Глава 21
Честно сказать, она действительно испугалась. Того, что все так быстро случилось. Того, что действительно попалась, как крыса - в мышеловку. Того, что проклятый маг ее все-таки обыграл. И, особенно, того, что Кера могут попытаться отнять.
От последней мысли Айра аж содрогнулась всем телом, а затем неожиданно разозлилась.
«Ни за что! - яростно повторила про себя. - Ни за что его не отдам!!»
Метаморф внутри согласно заворчал, приготовившись к бою. И тон его был настолько серьезен, а намерения настолько тверды, что у зажатой в угол волчицы нехорошо загорелись глаза. Она не знала, для чего ее выслеживали столько времени. Не понимала, зачем травили словно дикого зверя. Не ведала, зачем эту нелепую погоню самолично возглавил самый опасный маг Академии, но зато точно знала - Кера она им не отдаст. Что бы ни случилось, как бы ее ни наказали, как бы ни выпороли и на сколько бы времени не заперли в холодном подвале, но метаморфа им не видать как своих ушей. Никогда. Ни за что.
И если все это было устроено лишь для того, чтобы вывести его на чистую воду... если дело только в нем и в Зонде, оставившем свой след в их общей теперь судьбе... если об этом прознал Викран дер Соллен и желает развести их порознь, чтобы затем самолично разрезать пополам и хладнокровно изучить странный феномен...
НЕТ! НИ ЗА ЧТО!
Одинокая волчица, окруженная полусотней виаров, разом вздыбила шерсть и, пригнув голову к земле, низко, угрожающе зарычала. И так много было в этом рыке, снова так странно смешались и гнев, и неукротимая ярость, и бурлящее вулканом бешенство, и готовность защищать свою жизнь до последнего... что плотно стоящие волки удивленно дрогнули и невольно попятились.
Она зарычала громче, красноречиво обнажив острые зубы. И в пары нерешительно отступили снова. Но затем, будто устыдившись, все-таки вернулись и заново сомкнули кольцо, не позволяя ей ни убежать, ни перепрыгнуть через их серые тела, ни достичь спасительной воды, за которой никто из них, как бы ни старался, не сумел бы ее найти.
«Назад, - властно велел ученикам Викран дер Соллен. - Назад! Не вмешивайтесь!»
Седой Вожак встал с коллегой бок о бок и тихим рыком отогнал смешавшуюся, откровенно растерявшуюся стаю к самой воде. Затем пристально взглянул на готовую к бою волчицу и внушительно рыкнул:
«Тебе некуда бежать. Хватит. Успокойся».
Почувствовав на шее невидимый поводок чужой уверенной воли, Айра тихо зашипела и инстинктивно сбросила его с себя, не пожелав поддаться требовательному гласу.
«Твое место здесь. В стае. Тебе следует подчиниться».
НИЗА ЧТО!
«Остановись! - недовольно рыкнул Вожак, видя, что волчица отказывается повиноваться. Более того, она уперла лапы в зелию, вздыбила загривок, опустит хвост, прижала уши к голове и всем видом показала, что не желает быть ни в какой стае.
НИЗА ЧТО!
«Она не слышит, - вдруг подал голос черный волк. - Борже, это бесполезно: она тебя не слышит. Здесь только метаморф».
«Ты уверен?»
«Я не чувствую ее. А один он опасен».
«Он молод», - возразил Вожак, пристально изучая напрягшуюся волчицу.
«Вообще-то это не он, а она, - ровно отозвался дер Соллен. - Кажется, он все-таки выбрал себе женскую особь, хотя месяц назад я был готов поклясться, что это не так».
«Такого не бывает, — с сомнением обернулся к коллеге господин Борже. - Он же взрослый. Ты посмотри, какого он роста! И как силен! На него даже мой голос не действует, хотя обычного Гласа хватает, чтобы покорить любого упрямца!»
Черный волк недобро прищурился.
«Она - не любая. Она... вернее, они... очень близки к полному слиянию. Смотри сам - глаза, шерсть, эта полоска на шкуре... цвет тот же самый, что у нее. Значит, они очень близки. Хоть и не до конца».
Вожак снова повернулся к застывшей в ярости волчице и неуверенно рыкнул:
«Айра?»
У нее зло прищурились глаза.
«Айра? Ты меня слышишь?»
