Глава 24

Граф Д'Диаманте без особого интереса смотрел на сидящего перед ним неприметного мужчину. От скуки и тоски можно принять и его — надо же чем-то занять медленно текущее время. Главное — этот человек не очередной кредитор, явившийся в замок с протянутой рукой и нагло требующий свои деньги. Ну до чего же жадны эти алчные люди! Неужели вся эта недовольно скрипящая чернь не понимает, какая это для них честь — аристократ столь древнего рода одалживает у них, у презренных плебеев, какие-то жалкие кучки золота, причем не безвозмездно, а в долг!? Впрочем, где им это понять… И до них все еще не доходит, что деньги граф вернет лишь тогда, когда у него появится такая возможность! Пусть подождут, ничего с ними инее случится! Так нет же, все скулят и грозят судом! Мерзкие скопидомы!

А этот так называемый гость, сидя в гостиной вместе с Гарлой и графом, долго пересказывал им последние сплетни при королевском дворе Таристана. Прямо как глоток чистого воздуха в опостылевшем затхлом болоте! Как же графу хочется вновь оказаться там, среди равных ему по рождению и происхождению! Тут так тошно!.. Наверное именно оттого прекрасный граф и согласился поговорить с приезжим в своем кабинете, когда тот сказал, что у него к графу есть некое предложение, которое он хотел бы обсудить с хозяином этого дома с глазу на глаз.

— Слушаю вас, — холодно уронил граф, устремляя на приезжего десятую часть своего внимания. — Сразу предупреждаю: у меня нет ни малейшего желания что-либо приобретать у вас.

— Ну что вы! — губы сидящего мужчины тронула чуть заметная улыбка. — Что вы! У меня к вам имеется чисто деловое предложение.

— Вы меня, очевидно, с кем-то перепутали — в голосе графа появились оттенки брезгливости. — Я не занимаюсь делами. Это так низко и грубо…

— Принимаю ваше замечание — чуть склонил голову мужнина. — Понимаю, вы очень заняты, и находитесь выше людской суеты. Тогда я перефразирую: у меня к вам есть некое предложение, которое может быть взаимовыгодно нам обоим. Очень надеюсь, что вы сумеете выкроить для меня несколько минут своего драгоценного времени.

Граф с трудом удержался, чтоб не выкинуть нахала за двери. Это что за отвратительные намеки насчет занятости? В последнее время чернь стала слишком много себе позволять. Вот и этот туда же! Обнаглел, ничтожество! Ему что, мало той чести, что он, граф Д'Диаманте, снизошел до разговора с этим плебеем?! Людская неблагодарность просто поражает! Самое неприятное, что ты должен делать вид, будто тебя все это не касается, и ты не понимаешь этих дурно пахнущих намеков на свое прошлое.

Дело в том, что, как это ни печально, но до сего времени прекрасный граф вынужден разбираться с последствиями той давней истории, связанной со смертью принцессы Кристелин. Все сделали вид, что поверили, будто она покончила с собой, разговоры стихли, неприятности утряслись — и в это время к старому герцогу Белунг невесть откуда заявился мальчишка, ее сын. Он умудрился совершенно непонятным образом не только уйти из замка, но и пройти через горную гряду, причем сделал это зимой, когда все перевалы закрыты из-за снега! Ну чем прекрасный граф так прогневил Богов, что они позволили этому тощему заморышу пройти там, где зимой не рискует ходить никто, да еще при этом умудриться остаться в живых?! Паршивец сумел добраться до деда, этого жадного герцога Белунг, и выложить ему всю неприятную историю, о которой любому воспитанному человеку давно пора забыть! Вот змееныш!

Все это имело весьма неприятные последствия для графа. Мало того, что откровения сопляка вызвали страшный скандал, так на прекрасном аристократе еще и отыгрался герцог Белунг, который давно искал подходящий случай, чтоб отплатить южанину за побег своей дочери, а на это влияния у северного дикаря хватало. Было сказано так: узнав о смерти дочери, герцог не стал поднимать шум — в свое время она сама сделала свой выбор, но вот за права внука герцог был намерен бороться до конца… К тому же, как выяснилось, принцесса Белунг не покончила с собой, а была убита, и это уже совсем другая история. Графу было передано: герцог Белунг надеется, что граф Д'Диаманте добровольно откажется от своего титула и состояния в пользу своего старшего сына Дариана, тем более что непорядочность графа Эдварда давно стала притчей во языцех, позорящей знатное имя своих предков, а камни Светлого Бога ясно дали понять, кого именно они желают считать своим хозяином. Однако если у графа Д'Диаманте имеются возражения, то герцог настаивает на проведении еще одного испытания с камнями Светлого Бога.

Самое неприятное в том, что король Таристана полностью поддержал эту безумную идею северного варвара. Ужас! Ведь если бы дело дошло до испытания, то произошла бы катастрофа! Ведь камней-то у графа нет! Сгорели в том огне, на котором сожгли эту северную дикарку…

Гарла уже втихую начала готовить группу разбойников, чтоб напасть на людей, которые должны были привезти домой возвращающегося мальчишку, но, по счастью, этого не понадобилось. Мальчишка удрал, и его так и не смогли отыскать. Беда… Вопрос в том, где сейчас шляется этот паршивец? Очень хочется надеяться, что он сдох в какой-нибудь канаве, и его кости растащили бродячие собаки… Сказал Этот паршивец и виноват во всем: сказал бы раньше, где эта северная девка спрятала камни Светлого Бога — и прекрасному графу не пришлось бы терзаться неизвестностью, да и с самим сопляком давно б уже разобрались по-тихому, и все выглядело бы достойно, прилично, и над головой милого графа не висела бы королевская немилость. И, главное, все было бы спокойно, никаких тебе проблем и разговоров! А теперь из-за этого паршивого ублюдка у графа множество неприятностей!

