Глава 10. Подозреваемый

Из замка Киёсу Сандер вышел уже в сумерках. И, облокотившись на красные перила моста, прикрыл глаза. Ноги гудели, да вообще его заметно пошатывало. Тому было сразу несколько причин. Первая из них – он все-таки встал довольно рано, добранное в синкансэне время сна – не в счет. Вторая была более банальна – в бутылке с кока-колой плескалось пол-литра виски….С обеда.

Выбежав из храма с добычей, Сандер первым делом направился в ближайшее кафе. Гамбургер, который он съел утром, давно переварился, и крепкий, здоровый, но подвергшийся нервному напряжению организм требовал дозаправки. Тем более что прогулка предстояла долгой – Сандер полностью распланировал день. Все отснятое он отправил Ёситаде и теперь ждал от него ответа. А пока ожидал – заказал кофе, пиццу и четыре онигири с разными вкусами. И примерно на третьем Ёситада наконец позвонил:

– Так, сразу же, чтобы не терять времени. Человек на твоих фотках – это он.

– Токугава Иэясу?

– Да. По записи слышно плохо, но, судя по всему, эти люди за кем-то следили. Отслеживали телефон или как-то еще. Потому что они обсуждали, что «кто-то куда-то пошел, потом свернул, остановился и долго стоит на одном месте». Один другому объяснял, куда именно идет объект слежки.

– Да, я писал: у второго, который не твой предок, был планшет в руке.

– Вот-вот. Я смотрел на остальные фото. Что это за машина? Кто эти люди? Ты видел еще что-то? Внутри?

– Да. Там какие-то приборы стояли. Но я не успел сфотать: меня злобный монах поймал.

– Злобный монах?

– Ага. Увидел меня и так взбесился – я думал, он меня на месте сожрет. Еле удрал.

– Странно…

– Да? То есть я не совершил ничего, настолько разрушающего ваши устои?

– Ну-у… не настолько, чтобы взбесить монаха. Ты иностранец, тебя, по идее, должны были бы просто вежливо выпроводить наружу. Либо тебе очень «повезло», либо ты действительно увидел что-то, совершенно не предназначенное для твоих глаз.

– Да, похоже на то. А, вот еще. Я, когда заходил, видел там мужика-косплеера. Ну, из бусё-тай. Он едва меня не снес, так торопился куда-то. Здоровый такой, выше меня. И пацан еще был, недалеко, возле остановки. Искал замок Киёсу, кажется. Тоже такой, в костюме. Эх, надо было сфотать.

– Да… надо было. Хорошо. Приедешь – надо будет все это обсудить. Извини, я больше не могу разговаривать.

– А у тебя что, даже обеденного перерыва нет?

– Ты что? Я же не простой сотрудник, – Ёситада рассмеялся и нажал на отбой.

Сандер тоже убрал телефон. И решил, что все это надо очень, очень хорошо обдумать. Особенно мужика с кругами на одежде. Сандер погуглил: это и был герб того самого Като Киёмасы, который из Кумамото.

А что если здесь воскресили еще одного ками? И этот мужик – настоящий средневековый самурай?

В бандане. М-да. Все это выглядело, как сюжет аниме. А тот пацан тогда кто? Хотя… вроде бы у Тоётоми Хидэёси был сын…

Сандер хмыкнул. Действительно, хоть аниме снимай. Нет, все-таки нервное напряжение – опасная штука. Поэтому, выйдя из кафе, он зашел в ближайший магазин и купил там бутылку «Чиваса». И, зайдя в подворотню, перелил ее в бутылку с колой взамен отпитого. И отправился в путешествие по достопримечательностям.

Киёсу он оставил на сладкое. А именно – на вечер, чтобы неспешно и расслабленно походить по этому прекрасному месту. Он видел вечерние и ночные фото – смотрелось великолепно. Замок Нагоя тоже, с точки зрения фаната Оды Нобунаги, был хорош, но там вовсю шла реконструкция, и, судя по всему, эта была настоящей.

…А что бы было, если воскресить Оду Нобунагу?

Именно об этом Сандер думал, почти повиснув на перилах моста. Как бы повел себя этот человек, оказавшись в современном мире? Попытался завоевать его? Сандер усмехнулся и потянулся. Надо отдохнуть. И поесть.

Кафе оказалось уже закрытым: видимо, Сандер действительно очень долго гулял. Зато замок был невероятно красив в темноте, в ярких огнях подсветки. Сандер сел на лавочку, вздохнул и вытащил из рюкзака остатки шоколадки, которую брал в качестве закуски. Доел ее, глотнул из бутылки, где оставалось уже меньше половины, и, скатав обертку в шарик, пульнул его в урну. Попал. Закрыл бутылку и удовлетворенно прикрыл глаза.

…И тут же открыл их, потому что лавочка начала раскачиваться. Он огляделся по сторонам и вдруг понял, что он не на лавочке в парке. Он на мосту. И на коне! Обалдело завертев головой, Сандер обнаружил вокруг себя толпу воинов в самурайских доспехах, а впереди – желтые знамена с черным цветком, гербом клана Ода. И конь, на котором Сандер сидел, был черным и тоже в желтой попоне. И с такими же гербами.

Конь шел по мосту вместе с остальной процессией.

– Эй! – вдруг окликнул его кто-то со спины.

Сандер обернулся. В воротах замка стоял человек с завязанным на голове хвостом, в оранжевом полосатом кимоно и без штанов. На плечах у него было длинное копье.

– Эй ты! – закричал человек. – Ты знаешь, на что способно длинное копье против короткого? – С этими словами человек рывком сдернул копье с плеч и раскрутил. И не успел Сандер опомниться, как оказался на земле.

– Мэн-сан! Мэн-сан! – услышал он над головой обеспокоенный женский голос. – Мэн-сан, с вами все в порядке?

Сандер открыл глаза. Над ним склонилась девушка с коротко подстриженными волосами. Она трясла его за плечо и заглядывала в лицо:

– Мэн-сан?

Сандер помотал головой. Он что, заснул тут, на лавочке?

– Извините, – пробормотал он по-японски, – все нормально. Сколько времени?

– Половина второго ночи. – Девушка выпрямилась и теперь смотрела на него укоризненно.

Ну да. А как она должна на него смотреть? Заснул на лавочке и воняет вискарем.

– Извините, – еще раз смущенно пробормотал Сандер.

На электричку он давно опоздал. Придется вызывать такси.

Он достал телефон и открыл приложение. Но внезапно задумался. А что, собственно, эта девушка делает здесь в такое время? Не самое людное место, и уж точно не самое подходящее для молодой девушки. А она тем временем отошла от него и направилась в сторону моста.

Впрочем, может, у нее тут свидание? Романтика? И сейчас выйдет юный самурай в костюме Оды Нобунаги и преподнесет ей обручальное кольцо?

Хорошо бы. Главное, чтобы девушка пришла сюда не бросаться с моста. Впрочем, даже если она это и сделает, то просто намокнет.

Сандер встал и потянулся. Надо вызвать такси. Но сначала он тоже поглядит на ночной замок. И, кто знает, может увидит красивую романтическую встречу.

Нет, какая, к черту, романтика? Глядя на удаляющуюся девушку, Сандер испытывал тревогу. И чем ближе девушка подходила к мосту, тем больше тревога нарастала.

…До гудения возле левого уха. Сандер поежился и потихоньку двинулся следом.

Внезапно из рва метнулась черная тень. По телу Сандера прокатилась волна жара. Миг – и черный силуэт попал под свет фонарей.

Здоровенный пес. Неестественно громадными прыжками он настигал девушку, а она словно и не слышала ничего, продолжала идти.

– Эй! – заорал Сандер, чтобы предупредить. Но опоздал. Собачье тело мелькнуло в воздухе, сшибая жертву с ног. До ушей Сандера донесся громкий вскрик.

– Эй! – снова заорал он и бросился вперед. – Фу! Нельзя… – Он осекся и заорал по-японски: – Нельзя! Пошел вон! Фу!

Успеет ли? За левым ухом гудело уже оглушительно.

– Пошел вон! – орал Сандер, приближаясь, и, о чудо, пес отскочил от своей жертвы, поднял голову и оскалил клыки.

