали сбой. Письмо, отправленное на ВАЗ, несмотря на предварительную договоренность с генеральным директором, попало его заместителю и было отфутболено в адрес Автоэкспорта, а туда, я еще по раллийным делам знал, можно появляться только как в миниатюре Жванецкого - на танке и чтоб вертолетное прикрытие с воздуха было, а сзади автоматчики бежали. Иначе не только разговаривать не будут - даже в твою сторону не посмотрят. И все же мы с Виктором пошли.
Начальник отдела рекламы, выслушав нас (и то хорошо - видимо, пресса у него с танком ассоциируется), отшил сразу (эх, "вертолета" с "автоматчиками" на него не было!).
- Хорошие вы ребята,- ласково сказал он,- но в наших делах ни черта не понимаете!
"Куда уж нам!" - подумал я. Начальник продолжил:
- Во-первых, автомобили ВАЗа в рекламе за рубежом не нуждаются!
- Вот те раз! - возмутился я такой откровенной лапше на наши уши.- Все автомобили в мире нуждаются, а наши вне конкуренции? Даже "Роллс-Ройс" и "Ломбаргини", за которыми в очередь короли и миллионеры стоят, нуждаются, а "Лада" не нуждается!
- Да-да! Так оно и есть,- безапелляционно парировал начальник отдела рекламы, и я понял, что здесь, в его кабинете, роли распределены раз и навсегда: он - умный, остальные - дураки. Иного быть не может по определению - потому что никогда не может быть.
- И потом,- продолжил он,- то, что вы придумали, сущая ерунда. Это что же выходит - за пятьдесят часов через всю Европу? Да кто вас увидит?
- Если захотеть, то увидят. Раллисты ночами по всяким захолустьям носятся, но их же видят!
- Ну, ты даешь! Там телевидение. Это шоу. А здесь? Кому вы нужны?
- Вот я и говорю - если захотеть. Любое автомобильное достижение можно использовать как рекламу. Португальцы, например, захотели и сделали ее "Остину". Грех упускать такую возможность. Тем более что стоит копейки. В десять раз меньше, чем, скажем, раллийный выезд в Австралию на "Винсафари".
- А ты откуда знаешь?
- Знаю. Работа такая.
- Ничего ты не знаешь! - зло сказал начальник рекламы.
Знал я намного больше и мог весь его миллионный бюджет разложить, но не стал, понимая, кто я здесь. А оппонент решил тем временем преподать нам урок - наглядно продемонстрировать, как, по его мнению, должны делаться такие дела.
- Собственно говоря,- начал он менторски,- ваша идея и нам в голову приходила, но мы ее решили по-другому. Во-первых, не надо ехать ни в какую там Португалию. Что мы там забыли? Достаточно доехать, до Парижа. Во-вторых, нечего нестись сломя голову. Надо спокойно, за месяц-полтора, проехать через ФРГ, Бельгию, Францию с длительными остановками, пресс-конференциями, показом по телевидению. И в-третьих, не одной машиной, а караваном из трех-четырех, причем рекламный образец на прицепе везти (а то вдруг сломается). Что мы для нового "Москвича" осенью обязательно сделаем. Вот это реклама! А вы что предлагаете? - и он гордо поднял указательный палец вверх, сделал паузу, а потом дал недвусмысленно понять, чтобы мы выметались,- он и так на нас потратился, секретами поделился - куда же больше!
Такая вот ситуация сложилась к моменту с условным названием "добро". Но, честно говоря, она меня нисколько не огорчала, потому как иначе в общем-то и не предполагалось. Это были пробные шары - столбилась сама идея.
Главный же момент только приближался. Он был предельно прост и ясен - требовался покровитель. Причем покровитель, наделенный достаточной властью для решения любой проблемы. И еще. Этот человек должен был стать не просто меценатом, а заразиться самой идеей, увидеть в ней не только красивую оболочку.
Оптимально, конечно, было бы выйти на первого заместителя министра автомобильной промышленности СССР Морозова. Но как это сделать? И тут неожиданно помог случай.
Я позвонил в приемную Морозова. Ответил приятный женский голос. Представился: кто, откуда и зачем. И вдруг женщина мне сообщает:
- А ведь я вас знаю. Вы на ЗИЛе у Виталия Когана работали.
Вот те раз! Воистину мир тесен.
- Да, действительно. Вы меня по спорту знаете?
- В общем-то почти так. Я жена А. Ф., - и назвала имя заместителя генерального директора ЗИЛа. Человека, постоянное участие которого в делах автоспорта решало многое, порой непреодолимое. Попросту говоря, А. Ф. был и оставался покровителем зиловских автоспортсменов.