Лишний раз подумаешь о том, насколько была права Гарла, когда избавляла его от таких вот мерзких щенков чуть ли не сразу после их рождения, еще во младенчестве. Увы, с этим белобрысым отродьем сотворить подобное не получилось — им в свое время просто не позволили это сделать! Жаль, очень жаль…

И вот теперь прекрасного графа обвиняют в невесть каких грехах! Дескать, и принцессу Белунг убили в его доме и чуть ли не с его ведома, да еще и едва не расправились с мальчишкой… Герцог Белунг — вот северный дикарь! из-за этой ерунды поднял шум чуть ли не на весь мир, обвинив графа невесть в чем, да вдобавок ко всему подняли голову многочисленные враги милого аристократа. Эти тоже прекрасно поняли, что над головой Эдварда Д'Диаманте сгущаются темные тучи и под шумок решили рассчитаться с очаровательным графом за все свои прошлые обиды…

Дело кончилось тем, что по особому приказу короля Таристана прекрасному графу было велено не покидать своего родового замка, и, кроме того, ему было прямо сказано, что отныне никого из семейства Д'Диаманте не желают видеть при королевском дворе. Ну за что на голову прекрасного аристократа свалились такие страшные неприятности?! Между прочим, такие сильные переживания крайне отрицательно сказываются на внешности! Только вот что им всем, уродам, до чужой красоты!

Именно оттого граф уже несколько лет безвылазно сидел в своем замке, и за это время все здесь надоело ему до колик в печенке! Никто из знакомых или соседей даже близко не подходит к замку Д'Диаманте — они, видите ли, законопослушные граждане, которые всегда исполняют повеления короля, а в случае ослушания их ждет гнев все того же короля, этого нелепого увальня, который, кажется, искренне рад избавиться от прекрасного графа из-за пары пустячных историй…

В выигрыше от всей этой истории оказалась лишь Гарла, которая, наконец-то, добилась того, чего хотела: ее муж теперь постоянно был при ней. Естественно, она делала все, только чтоб ее прекрасный супруг не смотрел на молодых красоток, каждую из которых Гарла считала чуть ли не своей соперницей. Она даже служанок в замке поменяла, вместо молодых смазливых селянок набрала только старых и уродливых баб, в сторону которых очаровательному графу не хотелось даже смотреть. Это не жизнь, а сплошной ужас! Между прочим, вина за все произошедшее лежит только на Гарле — ведь это она не сумела втихую избавиться от нищей северной девки и ее ублюдочного сына! А в результате он, милый граф, теперь вынужден понапрасну страдать из-за этой глупой истории, о которой, про большому счету, любому здравомыслящему человеку следует позабыть как можно скорей.

И вот теперь он, утонченный граф Д'Диаманте, вынужден принимать едва ли не всех, кто стучится в ворота его замка. Ничего не поделаешь — хоть какое-то развлечение среди унылых будней. Вот и этого так называемого гостя, чужака из другой страны, он впустил в дом именно по этой причине — до обеда еще далеко, в саду бродить надоело, да и на улице слишком жарко…

Сидящий напротив графа мужчина был из разряда обычных, ничем не примечательных внешне людей, да и его одежда явно не шедевр портновского искусства. Что-то серенькое и невзрачное, на которое человеку с тонким вкусом смотреть тошно. На первый взгляд этот незваный гость — неприметная серая мышь, мелкая сошка, никому не нужная мелочевка. Правда, граф, как опытный царедворец и хороший психолог, сразу понял, что в этот раз к нему заявился далеко не обычный человек, а кто-то из тех, у кого может быть огромное влияние и стальная хватка. Недаром у этого человека, скрывающегося под личиной торговца, хорошо поставлен голос, и речь достаточно гладкая. Чувствуется, что у пришлого в свое время были хорошие учителя, а такие вряд ли будут обучать уличных разносчиков.

То, что незваный гость родом из Нерга — это милый граф понял сразу, а значит, сидящий напротив него человек может иметь отношение к колдунам, а подобное крайне нежелательно. Что этой темной братии от него надо? Граф всегда старался держаться как можно дальше от колдунов Нерга, понимая, что от них так просто не отстать — с этими интриганами слишком опасно связываться, враз опутают по рукам и ногам, причем так, что и не пикнешь. Примеров тому — не счесть! До сегодняшнего дня Эдварду Д'Диаманте удавалось обходиться без этих неприятных людей, и в дальнейшем он не собирался иметь в ними ничего общего.

А гость тем временем продолжал:

— Для начала я все же хотел бы показать вам те необычные предметы, которые могут вас заинтересовать, и о которых у нас, надеюсь, у нас дальше пойдет речь…

Мужчина вынул из кармана небольшой кожаный футляр. Ну-ну, интересно, что может предложить этот заурядный человечишка изысканному вкусу графа? Ведь не просто же так он добрую четверть часа в гостиной рассуждал о невзгодах жизни и несовершенстве этого мира (с чем, вообще-то, прекрасный граф был полностью согласен).