…Никакая это не собака. Это была огромная, размером со взрослого человека, лиса. Сандер обалдел. Нет, он точно ничего не путал. Он повидал в своей жизни достаточно лисиц, даже собственными руками ловил в курятнике лисенка.

– Это что за хрень?.. – воскликнул он на родном языке.

А гигантская лиса, рыча, пятилась от него. Глаза ее полыхали красным светом. И вдруг она присела и прыгнула. Затылок обожгло пламенем. Гудение превратилось в глухой рев. Лиса, перескочив через его голову, метнулась в сторону. Отчетливо запахло паленой шерстью. Еще прыжок – и зверь остановился, повернувшись. И вдруг между ними полыхнул темный огненный шар. Набирая скорость, он помчался к чудовищу, но лиса, невероятным образом перевернувшись в воздухе, отскочила в сторону, и внезапно налетевший сильнейший порыв ветра едва не снес Сандера с ног.

– Ах ты дрянь! – Сандер кинулся вперед.

Огненный шар развернулся и уже без разгона врезался прямо в бок зверюги. И рассыпался искрами.

Лиса взвыла. Ее шерсть заполыхала, распространяя вокруг отвратительную вонь, и вдруг за спиной Сандера начали взрываться фонари. Он прикрылся руками, не зная, в какую сторону бежать. А лиса тем временем каталась по земле, вереща и пытаясь сбить пламя. Ветер стих. Снова раздалось гудение, и возле головы Сандера появился еще один огненный шар.

Лиса вскочила с земли, ее алые глаза выстрелили в Сандера, и она метнулась ко рву. Раздался всплеск, и зверь скрылся в темноте.

Огненный шар уменьшился в размерах и исчез. Сандер вздохнул и прижал руки к открытому рту. Потом наклонился, упер ладони в колени и стал дышать, глубоко и медленно. Затем выпрямился и оглянулся: девушка, судя по всему, была цела. Она сидела возле моста и дико озиралась по сторонам. Сандер отвернулся. Все равно надо вызывать скорую. У нее может быть шок или что-то сломано. Он вынул телефон и нажал кнопку вызова на последнем звонке.

– Ёситада, – воскликнул он, когда трубку наконец сняли, – тут творится полная чертовщина. Как мне вызвать скорую? И, наверное, полицию.

– Полиция, – раздалось у него за спиной.

Сандер оглянулся и опустил телефон.

– Полиция, – повторила девушка, поднимаясь на ноги и роясь в сумочке. И, подойдя к нему почти вплотную, вытащила оттуда и продемонстрировала полицейский жетон. А в следующий миг на его руках защелкнулись наручники.

– Ёситада, меня тут арестовали, я перезвоню, – сказал Сандер, вновь поднеся телефон к уху, затем наклонился к девушке, спросил: – Эй?.. Что тут происходит?

Сон. Это внезапная, непредвиденная роскошь, особенно когда ведешь расследование. И не того, как ревнивый молокосос полоснул ножом по горлу девицы, крутившей, кроме него, еще с двоими, – все эти человеческие страсти понятны и просты.

Другое дело то, что движет теми, кто покинул этот мир. Их – как понять? Как предугадать, что они чувствуют, чего хотят? «Хочешь поймать преступника – думай, как он».

…Для этого как минимум нужно умереть.

– Мунэхару?

Кажется, его напарник задремал над ноутбуком. Ватару поднялся с кресла и, потянувшись, зевнул.

– Послушай. А вот ты… Тебе никогда не хотелось отомстить?

– Мне? – Укё поморгал, окончательно просыпаясь, и закрыл ноутбук. И повернул голову. – Мстить? Кому?

– Ну… например, тому же Тоётоми Хидэёси. Он ведь подло обманул тебя, разве нет?

Укё вздохнул и задумался:

– Нет, не думаю. Да и родился я через шесть лет после его смерти. А когда начал что-то вспоминать – мстить было уже некому. Последнему потомку его рода отсекли голову под Осакой.

– А Токугава? – Ватару заглянул в чашку с давно остывшим кофе и печально вздохнул.

– А что Токугава? Давайте будем честны: Мори Тэрумото сполна заслужил то, что получил. А насчет всего остального – разве мы не взяли реванш в 1867 году? – Укё едва заметно усмехнулся. – Прошу прощения. Я плохой советчик в вопросах, связанных с мстительными духами.

– Тогда, может, позвонишь и поговоришь?

– Нет. – Укё вскочил, пожалуй, излишне резко и вышел на кухню. – Я сварю кофе. – С этими словами он скрылся за дверью.

Ватару посмотрел ему вслед.

И снова открыл таблицу. Мононоке. Мстительный дух, обиженный кем-то и когда-то. Люди, которых он убивает, никак не связаны с тем, кто нанес ему обиду. Они лишь средство для осуществления мести. Пища, которая дает ему силу. Так кто же объект ненависти? Если понять это, можно остановить мстительное существо.

…Самое главное сейчас – узнать, как ему удалось выманивать жертв. Ватару как следует просмотрел выписки звонков – последние были сделаны из автоматов недалеко от мест убийств. Проклятие. Да кто вообще до сих пор пользуется автоматами? В эпоху мобильных телефонов? Эх, как бы упростилась жизнь следователей, если убрать с улиц этот бессмысленный анахронизм…

Телефон зазвонил внезапно, как насмешка над его мыслями. Тренькающий звук, как на старых стационарных аппаратах. Ватару много раз порывался поставить какую-нибудь новомодную мелодию, но…

…но не воспринимал современные рингтоны, хоть ты тресни. А ведь ему всего тридцать шесть. Имеет ли он право осуждать тех, кто пользуется телефонными будками?

…Имеет, если это убийца, заметающий следы.

– Да, я вас слушаю. – Он поднес телефон к уху. Видеозвонки его раздражали, несмотря на повсеместную популярность.

– Господин Мори…

Услышав голос инспектора Итами, Ватару окончательно проснулся. От легкой расслабленной дремоты ожидания не осталось и следа.

– …У нас выживший. И – подозреваемый. Мы уже едем в участок.

– Что? Было еще нападение?

– Да. У замка Киёсу. К счастью, объектом нападения стал наш сотрудник. Никто не пострадал.

– Вот как. Подозреваемый?

– Иностранец. Подъезжайте как можно быстрее.

Пи-ип…

Ватару опустил телефон.

– Мунэхару!

– Да? – Укё высунулся из кухни. – Я только порошок засыпал.

– К ёкаям порошок. Было еще одно нападение.

– Что?!

– А чему ты удивляешься? Три дня – три трупа. Сегодня четвертый.

– Отлично. Срочно едем туда. Я осмотрю труп и место, пока следы свежие. Или они опять убрали все? Где это?

– Опять Киёсу, ты не поверишь. Но извини, что расстраиваю, – трупа нет.

– Как нет? А куда он делся?! – Укё вышел из кухни и скинул халат. Снял с вешалки рубашку и совершенно спокойно принялся застегивать пуговицы. – То есть жертва выжила, так? Это прекрасно.

– Более чем.

Ватару взял из шкафа свой костюм и прошел в ванную.

– Там еще подозреваемый есть. Они взяли кого-то, – сказал он, закрывая за собой дверь.

– Идиоты, – громко, чтобы он слышал, воскликнул Укё. – Если они спугнули мононоке – я, пожалуй, пересмотрю свое отношение к мести.

То, что сняли наручники, уже было неплохо. И это означало, что есть надежда выйти под залог или под подписку. Сандер огляделся по сторонам. Не то чтобы он первый раз был в комнате для допроса – приходилось влетать и в Америке, и даже дома, по малолетству, но кто знает, как с этим дела обстоят в Японии? Будут ли бить, например? Сандер серьезно опасался, что номер, как тогда, в Приморском РУВД, когда внезапный пожар списали на неисправность электропроводки, здесь может не пройти.

Тем более если эта девушка-полицейский расскажет обо всем, что она видела. И тут самое главное – поверят ей или нет. Впрочем, а что он знает об этой стране? Может, здесь лисы размером с теленка и парни, швыряющиеся файрболами, – обычное дело?