«Да, - с громким щелчком сомкнула зубы волчица. - Слышу. Но это не значит, что отвечу!»
«Айра, ты здесь? С ним?»
Она только зашипела громче.
«Айра?»
«Бесполезно, - сухо констатировал Викран дер Соллен. - Она, если и слышит, никак не может на него повлиять. А в такой ситуации их проще уничтожить, чем уговаривать».
Айра мрачно сверкнула глазами: ну вот и добрались до самого главного. Значит, вот для чего ты меня искал? Хотел поступить, как с Иголочкой? Так долго выслеживал, охотился и преследовал только для этого? Чтобы не возиться, не выяснять, не беспокоиться лишний раз? Дескать, оградить от нас с Кером всех остальных? Конечно... посмотрите, какой благодетель! Спаситель Академии! Великий герой, вздумавший уничтожить необычного метаморфа, которого не сумел приручить, чтобы не рисковать! А вместе с ним заодно и его хозяйку, чтобы, так сказать, двух зайцев за раз!
«Чудесно, - рыкнула она про себя. - Раз вам нужна моя смерть, то и слова вы от меня не дождетесь!»
Седой Вожак нахмурился.
«Викран, не спеши. Девочка могла просто запутаться».
«Могла, - бесстрастно отозвался боевой маг. - Но ей не удастся удержать своего метаморфа. Он нам не доверяет и полностью готов к бою. Он способен еще раз сменить ипостась, и мы никак не можем его отпустить - в таком состоянии он неуправляем. А значит, опасен вдвойне».
«Магия на него не подействует?»
«Не всякая».
«А обездвижить можно? На время, пока хозяйка не вмешается?»
«Нет, - качнул головой черный волк. - Я таких видел: как только поймет, в чем дело, сразу набросится. Хотя я мог бы попытаться... не знаю... это будет очень трудно».
Вожак с надеждой покосился.
«Викран, может, Сетью попробуешь? Она ж нас так ловко обвела вокруг пальца! Жалко терять такую красоту! Вдруг она еще слышит? Вдруг он перенял от нее что-то еще, кроме окраса и гибкости?»
Айра напряглась от мимолетного взора боевого мага, пронзившего ее от макушки до самых пяток. Затем почувствовала, как по телу скользят чьи-то настойчивые щупальца, постепенно вбуравливаясь в Щит Овсея. После чего поняла, что он пытается считать ее ауру, и зло стиснула челюсти, изо всех сил держа свою единственную надежду. Нет. Нет. Никогда. Никогда Викран дер Соллен не пробьет эту защиту. Никогда ему не узнать, на что на самом деле способен умница Кер. И никогда ему не подчинить его своей воле!
И тут на ее плечи упала внезапная тяжесть. Да так резко и мощно, что волчица вздрогнула от внезапного удара по спине и едва не свалилась. Казалось, само небо рухнуло на нее сверху. Придавило своей мощью, властно пригнуло, заставляя униженно опустить голову и глухо застонать. Ей даже послышался скрип сгибающихся от натуги костей, влажный хруст ломающихся позвонков. На хребет словно кто-то железную наковальню бросил, а на нее - еще и еще, вынуждая упасть, захрипеть от боли, рухнуть на колени и молить о снисхождении.
Она рыкнула, попыталась вырваться из невидимых сетей, но тщетно -чужая магия держала надежно. Под ее весом передние лапы начали медленно разъезжаться, а задние - постепенно погружаться в утоптанную землю. Волчица задрожала всем телом, стараясь не упасть. Вскинула в последнем усилии голову и с лютой ненавистью уставилась на черного волка, спокойно наблюдающего за ее агонией.
«Сильна, - странным голосом заметил маг. - Но это ее удержит».
Айра сдавленно зарычала. А в ответ ее со всех сторон сдавило так, что воздух вырвался из груди с жалобным всхлипом. В глазах немедленно потемнело, в ушах зашумело, в горле появился отвратительный привкус крови. Потом что-то с мерзким звуком лопнуло, и все вокруг затопил знакомый сиреневый туман.
Она даже не услышала предупреждающего рыка Вожака, заметившего, как сильно она пошатнулась. Не увидела, как он с досадой отвернулся, не желая наблюдать за тем, как ломается ее mew, но, в то же время, принимая правоту коллеги. Как с беспокойным визгом пятятся пораженные увиденным виары. И то, как удивительно ярко светят этой ночью звезды, равнодушно следя за тем, как меркнет их свет в ее потемневших глазах.
