Глава XLVII. БОРЬБА ЗА ТЕЛЕФОН
Спустя час после того, как Фальберг и Павлушка двинулись по пути, который им указывал телефонный провод, они вдруг почувствовали в воздухе запах человечьего жилья.
— Держись, Павлушка, осторожней — если они нас накроют, то тут уж, брат, нам каюк будет…
Вечер был уже близок. Небо вверху стало густо синим, перед вечером тревожно шумели верхушки деревьев.
Прячась осторожно за деревьями, зорко осматриваясь по сторонам, стараясь не производить ни малейшего шума, продвигались они вперед. Эта осторожность значительно замедлила их движение, но опасность была сильна, оружия у них не было с собой никакого.
Через несколько минут они уже услышали шум голосов и запах дыма. Телефонный провод опустился совсем низко.
— Полезай-ка, Павел, еще на дерево, посмотри, — тихо сказал Фальберг.
Павлушка быстро вскарабкался и через несколько минут опять спустился на землю.
— Шагах в двадцати от нас стоит курень — наверно, в этом курене и есть телефон: провод проходит прямо в него… Около куреня человек с ружьем. Дальше там видна поляна, на ней много людей, лошади, горят костры… по виду бандиты, не иначе…
— Побудь здесь, я сейчас вернусь…
Фальберг осторожно скрылся в кустах.
Скоро он вернулся.
— Придется ждать ночи. Совсем недалеко от куреня, шагах в пяти, я нашел густой куст дикой бузины — очень хороший наблюдательный пункт — темноты подождем, а там видно будет…
В словах Фальберга чувствовалось, что план им уже составлен, но пока он не хотел в него посвящать Павлушку.
Устроившись под кустом бузины, они стали ждать темноты.
— Так ты говоришь, что в этой пещере разговаривали по телефону с Бергом?
— Да, это я хорошо помню. Ему отдавали приказания.
— Та-ак… — Фальберг замолчал, видимо, что-то соображая, потом он довольно улыбнулся.
— Ну, Павлуша, мы сейчас, брат, с тобой номерок отколем такой, что только держись, и товарища Васютина выручим.
В лесу темнело. Через ветви бузины было видно, как затихала жизнь на поляне. Где-то фыркали лошади, замирали последние разговоры. Вечер становился холодный. Лес шумел от усилившегося ветра — видимо, погода менялась.
Сквозь полумрак можно было видеть, как человек с ружьем, стоявший у куреня, уселся на пень и, опершись на винтовку, задремал. Несколько раз он склонялся так, что чуть-чуть не падал и просыпался, тревожно оглядываясь по сторонам. Потом дремота одолевала его снова.
Фальберг выбрал подходящий момент. Скоро на поляне стало совсем тихо. Часовой, сидевший у куреня, положил на колени винтовку и, уткнув в нее голову, видимо крепко заснул.
— Пора, — прошептал Фальберг. — Мы должны неслышно связать этого часового и так, чтобы он не пикнул.
Фальберг снял гимнастерку и пояс.
— Я накинусь на него сзади и заткну ему рот гимнастеркой, ты в это время возьмешь у него с колен винтовку.
Осторожно, в темноте, раздвигая траву, они поползли. Шум леса скрадывал шорох, который они производили.
Через минуту широкая тень сидящего часового выросла перед ними.
С быстротой тигра Фальберг опрокинул его, крепко зажав горло. Часовой бессильно забился в руках Фальберга, глухо хрипя. Винтовка была уже у Павлуши, он отнес ее в сторону и поспешил на помощь к Фальбергу. Между ним и часовым шла упорная борьба. Бандит пытался, напрягая все силы, раздвинуть пальцы Фальберга, как щипцы, сдавливавшие его горло. Каждую минуту он мог произвести шум, который разбудил бы всех бандитов. Павлушка упал на ноги часового и крепко вцепился в них, ослабляя его движения.
Через несколько минут попытка их удалась. Бандит лежал связанный, с заткнутым ртом, удивленно ворочая белками глаз.
Фальберг и Павлушка оттащили его под куст бузины, где они только что сидели в засаде. Павлушка остался сторожить его, а Фальберг, переодевшись в одежду бандита, направился в курень.
Прислушавшись еще раз и убедившись, что на поляне все тихо, Фальберг проскользнул осторожно в курень. Курень был пуст.
— Телефон здесь, — прошептал радостно Фальберг, нащупав его в темноте, — ну-ка, попробуем… что у нас получится…