на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 19

Лицом к лицу

Небоскребы Москва-Сити замерли в тревожном безмолвии. Стеклянные стены зданий с темным матовым мерцанием уходили ввысь, отражая свинцовую тяжесть пасмурного московского неба. Серый, закованный в асфальт пейзаж оживляли лишь красные полоски на шлагбаумах. Стриженые в форме шара кроны деревьев в гигантских белых вазонах, состоявшие из темно-зеленых лакированных листочков, безлико пристроились возле входных дверей зданий. И над всем этим техно-индустриальным нагромождением носился бешеный ветер, шныряя между высотками из стекла и бетона в тщетной надежде всколыхнуть застывшую неприступную мощь. Эмма Крауз оставила машину на уличной гостевой парковке и размашисто, по-военному шла по пустынной улице к офису «Ана Ката». Полы ее длинного плаща задирались, подчиняясь порывам ветра, тогда как гладко стриженая голова, казалось, не испытывала дискомфорта. С Пресненской набережной тянуло сыростью.

Доктор Эмма поднялась на тридцатый этаж, даже не взглянув на себя в зеркало, занимающее половину боковой стены просторного лифта. В приемной секретарь-голограмма мгновенно считала ее биоданные и сообщила, что президент корпорации ждет. Дверь в кабинет бесшумно открылась, пропуская посетителя.

Крауз уверенно зашла в кабинет к боссу, громко поздоровалась и, не дожидаясь приглашения, прошла вглубь просторного помещения. Посередине офиса, у панорамного окна стоял большой мольберт, за которым творил художник. В перепачканной краской футболке он сидел в инвалидной коляске с большими черными колесами. Это был Таксист. Голова Таксиста была перевязана, но выглядел он достаточно бодро для человека после ранения. Таксист был сосредоточен и даже не взглянул в сторону вошедшей дамы. Карл Иванович стоял рядом с художником, наблюдая за процессом. Его внимательные глаза, не отрываясь, следили за кистью. Доктор Эмма остановилась рядом, ожидая указаний босса. Она с удовлетворением отметила про себя, что видения Таксиста в некотором роде сбылись. Только в инвалидной коляске с пробитой головой сидит он сам, а не доктор Эмма. Насколько же непредсказуем человеческий мозг, заранее выдавший информацию-предупреждение Таксисту в столь странной форме. В совпадения доктор не верила. Наконец Карл Иванович подал голос:

— Как вам картина, Эмма? — спросил он, указывая на холст.

На картине были изображены здания Москва-Сити, в точности как за окном.

— Разве это не прекрасно? Эти небоскребы — триумф человеческого гения. Что же вы молчите? Вам нравится?

— Я не разбираюсь в живописи, Карл Иванович, — невозмутимо ответила Крауз.

— В живописи не надо разбираться, живопись надо чувствовать. Рукой художника движет сам Творец.

Карл Иванович с сожалением посмотрел на коллегу. Похлопал по плечу Таксиста, что выражало его особое расположение, и пригласил Эмму пройти за ним к столу. Выражение его лица приобрело жесткость.

— Какие новости? Докладывайте.

— Утренним рейсом из Берлина прибыл наш агент. Здесь экспериментальная формула препарата DH и подробная технология изготовления.

Доктор Эмма протянула пластиковую папку:

— Тут подтверждение, что препарат является сильным стимулятором мозговой деятельности.

Карл Иванович чуть смягчился.

— Давайте, давайте сюда, — сказал он нетерпеливо, почти вырывая из рук доктора цифровой носитель и листки.

В стене за креслом отъехала панель, которая обнажила большую металлическую дверь сейфа с мощными ручками и электронным цифровым дисплеем. Карл Иванович набрал код и открыл сейф. Аккуратно двумя пальцами извлек из него темно-коричневый пузырек.

— Изначально DH разрабатывался как средство для мобилизации и усиления умственных способностей, но давал побочные эффекты, за которые его и назвали drug of happiness, или таблетка счастья, — продолжила Эмма.

Карл Иванович встряхнул пузырек, словно пытаясь убедиться, что его содержимое на месте. Пройдоха Кипер сохранил одну капсулу, дав вместо нее Антону обычный аспирин. Ай да Кипер! При том что Кипер обвел его вокруг пальца, Карл Иванович не держал на него зла. Он знал, что рано или поздно судьба вновь столкнет их, и уж в следующий раз он будет точно знать, с кем имеет дело.

«Где же сейчас неуловимый Франц Адамович? Вырваться из рук Таксиста — это ж надо в рубашке родиться!» — подумал Карл Иванович, но вслух произнес:

— Молодцы. Отличная работа. Белич, сам того не подозревая, расставил наших агентов по нужным лабораториям США и Европы.

Затем он взял у доктора Эммы принесенные ею материалы и вместе с пузырьком убрал в сейф.