Айра слабо застонала, не в силах смотреть на то, как извивается от боли заключенный с ней в одно тело метаморф. Не почувствовала, как по исказившейся от муки морде покатились первые слезы. Не понята, почему рядом кто-то удивленно вскрикнул, а затем почти взвыл «стой! ты убьешь ее!!». Только уже падая в бесконечную сиреневую бездну, вдруг услышала мерный, ровный, могучий стук далекого Сердца, которое снова билось в унисон с ее собственным. Вернее, это уже оно билось в ее груди. Оно гневно ускоряло свой бег. Оно стремительно наполнялось невесть откуда взявшейся силой. И оно пришло на помощь... откуда-то очень издалека.
У волчицы внезапно бешено полыхнули огнем глаза. Но не красным, как у вампов, не желтым, как у виаров. Они заполыхали ярким сиреневым светом, мощно пульсирующим в зрачках в такт биению ее нового Сердца. В тот же миг с протяжным стоном лопнула невидимая магическая Сеть. Тонкими осколками разлетелось на части сложное заклятие. Мгновением позже перед ошеломленно застывшими волками внезапно что-то ярко сверкнуло, на какой-то миг ослепив их чувствительные глаза, а когда перед взором перестали плавать разноцветные круги, оказалось, что никакой волчицы рядом нет. А вместо нее с земли на дрожащих от усталости ногах поднимается жутковатое существо.
В нем было больше росту, чем в каждом из них. Гибкое сильное тело принадлежало скорее зверю, привыкшему к быстрому бегу и огромным прыжкам, хотя по форме и размерам больше подошло бы молодому медведю. Или же огромной кошке, вздумавшей вместо шерсти заиметь на себе жесткие, словно у жука, лакированные бока, а вместо тинистого хвоста -длинный гибкий хлыст с острыми шипами на конце. Правда, шерсть кое-где у нее осталась - висела серебристыми клочьями, редкими и стремительно исчезающими под вырастающим прямо на глазах плотным хитиновым панцирем. Длинная морда вытянулась еще больше, обзаведясь целым набором жутковато изогнутых клыков. Лапы истончились, одновременно отрастив по десятку таких же кривых когтей. На блестящей макушке возникло две небольшие проушины, из которых, как из перекипевшего котла, вырвалось облачко горячего пара. А впереди, там, где когда-то были желтые глаза, открылись две узкие, словно бойницы, щели, в которых бешеной яростью сверкнули две совершенно лютые, лиловые, ярко горящие радужки.
Вожак от неожиданности присел на задние лапы.
«Вс-севышний... чт-то ЭТО еще такое?!!»
Он инстинктивно попятился, нутром чуя, что с таким зверем в своей жизни еще не встречался. Более того, не хотел бы встречаться вовсе, потому что, как любой хищник, отлично знал, какая добыча ему по зубам. А ЭТО... он даже названия не мог придумать тому кошмару, что вдруг возник на месте издыхающей волчицы. ЭТО было чем-то жутким, непонятным и совершенно неуязвимым. Хотя бы потому, что он, старый ветеран, просто не мог себе представить оружие, способное пробить панцирь подобной твари. А еще смутно подозревал, что на нее даже магия больше не подействует. Совсем. И это значило только одно...
«Уходи, - неестественно спокойно сказал Викран дер Соллен, встретив бешеный взгляд метаморфа. - Против никсы у вас нет шансов».
«Никса?!! - оторопело переспросил господин Борже. - Здесь?!!»
«Нет. Боевой метаморф. Здесь. И он оч-чень недоволен».
«Твою мать... - ахнул Вожак. - Да откуда ж ему было здесь взяться?!»
«Мне тоже ОЧЕНЬ интересно было бы знать».
Господин Борже ошеломленно повернул голову, но собрат был так спокоен, словно не рисковал смертельно, а изучал какого-нибудь жучка на поле, собираясь посадить его в баночку и потом долго разглядывать, старательно описывая новый, неизученный пока вид.
«Ты что, ЗНАЛ?!»
