Глава 43

СОСУД

Обсидиановый червь проскользнул мимо браслета и скрылся в рукаве моей рубашки. Притянутое Черной Тенью существо проползло по предплечью, по плечу, по шее…

Я попытался поймать червя, но здесь, в мире Теней, мои пальцы прошли сквозь него, схватив лишь пустоту.

Гибкое тело заскользило по челюсти и скуле, устремляясь к левому глазу. Ужас переполнил меня, и я раскрыл рот, пытаясь закричать.

Послышался смех.

«С кем ты сражаешься, глупенький меткий маг?»

Никогда прежде Тень не разговаривала со мной.

«Стой! — ответил я. — Я этого не хочу!»

«Червь станет прекрасным членом нашей семьи, Келлен. Полезный инструмент для меня. И я обещаю, что ты вскоре и вовсе перестанешь его замечать».

В отчаянии я собрал в кулак всю свою волю, пытаясь обратить ее против червя, заставить его остановиться. Существо заколебалось. Его крошечная головка закачалась из стороны в сторону. Десятки крошечных щелок, заменявших глаза, открылись и закрылись, рты голодных птенцов, ожидающих корма.

«Поспеши, малыш, — подгоняла Черная Тень. — Зачем оставаться в ловушке холодного оникса, когда можно пировать в тепле и довольстве. Иди сюда — и бери, бери, бери…

Прикосновение склизкого тела к моим ресницам бросило меня в дрожь. Я сопротивлялся, борясь изо всех сил. Это не принесло пользы. В этом месте никакие мои волевые усилия, казалось, не имели значения. Я кричал снова и снова, но все мои вопли превращались в одни и те же слова: «Добро пожаловать».

Червь уже почти что залез ко мне в глаз, но вместо жгучей боли я почувствовал внезапный острый холод. И более того: это ощущение исходило из другого глаза. Разъяренный обсидиановый червь отшатнулся назад, раздуваясь, пока не стал размером с питона. Его рассерженную морду окружило тучей черного дыма. Я вздрогнул, отшатнувшись назад, пытаясь уклониться от этих масляных капель — но они просто застыли, когда из моего правого глаза потянулись белые струи, собираясь в холодное белое облако. Червь сделался еще больше, отчаянно шипя, но облако завертелось вокруг него как торнадо, мало-помалу густея и уплотняясь.

«Сасуцеи», — тут же подумал я.

«Нет! — яростный крик Тени ударил мне в уши. — Не пускай ее сюда!»

Сасуцеи не собиралась сдаваться. Вызванный ею ураган бил и корежил обсидианового червя. Тварь зашипела, брызгая во все стороны черным маслом, и завизжала от боли, когда в нее ударил порыв яростного чистого ветра.

«Убей ее! — приказала червю Черная Тень. — Сейчас она слаба!»

Два существа сплелись воедино, как змеи, пытающиеся раздавить друг друга. Вопли стали громче. Мне казалось, что дух ветра умирает. Из-за меня.

— Сюзи, — прошептал я, — скажи мне, что делать!

Два эфирных существа по-прежнему боролись друг с другом. Они двигались слишком быстро, и я не мог понять, что происходит.

Лишь одно слово я услышал от сасуцеи:

— Шепот, — сказала она.

И на сей раз я ее понял. Я больше не воздействовал своей волей на ониксовый браслет и перестал сражаться с червем. Вместо этого я использовал наговор, который показала мне Мама Шептунья в Семи Песках.

«Тебе не нужно драться, — сказал я, уговаривая, а не приказывая ему. — Эти маги сделали тебя таким же рабом, как и эту девушку. И если ты проникнешь в меня, то уже не выберешься из плена».

Я исчерпал свои силы. И этого не хватало. Нужно было двигаться дальше. Отринуть все, кроме того, что имело значение. И тут я впервые понял, что означает путь Камня. Стойкость, несокрушимость и волю. Ты оставляешь позади страх и гнев. Червь мне не враг. У меня вообще нет врагов. «Враг» — это бессмысленное и непонятное слово. Обсидиановый червь — всего лишь несчастное растерянное существо, вырванное из привычной ему среды и достойное только жалости.

«Стань снова единым целым, — прошептал я. — Освободись. Не позволяй другим повелевать тобой!»

Черная Тень бушевала во мне, но я проигнорировал ее. Камню нет дела до таких вещей.

Черно-белый вихрь утихал. Твари, сражавшиеся в этой буре, уменьшались в размерах, расплетались, отталкивались друг от друга, становясь слишком маленькими, чтобы сражаться… Сюзи вернулась в мой правый глаз и затихла. Обсидиановый червь скользнул по щеке, как слеза, и упал на мое запястье.

Он заполз в браслет из оникса и скрылся в камне, объединившись со своей второй половиной.