Граф Эдвард без особого интереса бросил взгляд на футляр — избалованного аристократа сложно удивить. К тому же Гарла в последнее время стала не просто скупой, а до неприличия скаредной, вплоть до мелочности, отказывала мужу чуть ли не во всех его просьбах — мол, хватит с тебя, погулял, почти все состояние на ветер пустил, и без того не знаю, как с долгами рассчитаться! Тебя, мол, вообще на одном хлебе и воде держать надо, а ты еще постоянно новую одежду и дорогие притирания просишь! Совсем, что-ли, башкой тронулся?! Например, ей было непонятно, для чего графу нужны все новые и новые украшения, если у него полным-полно старых! До тупой дуры никак не доходило, что украшения приобретаются не просто так, а под ту или иную одежду… Впрочем, что иного можно ожидать от необразованной плебейки?!

— Я же сказал, что не собираюсь ничего покупать! — раздраженно процедил граф.

— Возможно, посмотрев на предлагаемые вам подлинные произведения искусства, на дивные творения ювелиров, вы все же сделаете исключение…

С тонкой улыбкой на лице гость раскрыл футляр и поставил его на стол перед графом, а тому хватило одного взгляда на содержимое футляра, чтоб застыть, словно в столбняке. Неужто?!.. Ну, а гость с неподдельным интересом наблюдал, как граф стал хватать ртом воздух, пытаясь сказать хоть слово. Смотри, смотри, сейчас будешь заметно разочарован…

Перед прекрасным графом на роскошном черном бархате холодно переливались бриллианты Светлого Бога, Диа и Анте. Секундное замешательство — и граф едва ли не с рычанием схватил камни, сжал их в руках… Но чуда не произошло, и никакого золотого свечения со своих ладоней очаровательный граф так и не увидел… От чуть внимательней всмотрелся в лежащие на его ладонях огромные бриллианты, а затем поднял растерянный взгляд на сидящего напротив него человека.

— Но это же не они… Это не Диа и Анте!

— Разумеется. Настоящих камней у нас нет так же, как их нет и у вас. Так?

Граф растерянно кивнул, и тут только понял, что совершил большую ошибку. Приезжий долгими и немного пустыми разговорами в гостиной усыпил его бдительность, и, после того, как граф расслабился и потерял осторожность, перестал опасаться этого человека — и тогда гость нанес ему удар, а граф, будто неопытный мальчишка, пропустил его… Вот что значит отчуждение от двора! Раньше граф таких проколов никогда не допускал…

— Я просто имел в виду…

— Вы имеете в виду лишь то, что у вас уже несколько лет как пропали камни Светлого Бога, и с тех пор вы их так и не можете отыскать. Понимаю вашу растерянность. Я прав?

— Послушайте, что это за тон, и что за разговоры о…

— Я позволил себе бестактность? Прошу прощения. Просто ваша радость при виде этих будто бы отыскавшихся камней была настолько велика, что я не сдержался… Все же не только при дворе, но и среди черни постоянно идут разговоры о том, что у вас пропали камни Светлого Бога, причем эти невесть откуда взявшиеся слухи все ширятся и ширятся, и все более и более подтачивают вашу э-э-э… репутацию. Этим вопросом уже стали интересоваться в других странах… Я бы посоветовал почаще наказывать слуг — у них такие длинные языки! Вы только представьте: говорят, что в долгих поисках этих будто бы пропавших камней вы едва ли не перекопали весь сад, и даже выпустили воду из пруда, рассчитывая найти бриллианты на дне… В наше время так сложно найти верных и преданных слуг! Увы, это не старые добрые времена…

Вот мерзкая скотина! Чуть ли не прямо сказал, откуда ему стало известно о пропавших камнях. Но, к сожалению, этот невесть откуда взявшийся мужик прав: разговоры о том, что будто бы из замка Д'Диаманте пропали камни Светлого Бога — они, и верно, идут, причем все больше и больше, и волна этих слухов становится все шире и сильней. А уж в последнее время разговоры принимают просто-таки непристойные размеры! Графу уже пришло несколько писем от так называемых «друзей», где с «соболезнованием» сказано, что даже король стал поговаривать о том, что не помешало бы прекратить эти слухи, или же подтвердить их. Пусть граф пригласит в свой замок нескольких придворных и продемонстрирует им свечение камней Светлого Бога…

Интересно, с чего это в последнее время начались подобные разговоры, и начали так стремительно распространяться? Еще недавно по этому поводу граф терялся в догадках, но сейчас, глядя на камни в своих руках, понял — тут без колдунов дело не обошлось. Кто-то из них постарался, запустил эти слухи, но с какой целью? Что им надо от прекрасного графа?

— Я не понимаю…

— Полноте, граф, вы все понимаете! — в голосе гостя проскользнули стальные нотки. — Так что давайте играть без выкрутасов.

— Что вам надо?

— А разве не ясно? Я хочу предложить вам купить у меня эти камни.