«Нет, - бесстрастно отозвался боевой маг. - Но теперь это не имеет значения. Уводи мальчишек и сообщи леру Альварису, что Лес закрыт, а в нем поселилась никса. Если успеет, нагонит ее. Если нет... наши стены ее в любом случае не удержат. А плавать она умеет неплохо. Так что пусть поднимает флот».
«А ты?!»
«Попробую задержать, - махнул хвостом маг. - Я же ее разбудил. Значит, мне и расхлебывать. Не стоило ИХ сердить, не зная его истинного облика. А он... ну, считай, что с крысой нас просто ловко провели».
Вожак с силой сжал челюсти, понимая, что выбор у них небольшой, но потом упрямо вскинул голову и шагнул вперед. А затем вдруг заметил нечто странное и резко остановился, потому что никса... никса действительно была. И он слышал краем уха об этом порождении Зонда - про ее кровожадность, скорость, умение разрывать когтями даже закаленные в Драконьем Огне доспехи, перегрызать мечи, валить столетние сосны, преодолевать в считанные мгновения огромные расстояния... да если бы она хотела, от стаи виаров мало что бы остаюсь! Но только если бы она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела.
Он присмотрелся повнимательнее, страшно боясь ошибиться, но потом сообразил - она следила только за одним существом на поляне. Только его сверлила бешеным взглядом и ему предназначался ее мстительный оскал. Ее никак не обеспокоили жмущиеся к воде молодые волки, не встревожил сильный плеск на реке, когда кто-то из самых послушных все-таки прыгнул в портал. Она словно не видела готовности остальных, несмотря ни на что, ввязаться в драку. А неотрывно следила лишь за одним волком, которого хотела уничтожить - Викраном дер Солленом. И он, похоже, это тоже понял.
«Уходите, - все так же спокойно велел он Вожаку. - Вас она не тронет. Ей нужен я».
«Нет уж...»
«Уходи, кому сказал!»
Вожак только оскалился.
«Нет. Кажется, ты ошибся, Викран: это не просто никса... верно, Айра? Ты ведь слышишь меня? Ответь! Ты же здесь? С ним? Вернее, с ней?!»
Никса тихо заворчала, не отрывая взгляда от черного волка, о котором сейчас знала только одно - враг! Давний и сильный враг, который стремился ее уничтожить. В этот момент она, кажется, совсем забыла себя. Забыла о Кере, чье сознание неожиданно стало так сильно и уверенно оттеснило ее в сторону. Не помнила Академии, магов, сокурсников и учителей. А видела в этот миг только ЕГО - сквозь плотную лиловую завесу, сквозь мутный кровавый туман. Сквозь боль и сплошную череду сменяющих друг друга воспоминаний. И сквозь неистовый грохот проснувшегося Сердца, которое все еще билось, как когда-то давно - ровно, мерно, неистово... только теперь не снаружи, а внутри ее нового тела. Как раз там, где когда-то совсем другое сердце навылет пробила чужая стрела.
«АЙРА!»
Она с трудом услышала чей-то слабый голос.
«АЙРА! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?!»
Никса неуверенно помотала головой, силясь отличить правду от вымысла, сказку от реальности. Понять, что было, что есть, что будет, а чему вообще никогда не суждено случиться. Силясь унять дикую боль в груди, из которой когда-то вырвали живую душу. И принять совсем иную боль, с которой пришло к ней новое ощущение себя самой.
Она стояла на поляне перед смутно знакомыми волками, но, в то же время, снова умираю среди зарослей лилового игольника.
Она с криком исчезаю в зеленых ветвях, пронзенная сотнями острых колючек, но и заново воскресала в недрах древнего Дерева с пышной лиловой листвой.
Она с трудом держалась на подгибающихся лапах... но и видела, как точно такие же лапы быстро-быстро перебирают под собой землю, острые когти легко вонзаются в еще живую добычу, а жадная пасть алчно рвет податливую плоть, торопясь насытиться, пока не подошла остальная стая.
Она висела в объятиях живых лиан... день за днем... год за годом... видела, как сменяют друг друга солнце и луна, звезды и рассвет, как следом за днем наступает ночь, аза ней - снова день. Итак до бесконечности.