- Тогда не иначе как сама судьба вывела на вас! - обрадовался я - Помогите! Мне во что бы то ни стало надо увидеть Валентина Павловича. Хватит минут десяти.
- Довольно сложно. Попробуйте позвонить завтра, во второй половине дня... - потом голос затих, видимо, обдумывался еще один вариант.- Хотя, знаете что, оставьте свой телефон или сами позвоните сегодня в половине восьмого. Вас устроит?
- О чем речь! Конечно! Так и договорились.
Но ни в этот день и ни на следующий попасть к Морозову не удалось. Только на третий день позвонила Лидия Александровна и сказала, чтобы я приходил вечером к восьми часам.
От редакции до министерства, если идти пешком и не торопиться,- полчаса. За час до срока я вышал на Сретенку и, обдумывая предстоящую встречу, наверное, в сотый раз, побрел в сторону центра.
В приемной все еще толпились люди. Лидия Александровна, увидев меня, улыбнулась (вот теперь и я ее узнал) и кивнула на свободное кресло. Ждать пришлось недолго.
Просторный кабинет с Т-образной композицией из столов для совещаний справа и рабочим столом слева, за которым и сидел Морозов, был погружен в сине-сизый табачный дым. Пока я шел к Валентину Павловичу, успел подумать, что при такой концентрации дыма он должен из-под двери в приемную, как при пожаре, просачиваться, но развить эту гипотезу дальше не осталось времени.
Рядом с рабочим столом находился приставной - рассчитанный на четверых, где уже кто-то сидел, понуро уткнувшись в разложенные бумаги. Морозов встал, протянул руку, поздоровался. Выглядел он плохо, щурился от дыма своей же сигареты и напряженно крутил зажигалку в левой руке.
- Ну, какие проблемы у журнала "За рулем"?
- Судя по всему,- я кивнул на облако дыма,- объявлена борьба с сигаретами? Я уж думал, что только в редакциях с таким остервенением уничтожают это зло. Оказывается, у нас есть конкуренты.
- Курите-курите,- Валентин Павлович предложил сигареты.
- Да нет, спасибо, я как раз не курю.
- Спортсмен?
- Чуть-чуть. - А я вот из-за курева второй день голову повернуть не могу!
- ? - я удивленно посмотрел, не улавливая связь, а заодно подумал, что хватит мне трепаться,- контакт есть, можно начинать.
Морозов перехватил мой удивленный взгляд, улыбнулся недогадливости собеседника и пояснил: - Окно все время открываю, вот и простудился. - Видимо решив, что пора и о деле, повторил вопрос: - Ну, так какие проблемы?
Я объяснил. Валентин Павлович слушал молча, вопросов не задавал, только продолжал щуриться от дыма и играть зажигалкой. Когда я закончил, он стал читать письмо, и тут пошли вопросы:
- Какой "мнотего" у португальцев был?
- Двухлитровый, сто семнадцать лошадиных сил, максимальная скорость сто восемьдесят пять.
- С заводом говорили?
- Да. Генеральный согласен, но официальное письмо до него не дошло - отфутболили еще на нижних этажах. Некто Устинов. Сообщил, что денег на рекламу нет. Пусть занимается этим Автоэкспорт.
- А что Автоэкспорт?
- В отделе рекламы сказали, что ВАЗ в рекламе не нуждается и вообще рекорд скорости - это ерунда!
Валентин Павлович недвусмысленно посмотрел на молчаливого свидетеля нашего разговора и сказал ему.
- Слушайте, слушайте, это вас тоже касается! - Потом пояснил мне: - Этот товарищ как раз из Автоэкспорта.
Я посмотрел на него внимательно, но понял, что вижу впервые.
- Откуда эта цифра - три тысячи инвалютных рублей? - спросил Морозов, продолжая читать письмо.
Я быстро пояснил ее составляющие.
- Не уложитесь! - сказал он. - Минимум пять тысяч. Но это не принципиально.
Сигарета наконец кончилась, но новую Морозов не закуривал. Письмо читать закончил. Молчал, ничего пока не говорил. Я мысленно стал отсчитывать секунды. Морозов не торопился.
- Кто поедет? - спросил он неожиданно.
- Я сам, мой коллега из редакции Виктор- Панярский и референт по Западной Европе из правления Союза журналистов Владимир Соловьев.
- Вы представляете, что такое средняя скорость сто?
