Глава 10

Одно дело ползать в темноте по проржавевшим трюмам кораблей на заброшенной древней свалке, и совсем другое – сидеть почти в такой же темноте глубоко под землёй. В трюме, конечно, не менее опасно, ползёшь на ощупь, всё вокруг скрипит, прогнивший металл шуршит под руками осыпающейся ржавчиной. Боишься глубоко вздохнуть, реально кажется, что истончившиеся от неотвратимого бега времени переборки дышат вместе с тобой. Только одна лишь огромная разница между ними – там можно в любой момент прекратить это опасное, но такое увлекательное, а главное, полезное для кармана занятие и выбраться наружу, под ласковое солнышко или не менее ласковые объятия бархатной южной ночи, а тут… Сидишь на холодном камне в рассеянном бледном свете, падающем из недоступного отверстия в высоком каменном же своде, и вокруг сплошной камень, куда ни глянь. Все искусственные сооружения давно рассыпались от сырости и времени. Мёртвую, царящую в этом мире и звенящую напряжением тишину разбивают вдребезги только редкие мутанты, серыми смазанными тенями быстро проскальзывающие к бассейну. Всё какое-то разнообразие. С ними у нас пока вооружённый нейтралитет, да и по большому счёту нечего нам делить. Кроме моей тушки, само собой. Но на это пока наложен запрет. Обитающий в густой субстанции небольшого водоёма в самом сердце нижнего подземелья местный повелитель запретил всем своим тварям рассматривать меня в этом качестве. К моей великой радости и облегчению.

Сижу неподалёку от древнего мутанта, пытаюсь зацепить ментально пробегающих изредка мимо меня мохнатых тварей, подчинить их разум своему, но пока не получается. Ничего… Как говорит мой местный учитель, рано или поздно всё получится. Только оптимизм сей не радует – если для этого мне придётся столько же времени здесь просидеть, сколько и он в водоёме своём просидел. Этак только и останется, что в ванну эту нырять.

Здесь, в подземелье, меня удерживают две непреодолимые пока вещи. Главное – это чёткое понимание того, что такое умение мне обязательно пригодится. И второстепенное – продолжающие караулить меня у выхода из пещеры вооружённые солдаты.

Местный владетель завершает свои сборы, готовится в путь. Оставаться ему на этом месте становится слишком опасно, наверху приступили к разборке завалов. Неделя-другая, и они пробьются вниз. С понятным любопытством наблюдаю за тем, как готовится к уходу своего властителя местное население подземелья. Я почему-то думал, что он так в этой ванне и поедет, да ошибся. Густую чёрную жидкость переливают в добытые где-то большие сосуды, саму ванну разбирают. Для переезда есть другая, совсем маленькая, в которой можно только-только владетелю поместиться. Очень интересно, как это всё будет выглядеть, как они по узким норам с таким корытом пройдут?

И тут же получаю чёткую картинку-ответ на свои мысли. Отлично пройдут, потому и задержка, что сейчас расчищаются от камней нужные проходы. Уйдём – и эти ходы обрушатся, отсекая новое обиталище от старого. Поэтому никто не мешает прорываться сюда верхним обитателям. Пусть стараются, пыжатся, тратят силы и ресурсы. Ничего они не найдут в конце пути.

Во время нашего мысленного разговора мимо прошмыгнула очередная серая тварь. По привычке, неосознанно, повторил свою очередную попытку зацепиться за чужой разум. И замер от хлынувшего потока чужих мыслей и образов. Получилось! Голову словно качнуло накатившейся ментальной волной. Услышал эхом довольное хмыканье повелителя, и сразу же мысленный контакт с ним оборвался, оставив только крысиный. И хорошо, потому что мозги не справлялись с таким объёмом новой информации, не успевали её осмыслить, разделить, и все картинки сливались в одну, сплошь состоящую из какого-то смешанного хаоса. Испугался, выбросил из головы всё лишнее, сосредоточился на принимаемых образах и постепенно начал их расчленять, выделять основные фрагменты. Фу-ты, а я-то испугался. А тут всего две мысли. Одна – кого бы сожрать. И вторая – побольше бы чего-то пожрать. И я тут в качестве главного претендента на ближайшую доступную пищу. Даже передёрнулся от увиденных ярких картинок и воображаемых эмоций. Обойдёшься! Сам сожру кого захочу!