Если верить аниме – так и есть. Но Сандер аниме не верил. Поэтому решил, что отпираться будет до последнего. Зря он, что ли, удирал из Миёгё, когда в голове неожиданно загудело под напором бешеного монаха?

М-да-а… если бы он нечаянно спалил храм, то было бы весьма затруднительно выйти под залог. Если здесь, конечно, вообще существует подобная система. Надо было хоть почитать перед отъездом. Ведь понятно же, что рано или поздно он в местную ментовку загремит.

Дверь открылась. Сандер поднял голову и едва сдержал усмешку. Местный коп, который зашел в комнату для допроса, словно сбежал из популярной дорамы. Серьезный, в идеально сидящем костюме, с тщательно повязанным галстуком, он, явно отрепетированным движением, сел на стул напротив и вонзил в Сандера стальной взгляд.

– Ваше имя? Из какой страны вы прибыли?

Сандер поймал дежавю. Это прозвучало как пять лет назад, когда он впервые включил диск с японским аудированием. Он прищурился и четко проговорил по-английски:

– Я требую адвоката. И переводчика.

– Адвоката вам предоставят позже, – ответил полицейский на хорошем английском и повторил: – Как ваше имя?

– Александр Одоевский, – ответил Сандер и мстительно усмехнулся. Пусть сами гадают, что тут имя, а что – фамилия. Но не тут-то было. Этот коп был совсем не так прост.

– Из какой страны вы прибыли, господин Одоевский? – записав что-то в блокнот, поинтересовался полицейский и продолжил сверлить Сандера взглядом.

– Я могу узнать ваше имя? Звание? – осведомился в ответ Сандер.

– Конечно, – полицейский кивнул, – старший инспектор ГУП Мори Ватару. – Он достал черную корочку с какими-то значками и показал ее Сандеру.

– А, хорошо. – Сандер сделал вид, что впечатлен. – Я прибыл из России.

На лице полицейского не проявилось даже тени удивления. Он спокойно и это записал в блокнот, затем снова поднял взгляд на Сандера:

– Где вы были ночью вчера, позавчера и позапозавчера?

Блин. Им что, ноутбуки не выдают? Когда Сандера задерживали в Америке – все, что он говорил, сразу вносилось в общую базу данных.

…Или та девушка уже все рассказала? И то, что хочет услышать этот коп, в общую базу вносить не стоит?

– Я был в Токио. Приехал в Нагою сегодня в 9:34 утра. Можете проверить: в моем телефоне, который вы отобрали, есть электронный билет.

– Обязательно проверим. Когда вы прибыли в Японию?

– Неделю назад. Я прошу прощения, но, может быть, мне скажут, в чем меня обвиняют? Или в этой стране спасать девушек от бешеных животных противозаконно? – Сандер решил перейти в нападение.

– Хм. То есть вы утверждаете, что спасали девушку. Так?

– О… – Сандер перегнулся через стол. – А она что рассказывает?! Она что, не видела, кто на нее нападал? Или у меня есть клыки? Или, может, хвост?

Самым важным было узнать, что именно рассказала эта дама. Сандер уже понял, что все очень, очень непросто. Ведь и правда, не на свидание же ходила сотрудница полиции под стены Киёсу. А зачем? От этого зависит то, что ему самому следует говорить.

Но этот следак тоже оказался не промах. Он, пропустив мимо ушей все провокации Сандера, вновь записал что-то в свой блокнот и опять внимательно посмотрел на Сандера.

– Я бы сначала хотел услышать вашу версию событий.

– Сравнить хотите? – Сандер хмыкнул.

– Именно.

– Хорошо. Что вас интересует?

– Все. – Следователь не сводил с него пристального взгляда, продолжая сверлить глазами. Сандера давно было этим не пронять, но тут он почувствовал себя не очень уютно. И понял, что руки и ноги начинают потеть. Жарко. Почему-то стало очень жарко.

Черт. Трижды черт. Вот только этого не хватало. Сандер потер подбородок. Он брился позавчера, и на лице уже наросла изрядная щетина. Может, она и не очень бросалась в глаза, но ощущалась хорошо.

– А можно мне кофе? А то я сейчас засну прямо тут. – Он постарался улыбаться как ни в чем не бывало. Успокоиться. Да, этот человек опасен. Но Сандер не сделал ничего дурного.

– Да, конечно. Вам принесут. – Полицейский встал, выглянул за дверь и что-то тихо сказал по-японски тому, кто стоял снаружи. А вернувшись, снова сел за стол. – Итак, я вас слушаю. Что вы делали ночью возле замка Киёсу?

– Гулял. Мне нравятся замки ночью. Я даже видел Оду Нобунагу! – Сандер решил, что это будет хороший ход, и, похоже, попал.

– Вот как? И что же он делал? – Вот теперь на лице следака появилась настоящая заинтересованность. Сандер мысленно поставил себе плюс.

И жара внезапно спала. А, ладно, первый раз, что ли?

– Он врезал мне копьем, а я упал. А потом ваша девушка меня разбудила.

– Понятно. Рассказывайте, что было дальше.

Сандеру показалось или он увидел на лице этого серьезного японца легкую тень улыбки?

– Ну вот. Я проснулся, хотел вызвать такси. Потом вижу: огромная псина, и прямо на девушку. Я же не знал, что она из полиции. Девушка, не псина. Я давай орать. Побежал туда. Псина – на меня. Я бежать. А там даже палки никакой нет. Потом ба-бах – грохот, и фонари погасли. А псина, видать, испугалась и смылась куда-то. Я девушке помочь хотел – вдруг ранена, а на меня – наручники. Так за что?

– Хорошо, благодарю за откровенность. И вы не отдавали… хм… собаке никаких команд?

– Что? А-а-а… – Сандер хлопнул себя по лбу. – Вот оно что! Да, я кричал ей «фу, нельзя» сначала по-русски, потом подумал: это же японская собака, поэтому начал кричать «най, най»! – Сандер замахал руками и изобразил, как именно он кричал. – А она решила, получается, что это мой пес? Так это, проверьте, я собак с собой не привозил. И тут не покупал и не подбирал. Да я утром приехал – когда бы успел?

То, что его словесный поток никто не останавливал, Сандер счел хорошим знаком. Тем более что следователь явно о чем-то крепко задумался. Но облегченно вздыхать было еще рано. Что же рассказала девушка? Или с ней разговаривал кто-то другой? Но в любом случае, если что – пусть именно ее считают больной.

…А может, она и правда была в таком шоке, что просто ничего не заметила? Или решила, что ей показалось?

– Хорошо… – полицейский тем временем закрыл блокнот, – буду тоже с вами откровенен. Мы расследуем серию убийств. Очень жестоких убийств. Жертв уже три. И если вы говорите правду, то без вашего вмешательства их было бы четыре. А если вы лжете… – он потер переносицу, покачал головой и вдруг наклонился и едва не ткнулся носом в кончик носа Сандера, – …а вы лжете. Не стоит. – Голос был тихим, но слова упали на стол, как куски свинца.

Сандер скривился:

– Так вот оно что. Кто-то натравливает свою псину на людей, а вы не можете понять, кто? А зверюга рвет людей в куски? Но я к этому точно не имею отношения. Проверяйте, – он растопырил руки ладонями вверх, – я полностью чист.

– Ясно, – следователь встал, – зря я был с вами откровенен. Вы турист, и вам безразлично, сколько еще япошек будет «порвано на куски». Заплатите штраф и с утра пойдете гулять дальше. – Он поднял со стола блокнот и шагнул к двери.

– Эй! – Сандер возмущенно махнул рукой. – Штраф-то за что?

– За распитие спиртных напитков в общественном месте. – Следователь обернулся, и да, Сандеру не показалось, теперь на его лице была легкая усмешка.

Сандер тоже приподнялся:

– Значит, хотите правды? – Он широко улыбнулся.

Полицейский замер и медленно повернулся к нему:

– Говорите.

– Это была ни черта не собака. Это была гигантская лиса. Впрочем, можете считать, что я пьян и мне приснилось. Доброй ночи, – добавил он по-японски.

– Благодарю вас. – Следователь Мори кивнул и вышел из комнаты для допросов.

А Сандер прикрыл глаза. Проклятье. Когда его отведут в камеру? И дадут поспать?