- Да! Очень хорошо,- и я коротко рассказал о своем спортивном прошлом и настоящем.
- Это я все знаю,- удивил меня Морозов,- а те двое - ваши напарники? Не поедете же вы все пять тысяч километров сами?
- Виктор Панярский отличный и надежный ездок. В паре с ним были на ралли в Польше, много работали вместе на редакционных испытаниях. Владимир ездит неплохо, но поработать с ним еще придется.
Морозов достал кожаный портсигар-футляр размером и формой под пачку сигарет, закурил. Взял "паркер", написал по диагонали в верхнем левом углу письма фамилию и подчеркнул. Подумал секунду и стал писать дальше, одновременно разговаривая со мной:
- Я думаю, мы должны этим португальцам с их "Остинон-монтего" накрутить хвосты. А? - он закончил писать и посмотрел на меня.
- Для этого и пришел. Только, Валентин Павлович, если уж вы согласны, то одним письмом здесь не обойтись. Надо обязательно собрать всех исполнителей в кучу и раздать по "серьгам". А то футболом заниматься будем.
- Кто вам нужен?
- Нужны в первых лицах: завод, Автоэкспорт, автополигон НАМИ и ответственный исполнитель от министерства.
Морозов кивнул в знак одобрения и тут же нажал кнопку селектора:
- Александр Борисович, зайдите. Появился референт с блокнотом. - Александр Борисович... - Морозов просмотрел еженедельник, нашел свободное время и сказал: - На двадцать четвертое на четырнадцать мне нужны... - И он назвал человек шесть-семь.
Референт молча записал и вышел.
- Что еще? - спросил Морозов, передавая письмо с резолюцией.
- Все. Вопросов нет.
- Ваш главный хотел встретиться со мной. Вот двадцать четвертого пускай и приходит.
Пришел день большого сбора. Без десяти два мы с главным появились в приемной. Я быстро оглядел собравшихся. Так, отметил, ВАЗ есть - первый зам. генерального, директор научно-технического центра Владимир Васильевич Каданников, Автоэкспорт тоже здесь - генеральный директор Евгений Натанович Любинский и В. Д. - отдел рекламы при нем (увидели, холодно поздоровались). Подошел В. Д.:
- Это по твоему поводу сбор?
- Скорее уж по твоему,- съязвил я, не удержался, но до В. Д. не дошло, пришлось пояснить: - Ты ведь отказался от Лиссабона, а здесь,- я кивнул на дверь,- решили поддержать.
В. Д. никак не отреагировал - поспешил доложить своему генеральному. А я увидел знакомого - Славу Резниченко. Мастер спорта по автокроссу. Он выступал в классе машин ЗИЛ-130, и я хорошо его знал. Он тоже заметил меня и сразу подошел:
- Привет. Ты не в курсе, зачем собрали?
- В курсе. А ты от полигона здесь?
- Да. Вот вызвали, а толком, как всегда, ничего не сказали.
Я стал ему "толком" все рассказывать, а сам с удивлением выяснил, что Слава уже Вячеслав Андреевич (не для меня, а вообще) и заместитель директора автополигона. "Хорошая находка, - подумал я,- с профессионалами всегда приятно работается". Резниченко сразу подтвердил мою мысль. Он был самым первым, кто сразу ухватил суть и всю многосложность пробега. Как только я назвал расстояние до Лиссабона и время, он среагировал ровно через столько, сколько потребовалось, чтобы разделить одно на другое и получить среднюю скорость. Слава тихо присвистнул и сказал:
- Ну ты замахнулся! Это ж большую часть сто семьдесят - сто восемьдесят надо идти. Почти нереально. А кто твои напарники? Наши ребята?
- Журналисты.
- Тогда выбрось из головы. Один ты не потянешь.
- Слав, для этого и собрались. Ты должен помочь.
- Как?
- Я хочу за лето поднатаскать ребят - это во-первых. Довести технику до ума - это во-вторых, а в самом конце, где-нибудь в последних числах августа или в начале сентября, сделать полную имитацию пробега.
- Каким образом?
- Использовать скоростное кольцо и спецдороги твоего автополигона. Вначале потренироваться, а потом устроить генеральную репетицию. Там, где, положим, по километражу город,- едем как в городе, где магистраль - едем на все деньги. Понятно?
- Олег, это все понятно, но реально, если только он прикажет,- Резниченко показал кивком головы на входящего Морозова.