И я прервал контакт, вытер выступивший на лбу пот, посмотрел на того, кто так хотел меня слопать.

Мутант выглядел пришибленным, даже стал меньше ростом, согнувшись почти к самому каменному полу и касаясь его передними лапами. А нечего всякую ерунду про меня думать, размечтался! Потянулся к его разуму, на этот раз получилось сразу почувствовать чужой ошарашенный испуг, мысленный вопль о пощаде. Совсем другое дело. И уже нет такого хаоса в приёме образов, можно сразу вычленить главное, отрешиться от остального хлама в виде каких-то заначек, симпатичных и мягких на ощупь самочек… Выпрыгнул из чужого сознания, плюнул от омерзения, услышал довольное хихиканье сидящего в маленьком корыте главмутанта. Это когда же он успел заново ко мне подключиться? И я даже не заметил этого. Мы же договаривались не подглядывать?

В ответ пришло ехидное недоумение, а как же тогда контролировать процесс моего обучения? Вот когда я перестану заниматься, тогда и будет действовать наша договорённость. Да уж, любопытство учёного, пусть и бывшего, не угасло за прошедшие века. Теперь на мне опыты ставит, мало ему своих крысят оказалось. Доэкспериментировался, теперь в ванне сидит…

«Зато живой, в отличие от миллионов и миллионов других, ушедших в безвременье, – пришла чёткая горькая чужая мысль. – И не мешай мне наслаждаться новыми яркими эмоциями. Когда я ещё их почувствую? У крыс таких нет, там всё примитивно. Да ты и сам это наконец-то смог увидеть».

«Да ладно, – смутился я в ответ, – я не против, получай удовольствие. А ты обещал научить блокировать разум от чужого вторжения?»

Вот как-то так мы и общаемся. И не с помощью языка, а образами. И словами этого не описать, бедно и просто получается.

Прожив или, что вернее будет, просидев в подземелье ещё несколько дней, которые отсчитывал по прерывающемуся на ночь рассеянному свету, падающему откуда-то сверху, я отправился искать подходящий для меня выход на поверхность. Из множества вариантов выбрал, как мне кажется, самый удобный и, распрощавшись с моим неожиданным учителем, отправился в долгий путь. Впрочем, это я так говорю, а на самом деле сейчас изо всех сил стараюсь не отставать и держаться за мотающимся впереди кожистым ободранным крысиным хвостом. Мой проводник выведет меня к безопасному выходу совсем в другом районе предгорий, на другой стороне. Там и до побережья будет ближе. Всё-таки я отказался от соблазнительной идеи вернуться к знакомым братьям Линг. Кто его знает, что там меня может ждать? От кого власти прознали про то, что я в монастыре? Вот и я так думаю…

Предварительно решил, куда буду держать путь дальше. Образы, полученные от мутантов, показали мне картинки ближайшего побережья, редкие бедные поселения и ещё более немногочисленные порты. Выбрал кажущийся мне наиболее подходящим, договорился о сопровождении до выхода из подземелий и отправился в дорогу, распрощавшись с пещерным властителем. И ему уже пора уходить. Как он это сделает, так и не знаю. Мне так и не раскрыл своего секрета. Да я и не настаивал. Зачем знать то, что не нужно? Тем более что вряд ли когда-нибудь состоится новая с ним встреча.