Ватару нашел Укё в курилке на улице. Тот стоял, прислонившись к стене, и задумчиво раскуривал трубку. Ватару достал было сигареты, но, передумав, сунул их обратно.

– Быстро ты обернулся.

– Да, один патрульный был так добр, что доставил меня туда и обратно на машине.

– Отлично. Парня я допросил.

– И я так понимаю: это не он, – медленно и задумчиво произнес Укё, выпустив вверх круглое красивое кольцо дыма.

– Конечно, нет. Сержант Кимура видела и его, и мононоке одновременно. Она решила, что он хозяин, но мы-то знаем, что это не так. Кроме того, в плане силы он чист.

– Вот как? – Укё неторопливо опустил трубку, наклонил голову и глянул из-под очков, прищурив глаза. – И что же рассказал этот чистый человек?

– В чем дело, Мунэхару? – Ватару подошел почти вплотную. – Что ты там увидел?

– Так что же?

– Он рассказал, что это была лиса. Под конец разговора сказал – я немного надавил на его совесть. И он перестал врать про собаку.

– Вы уверены, что у него есть совесть? – хмыкнул Укё и поправил очки.

– Конечно. Человек на чужой земле кинулся спасать незнакомую девушку – у этого человека она точно есть. Но мне больше интересно, почему про собаку соврала сержант Кимура. Я понимаю: отчет, но я говорил с ней сам. Впрочем, она фонари взорвала – может быть, и правда не видела, кто нападал.

– …Или видела куда больше, чем мы думаем…

– Му-нэ-хару!..

– Да?.. Я хотел спросить, а кто-нибудь из них рассказал про шаровые молнии с два кулака размером? Судя по вони и клочкам паленой шерсти, именно они и подожгли нашего рыжего приятеля.

– Что?! – Ватару снова полез за портсигаром. – Это что? Наша госпожа Кимура умеет такое? Нет, не может быть. Она слишком слаба.

– Угу, – Укё кивнул, затягиваясь, – и это я так, для того чтобы вы себе представили, сказал: «шаровая молния». Нет, это не электричество. Это огонь, без малейших сомнений. Причем тот, кто катает такие шары, ни с какой стороны не дилетант. Парень чист? Точно?

– Да, – Ватару вытащил сигарету, – дай спички.

Укё протянул ему коробок.

– Я не увидел у него силу, если ты об этом. А если бы у него огонь был, да еще такой силы, я бы с ним в одной комнате сидеть нормально не смог. Правда… – он прикурил и нахмурился, – стало слишком жарко.

– Ох, вы как-то слишком нервничали для обычного допроса, – усмехнулся Укё.

– Мунэхару…

– Извините. – Укё зажал трубку в зубах и поднял руки вверх.

– И все-таки что-то с ним не так… Так ты говоришь, что это он кидался огненными шарами?

– Не могу сказать точно. Они возникали у него сзади, над головой. С равным успехом это могли делать он сам, госпожа Кимура или… кто-то третий. Но точно не мононоке, – Укё улыбнулся и пустил вверх очередное кольцо. На этот раз оно зависло в воздухе.

– Третий? Вот только этого не хватало. Что это может означать?

– Ну… может быть, дух Оды Нобунаги пробудился от такого безобразия? Творящегося прямо под стенами его крепости?

– Ты же пошутил, надеюсь? – Ватару нахмурился.

– Надеюсь… – Укё вздохнул. – Вы же прекрасно знаете, что Оду Нобунагу пока не нашли ни среди живых, ни среди духов.

– Это не значит, что его нет ни там, ни там. Разве что он в аду.

– А это вряд ли. То, что он сделал там, в Хонно, отмывает его от доброй половины грехов.

– Да, пожалуй. Но где-то он должен быть. Раз не проявил себя до сих пор, значит есть причина. Снимать со счетов его не будем. Кто у нас еще с сильным огнем?

– Вы, Такакагэ.

– Это точно не я. У меня алиби есть. Я сидел в кресле справа от тебя. А ты Кимуре звонил, когда обзванивал потенциальных жертв?

– Конечно.

– Хм… кстати, что ты им всем сказал?

– Так и сказал, – Укё пожал плечами, – что это полиция, на вас сегодня ночью планируется покушение с целью убийства, просьба не выходить из дома в ночное время до поимки преступника.

Ватару закашлялся очередной затяжкой:

– Ты что, серьезно?!

– Конечно. Зачем что-то придумывать, когда можно сказать правду?

– Ты же людей до смерти напугал!

– Хм… – глаза Укё блеснули в свете фонарей, – увы. Люди так устроены, что самый лучший способ их убедить что-то не делать – это напугать до смерти.

– На сержанта Кимуру это, по всей видимости, не подействовало.

– Да, похоже на то. Но это ее работа. Хотя… а это ее смена была? Надо проверить.

– О, ты думаешь…

– Я ничего не думаю. Просто проверить надо все. Она молчит про лису и огненные шары. И фонари она грохнула. Это значит, что про силу она знает, и про свою в частности.

– …или ничего не значит. Но ты прав. Так кто еще с огнем?

– Ходзё Соун.

– Этого еще не хватало. Может, лучше Ода Нобунага?

– Не лучше… Санада Юкимура. Но ему сейчас четырнадцать, рано. И профиль не его.

– Ладно, поглядим по спискам. Возможно…

Договорить он не успел.

– Господин Мори!

Они оглянулись.

– Это явно тебя, – ухмыльнулся Ватару, – толпа восторженных фанатов.

С крыльца по ступенькам сбегал местный судмедэксперт, кажется, Ёнедзава. В руках у него была стопочка листов, которыми он махал в воздухе, как флагом.

– Распечатки звонков, вот. По всем жертвам, а это – подозреваемого. Да он только по одному номеру и звонил.

– Спасибо. – Укё протянул руку и взял бумаги. И улыбнулся, добродушно и по-отечески. – Вы большой молодец, господин Ёнедзава. Отличная работа.

– Да, благодарю, – тот низко поклонился и рванул обратно наверх. Видно было, что работы у парня много.

Укё проводил его взглядом и изменился в лице.

– Взгляните, – он сунул Ватару лист.

– Хм… Что?!

– Да, именно. Он звонил Токугаве Ёситаде. Да-да, тому самому. Последний звонок – прямо во время задержания.

– Наследник Токугава… Кто он у нас по списку?

– Токугава Ёсимунэ.

– Та-ак…

– Угу. Вы говорили о мести… а не по вашу ли душу эта лисичка?

Трубка у Укё погасла. Он повертел ее между пальцами и потянулся за спичками.

Ватару накрыл трубку рукой.

– Достаточно. Ты чересчур много куришь. Думаешь, Токугава решили нам отомстить? Спустя почти полторы сотни лет?

– Клан Мори ждал двести пятьдесят.

– Да уж… как же мне все это надоело… – Ватару вытащил портсигар и открыл крышку. Укё тут же протянул руку и осторожно ее захлопнул. И посмотрел искоса и с легкой полуулыбкой.

– Да я курю-то раз в полгода! Только во время серьезных дел! – возмутился Ватару.

– Вы – глава клана, мой господин. Ваше здоровье стоит намного дороже здоровья какого-то ничтожного вассала.

– Прекрати уже ёрничать, «ничтожный вассал». Нельзя этого русского так просто отпускать.

– Да, я прикреплю к его рюкзаку маячок и прослушку.

– Отлично, – Ватару с сожалением убрал в карман портсигар, – сержанту Кимуре тоже нужно. Сможешь сделать?

– Уже, – Укё усмехнулся, – девушка совершенно не следит за своими вещами. И, похоже, любит играть в супергероев.

Тоётоми Хидэёси открыл глаза. Долго смотрел вперед, явно пытаясь сфокусировать взгляд.

– Киёмаса? Ты?.. Что ты здесь делаешь?.. Разве ты не в Чосоне? – едва слышно произнес он.

Киёмаса подскочил как ужаленный. Бросился к кровати господина и схватил того за руку.

– Вы… вы не помните?..

– Что? – Хидэёси сморщил лицо и сжал губы. Потом закрыл глаза.

– Господин! – завопил Киёмаса.