- Я вот и говорю - для этого и собрались. Морозов стремительным шагом вошел в кабинет, втянув "вакуумом" всех собравшихся в приемной. Сели за правый Т-образный стол. Морозов поздоровался, окинул взглядом сидящих и без раскачки начал:
- Сегодня у нас журнал "За рулем",- Валентин Павлович показал на нас, а затем представил: - От них поступило предложение. Сейчас они расскажут.
Главный кивнул мне - давай, мол, говори. Я достал из сумки и передал по кругу пачку специально заготовленных пресс-релизов, где коротко излагалась суть, и стал подробно рассказывать, начиная с предыстории. Когда закончил, Морозов выдержал паузу около минуты - все уткнулись в пресс-релизы, а потом спросил:
- Ну, что? Какие мнения? Все молчали.
- Понятно. Возражений нет. Тогда будем работать! - Сказав это, Морозов стал внимательно ощупывать взглядом каждого за столом. Прошел один раз, потом второй и остановился на В. Д.: - Вы кого представляете?
- Это со мной,- поспешно ответил генеральный Автоэкспорта Любинский.- Заведующий отделом рекламы.
- А-а, все понятно,- тут Морозов, видимо, вспомнил мой рассказ и то, что "ВАЗ в рекламе не нуждается".- Так, прекрасно, возьмите ручку, блокнот - будете вести протокол.
В. Д. от досады (нашли мальчика!) заерзал на стуле, покраснел. Но ручку взял. А я подумал: "И это тот, к которому, забыв о достоинстве, приходят лучшие раллисты страны выпрашивать как подаяние поездку на этап чемпионата мира в Англию, Финляндию или Швецию. Туда, куда не по карману послать их формальному покровителю - ДОСААФ. Сколько барства и брезгливости в этом сытом человечке, когда он решает судьбы тех, кто до капли отдает себя спорту и готов душу заложить ради главного в жизни! Да, не простит мне В. Д. своего публичного унижения. Надо готовиться к удару в спину - это без вариантов. И сделает он это наверняка в последний момент, на той самой прямой - "одноколейке".
А Морозов уже раздавал каждому по кругу: кому надо выдать наряды на автомобили, кому осуществить техническую подготовку, кому проработку маршрута. Все сделал, ничего не упустил.
- Что непонятно? - спросил он под конец. Встал Резниченко:
- Валентин Павлович, это ж все сверх плана. Подкинуть бы полигону деньжат. Мы ведь на хозрасчете.
- Сколько?
- Ну,- Резниченко замялся,- тысченок десять.
- Без проблем! У кого еще вопросы? - Морозов обвел всех взглядом.- Тогда спасибо, до свидания, а журнал "За рулем" и Автоэкспорт я попрошу остаться.
"Ну и нюх у мужика!" - подумал я.
Когда дверь за ушедшими закрылась, Морозов закурил и, легонько постукивая зажигалкой по столу, как бы задавая ритм, стал чеканить фразы, глядя на Любинского:
- Дело это серьезное и рискованное. Ему,- Морозов показал на меня,- я верю. Если произойдет сбой по вашей вине... - Морозов замолчал, взгляд его стал таким тяжелым, что я бессознательно отклонился, чтобы он меня не "прошил".- Так вот, если что - спущу шкуру. Провал обойдется слишком дорого. Понятно?
- Да. Все ясно,- ответил обреченно Любинский.
- Надо сделать так,- продолжил Морозов,- во всех странах, по всему маршруту на границах должны встречать ваши люди - мало ли, потребуется помощь.
- У нас в Португалии никого нет,- сказал В. Д.
- Бог с ней! И последнее. В случае удачи, а другого быть не должно, машину поставить на Парижский автосалон. Как грязная, в пыли придет, так и поставить.
- Там уже места нет,- жалобно пискнул В. Д.
- Найдете! Пока что у меня все, но по этому вопросу мы еще будем собираться, и не один раз - И он обратился к В. Д: - Вы все записали?
- Да.
- Вот и прекрасно.
Мы вышли, а мой главный еще остался. В приемной Любинский сказал:
- Олег Андреевич, давайте договоримся так. Чтобы не было накладок, со всеми вопросами звоните сразу мне. Это быстрее и надежнее. Вы телефон знаете? И давайте через недельку встретимся у меня.
Я кивнул. Мне понравилось не само сказанное и предложенное, а то, как это было сказано и предложено. Без намека на угодливость или, наоборот, высокомерие. Просто есть работа и ее надо сделать, а делать вместе, поэтому симпатии или антипатии здесь ни при чем.