Была ещё одна причина поскорее покинуть поднадоевшее подземелье. Сумка с провизией опустела, как я ни старался всеми силами растянуть на подольше её содержимое. А есть всякую непонятную гадость, которую натаскивают отовсюду мутанты, как-то не хочется, слишком свежи воспоминания о мигом растащенной желеобразной туше убитой мной подземной твари. Я лучше поголодаю…

Пробираюсь в кромешной темноте вслед за своим провожатым, светляк не зажигаю, потому что он начинает страшно возмущаться, очень ему этот свет не нравится, слепит. Если бы не сканер, то точно пришлось бы мне к его хвосту верёвочку привязывать. Наверное. Не знаю, как бы я тогда за ним выбирался. А так топаю, перебираю разбитыми почти в хлам ботинками. Первым делом, когда вылезу на поверхность, конечно, отмоюсь в ближайшей речке, есть там небольшой ручей в овраге. И поменяю одежду в ближайшей же лавке. И обувку. Горсточка местных монет у меня теперь есть. Облагодетельствовал перед расставанием владетель – ему они всё равно без надобности. Жаль, что так мало их мутанты притащили, могли бы и расстараться ради такого случая.

Так и коротал время в пути за вертевшимися в голове различными мыслями, воспоминаниями и редкими тренировками. Потому что очень уж тяжёлая мне попалась дорога, сплошные узости, повороты, россыпи колотого камня под ногами – какие тут могут быть тренировки!

К выходу на поверхность подошли неожиданно. Для меня. Крысёныш даже не соизволил предупредить, всё так же молча перебирал лапами, тянул вперёд. Сообразил, что выход рядом, только по появившемуся в норе свежему дыханию лёгкого сквозняка с упоительными запахами степи. В носу сразу зачесалось, засвербило, несколько раз громко чихнул, чуть не запнувшись о так не вовремя попавшийся под ноги камень, вызвав своей неловкостью неподдельное негодование моего спутника. Переданные мне образы оказались наполнены опаской от встречи с наземными животными. Куда это ты меня вывел? Мне сейчас только очередных мутантов не хватает! Кошки какие-то? И много их тут? Редко, но встречаются, даже невидимость от нападения не спасает, они по запаху добычу находят. И не справиться с ними… Поэтому надо идти тихо, не привлекая чужого внимания посторонними звуками. А заранее не предупредить было? Впрочем, сканер уже захватил местность возле выхода, никого там нет. Можно выходить смело.

Лунное сияние затопило узкий лаз выхода, глаза сразу заслезились, пришлось зажмуриться. Постепенно привык к бледному свету, осторожно вышел на поверхность, с упоением ощутив под ногами не надоевший за это время камень, а сухую твёрдую землю. Под лунное светило я вышел в гордом одиночестве, наслаждаясь забытым блеском ярких звёзд. Мой спутник развернулся у самого выхода и исчез, махнув напоследок хвостом и чуть не прибив меня тяжёлым наконечником на его кончике. Лишь указал направление когтистой лапой на выбранный мною город-порт. Впрочем, добираться мне предстоит очень долго, наверняка придётся обходить многочисленные деревни.

Постоял у выхода, привыкая к возвратившимся полным возможностям сканера, настраивая заново сигналку, просто наслаждаясь чистым свежим воздухом. От обилия пряных забытых запахов закружилась и заболела голова, запершило в носу и горле. Еле удержался от чихания и кашля, памятуя недавнее предостережение. Ну и что, что на сканере чисто? Как я уже заметил, некоторые твари могут прекрасно от него прятаться. Под землёй, под водой радиус его действия здорово уменьшается. Поэтому нечего лишний раз рисковать. Каким бы я сильным магом ни был, а всегда может найтись кто-то сильнее. И опять же, нечего привлекать к себе постороннее внимание. А то выскочит откуда-нибудь на кашель очередная непонятная тварь, и придётся сражаться. Мало ли кто издалека увидит применение магических заклинаний и доложит кому следует? Поэтому тихо и крепко зажму пальцами нос и задавлю в зародыше чих. И надо бы начинать потихоньку двигаться дальше, спускаться вниз, в лесостепь и выбираться к людям.

Пробирался осторожно, внимательно всматриваясь в показания сканера, на сигналку повесил мощные молнии. К хорошему привыкаешь быстро, и я уже не замечал так обрадовавших меня в самом начале редких ночных птиц, неумолчного пения цикад, а к запахам уже принюхался и притерпелся.