— В последнем деле Белич оказался слишком прытким. Жаль, пришлось с ним распрощаться, — сказала доктор Крауз.

Карл Иванович невольно покосился на Таксиста.

— Не беспокойтесь, он нас не слышит, — перехватив его взгляд, улыбнулась Эмма.

Если, конечно, можно было назвать улыбкой выражение лица, когда растягивались в стороны ее тонкие губы и глаза застывали в странном прищуре. Такая улыбка длилась секунды, и лицо быстро восстанавливало прежнее холодно-отстраненное выражение.

Таксист продолжал творить, не обращая внимания на собеседников.

— Не слышит? — переспросил босс.

— Он спит. Да, он спит и видит прекрасный сон, что он художник. Впрочем, когда проснется, он сам расскажет про свои сны.

Босс снова покосился на Таксиста, но ничего не сказал. Он никак не мог привыкнуть к этому странному человеку, которого выбрала доктор для экспериментов. Но он доверял Эмме, почти как самому себе. Наверное, в глубине души он чувствовал ее почти животную привязанность. Ощущал ее безоговорочную готовность на самопожертвование ради него, или ради науки, или ради того и другого вместе. Преданность, граничащая с маниакальной жертвенностью, подкупала Карла Ивановича в этой наголо стриженной жесткой женщине. Только при ней он мог быть самим собой. Только ей он мог доверить свои сомнения.

— Послушай меня, Эмма, — сказал босс. — Мы получили «Временатор». Пусть пока опытный образец. У нас есть возможности и средства, чтобы довести до конца этот проект и на основе разработок Соколова создать настоящую машину времени. Ты только представь! В наших руках просто безальтернативная машина, способная при правильном использовании изменить мир. Способная перевернуть все понятия о времени и пространстве. «Временатор» — неведомая ранее сила. Ты понимаешь, какой властью сможет обладать человек, способный проходить сквозь время? Это не сказки о Кольце Всевластия, Святом Граале, о которых писалось в древних манускриптах. Это реальность, которая находится здесь, за непробиваемыми стенами моего сейфа! И только я один в целом мире должен принять судьбоносное решение: выпустить джина из бутылки или похоронить «Временатор», чтобы избавить себя от соблазнов, а человечество — от непредсказуемых последствий его воздействия.

— У вас есть время, чтобы решить для себя эту дилемму, — сказала доктор Эмма, — я, с вашего позволения, заберу Таксиста. Он еще слаб, и ему нужно отдыхать.

— Да. У меня есть время, — сказал Карл Иванович скорее себе самому. — У меня есть время, чтобы отказаться от соблазна управлять временем.

— Уверена, вы примете правильное решение, — сказала доктор Эмма, разворачивая коляску с Таксистом к выходу.

Она внимательно взглянула на картину. Полотно изменилось. Под темным небом вздымались ввысь все те же дома из стекла и бетона. Но теперь по стеклам небоскребов стекали кровавые ручьи. Глаза Таксиста горели от возбуждения. Кровь на картине была настолько реалистична, что у Крауз к горлу подступил комок. Она снова вспомнила сеанс коррекции, в котором в видениях Таксиста стала жертвой. Эмма собралась, усилием воли привычно сделала непроницаемое лицо и вышла из кабинета, толкая впереди себя коляску с Таксистом.

Карл Иванович, оставшись один, ходил из угла в угол, затем включил большой экран на стене офиса. На новостном канале Максим Сергеевич, как всегда в безупречном костюме, вместе с главой Фонда социальной адаптации давал интервью. «А ведь он так и не позвонил после нашей последней беседы, — подумал Карл Иванович, — хотя обещал решить несколько вопросов». Неприятный холодок пробежал внутри, и хозяин офиса увеличил громкость.

— Фонд социальной адаптации определился с финансированием исследований и производства препаратов нового поколения. Мы приняли решение инвестировать средства в крупнейший и судьбоносный для нас всех проект. Нашим генеральным партнером будет корпорация «Феникс». Только что мы подписали договор о сотрудничестве.

— Вот оно что. Наш генеральный партнер, значит, — вслух повторил Карл Иванович.

Журналистка, берущая интервью, повернулась в другую сторону, и на экране появился президент корпорации «Феникс».

— Как оценивает подписание договора с Фондом социальной адаптации корпорация «Феникс», нам расскажет президент корпорации Айсин Фенг.

— Мы долго вели переговоры по этому договору и понимали, что конкуренция на получение финансирования велика. Тем большее удовлетворение мы испытываем от того, что именно наши разработки признаны лучшими. Мы постараемся оправдать доверие, оказанное нам. Наша задача — сосредоточиться на создании перспективного технического задела на основе прорывных технологий. Разумеется, мы будем согласовывать ход выполнения важнейших научно-исследовательских работ с Фондом социальной адаптации на всех этапах.