– А… – вдруг громко и внятно сказал Хидэёси и распахнул глаза. – Так, выходит, я помер. Точно. – Он повернул голову. – Знаешь, той весной я устроил грандиознейший праздник любования сакурой. Было так хорошо, я играл с Хидэёри и чувствовал себя помолодевшим и счастливым. А потом Хидэёри захотел потрогать цветы. Я нагнулся, чтобы поднять его, и потерял сознание. Как думаешь, что я увидел?

– Что?.. – Киёмаса уже знал ответ, поэтому только горестно вздохнул.

– Темноту. Просто глухую черноту, без звуков, запахов и цветов. Но я не смерти испугался тогда, хотя сразу все понял. Я испугался того, что все сделанное мной было зря. Страшно прожить бессмысленную жизнь, понимаешь?

– Вы прожили не бессмысленную жизнь, мой господин!

– Ты ошибаешься, мой верный, честный, но наивный тигренок.

Хидэёси приподнялся на кровати. Киёмаса попытался было подхватить его, но Хидэёси шлепнул его по руке.

– Я тогда не знал, что будет дальше. А теперь знаю. И – подумай. Представь, что было бы, если бы меня и вовсе не было? Просто не родился бы, и все? А?

– А?.. – Киёмаса непонимающе захлопал глазами.

Хидэёси похлопал его по запястью:

– Послушай меня. Если бы не было меня, то преемником господина Оды Нобунаги стал бы Иэясу. Этот гадкий енот мигом бы прибрал к рукам все, что оставил мой господин после себя. Да, точно так же, как он сделал это после моей смерти. След, который оставил я на этой земле, – всего лишь отнял у времени власти рода Токугава пару десятков лет. Бессмысленно пытаться плыть против течения: рано или поздно твои руки устанут и ты окажешься там же, откуда начал свой путь.

– Ваша светлость…

– Не зови меня так. Я больше не правитель этой страны. Я вообще никто. Где мы? – Хидэёси огляделся по сторонам.

– В госпитале.

– В лечебнице для бедных? – Он горько усмехнулся.

– Нет, что вы! Вовсе не так! Это хорошая лечебница, здесь красиво и чисто и…

– Не заговаривай мне зубы, Киёмаса. К богатым людям врач приходит домой. А у меня есть дом? А?

Киёмаса опустил голову.

– Вот именно. Куда мы отправимся отсюда? На постоялый двор? Или к твоей родне?

– В гостиницу… – Киёмаса осторожно взглянул на господина, не поднимая головы. – …Но это хорошая гостиница. Даже Токугава Иэясу в ней остановился.

– Отлично! Теперь я должен радоваться, что мне дозволено жить рядом с самим Токугавой Иэясу! Так, довольно, – он вскочил с кровати, – пойдем отсюда. Я не немощный старик, чтобы валяться в кровати. И чувствую себя замечательно.

– Конечно, ваша… мой господин. Я сейчас принесу вашу одежду. И… – Он внезапно замялся и вопросительно посмотрел на Хидэёси.

– Что?

– А что вы увидели на этот раз?

– А, вот ты о чем… Я увидел море. Море за кормой корабля. И удаляющийся порт с огромным висячим мостом и кораблями. Знаешь, я думаю, не все еще потеряно. Поехали к Токугаве. Хорошо, что ты не убил его: он нам нужен. Пусть вернет мне всех, кого я любил. А уж потом он сполна заплатит за все. А может, и нет. Может, я буду благороден и опять возьму его на службу, когда знамена Тоётоми вновь взовьются над Осакским замком. Что ж, пошли в твою гостиницу.

– Это совершенно не смешно!

– Да нет, наоборот. Я четыреста лет так не смеялся. Тебя отделали, как щенка. И ты еще собрался тягаться с Иэясу? Неужели одного раза тебе не хватило? Брось эту затею. Связываться с Иэясу и тогда было верхом глупости, а сейчас – полное безумие. Ты слаб и беспомощен.

– Я не понимаю, что это значит. Эта девица… да она своей молнией бы и сухой травы не подожгла. А этот парень? Откуда он взялся? Откуда?!

– Я бы на твоем месте не искал ответа на этот вопрос.

– Ответ… я бы разорвал его в клочья, несмотря на огонь… но. Ты знаешь, когда он приблизился, связь моей души с телом настолько истончилась, что я чуть не потерял над ним власть. Мне пришлось приложить все силы только к тому, чтобы оставаться в форме лиса. Ты же знаешь, мононоке – зверь, будучи им, я почти лишен разума. Но я хорошо помню: стоило мне приблизиться к этому парню, как связи рвались и приходилось восстанавливать их заново. Мне неведом страх. Но испугался человек.

– Тебе неведом страх, потому что ты глупец. Прошу тебя, откажись. Или на мою помощь можешь не рассчитывать.

– Помощь? Мне не нужна ничья помощь. Я докажу тебе. Ты сам все увидишь.

– Пока я вижу лишь то, что ты потерял все собранные силы в этой стычке. И долго не сможешь выйти на охоту.

– Ты ошибаешься. И ты признаешь свою ошибку. Клянусь тебе.

Ватару пристроил планшет на руль и провел пальцем по экрану, увеличивая изображение. Укё отстегнул ремень и наклонился, заглядывая ему через плечо.

– О, вот наша точка. Выходит из участка и идет к остановке. Первый пошел. – Он вытащил из портфеля еще один планшет и тоже запустил. – А вот и второй… Такакагэ, кто у нас сейчас в приоритете?

– Иностранец. Поедем за ним: он может прямо сейчас умчаться обратно в Токио, и мы ничего не узнаем. Ты поставил прослушку в телефон?

– Обижаете. – Укё прищурился и склонился над своим планшетом. – А госпожа Кимура у нас никуда не денется как минимум до ночи.

– Кстати, смена была не ее. Ты был прав. Как она догадалась, что «собачка» не по зубам обычной полиции? И, выходит, развивала свою силу, так? Кто-то учил? Как считаешь?

– «А-абсолютная вла-асть!» – Укё скорчил зверскую рожу и вскинул руки, согнув пальцы и явно изображая главного злодея из «Звездных войн».

– Ты же вроде изображал магистра Ордена джедаев, нет? – Ватару хмыкнул.

– Дети охотно верят в известные сказки. Если бы я начал рассказывать мальчишке про древних самураев и традиции – он бы в лучшем случае заснул, а в худшем – поднял бы на смех. Для человека, которого не учили с детства, узнать, что он владеет какой-то непонятной силой и отличается от обычных людей, – уже травма.

– Не скажи. Сейчас полно аниме про «древних самураев», которые могут швыряться молниями с двух рук или подвешивать в воздухе предметы.

– Такакагэ, мне сорок шесть, и я старомоден. И не было тогда такого аниме.

– Или ты его не смотрел.

– Или я его не смотрел. О… Что это? Ах-ха…

Ватару заглянул в планшет к Укё, а потом в свой.

– О… – протянул он, – а мы продолжаем играть в героев…

Две точки, красная и желтая, двигались на расстоянии пары десятков метров друг от друга.

Такакагэ тронул педаль газа. Медленно вырулил на шоссе и повернул на соседнюю улицу. И остановился у обочины.

– Эдак она нам всех лисиц распугает. Вот что, магистр-джедай. Пойди-ка и хорошо побеседуй с этим падаваном.

Сержант Кимура поправила сумочку и зевнула, прикрыв рот телефоном. До самого утра она заполняла бумаги, отвечала на вопросы и отправляла объяснительные. Да, вышла в нерабочее время, нет, не требует сверхурочных, нет, не расписывалась, да, берет ответственность… надоело просто до ужаса. Надо было прикинуться, что находишься в состоянии шока, тогда бы отвезли в больницу и оставили в покое.

…Нет, этого, конечно, делать не стоило. Эти недоумки отпустили подозреваемого, которого она арестовала. Но ничего не поделать. Сержант Кимура не знала, что рассказал им этот человек, но сама она не могла себе позволить такой роскоши – говорить правду.

Да даже если этот иностранец и не виновен, и действовал из самых благих побуждений, его присутствие в этом городе – это уже очень, очень серьезно.