Рассвет я встретил у подножия гор, в узком, с осыпавшимися пологими склонами овраге с маленьким прозрачным ручейком на дне. Заросли колючего кустарника на склонах одарили спелой крупной душистой малиной. Хоть какая-то еда. И очень вкусная после стольких дней сухомятки и голодания. Но мало.

Днём идти не рискнул, слишко глупо бы это было. Пришлось отсиживаться до темноты, отсыпаясь, подъедая ягоды. Зато постепенно отмылся, отчистился. Теперь можно без содрогания смотреть на свои руки, наконец-то сошла многодневная грязь моей затянувшейся подземной жизни.

Ночью отправился дальше. Никого на пути не встретил, тихо в округе и спокойно. Местность казалась какой-то безжизненной, что ли, даже вездесущие цикады попадались редко. Утром забрался в маленький пожухлый кустарник и, выбрав себе местечко поукрывистей, завалился отсыпаться. Проснулся от одуряющей жары и выступившего липкого пота, на который тут же полезли мелкие кусачие насекомые. Редкий кустарник не спасал от полуденного пекла, пришлось рискнуть и немного помагичить, сотворив себе маленькую лужицу воды. Правда, она быстро впиталась в иссохшую горячую землю, но я успел немного ополоснуться. А похолодания от применения магии даже не заметил, такая стояла жара. Долгожданная темень принесла некоторое облегчение. И, наученный горьким опытом, я не шёл до самого утра, как в прошлую ночь, а заранее приметил себе подходящее для днёвки место. Опять овражек, что же ещё это может быть.

От голода подводило брюхо – ни ягод, ни какой-либо съедобной травки в ближайшей округе не было. И никакая животина мне за всю ночь не встретилась. Пусто, ни одной птицы над головой не видел, не то что в предгорьях. Даже змей и грызунов не было. Суслики и те пропали, как ни удивительно. Степь же кругом? Похоже, они тоже менталисты, наверняка чувствовали моё огромное желание кого-нибудь из них прибить и сожрать. А есть насекомых… До такого голода я ещё не дошёл. И как их ночью ловить? Хорошо хоть с водой у меня проблем не было. И магичить я уже не стеснялся, потому как вымотался до полного безразличия. И даже наложенное на себя малое исцеление не помогло. Есть всё равно хотелось так же.

К исходу третьей ночи вышел к редкому леску. Тут даже травы не было. Да что травы, кустов и тех не увидел. И листья на ветках оборваны, те, до которых с земли достать можно. Тут что, голод? Тогда я сюда зря иду, мне бы в какую-нибудь другую сторону двинуться, хотя бы вдоль горного хребта пойти.

Прошёл ещё немного, до увиденной на сканере речки. И не стал подходить, остановился в нерешительности. Вся облепленная измождёнными рыбаками, она мне очень не понравилась. Не стал я у них выспрашивать, куда это я забрался. Сканер чётко показывал вдалеке, на самой периферии, очертания морского берега, нужно к нему идти, там всяко что-нибудь съедобное да найду. И определюсь с местоположением. Впрочем, можно и не определяться. Восток, запад, север и юг, а больше ничего по большому счёту и не нужно.

Плюнул на скрытность, всё-таки я уже достаточно отошёл от гор, а моё измождённое и грязное лицо вряд ли можно издалека отличить от таких же местных. И изорванная одежда мало чем отличается от той, которую я увидел на рыбаках. Нечего время терять, лучше пойду сразу к морю. Напрямик, узких дорожек лучше избегать.

Миновал несколько небольших безлюдных поселений. Растрескавшаяся от засухи земля выгоревших огородов гулко гремела под ногами. Никто не вышел с руганью на незнакомца, топчущего чужую собственность. Низкие сараюшки чернели пустыми внутренностями через распахнутые настежь воротины, сканер показывал отсутствие в них всякой живности. Даже мышей нет. И очень мало живых людей, сидящих в своих домишках без движения. А безжизненных хватает… Поспешил поскорее миновать это тоскливое место, и вторую встреченную такую же деревню обходил по большой дуге, стараясь не вглядываться в то, что показывает мне равнодушный сканер. И отключать его страшно, поэтому лучше не присматриваться.