Хоть я и сказал "понравилось", но это вовсе не означало, что я сразу поверил в безоблачность наших отношений. Ничуть! Был В. Д., были и другие в. д., которые с удовольствием "поставят зарвавшегося журналиста на место", были сотни способов это сделать так, что комар носа не подточит. И как раз тогда, когда меньше всего этого ожидаешь.
Через неделю я был в Тольятти, в научно-техническом центре ВАЗа, за рабочим столом Владимира Ивановича Губы. Он достал каталоги иностранных фирм, приготовил чистый лист бумаги.
- Начнем? - спросил он.
- Покатили.
- Что ты хочешь получить в конечном итоге?
- Если коротко, то сверхнадежный, почти серийный автомобиль ВАЗ-2109, способный держать крейсерскую скорость сто восемьдесят километров в час без потери устойчивости и управляемости, и как можно большим запасом хода.
- Простенько, но со вкусом! И как ты думаешь, какими средствами можно добиться этого?
- Я, Володя, буду говорить в той последовательности, которая вытекает из условий пробега, а уж ты сам все распределяй в своем техзадании.
- Давай-давай! Я готов.
- Начнем с надежности. Автомобиль должен "переболеть" всеми детскими болезнями. Иными словами, к моменту старта он должен пробежать больше двенадцати тысяч километров. С учетом того, что на автополигоне он пройдет тысяч восемь, от Тольятти до Москвы прибавь тысячу. Так что на заводском треке он должен протрястись не меньше двух тысяч. Володя стал писать, а я продолжил:
- Теперь о мощности. Серийная обкатанная машина имеет реальную скорость сто пятьдесят пять. Мне нужно - сто восемьдесят пять. То есть мощность придется поднять сил на пятнадцать - двадцать. Я разговаривал с твоим Сашей Брагиным. Толковый малый. Так вот, он уверен, что это без проблем можно сделать сборкой, обкаткой и регулировкой. Ну, немного поджать все же придется, без этого не обойтись, но самую малость. Да, чуть не упустил - масла должны быть от рождения идеальными! - я замолчал, думая, что упустил.
- Чего замолчал? Я записываю.
- Про электронику и электрику ты и без меня все знаешь. Дополнительный бак нужен. У Степы Васильева есть разработка.
- Хорошо. Дальше.
- Дальше вот что. Давай представим экстремальную ситуацию. Скорее всего, она возможна во вторую ночь в Испании под Мадридом. Побаиваюсь я этого места, честно говоря. Самое тяжелое время! А там горы. Ну ладно. Вот такая модель: ночь, проливной дождь, горная дорога, скорость - за двести, частные интенсивные торможения, возможно, с выходом на обочину, сильные удары в подвеску колес, вибрация.
- Веселая картинка! С чего начнем?
- Давай с главного - безопасности. Поэтому щетки лобового стекла должны работать как часики во всем диапазоне скоростей, а они на серийной машине уже на ста двадцати "всплывают" и только машут туда-сюда. Записал?
- Давай, давай,- Володя строчил, не отрываясь.
- Теперь дальше - светотехника. Два прожектора, две "противотуманки". То и другое - профессиональное, спортивное. Штурманская лампа в салон. Тормоза: особый контроль за вакуумным усилителем и жидкость с высокой температурой закипания. Подвеска колес: специальные амортизаторы и легкие литые диски. Да, не забудь поставить стальные кронштейны растяжек, а то стандартные на первой же ямке треснут. Ну и, конечно, защиту поддона. Вот в первом приближении все.
Это было действительно в первом приближении. Дальше, до конца дня, мы обсасывали, вертели так и эдак ситуации, варианты. Думали, как лучше решить ту или иную задачу.
В конце концов договорились, что первую машину (спортивную для ралли в Болгарии) я получу в мае, и на ней будет установлен дополнительный бак в лиссабонском варианте. На этом и расстались.
Пошла кропотливая работа. Все шло более или менее нормально, за исключением Автоэкспорта. Он меня по-прежнему беспокоил больше других: мой "друг" В. Д. добился того, что сроки поставки комплектующих деталей для "боевой" машины оказались отдаленными до предела. Случись задержка в поставке, и он только руками разведет: "Ну не получилось! Вот буржуи проклятые!" И еще. Валюту нам давал завод, но получать ее надо через Автоэкспорт. Тоже "кран", перекрыв который загубить можно все разом и, что самое главное, в последний момент!
Очередной раз встретившись с Морозовым, я сказал ему о своих опасениях, но он на такие мелочи даже внимание не обратил, уверенно сказав: "Это не проблема". "Дай-то Бог!" - подумал я.