Она дошла за ним до остановки такси и остановилась, сделав вид, что беседует по телефону. А когда подъехала машина – сфотографировала номер и выдохнула с облегчением. Если этот человек не покинет Нагою сегодня – она его разыщет. А покинуть не должен: вот он остановился и достал телефон. Она сумела пройти совсем близко и заметила, что у него открыт сайт с гостиницами. Вероятнее всего, он сел в такси до одной из них.

Вечером она узнает, где именно он остановился. А сейчас – домой, и поспать хотя бы четыре часа. Но сначала нужно сделать одно важное дело.

Где находится телефонная будка, она прекрасно знала. Нужно было пройти через улицу и свернуть налево возле моста. Тихонько цокая каблучками, она заспешила туда. На всякий случай огляделась по сторонам – люди шли мимо, занятые своими делами, на нее никто не обращал внимания. Добравшись до автомата, Кимура сняла трубку и еще раз огляделась по сторонам. Все, хватит паниковать, она таким образом только внимание к себе привлекает. Этот парень просто увлекся чтением чего-то в своем смартфоне и вовсе не собирается ее фотографировать. А тот немолодой мужчина остановился лишь для того, чтобы раскурить свою трубку.

Она набрала номер.

– Я вас слушаю, – раздалось на другом конце провода.

– Наставник, это я. Мне нужно срочно встретиться и поговорить с вами. Произошло нечто непредвиденное.

– Вот как. К сожалению, я не могу сейчас встретиться с вами: плохо себя чувствую, похоже, грипп. Отправьте мне полный отчет на электронную почту, пожалуйста.

– Да, хорошо. Сегодня вечером отправлю. Но все же надо бы встретиться…

– Разумеется. Как только мне станет лучше – я с вами свяжусь.

– Да, конечно, буду ждать.

Кимура положила трубку и отошла в сторону. Все, теперь можно успокоиться. Вечером еще нужно зайти в интернет-кафе и отправить отчет. Довольная собой, она направилась к станции метро.

Но, не пройдя и десятка шагов, вдруг почувствовала, что происходит что-то странное. Ноги вдруг отяжелели, ей показалось, что она идет не по земле, а по вязкому болоту, она изо всех сил дернула ногой, туфля слетела, и Кимура поняла, что падает. Попыталась выставить руки вперед, но они словно завязли в липком желе. Медленно она опустилась на землю, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

Мимо равнодушно проходили люди. Но вот какая-то пожилая женщина нагнулась над ней:

– Девушка, вам плохо? Вызвать скорую?

Она попыталась что-то сказать, но и челюсти парализовало. А на нее уже было нацелено несколько камер телефонов. Вспышка, еще вспышка… по крайней мере, хоть глаза она может закрыть. Кимура зажмурилась, а когда снова открыла глаза – над ней склонился тот человек, с трубкой.

– Разойдитесь, я врач. У женщины, похоже, инсульт, я сам вызову скорую.

И как по мановению руки вокруг них образовалось пустое пространство.

Укё убрал трубку в портфель и вынул из уха приемник. Разговор он записал, позже перешлет Такакагэ. Сейчас времени не было: кто-то мог его не послушаться и вызвать скорую сам. Он достал телефон и набрал номер. Он делал это по памяти – никогда не записывал важные номера на случай утери или кражи телефона.

– Код 6-19. Повторяю, код 6-19.

Он огляделся по сторонам и продиктовал адрес. И только после этого поднялся. И отошел чуть в сторону. Госпожа Кимура не может двигаться, но прекрасно может видеть и слышать. Он снова поднес телефон к уху и прикрыл рукой:

– Ожидаю бригаду. Решил брать. Есть причина. Сейчас перешлю.

– Да, я понял. Этот парень вызвал такси до гостиницы «Синрёку». Еду туда – убедиться, что он заселился. Потом к тебе. Адрес тоже скинь, я всего один раз был в отделении в Нагое, не хочу блуждать.

– Да. – Укё отправил запись, снова достал трубку и подошел к «пленнице». – Не бойтесь, ничего страшного с вами не происходит. И не произойдет, если не будете делать глупости. – Он вытащил из нагрудного кармана удостоверение и показал его девушке. И, усмехнувшись, покачал головой:

– И вам очень повезло, что вы сейчас лежите на асфальте, а не у меня на столе.

Он закурил, ожидая машину. Но не успел сделать и трех затяжек, как услышал сирену.

– Хм… оперативные ребята, если это наши… – пробормотал он, на всякий случай готовясь к беседе с настоящими врачами.

Но когда машина подъехала, из кабины ему приветственно кивнуло знакомое лицо.

– Господин Ёсида?

– Да, господин Мори, давно не виделись. Грузите давайте! – крикнул он.

Укё обошел машину:

– Грузите аккуратно. И обращайтесь бережно, вероятно, это ваша будущая коллега.

Хидэёси сидел в кресле, поджав под себя ноги, и внимательно рассматривал сгиб левой руки. Киёмаса подошел сзади и опустился рядом на колени.

– О-о, а вот и ты. Смотри! – Хидэёси вытянул руку и ткнул пальцем в красную точку. – Они воткнули в меня иголку и через такую прозрачную трубочку набрали крови в несколько маленьких банок! Было ужасно больно, но ради своего сына я готов вытерпеть и не такое!

– Прошу простить, господин. Если бы была возможность не подвергать вас такой болезненной и унизительной процедуре, то я бы…

– Что бы ты сделал? Киёмаса, если бы можно было обойтись без меня – Иэясу бы обошелся, не сомневайся. А скажи мне, зачем ему на самом деле мой сын? А? Что-то я не верю в его раскаяние ни вот настолько. – Хидэёси свел ладони вместе так, что между ними не просунуть даже палец.

Киёмаса опустил голову:

– А я ему верю.

Хидэёси фыркнул:

– Кто бы сомневался. Он такого, как ты, в два счета вокруг пальца обведет.

Киёмаса покачал головой:

– Нет, все не так. Я помню… Да, я знал, что Иэясу захватит власть и не позволит господину Хидэёри править страной. Но я также знал, что он сохранит вашему сыну жизнь. А это главное. Даже если бы юного господина отправили на Кюсю, выдав там кусок земли, – это все равно было бы лучше того, что произошло. Я именно этого и хотел, затем и строил свой замок. А потом, когда господин Хидэёри бы вырос, это было бы хорошее начало к тому, чтобы сначала вернуть роду Тоётоми Кюсю, а затем и всю Японию. Если бы он этого захотел.

– Ишь ты. Ты что же, думал обмануть тануки? – Хидэёси рассмеялся.

– Нет. Я не настолько умен. Все, что я хотел, – это сохранить мир между Тоётоми и Токугава до того часа, пока господин Хидэёри не начнет сам принимать решения. Если бы его устроило то положение, которое он занимал, – все бы осталось как есть. И именно этого и добивался Иэясу. Он не хотел войны. Уж чего Токугава Иэясу действительно не любит, так это воевать. И я уверен: он не был равнодушен к вашему сыну. Он заботился о нем, делал подарки. Нет, войну с вашим сыном затеял не он.

– Киёмаса, ты меня поражаешь. А кто же?

– Хидэтада.

– Хидэтада?! Да он слова отцу поперек сказать не смел, не смеши меня. Нет, если на окраине земель Токугава выросла хурма, то, значит, в Эдо поливали росток.

– Вы… прошу прощения, запомнили его другим. Я тоже, к моему глубокому сожалению. Но это именно он приказал открыть огонь по замку, когда Иэясу вел мирные переговоры. И он же приказал казнить маленького сына господина Хидэёри. А когда его дочь Сэн пришла просить пощадить детей своего супруга – просто вышвырнул ее вон.

– Откуда ты все это знаешь, Киёмаса? – недоверчиво усмехнулся Хидэёси. – Иэясу рассказал?

– Нет. Он не стал бы очернять своего сына, он и сейчас считает, что несет ответственность за все. Я был там. Господин Хидэёри звал меня в последние минуты своей жизни. Но моих сил не хватило даже, чтобы погасить огонь. Слишком далеко был мой храм.

Хидэёси сжал зубы и вцепился Киёмасе в плечи.

– Ты! Почему он звал тебя? Тебя, а не меня? А? Почему?!

– Простите, простите, господин!