Почему здесь такой голод? Ведь в той местности, откуда я попал в пещеру, всё было по-другому? И люди там выглядели сытыми и довольными? Это куда же я вышел? Как жалко оставшейся в монастыре карты. И денег. И оружия. И припасов. Всё там осталось. Придётся начинать всё сначала. Хорошо хоть камни-кристаллы с собой.

Ближе к побережью начал забирать к востоку, уходя от гор и ориентируясь по солнцу. Идти стало легче, высокие деревья давали хоть какую-то тень. А сам морской берег встретил негостеприимно – оказался абсолютно чистым, словно вылизанным. Даже клочка морской водоросли не увидел, и не только на берегу, но и в воде. Не говоря о ракушках и рыбе. Мальков видел, но попробуй их поймай без ничего. Магией в воду бить? Пока до такого ещё не дошёл. Попробую пройти дальше, может, что и найду.

К вечеру остановился в зарослях кустарника недалеко от берега. Весь пройденный путь одарил несколькими водорослями, которые я выглядел и выловил в мелком прибое, и одной полудохлой рыбиной, бултыхающейся у самого берега. Слазил за ней, опасности в воде не видел, сканер исправно работал. Понюхал, вроде запаха нет. Съем. Единственная отрада, так это отсутствие проблем с энергией, есть где пополнить запас.

На следующий день встретил рыбаков. В полукруглой бухточке на прозрачной неподвижной воде, словно в воздухе, висела небольшая деревянная лодочка с двумя гребцами. Штиль, даже волна на песок не накатывает. Воздух замер в своей полной неподвижности. Что-то не нравится мне такая погода, как бы бури не было.

Рыбаки на моё появление никак не среагировали, так и сидели, уставившись в воду. И я не стал задерживаться и привлекать к себе их внимание. Потому что к берегу они всё равно не подойдут, нечего им здесь делать, явно они из другого места приплыли. Здесь даже троп на берегу от моря нет.

Ещё через одну такую же бухточку встретил местных жителей, что-то добывающих на мелководье. Удалось кое-как с ними пообщаться и наконец-то понять, где приблизительно я оказался, упомянув известный мне город. Почему приблизительно? Да потому что расстояния указывались днями плавания на лодке, а направление взмахом руки – там! Заглянул в корзины, интересно же, что они добывают. Мелкие разноцветные ракушки, которые они вылавливают, разрывая пальцами ног песок под водой. Голод в провинции подтвердился. Засуха доконала, дождей давно не было…

Так что я иду в нужную мне сторону, с каждым днём всё дальше и дальше уходя от знакомых мест. Просить ничего не стал, им и так тяжко, потопал дальше.

А ночью разыгрался сильный шторм. Я ночевал в небольшой пещерке в скалах одного из многочисленных мысов. И мне очень повезло, что эта пещера оказалась расположена довольно высоко от поверхности воды, иначе огромными волнами её бы точно залило. Но и долетавших сюда брызг вполне хватало. Сильные порывы ветра задували их вовнутрь, дополнительно заливая пол потоками дождя. И выбраться не было никакой возможности. Слишком страшными казались волны, разбивающиеся подо мной о камни. Грохот стоял оглушающий, скала даже вздрагивала подо мной от бешеного напора пенящейся морской воды. На море смотреть было страшно. Круговерть волн впереди водила смертельный хоровод под яркими вспышками многочисленных молний и забивающего уши рёва ветра. Так что шторм я переждал, сидя в луже солёной воды. Под утро забылся в коротком сне и проснулся от громких азартных криков снаружи. Подскочил, испугавшись, не меня ли ловят? Долбанулся головой о низкий каменный свод, хрустнула шея, я выругался и сразу же успокоился. Сигналка же молчит, молнии я с неё снял, когда к людям вышел. А на сканере никаких поводов для тревоги не вижу, всё спокойно. Есть движение на берегу, но оно никаким боком ко мне не относится. Выглянул, рассмотрел, чем это там народ занимается, и совсем успокоился.