Она слышала бесконечное множество голосов, звучащих вокруг по отдельности и все вместе. Пыталась разобрать, о чем они говорят, и тогда перед внутренним взором проносились тысячи видений. Того, что было. Что только будет. Что творится вокруг Занда на многие сотни и тысячи лердов. Как размеренно проезжают по дорогам тяжело груженые повозки. Как смеются на облучках возницы. Как проносятся, обгоняя их, торопливые гонцы. Как со смехом бегают в деревнях босоногие дети. Как кричат от безысходности матери, хороня свою последнюю надежду’. Как скатываются скупые слезы по суровым обветренным щекам мужчин, а грубо сколоченные плоты с неподвижными, изрубленными до неузнаваемости телами сходят по морю в свой последний путь...
За это время она побывала зверем. Птицей. Чувствовала серную вонь болот. Когда-то скакала беззаботной лягушкой и жужжала над полной миской жирной зеленой мухой. Она видела себя в теле новорожденного младенца, только что испачкавшего чистую пеленку. Видела седой старухой, старательно пережевывающей жесткое мясное волоконце. Была молодым удальцом, затаскивающим в кусты глупо хихикающую девчонку. Была и заплаканной девчонкой, которую с ревом и гоготом бросали в стог прошлогоднего сена.
Она видела и чувствовала, как рождается жизнь.
Слышала и ощущала, как незаметно подкрадывается смерть.
Она сотни раз умирала и воскресала вновь. А затем жила и умирала снова, чтобы удивленно открыть глаза и понять, что все-таки дышит.
Семь лет... семь долгих лет странное Дерево с сиреневой листвой держало ее у себя в плену. Семь лет оно водило ее по просторам Зандокара, показывая то одну, то другую, то третью его сторону, лечило смертельную рану в груди. И семь бесконечных лет она в забытьи шептала одно единственное, что еще хотела помнить:
- Айра... меня зовут Айра...
Никса внезапно содрогнулась всем телом и со стоном упала на колени.
«Айра! - с невыразимым облегчением вскрикнул господин Борже. - Айра, борись! Ты сильнее! Ты можешь! Борись! Живи, Айра!»
Никса содрогнулась снова.
«Айра, давай! Не сдавайся! Не смей, слышишь меня?! Никогда не смей!»
Она открыла потускневшие глаза и с трудом нашла прыгающего возле самого носа седого волка. Маленький... какой же он маленький... но голос - как настоящий гром. Так и бьется в ушах: тук-тук, тук-тук тук-тук... или же это не он? Кажется, это бьется мое новое сердце?
«Айра!!!»
«Не... надо... - тихо прошептала она, измученно опуская голову на передние лапы. - Не кричите... я слышу...»
«Молодец девочка! - с невыносимым облегчением понизил голос учитель. - Вот так; вот умница... давай еще... возвращайся... ты же можешь... бери его в руки и вели подчиниться...»
«Кер и так... послушен...»
«Все равно: зови его, девочка. Зови, пока он помнит, кто ты и кто он! Викран, да не стой же столбом! Помоги!»
Айра снова вздохнула, вспоминая себя и все то, что было, а потом быстро отыскала на самом дне своего разума уставшего, измученного, истерзанного слишком быстрым слиянием метаморфа. Так же мысленно обняла его, прижала к груди, где неистово баюсь чужое сердце, и тихо заплакала.
Господин Борже незаметно перевел дух, когда никса начала стремительно уменьшаться в размерах. Сперва до крупного оленя, затем — до дрожащей от усталости пантеры, потом, наконец, до ослабшей, серебристого окраса волчицы с окровавленными ноздрями и пустыми глазами, в которых застыла вся боль этого мира.
«Кер...»
Крохотный комочек в ее сознании слабо дернулся, а потом затих, будто отдав ей все силы. А волчица подняла голову к темным небесам, прикрыла слезящиеся глаза и громко, протяжно завыла, пугая вспорхнувших с деревьев птиц и заставляя молодых виаров сконфуженно опустить морды в землю. После чего с трудом поднялась на дрожащих лапах, стряхнула с себя алые брызги, на долгое мгновение задержала взгляд на желтых глазах Викрана дер Соллена, а потом резко отвернулась и, пошатываясь, поковыляла к реке, откуда-то твердо зная, что больше никто не посмеет заступить ей дорогу.
«Айра?» - беспокойно дернулся следом Вожак.
Волчица тихо вздохнула, когда перед глазами все снова поплыло, и без всплеска рухнула в холодную воду...