– Не прощу! Никого не прощу! Почему так вышло?! Почему я взял и помер, а ублюдок Иэясу дожил до семидесяти пяти?! А Хидэтада? Маленький гаденыш, я же обращался с ним как с родным! – Хидэёси потянул Киёмасу к себе и вдруг замер, ощупывая его плечи. – Мм… а ну-ка, встань.

Киёмаса вскочил.

– Так. А ну-ка, что это ты на себя напялил?

– П-прошу прощения, господин. Это, – Киёмаса провел руками по телу, – это так одеваются в современном мире. Вот это дофуку называется «куртка», а вот это – футболка. Видите, как она делает, – Киёмаса потянул себя за ткань на животе и отпустил, – а вот это, – он потопал по полу, – это современная военная обувь!

– Ого… – Хидэёси спрыгнул с кресла и обошел Киёмасу кругом. Потом остановился перед ним, потянул и ткнул в живот. – Так, а ну-ка, объясни мне, почему я тут наряжен в токугавские обноски, а ты разгуливаешь, одетый по последней моде? А?

Киёмаса рухнул на колени:

– Мой господин, я немедленно все исправлю! Мы отправимся в торговые ряды и купим вам все самое лучшее!

– Купим? На что? На токугавские деньги?! Я нищий, ты забыл?!

– Нет, мой господин. – Киёмаса запустил руку за пазуху и вытащил сверток с ценностями. – Вот, смотрите, вот, – он развернул его дрожащими руками и показал карту. – Это мои деньги, нет, точнее, это деньги моей семьи. Мой потомок – искусный кузнец, и он богат. Мы ничего больше не возьмем у Токугав!

– Деньги? – Хидэёси нахмурился. – Дай посмотреть. Не похоже на деньги. Как этим платить?

– Я покажу! И объясню все подробно. Вот, возьмите!

– Ну уж нет. Это твоя семья и твои деньги, – Хидэёси оттолкнул его руки, – сам и будешь ими платить. Пойдем.

– Сейчас?

– Ну а когда? Я отлично себя чувствую. Эх, как здорово быть молодым: даже на гостиничном футоне я великолепно выспался!

Киёмаса уже с трудом мог фокусировать взгляд. Яркие краски перед его глазами давно смешались в одно ярко-радужное пятно, руки были заняты – в каждой из них было по несколько пакетов. Они тихо шуршали в такт его шагам.

– Давай еще сюда, – скомандовал Хидэёси, поворачивая в очередной сверкающий витринами коридор, и внезапно остановился как вкопанный.

– О-о-о… – В его голосе послышался такой неземной восторг, что Киёмасе стало немного страшно. Но он послушно подошел поближе. И тоже увидел. В витрине стояла ростовая кукла, они были здесь во множестве. Но привлекла внимание его господина явно не она. А то, что на ней было надето. Это были штаны, обычного в этом мире кроя, когда ткани едва хватает, чтобы обернуть ноги, но цвет…

Сначала Киёмаса долго моргал, думая, что это просто у него что-то с глазами, но потом понял, что ткань и правда переливается всеми цветами. С одной стороны смотришь – она фиолетовая, с боков – красная, а если отойти на шаг – становится изумрудно-зеленой.

– Все. Берем эти. – Хидэёси решительно шагнул в лавку и скомандовал: – Принесите мне их. Не упаковывайте, я их надену прямо сейчас.

И, не дожидаясь ответа, направился в примерочную. После посещения почти полусотни таких магазинчиков, он уже находил ее безошибочно. Киёмаса неслышно вздохнул и снова вынул карту.

– Так, куда мы идем? – довольным голосом спросил Хидэёси, когда они вышли. наконец. из торгового центра.

– В гостиницу, я сейчас позвоню Иэясу, чтобы тот водитель, который нас привез, за нами приехал.

– Иэясу? Позвонишь? Это как? – Хидэёси нахмурился.

– Ну вот, такая штука. – Киёмаса достал телефон и провел пальцем по экрану.

– О… – Хидэёси уставился на незнакомый предмет, и внезапно его лицо озарила счастливая улыбка. – А! Эта такая штука, она разговаривает и показывает картинки!

– Да! – обрадовался Киёмаса. – Вы уже видели такое?

– Да, видел… – Хидэёси вдруг наморщил лоб и потер его пальцем, – …не помню, где. Слушай, а за гостиницу кто платит?

– Иэясу, наверное… – смутился Киёмаса. Сам он об этом не задумывался раньше, просто приехал и заселился в комнату. Для его господина тоже все было готово с первого дня, и, судя по всему, он остался доволен ночевкой.

– Так, понятно. Не хочу туда возвращаться. И в гостинице жить не хочу. Найди мне дом.

– Дом?

– Да, я что, тихо говорю? Небольшой домик с маленьким двориком, в котором можно выращивать дайкон. И с добрым хозяином, который не будет драть втридорога. Ясно?

– Э… да, мой господин. Но, прошу прощения, я понятия не имею, где искать такие дома. Этот город такой большой… И я не видел здесь пока таких кварталов – люди живут вот в этих высоких домах.

– Понятно. Все нужно делать самому. Возвращаемся в храм.

– Куда?

– В наш храм, Киёмаса, в нашу родную деревню, от которой не осталось ничего. Скажешь настоятелю, чтобы нашел дом. Думаю, он легко справится с такой задачей.

– О! – хлопнул себя по лбу Киёмаса. – Это великолепное решение! Разве есть на свете человек умнее вас?

– Дураком быть легче, Киёмаса. Вот ты – раз – и переложил на другого свою ношу, пусть тащит. Но не радуйся. Куда надо идти, чтобы попасть в храм?

Киёмаса победно улыбнулся:

– Туда! – Он указал на прозрачное сооружение с крышей. – Это остановка. Туда придет трамвай. Я видел трамвай возле Миёгё. Значит, на нем туда можно добраться.

Ватару въехал в ворота и припарковал машину возле небольшого двухэтажного здания. Эта клиника находилась в собственности у клана Мори, но в большинстве корпусов занимались тем, чем заявлено в профиле, а именно – патологиями нервной системы и головного мозга. Но этот корпус, стоящий в отдалении и числившийся как ВИП, был огорожен забором с густым садиком и даже имел отдельную парковку. И вот здесь находился второй по величине филиал «отдела № 0». Название это много лет назад придумал Мунэхару, и оно прижилось. Другой филиал находился в Токио. А основной и главный центр как раз и был в Ямагути, вдалеке от любопытных глаз.

Ватару огляделся. Да, выглядит все довольно скромно, по сравнению с тремя подземными этажами главного центра. Но тут и не держат никого подолгу. Если владеющий силой опасен по-настоящему, то его накачивают препаратами и доставляют в Ямагути в кратчайшие сроки. Ватару поднялся по лестнице. Дверь в комнату отдыха была открыта, и первым, кого он увидел, был Укё. Тот сидел, водрузив себе на колени ноутбук, рядом стояла почти литровая кружка с чаем, а изо рта торчала дымящаяся трубка.

– Это одно из немногих мест, где все еще можно курить, а? – Ватару прислонился к дверному косяку и махнул рукой, указывая на кружку. – А тебя тут помнят, я посмотрю.

– А, да. Ёсида был молод, когда брали Ханзо, но выжил. И сохранил привычку подавать мне чай.

– Я отправил людей Итами проверить, кому был тот звонок. Пришел результат.

– О, отлично, – Укё поправил очки, – и кто же наш «наставник»?

– Сейчас. – Ватару вытащил планшет и потыкал в экран. – Некий Исида Токитиро. – Он сел рядом на диванчик и повернул планшет экраном к Укё:

– Смотри, ничего особенного, работает в бумажной компании, не женат, живет с матерью и двумя сестрами в Накамура. О… смотри-ка…

Укё нагнулся:

– Настоятель храма Миёгё? Это который… кто же там…

– Като Киёмаса! – Ватару посмотрел на него укоризненно.

– Ах да, – рассмеялся Укё, – как я мог забыть о еще одном месте поклонения вашему кумиру.