Штормом выбросило на песок достаточно еды для местных жителей, вот они и обшаривают побережье. А радуются, потому что к берегу высокой волной прибило изломанную тушу мёртвого морского крокодила. Пока они пробуют выволочь его из воды, я потихоньку спустился вниз и поспешил уйти за мыс, нечего лишний раз на глаза людям попадаться. Что кто-то расскажет обо мне властям, я почти не опасался. Ну, какой чиновник сунется в голодающую деревню? Что ему, жить надоело, что ли? Брать сейчас здесь нечего, а получить можно много – до полной потери жизни от озверевшего населения. И старостам пока не до меня, других забот по горло.

Скрывшись от посторонних глаз, подхватил облепленную влажным песком одну ракушку, другую, выдернул из спутанного мокрого клубка широкую ленту толстой мясистой ламинарии, откусил кусок, с хрустом прожевал. Оголодавший организм потребовал ещё, пришлось пойти у него на поводу – нашёл в камнях и распотрошил пару морских ежей, запил водой, расковырял ракушки. Набил заодно свою сумку, сожалея, что она такая маленькая. Проглоченной еды хватило ненадолго, буквально почти сразу же желудок взбунтовался, требуя очередную порцию. Пришлось опять искать подходящую добычу. Хорошо, что икра морских ежей в любом виде съедобна, а мясо раковин идёт на ура. Отварить, конечно, было бы лучше, но так даже вкуснее. В небольших лужах, оставшихся после ушедшего шторма в тех же камнях, выловил несколько рыбин, с трудом запихнул в сумку. Чуть позже их съем.

Уходить с берега не хотелось, по нему и идти легко, и еду можно найти. Песок ещё влажный, плотный, держит отлично, ноги не проваливаются, позади остаются лишь небольшие ямки. Но уходить надо, всё больше народу сюда стремится за добычей, сканер это хорошо показывает. Пока удаётся избегать нежелательных встреч, но людей скоро набежит ещё больше и всё-таки придётся уходить в берег.

Совсем уже собрался поворачивать к колючим зарослям шиповника, с которого давно ободрали все плоды, как заметил невдалеке под водой тёмный контур затопленной лодки. Ноги сами понесли к находке.

Прыгнул с разбега в мутную воду, благо неглубоко, всего по пояс, потянул на себя скользкий деревянный борт. Неожиданно легко тот поддался, пошёл вперёд. Лодка зашуршала днищем по песку, высунула острый скользкий нос из волн. Обошёл её по кругу, стараясь разглядеть через взбаламученную воду, цела ли она. Вроде бы всё в порядке. Песка нанесло, но больших дырок не вижу. Правда, мне и маленькой хватит. А как было бы хорошо, если бы она оказалась целой.

Вытянул её на берег, насколько хватило сил, подождал, пока стечёт лишнее, попытался приподнять борт – не хватило сил. Начал раскачивать, выплёскивая воду. С трудом, но справился, перевернул вверх днищем, осмотрел со всех сторон. Повезло, что тут скажешь. Совсем целая, не побилась о камни. Ну да, её же на песок выбросило, а не на скалы, так бы уже и щепок не осталось. Снова перевернул, начал смотреть, что внутри. А ничего, пусто. Надеялся, что в носовом и кормовом рундуках хоть что-то найдётся, но там лишь песок. Ладно, совсем обнаглел, и этому подарку радоваться нужно. Осталось лишь что-то вместо вёсел придумать и можно отчаливать. А то набежит сейчас желающих…

Пусть пока немного просохнет под солнцем, а я до ближайших деревьев добегу, присмотрю подходящие жердины. И отходить не хочется, вдруг кто объявится? Пересилив себя, бросился к ближайшим кустам, постоянно оглядываясь вокруг. Сканер работает, никого не показывает, а всё равно опаска берёт, глазами-то посмотреть оно надёжнее будет.