— Хорошие копии… — растерянно сказал граф, чуть ли не пожирая глазами сверкающие камни. — Но не очень точные…

— Вы совершенно правы: это почти точные копии ваших камней, Диа и Анте. Почти. У нас, к сожалению, нет подлинников. Точное описание камней Светлого Бога есть во многих книгах, а некоторые из ювелиров видели их воочию на ваших приемах. И хотя у нас работают едва ли не лучшие ювелиры в мире, и к огранке этих камне они подошли со всей ответственностью, но, увы, полной точности и достижения всех нужных параметров достичь не удалось — в одном из камней меньше на полтора карата в другом — уже на два с половиной. К великому сожалению, алмазов нужного размера и требуемого цвета отыскать практически невозможно. На ваше счастье, у нас нашлось необходимое… Но, тем не менее, обработанные должным образом бриллианты достаточно велики, а их форма несколько необычна, так что эта разница практически незаметна. Повторяю: и без того удивительно, что сумели отыскать подходящие по цвету и размеру камни. А уж о сложности огранки я уже и не говорю… Уникальная работа, вы не находите?

Это верно, не мог не согласиться граф. Надо признать: неизвестный мастер (или мастера) проделали огромный труд, и бриллианты (во всяком случае, внешне), практически не отличались от камней Светлого Бога.

Мужчина же тем временем продолжал:

— Тем не менее, получилось очень похоже — даже вы, видевший свои камни сотни раз, даже вы с первого взгляда приняли их за камни Светлого Бога. Я, кстати, однажды тоже был свидетелем того, как с ваших ладоней лился дивный свет.

— Мы встречались раньше? Я, право, что-то не упомню…

— Это не удивительно. Я присутствовал на том приеме, который вы устроили, когда проводили испытание с камнями Светлого Бога для своих сыновей.

— В тот день было много гостей.

— Да. Тогда, помнится, ваш старший сын всех поразил. Какое изумительное сияние лилось с его ладоней!.. О чем это я говорил? А, да… Так вот, на том приеме было столько народу, что вы не могли запомнить всех. Хотя нас с вами и представляли друг другу…

— Мне тогда многих представляли…

Да, — подумал мужчина, — кого ж ты тогда замечал, кроме себя, да еще восхищенных взглядов, бросаемых на тебя со всех сторон? Вот их ты улавливал и замечал сразу.

Гость еще раз внимательно посмотрел на хозяина: хорош, слов нет, до чего хорош! Надо же — мужику перевалило за пятьдесят, а от него глаз не оторвать! Красавец с невероятным обаянием, хотя и сволочь первостатейная! Ну да сейчас именно это и требуется…

— Сколько вы за них хотите? — отчеканил граф. — Я имею в виду эти подделки…

— Граф! — теперь в голосе мужчины, кроме стали, появились легкие, едва уловимые насмешливые нотки. — Нам не нужны деньги. От вас требуется услуга. Камни стоят очень дорого, так что и услуга от вас требуется немалая.

Вот уж чего-чего, а иметь дело с колдунами Нерга прекрасный граф не желал ни за что на свете! Знает, чем такое сотрудничество может кончиться, уже насмотрелся…

— Но это же копии! — продолжал гнуть свое граф. — И не очень точные!

— А вы можете найти лучше? Тогда, разумеется, мне стоит откланяться — вежливо склонил голову гость.

Вот сволочьдерьмо! — подумал граф. Он еще и издевается! Неверное, смеется про себя… Ведь понимает, дерьмо тварь такоетакая, что графу сейчас деваться некуда. К тому же дураку понятно: если гость уйдет ни с чем, по прекрасному графу можно начинать отсчитывать дни до своего краха. Вернее сказать, не дни, а часы — приезжий узнал о нем слишком много, так что если им двоим не удастся полюбовно договориться между собой, то его, Эдварда Д'Диаманте, просто-напросто раздавят.

— И все же я хотел бы их купить — вновь попытался взять инициативу в свои руки граф. — Сколько вы за них просите? Поговорим о деньгах…

— Если вы желаете говорить о презренном золоте… Граф, не смешите меня. Смею предположить, что эти камни стоят дороже, чем весь ваш замок. Увы, но в данный момент у вас нет денег. Как это мне не тяжело вам говорить, но вы — почти банкрот. С такими-то долгами!.. О них даже говорить неприлично. Так что о покупке вами подобных бриллиантов в данный момент не может быть и речи. А в долг мы не отпускаем. Нет такой привычки.

— Я не могу понять, что вам от меня надо? Что вы просите за эти камни? Разве вам не нужны деньги?

— Деньги всем нужны — философски изрек гость. — Но иногда даже золото не может заменить… некоторых услуг. Так вот, повторяю: нам от вас нужна именно… некая услуга.

— А вы не боитесь, что камни я вам не отдам? — граф наклонился к гостю и смотрел на того с презрительной улыбкой. — В этой комнате нас только двое, бриллианты у меня в руках, слуги за стеной, а молчать они умеют, поверьте мне. Почему я должен платить за то, что могу взять бесплатно? Если мне не изменяет память, вы приехали в замок без сопровождающих, в гордом одиночестве. Очень опрометчиво с вашей стороны, и вдвойне неосторожно для того, кто путешествует с такими ценностями в кармане. В дороге может случиться всякое, в том числе и самое печальное…

Гость едва не расхохотался хозяину в лицо. Ну надо же, козявка пытается заставить себя бояться! Это ж надо быть таким остолопом!