– Он не мой кумир. Просто он мне нравится. Я интересуюсь историей этого выдающегося человека. Кстати…

– Такакагэ, – Укё вздохнул, – нет, я его не видел. Если он и размахивал копьем на берегу устроенной Тоётоми Хидэёси лужи – было далеко, и он не представился. Я вам уже много раз это говорил. И вот, кстати, в этом храме еще вроде как поклоняются самому Хидэёси, они же в одной деревне выросли.

– Да нет, я не об этом… Я… О, стой, – Ватару медленно встал и потер пальцами виски, – погоди-ка…

– Что?

– Исида, Исида… Исида Мицунари.

– Да, был такой. И под Такамацу он вроде тоже был.

– Да, был. – Ватару наклонился. – А ты помнишь – Токугаву Иэясу называли тануки. А про Исиду Мицунари рассказывали, что он кицунэ. Была там какая-то история с пропавшей головой.

– Головы нашли… но. Так. А если этот парень – потомок? Ну, допустим? – Укё отложил на стол погасшую трубку.

– Тогда он и может быть телом мононоке. – Ватару снова сел.

Укё поднялся и выглянул в коридор:

– Ёсида!

– Да, господин Мори? – Из соседней двери высунулась голова.

– Быстро мне нашел список всех, кто сегодня после двух ночи обращался в клиники с ожогами.

– Будет сделано! – Ёсида скрылся за дверью.

– Вот ведь, – Ватару сжал кулаки, – ты где такой умный с утра был? Мы бы уже давно сделали запрос.

– Вам бы пришлось долго объяснять – зачем. И заполнять много бумаг. Ёсида сейчас что-нибудь наврет своим коллегам, и все получится куда быстрее.

– Мунэхару, неужели твой язык не способен выговорить фразу «я не подумал об этом»?

– Хорошо. Я не подумал. На лисе горела шерсть, ранения явно были серьезными и, вероятнее всего, отразились на человеческом теле после трансформации.

Укё опустился коленями на светлый ковер и ткнулся лбом прямо в длинный ворс.

– Прошу простить мне мою оплошность.

– Мунэхару, – сквозь зубы произнес Ватару, – я тебя сейчас действительно ударю.

– Простите, господин. – Укё поднялся.

– Речь идет о человеческих жизнях. Я понимаю, что тебе это безразлично, но…

– Нет. – Укё поднял голову, и его взгляд поверх очков на мгновение стал колючим.

– Извини, – тут же смягчился Ватару, – это наша общая оплошность. Тут есть кофе?

– Да, но только автомат.

– Ладно, принеси мне кофе, и давай прекратим это.

– Да, конечно. – Укё отошел к дальней стене, и Ватару услышал шипение кофемашины. И снова включил на прокручивание запись разговора Кимуры.

«Наставник, это я. Мне нужно срочно встретиться и поговорить с вами. Произошло нечто непредвиденное… … Да, хорошо. Сегодня вечером отправлю. Но все же надо бы встретиться…»

– Он ведь не согласился на встречу, так?

– Да, велел отправить письмо. Эх, жаль: нельзя услышать причину отказа, ну ничего, если он обращался в ожоговую… – Укё поставил чашку с кофе на стол и взял свой чай.

– Он мог и не обращаться из страха, что его раскроют. Он очень осторожный.

– Угу, – ответил Укё, набрав полный рот чая. Сделал усилие, проглотил и добавил: – Тогда просто сходим в этот храм и посмотрим на него. В списках его точно нет.

– Или не посмотрим, потому что он отлеживается дома?

– Или так, – Укё усмехнулся. – Но все равно вы сможете оставить записочку Като Киёмасе – вдруг он помнит вас? И заодно поможет нам поймать мононоке.

– А вот это отличная идея. – Ватару пододвинул к себе ноутбук и набрал латиницей «Alexander Odoevsky».

– О, – он полистал то, что выдал поисковик, ткнул в пару ссылок и принялся с интересом читать. Наконец хмыкнул и развернул ноут. – Смотри, а он, оказывается, известный человек. Русский писатель, декабрист.

– Э? Кто? – Укё взял со стола трубку и вынул из кармана спички.

– Эх, ничего ты не знаешь, кроме родных рисовых полей. Это в России было известное восстание интеллигентов. В нем участвовали русские классики: Пушкин, Достоевский, Толстой. Но они не были воинами, и их быстро разбили, а главных зачинщиков повесили перед замком их Императора.

– Ну что поделать, – улыбнулся Укё, заглядывая в экран. – Вы закончили Тодай, а я – всего лишь маленький провинциальный университет. А разве этот великий русский человек не умер более ста шестидесяти лет назад?

– А когда это было надежным алиби?

Оба расхохотались.

– А вот и страничка в «Фейсбуке» нашего друга. Он?

– Да, похоже, посмотрите список его друзей.

– Да… Мунэхару, смотри-ка, – Токугава Ёситада. О… ты видишь то, что вижу я?

Укё наконец прикурил и сделал глубокую затяжку:

– Он рыжий. Очень интересно. Он раньше красился или сейчас начал? И глаза – они у него разные. И это явно не фотошоп и не линзы. Что у него, не помните?

– Свет – точно, он в списке носителей. Второй элемент – земля или вода, что-то из четырех стихий, надо посмотреть.

– Вот, пожалуйста, списки. – В дверном проеме показался Ёсида и с глубоким поклоном протянул планшет с открытой таблицей.

– Спасибо, можешь идти. – Укё взял планшет и провел пальцем по экрану.

– Так… так! Вот он. Исида Токитиро. Обратился в 5:30. Центр экстренной помощи. От дальнейшей госпитализации отказался.

Повисла тишина.

– Вот гад, – Ватару неторопливо поднялся, – так вот как он находил жертв. «Наставник». Какая скотина! Он им и звонил из автоматов. Конечно, они шли ночью туда, куда он скажет. Эти люди ему доверяли! Возможно, он их находил и учил. Но как – у нас почти под носом!

– Хм, сейчас пойдем и узнаем. – Укё погасил трубку и вышел в коридор.

За окном не было видно ничего, кроме нескончаемого потока зелени. И оно было так же наглухо закрыто, как и двери, – Кимура проверила это в первую очередь. Несколько раз она нажимала кнопку вызова персонала, но лишь слышала в ответ из-за двери вежливый голос:

– Не волнуйтесь, вам скоро все объяснят.

Сначала она и правда поверила, что у нее инсульт. Человек, который показывал ей удостоверение (она вспомнила его имя), был из той группы, которая прибыла для помощи расследованию. И скорая, которая приехала, не внушала подозрений. Смущало только это – «код 6-19». Она очень хорошо его запомнила. Но, возможно, так разговаривают врачи между собой?

Тогда что происходит сейчас? Почему ей ничего не объясняют? Почему заперли? И если это инсульт, то почему она так легко и спокойно ходит и двигает руками?

…Или это на самом деле психиатрическая клиника? Нет, нет, не может быть! Она никогда и никому ничего не рассказывала, кроме наставника. А он не мог, не мог ее предать! И она не сумасшедшая! Или?..

Кимура закрыла глаза. И снова почувствовала горячее дыхание на своей шее, сконцентрировалась, победно улыбаясь, уверенная, что сейчас разряд тока отбросит монстра на несколько метров, а дальше – у нее был шокер, поставленный на максимум, а в земле – полно электрических кабелей. Он бы не ушел… но… Ничего не происходило, как бы она ни напрягалась. Лишь слабые искры между пальцами.

…И этот иностранец. И огненные шары… А вдруг он и правда спас ей жизнь? А она… все, что у нее получилось, – это испортить фонари. Было оглушающе стыдно. Что скажет наставник, когда узнает, что она так опозорилась?

Внезапно щелкнул замок. Она обернулась. Дверь открылась, и вошли двое: тот эксперт, который привез ее сюда, и детектив, который допрашивал ее ночью. Ну да, это они, приезжие следователи.

– Что это все значит, – возмущенно выпалила Кимура, – может быть, вы мне объясните, что вообще здесь происходит?

– Да-да, господин Ватару, объясните сержанту Кимуре.

Мори Ватару. Так звали этого человека. Он вышел на середину комнаты и, подняв руку, щелкнул пальцами. И раскрыл ладонь. На ней расцвел яркий огненный цветок.

Сержант Кимура вскрикнула и медленно опустилась на кровать.