Поблизости ничего не нахожу, удовольствуюсь подобранной небольшой дубиной длиной с мой рост и толщиной с руку и возвращаюсь назад, нет у меня желания выпускать лодку из виду, шарясь по лесу. Лучше я потихоньку пойду вдоль берега, отталкиваясь и подгребая этим дрыном, а там обязательно найду что-то подходящее. Ну не может такого быть, чтобы штормом на берег не выкинуло какого-нибудь плавника. Опасаюсь ли я морских обитателей? Конечно, опасаюсь. Но за последнее время я на них достаточно насмотрелся и как-то немного привык. Вдобавок и местные рыбаки ничего не боятся, свободно рыбачат. Значит, не всё так страшно. Можно рискнуть. В конце концов, маг я или так – погулять вышел?

Первое время опасался протечек, а потом осмелел, убедившись в целостности деревянного корпуса, и пошёл напрямую на острый очередной мысок, выгребая поочерёдно с каждого борта своей дубиной. Занятие ещё то, да что остаётся делать? Спасает только то, что ветра нет и течений.

Камни обошёл по широкой дуге, опасаясь за свою посудину. Из этого дрына можно было неплохую мачту соорудить, если бы сообразил прихватить из давешней деревеньки какую-нибудь циновку. Их на покосившемся плетне много болталось. Показалось зазорным красть чужое, хоть и явно бесхозное имущество. Это я таким образом пытаюсь свою лень оправдать. Мне просто тогда не хотелось лишнюю тяжесть нести.

Внимательно осматривал берег и ничего подходящего для моей лодки не замечал. Придётся довольствоваться тем, что есть. Впрочем, появившаяся на сканере очередная рыбацкая деревушка позволяла надеяться, что может удастся вскоре разжиться чем-нибудь, более подходящим для гребли. Всё-таки морской путь для меня сейчас более предпочтителен, чем сухопутный, тем более в условиях такого голода в этой провинции. Уж море-то всегда прокормит…

Намахался я своим примитивным шестом от души, взмок, словно искупался. Остановился в паре метров от берега, руки уже не мог поднять. Нет, надо с местными договариваться насчёт нормальных вёсел, есть же у них лодки, значит, и всё остальное есть. А что предложить взамен, разберёмся. Немного денег на крайний случай имеется.

Выпрыгнул в воду, умылся. Почувствовал на губах свой пот. Странно, он у меня значительно солонее морской воды.

Потянул лодку на песок, вытянул, сколько хватило сил. Постоял, отдышался, подумал, обошёл её с кормы и подтолкнул ещё, не помешает.

И пошёл навстречу внимательно рассматривающим меня немногочисленным местным жителям. А сколько их может быть в пяти небольших домишках, стоящих на самой кромке леса? Как их в шторм не смывает? Далеко, наверное, волна не доходит.

Встретили меня настороженно, удивлённо всматриваясь в лицо. Ещё бы, вблизи я совсем на местного не похож. Опять же очень удивились моему способу передвижения. В гости не приглашали, да я и не настаивал, пока осмотрелся с помощью сканера. В одном из домишек заметил неподвижного ребёнка с переломанными ногами. И нехорошие переломы, уже началось заражение. Пропадёт малец. Впрочем, ему и так здесь не жить. Кому такой калека нужен будет?

Оборвав разговор, направился к домику, по пути отмахнувшись от засуетившихся вокруг рыбаков.

Откинув входной полог циновки, замер на пороге земляного пола, привыкая к полусумраку, высматривая мальчишку. Характерный запах нагноения ударил в нос. Понятно. Шагнул вперёд, присел к находящемуся в беспамятстве тощему тельцу, положил руку ему на ноги, прикрыл глаза, сосредоточился.

Так. Можно поправить. Только надо кости сначала правильно сложить, а то потом останутся кривыми, будет не благодарить, а ругать. Оно мне надо?