— Вы пытаетесь мне угрожать? Хм, а я считал вас куда более умным человеком — гость удобнее расположился в кресле и уже с нескрываемой насмешкой смотрел на графа, крепко сжимающего в своих руках бриллианты. — По вашему, со мной можно так легко расправиться? Вы меня, право, разочаровываете… А хотите, я вам эти камни оставлю? Просто так, и без всяких условий? Только вот вопрос в другом: что вы с ними будете делать дальше? Скажете всем знакомым, что Светлый Бог потушил камни, разгневавшись на вас за все те неисчислимые проказы, которых у графа Д'Диаманте больше, чем блох на бродячей шавке? Господин граф, для вас подобное заявление равносильно самоубийству. К тому же любой опытный ювелир, ранее видевши камни, с первого взгляда различит подделку. Боюсь, что в тот же самый день все ваши кредиторы накинутся на вас, как стая крыс, в попытке урвать свой кусок. Пока их сдерживает ваше имя и положение в обществе (пусть даже временно пошатнувшееся), но если камней Светлого Бога у вас не будет… Увы, но учитывая общую сумму ваших долгов… Я заранее сочувствую: вас посадят в самую глубокую яму из числа тех, куда бросают несостоятельных должников. А уж общество там, сообщу я вам, такое… Скажем так: весьма далекое от изысканности. Единственные люди, которых вы можете очаровать в этом весьма неуютном месте — тамошние надзиратели, и самое большее, на что вы можете рассчитывать от них — так это на лишнюю миску баланды. А зная условия содержания должников в том невеселом гадючнике, могу предсказать не хуже любой гадалки, что через месяц после того, как вы переступите порог долговой тюрьмы, от сказочной красоты графа Эдварда Д'Диаманте останется куда меньше половины…

— Прекратите! — одна только мысль о подобном пугала графа до дрожи. — Прекратите немедленно!

— Я жду извинений — в голосе неприметного человека вновь появились стальные нотки.

— Извините… Я неудачно пошутил… — промямлил граф.

— Надеюсь, что при нашем дальнейшем разговоре мы обойдемся без подобных шуток весьма дурного тона. Да, следует признать, что вы давно оторвались от двора — там подобные высказывания не в чести.

— О, Великие Боги! — застонал граф, картинно ухватившись за голову и радуясь, что неприятный оборот в разговоре остался позади. — Как мне надоело жить в изгнании, в этой глуши, всеми презираемый и оторванный от жизни! И за что на мою голову свалились все эти неисчислимые беды?!

— Соболезную… Но как вы умудрились потерять эти артефакты, камни Светлого Бога?

— Что?

— Мой вопрос непонятен? Хорошо, скажем так: для начала меня интересуют обстоятельства, при которых вы утратили камни Светлого Бога.

— Вы что, намерены устраивать мне дознание? — попытался было вновь возмутиться граф.

— Я намерен помочь вам выбраться из того дерьма, в которое вы попали по собственному недогляду. Естественно, подобное я делаю не по доброте душевной — у меня в этом деле есть и свой интерес. Так что не будем усложнять очевидные вещи и понапрасну тратить время.

— Похоже, вы и так все знаете.

— Не все. Меня интересуют детали, подробности… Я жду ответа на свой вопрос, причем без экивоков и лжи. Кроме того, не стоит затягивать наше общение из-за недоговоренностей или умолчания. Кстати, положите камни на стол. Надеюсь, вы ими достаточно наигрались.

Граф почувствовал себя загнанным в угол. Этот невзрачный с виду мужичонка сумел ловко прижать графа к стенке, и тот невольно проговорился о многом… Что ж, хочется того, или нет, но, похоже, придется рассказать все — у него просто нет иного выбора…

Когда граф закончил свой долгий рассказ, незнакомец какое-то время молчал.

— Так вы уверены, что камни Светлого Бога сгорели? — спросил он наконец.

— Моя жена в этом сомневается, уверена, что камни спрятаны где-то в доме… А я считаю, что их больше нет. Мы перевернули весь дом, просмотрели все, что только можно… И потом, эта северная девка перед своей смертью не покидала замок, у мальчишки камней мы тоже не нашли. Моя жена, допрашивая сопляка, была достаточно сурова и… убедительна, но так ничего и не выяснила. Если б мальчишка хоть что-то знал о пропавших камнях, то, без сомнения, выложил бы это при допросе. Кроме того, этот сбежавший гаденыш ничего не сказал о камнях своему деду, а это говорит о многом!

Пожалуй, — подумал гость, — пожалуй, графа при всем желании не назовешь нежным и любящим папашей. Но вместо этого он с сочувствием произнес:

— Да, принцесса Кристелин сумела доставить вам немало тяжелых минут…

— Это так ужасно! — воскликнул граф, картинно хватаясь за сердце. — Подумайте сами, какая вопиющая несправедливость! Я привез эту бесцветную девицу с ее дикого Севера, показал ей другой мир, куда более утонченный и цивилизованный! Она жила здесь со своим мальчишкой, целыми днями бездельничала, ничего не делала, а у меня из-за них от забот шла кругом голова! И что я получил в благодарность?! Жестокое предательство! Как она могла нанести мне такой удар!?

— Да, — согласно кивнул головой мужчина. — Пропажа камней Светлого Бога — это серьезная потеря.

— Серьезная?! Да это катастрофа! Конец света! А ведь я, чтоб привезти сюда эту невзрачную девицу, бесконечно рисковал! И что же?! Разве я отказывался жениться на ней?! Наоборот: как только ее отец выплатил бы обещанное приданое — тогда и свадьбу можно было бы сыграть в самое ближайшее время! А этому северному дикарю было жаль для дочери несколько мелких монет! И чего оного иного можно ожидать от тупого сквалыги?!