Карл Иванович смотрел на хитрый прищур Айсина Фенга, и внутри него закипала ярость. В этом взгляде было столько презрения к неудачникам, столько превосходства победителя, что на какое-то мгновение Карлу Ивановичу показалось, что они с президентом «Феникса» стоят лицом к лицу, словно на дуэли. И нет между ними экрана. Казалось, стоит протянуть руку — и можно вцепиться в это ненавистное азиатское лицо. Карл Иванович опомнился и выключил передачу. Экран погас, и он смог отдышаться.

— Ах, Максим Сергеевич, не на того вы поставили, — злобно прошипел он.

Президент корпорации «Ана Ката» готов был позвонить прямо сейчас в прямой эфир и высказать этому господину с невозмутимым холеным лицом, что он думает о тех, кто не держит слово. Кто вот так, без предупреждения, переобувается на ходу. Он, заверявший еще несколько дней назад в своей дружбе, обещавший благополучное разрешение всех вопросов, должен будет ответить за все! Они что, действительно думают, что мы вот так просто сдадим свои позиции? Глупцы. Похожие на детей, балующихся спичками. Им говорят: осторожнее — будет пожар, а они не слушают. «Временатор» — оружие, которым «Феникс» намеревался сокрушить нас, находится в моих руках! К черту все этические соображения! Даже в старые времена на дуэли, стоя у последней черты и глядя в глаза противнику, самый убежденный пацифист понимал, что нужно стрелять на поражение. Тот, кто решит из благородства выстрелить в воздух, неминуемо погибнет от встречной пули.

Карл Иванович стоял возле своего стола, опершись на столешницу двумя руками, сжатыми в кулаки. Взгляд его был решителен. Буря эмоций вдруг сконцентрировалась вокруг одной главной мысли: «Они решили создать свои правила. Тогда и мне придется играть по своим, по новым правилам. Я знаю то, что знает Айсин Фенг, а он не догадывается об этом. Маленькие пакости и подставы закончились. «Феникс» хотел войну — он ее получит».

И в этот момент все его недавние сомнения в продолжении работы над «Временатором», страхи совершить непоправимые ошибки, беспокойство о судьбе человечества улетучились в один миг. Он нажал вызов звонка, и на экране появилось лицо начальника службы безопасности.

— Я хочу знать, что у нас там с «Временатором»? — спросил Карл Иванович.

— Мы передали в лабораторию все полностью по проекту Соколова. Но с этим материалом придется долго разбираться. Для того чтобы двигаться дальше, необходим сам автор проекта, — ответил Ильин.

— Так добудьте мне его. Пообещайте ему все, что захочет.

— Уже нашли и установили за Антоном наблюдение, — сказал Ильин и замолчал, будто что-то недоговаривая.

Карл Иванович приподнял брови, всем видом показывая, что разговор окончен, но Ильин, казалось, не собирался прощаться.

— Что-то еще?

— У Соколова есть девушка. Ее зовут Вера. Вера тоже закончила МГУ, но никаких выдающихся способностей у нее нет. Наш психолог проверил и сопоставил данные. Получается, что эта девушка каким-то образом влияет на потенциал Соколова. Его работа была наиболее продуктивной именно в то время, когда Соколов общался с ней. Кстати, именно она нашла Соколова после конференции, когда тот пропал.

— В природе происходят корреляции между двумя событиями, которые нельзя объяснить. Ни влиянием одного события на другое, ни общей локальной причиной. Я знаю о таком феномене. Мне встречались люди, которые на первый взгляд не приносили пользы и даже, казалось, мешали работе. Увольняешь такого, казалось бы, ненужного человека, который лишь болтает и не дает конкретного результата, и невероятным образом без него все остальные перспективные работники перестают генерировать идеи. Иногда даже человек, который готовит и разносит кофе, может оказаться тем самым ключиком, который заводит сложнейший механизм, — сказал Карл Иванович и замолчал, будто стараясь подчеркнуть важность сказанного, и затем, кивнув головой, продолжил: — Что ж, Вера — так Вера, пусть будет Вера.

Президент корпорации «Ана Ката» закончил разговор, отключился и подошел к окну. Решение было принято. Приказ отдан, но спокойствия в душе не наступило.

— Я уничтожу Айсина Фенга! Нет, уничтожить человека, который ничего не боится, неинтересно. Я уничтожу все вокруг него! Я создам машину времени и уничтожу корпорацию «Феникс»! И буду наслаждаться тем, как Айсин Фенг созерцает руины своей империи. Он — достойный соперник, тем интереснее будет шоу, — вслух сказал Карл Иванович.

Ни одна душа на земле даже не подозревала, что задумал человек, глядящий в сумрачное небо из своего офиса на тридцатом этаже. Где-то внизу спешили пешеходы, по широким проспектам мчались машины, не чуя грядущих перемен, которые волей одного человека могли изменить привычный мир до неузнаваемости.


Глава 18 Попугай | Остров Веры |