Осмотрелся. Ничего подходящего не увидел. Обернулся к набившимся следом за мной в хижину людям, попросил принести нужное. С каждым разом я всё лучше и лучше говорил на этом диалекте. Даже сам себе начал удивляться. Как тяжело мне этот язык давался в самом начале и как он легко усваивался теперь!

Принесли дощечки, верёвку. Попросил помощи. Пацанёнок так и лежал без сознания, с сипом втягивая воздух ссохшимися потрескавшимися губами. Худющая грудь с торчащим забором тонких рёбрышек медленно поднималась и так же медленно опадала. Приступим. Сканер показывает, как нужно совместить кости, осколков не вижу, а дощечки зафиксируют перелом от смещения. Готово. Теперь главное. Вздохнув, сосредоточиваюсь и начинаю вливать в измученный организм энергию исцеления, выравниваю поле маленького больного, заставляю сращиваться изломанные кости, восстанавливать потерянные силы. Где-то далеко услышал удивлённый гомон, резко оборвавшийся, как только я открыл глаза. Посмотрел на ноги мальца, дощечки можно снимать. А ему лучше немного поспать, пока еду принесут. Теперь потребуется восстанавливать собственные силы организма. Мои уже не помогут, да и своё дело я сделал. А то, что в деревне критичных проблем с продовольствием нет, это я понял сразу, когда лица жителей увидел. Не так страшно они измождены, как встреченные раньше люди на берегу.

Развернулся к выходу, хижина разом опустела, люди выскочили на улицу и затихли. Стоят полукругом у входа. Агрессии не вижу, не побьют. Шучу.

С местными я обо всём договорился. И даже платы не понадобилось. Настолько все были поражены. Отвыкли люди от магии, а тем более, если эта магия на их благо направлена. Заодно и ещё подлечил кое-кого от застарелых болячек. Мне не трудно, а отдача ощутимая. Мою лодку удалось обменять на почти такую же, только с вёслами и парусом. Продукты не просил, надо же и совесть иметь, а вот рыболовную снасть, одну, взял. Может, и пригодится. Распрощался с рыбаками и оттолкнулся от берега. То есть меня оттолкнули и ещё долго махали руками, пока я не скрылся за очередным скалистым мысом. Так и пойду вдоль берега. Ещё несколько дней такого путешествия, и будет первый крупный город. Надеюсь, там меня никто не караулит? Впрочем, надежда слабая. Да что там слабая, нет её совсем. Наверняка по всей стране разосланы мои приметы. Поэтому в город буду пробираться под покровом ночи. Нужна мне новая одежда и обувь и другое транспортное средство. Больше и надёжнее этого нынешнего. Потому что дорога у меня впереди дальняя и трудная. И как я все это добуду, даже голову не ломаю. Добуду.

Возможность по воздуху выбраться даже не рассматриваю. Не дадут. Если только получится найти такой же маленький дирижабль-яхту, что недавно потерял. Но это вряд ли, не может так два раза подряд повезти. И денег на покупку нет… Накатившаяся досада заставила скрипнуть зубами. Эх вы, монахи… Сами себя перехитрили, и при всей своей хитрости не смогли уберечься от разгрома. И ладно бы только сами проиграли, а меня зачем за собой потащили? Впрочем, всё это уже давно прошло, забыли.

Плавание проходило тихо и спокойно. Слабый ветерок изредка помогал отдохнуть и расслабиться от монотонной работы вёслами. Впрочем, я никуда не спешил. В столице подождут. Если нет, значит, не судьба. Зато здесь с каждым новым прожитым днём у меня появляется всё больше шансов, что поиски меня отойдут на задний план.

Опасался пиратов и работорговцев, но повезло. Моя одинокая лодочка не привлекла к себе ничьего пристального внимания и вскоре полностью затерялась среди многочисленных таких же. А рассматривать каждого сидящего в них никому не было нужно. Так я всё ближе подплывал к новому большому городу-порту. Скоро снова придётся переходить на ночной образ жизни. Только так можно будет подольше оставаться незамеченным. Получится ли? Буду к этому стремиться.