Гость постарался не улыбаться слишком заметно. Несколько монет, да еще и мелких… Это ж надо такое придумать! Кажется, граф и сам в это верит. Надо сказать, что речь шла о куда более значительных деньгах.

Помнится, герцог Белунг даже переслал королю Таристана письмо графа с перечислением требований, лишь при исполнении которых он поведет Кристелин к алтарю. Да-а… Надо признать: у графа были волчьи аппетиты и в своих требованиях он явно хватил лишку. Герцога Белунг особо не любили, и причиной этого было именно колоссальное состояние герцога и его огромная власть и влияние, но, как это ни странно, в скандальной истории с графом Д'Диаманте общие симпатии невольно оказались на стороне герцога: если бы он исполнил все требования прекрасного графа, то ежегодно более половины всех доходов герцога должно было оседать в карманах Эдварда Д'Диаманте, и это не считая прочих условий, выдвинутых им отцу девушки…

Непонятно, на что рассчитывал граф, бесконечно увеличивая свои требования к отцу предполагаемой невесты. Как видно, был уверен в том, что не проиграет, только вот герцог Белунг — не очередная влюбленная женщина, которая готова сделать для прекрасного графа все, что тот только пожелает. Северянин — это жесткий, суровый человек, да еще вдобавок и жестоко оскорбленный… Но для очаровательного аристократа имели значение только он сам и его желания.

— Кстати, я на том приеме был представлен принцессе Кристелин — произнес гость. — Очень, очень милая женщина.

— У вас проблема со вкусом — граф с сочувствием посмотрел на мужчину. — Более невзрачной девицы я никогда не встречал.

Несмотря на свою выдержку, мужчина с трудом сдержался, чтоб не ответить этому наглому человеку так, как он того заслуживает. Да что он понимает в женщинах, этот самовлюбленный осел?! Кристелин…

На том приеме он был представлен хозяевам как очень состоятельный человек из некой южной страны, который считает для себя великой честью быть представленным графу Д'Диаманте. Вообще-то гость и раньше видел графа, и считал его до предела самовлюбленным и эгоистичным сукиным сыном, а его жену Гарлу относил к числу на редкость сволочных плебеек из тех, кто намертво вцепился своими когтями в ненаглядного муженька, а вот Кристелин…

И почему все считают ее некрасивой?! У них что, глаз нет?! Да она самая очаровательная женщина из всех, кто был на том приеме! Настоящая красавица, причем ее делает еще более привлекательной внутренняя красота, не видная легкомысленному взгляду. Удивительно белая кожа, совершенство движений, потрясающая выдержка, точеная фигурка, чистые черты лица, светлые волосы, а уж глаза!.. Просто как хрустальная вода из горных ручьев… И какая же она умница! Беседовать с ней было истинным удовольствием! Таких умных, тонких, образованных женщин он давно не встречал. Подлинная аристократка, и этим все сказано.

Эта милая женщина сразу приковала его взгляд к себе в ту самую секунду, как только он вошел в зал. Не отдавая себе в том отчета, мужчина невольно любовался молодой женщиной. Да за такую девушку-мечту и умереть не страшно, а иметь ее подле себя — это подлинное счастье! Простое платье нисколько не умаляло ее красоты, а собранные в узел прекрасные волосы только подчеркивали восхитительно изящную шею… Какая женщина! Сказка…

А вот ее сын, который постоянно крутился возле матери, гостю совсем не понравился. Слишком похож на папашу, только глаза как у матери… Без сомнения — когда парнишка вырастет, станет один в один такой же дрянью, как и его папаша! Этот надоедливый ребенок вечно отирался рядом, не отходя от матери ни на шаг, притягивая к себе внимание Кристелин, так что гость поневоле хорошо его запомнил. Из-за этого сопляка он общался с прекрасной принцессой куда меньше, чем бы ему того хотелось. Эх, если б можно было, то он отогнал бы этого мальчишку куда подальше, но нельзя…

Гость даже не понял, как случилось так, что почти все время, что продолжался прием, он простоял невдалеке от дочери северного герцога, постоянно устремляя взгляд на ее стройную фигурку. Невольно он любовался принцессой, и никак не мог понять, отчего многие находят ее непривлекательной. Да она же настоящая красавица, настоящая принцесса, о которой можно только мечтать! Любой мужчина, достанься ему такая чудная женщина, должен носить ее на руках и беспрестанно благодарить Богов за то, что послали ему столь необыкновенную спутницу жизни! И что такая умная и красивая женщина нашла в этом лопающемся от сознания собственной красоты фанфароне, как граф Д'Диаманте? Кроме того он уверен: Кристелин тоже запомнила, что все то время, пока длился прием, гость находился рядом с ней. Недаром, когда он перед своим отъездом из замка подошел к ней попрощаться, то улыбка Кристелин (как ему показалось) была чуть иной, более располагающей…

Ночью, вернувшись с приема и составляя отчет об увиденном, он не удержался, и сделал подробный доклад о Кристелин и ее сыне, а заодно и о семействе графа. Возможно, получилось излишне эмоционально, но мужчина искренне считал, что в Кристелин, как с разумной женщиной, впоследствии можно договориться о многом, в том числе как о сотрудничестве, так и о ее возможном переезде в Нерг. Если же она будет отказываться, то можно надавить на ее сына, или же обоих следует просто силой доставить в Нерг. Об этом же он написал в своем докладе…

Через день, узнав о ее смерти, мужчина был искренне опечален: принцесса за один вечер вошла в его душу куда больше, чем бы ему того хотелось…

Увы, но ему тогда пришлось писать новую докладную записку. Он быстро выяснил, что в действительности произошло в замке графа в ту ночь, но, к сожалению, сделать ничего было уже нельзя…

Конечно, оба доклада содержали слишком много ненужных чувств и рассуждений, но именно на эти докладные записки и обратили внимание сидящие во главе конклава — там сочли, что он умеет делать глубокий анализ обстановки. В тех пор его карьера пошла вверх, только вот непонятная печаль о погибшей молодой женщине нет-нет, да и посетит его сердце. Глупо, прошло столько лет, а все еще иногда вспоминает эту удивительную женщину.

Вот и сейчас он мог бы не ехать сюда — с этим делом по силам справиться любому из тех, кто рангом куда ниже него. Однако в Таристане у мужчины были кое-какие дела, и еще ему просто захотелось еще раз глянуть на холеную морду графа и хоть немного сбить с нее спесь. Хм, сделать так, что представитель одной из древнейших семейств Таристана стал служить Нергу… Приятно сознавать свою силу и власть над этими аристократишками.

Мужчина еще раз перебрал свои впечатления от разговора с графом. Похоже, что с выбором они не промахнулись: самовлюбленный наглец, уверенный, что весь мир должен вертеться вокруг него. Эгоистичен, ни во что не ставит чужие интересы, чванлив, чрезвычайно гордится своей внешностью и происхождением. Не очень умен, но, тем не менее, обладает невероятным по силе обаянием и твердо убежден, что все без исключения мужчины завидуют его красоте, а женщины не в состоянии оторвать от него свой взгляд. Беспринципен, но с безупречными манерами…

С такой беспринципной скотиной очень удобно вести дела. Просто знаешь, что от него можно ожидать и оттого следует держать ухо востро. Единственная сложность состоит в том, каким именно образом можно накинуть на эту скотину крепкий поводок, и время от времени давать знать, кто ее настоящий хозяин. Это необходимо, так как у стреноженной скотины то и дело появляется желание скинуть поводок и дать деру на сторону.

Вновь глядя на графа, мужчина отмечал: кроме смазливой морды и хорошо подвешенного языка у графа за душой ничего нет. Вернее там имеется такое дерьмо!.. Впрочем, от этого аристократа и требуется что-то подобное…

— Ну, думаю, не стоит сейчас обсуждать принцессу Кристелин — поднял руку гость. — У нас к вам есть сугубо деловое предложение.

— У кого это — у нас? — попытался было вновь хорохорится граф. Хм, а он быстро отошел от испуга…

— Господин граф, вы и сами прекрасно понимаете, от чьего имени я с вами разговариваю. Если же до вас не доходят самые элементарные вещи, то наш дальнейший разговор теряет смысл — гость встал со своего места, но граф испуганно замахал руками.

— Что вы, что вы!.. Я снимаю свой вопрос. Итак, о чем вы хотели поговорить со мной?

— Хорошо — гость вновь уселся на свое место. — Надеюсь, таких вопросов от вас я больше не услышу. Итак, несколько лет вы уже безвылазно живете в своем замке…

— Не живу, а существую! — застонал граф. — Жизнью это назвать невозможно!

— Пусть будет так — покладисто кивнул головой гость. — Вы существуете здесь по приказу короля, и не имеете права покидать этот дом. Ужасное положение…

— И, главное, за что?! — у графа прямо-таки вырвался крик души. — За что такая жестокость?!

— Простите, но смерть принцессы Кристелин и ваш сбежавший сын…

— А я тут при чем?! Во всем виновата моя жена, но отчего-то обвиняют лишь меня одного! Какая жестокость и душевная слепота!

— К тому же — продолжал гость, не слушая графа. — к тому же в последнее время ходят упорные слухи о том, что у вас нет камней Светлого Бога. Пропали. Сгорели в огне, на котором сожгли принцессу Кристелин…

А вот это, к сожалению, верно — невольно подумал граф. Об этом говорят, и в последнее время все громче и громче. Только вот интересно, с чего вдруг вспыхнули эти разговоры? Может, источник слухов находится в устах друзей-приятелей этого краснобая? Сразу понятно, что сидящий напротив человек — посланец из Нерга. Да еще и лежащие на столике бриллианты, почти в точности повторяющие камни Светлого Бога… Без сомнений — это дело колдунов, и, как это не печально, надо признать — они все-таки добрались до прекрасного графа… Что ж такое этим злодеям от него надо, раз они не побоялись пойти на такие огромные траты? От возможных предположений графу стало не по себе…

— В общем, вашему нынешнему положению не позавидуешь — продолжал мужчина, не обращая никакого внимания на хозяина замка, пытающегося ему что-то сказать. — Если в самое ближайшее время не принять должных мер, то вас ждет крах. Вы уже и так находитесь в изоляции, а ваше древнее родовое имя все больше и больше мешают с грязью. К тому же герцог Белунг не из тех людей, кто останавливается на полдороге, и он намерен стереть вас в порошок — для этого у него достаточно и средств, и влияния…

— Я все это знаю… Но что тут можно сделать?!

— Вам одному — совершенно ничего. Но если мы поможем вам…

— Каким образом? Камней Светлого Бога все одно нет…

— Возьмите со стола камни. Можно один, можно — оба! — приказал гость, и когда бриллианты вновь оказались на ладонях графа, мужчина провел рукой над камнями. Миг — и внезапно с рук прекрасного графа вновь заструился чистый золотой свет.

Эдвард Д'Диаманте в растерянности и в то же время с надеждой в сердце смотрел на почти забытое зрелище, на чистый свет, сияющий на его ладонях, но это длилось недолго. Новый взмах руки гостя над камнями — и свет мгновенно потух.

— Если не ошибаюсь — издевательски-вежливо спросил он, — если мне не изменяет память, именно такой свет давали камни Светлого Бога, когда вы брали их в руки?

— Да… — растерянно произнес граф, который все еще никак не мог придти в себя после увиденного. — Да. Такой свет и был… Именно такой…

— У каждого их двоих ваших сыновей свет также был несколько иным…

— Верно… Но как вы смогли…

— Мы много чего можем. Так вот, мы зарядим те камни, что сейчас вы держите в своих руках, нужным светом, чтоб они сияли, когда вы, или ваш младший сын Кастан будете брать эти бриллианты в свои руки. Понятно, что если случится невозможное и невесть откуда объявится ваш старший сын Дариан, то никакого света от камней в его руках никто не увидит. Так сказать, небольшая мера предосторожности, чтоб обезопасить вас от возможных неприятных сюрпризов — все же не стоит забывать того, что жизнь полна неожиданностей. Камни будут светиться лишь в руках того человека, на кого в дальнейшем падет ваш выбор в качестве наследника…

— Меня это вполне устраивает

— И еще вам не помешает знать: камни необходимо подзаряжать раз в два года, если, конечно, вы желаете, чтоб свет от них шел постоянно. Иначе заряд постепенно сойдет на нет…

Начинается, подумал граф. Они уже опутывают меня по рукам и ногам, вот-вот удавку на шею накинут… И самое паршивое в том, что теперь от них никуда не денешься, и приходится соглашаться с этим непонятным типом едва ли не во всем!

— И что вы расстраиваетесь? — изобразил удивление гость. — Когда ваш сын вырастет, женится и у него появятся дети, то из них для продолжения рода можно выбрать лишь одного — двух, тех, кто вас наиболее устраивает. Именно в их руках и будет сиять свет от камней. Очень удобно. А остальные… Ну, их всегда можно объявить незаконными и не тратить ни гроша ни на их воспитание, ни на еду, ни на одежду. Вытолкаете взашей или же поступите с лишними детками так, как пожелаете. Вам, граф, это будет хорошей подмогой в решении кое-каких проблем личного характера…

— С этим трудно не согласиться. Но… Погодите… Раз в два года… Ваше предложение означает, что не только я, но и мои отдаленные потомки должны будут постоянно ездить в Нерг, чтоб подзаряжать там эти камни?

— Да что вам о них заботиться, о тех, кто придет после вас? — продолжал гость. — Это их будущие сложности, пусть как хотят, так и поступают! Главное, что во всей этой истории вы останетесь чистым и непорочным.

А ведь и верно! — подумал граф. — Пусть с этим потомки разбираются, как хотят… Но все равно он пытался вести торговлю.

— Но любой опытный ювелир, разок взглянув на эти бриллианты, сразу поймет, что это не камни Светлого Бога! Да вы и сами говорили о том, что точное описание этих драгоценностей есть во многих книгах!

— А для чего вам показывать бриллианты знающим людям, или тем, у кого набит глаз на подобные артефакты? Вполне достаточно обычной демонстрации того, как свет льется с ваших ладоней. Поверьте, это достаточно захватывающее зрелище! Издали, да еще и за короткое время камни никто особо не рассмотрит, а потом вы их все равно уберете в ларец. Вот и все. Повторяю: это не просто копии, это, по сути, аналог ваших камней. Так что с этой стороны можно не опасаться неприятностей.

— Ну… Можно и так…

— Более того… — звучал умиротворяющий голос гостя. — Более того: мы можем сделать так, что вы в самое ближайшее сможете покинуть это опостылевшее вам место и вновь вернуться в свой круг, к достойным и высокородным…

— То есть я снова могу оказаться при дворе?

— Конечно.

— Что я должен для этого сделать?

— А вот это уже деловой разговор. Повторяю: нам нужна от вас услуга.

— Какая?

— Немалая, но вам она вполне по силам. С нашей помощью, разумеется… Но прежде ответьте мне еще раз, только честно: вы уверены, что камни Светлого Бога сгорели в том погребальном костре, на котором сожгли принцессу Кристелин?

— В этом у меня нет ни малейших сомнений. А у вас что, есть другие сведения?

— Кто знает, кто знает… — задумчиво проговорил гость. — Нет, ничего такого нам неизвестно, но надо все предусмотреть…

— Если уж у нас пошел разговор на эту тему… Вы не пробовали применить поисковую магию? Я столько слышал о ней…

— Применяли — кивнул гость. — Причем за прошедшие с того времени годы мы проделали это несколько раз. И все безрезультатно — мы не отыскали следов ни ребенка, ни бриллиантов. Так что или ваш сын погиб, а камни действительно сгорели, или же они находятся в одном из тех святых мест, где магия бессильна.

— Очень сомневаюсь, что сопляк годами будет безвылазно сидеть в святых местах. Что ему там делать?

— Граф, насколько мне известно, вы в свое время заключили брак с принцессой Кристелин по законам Пресветлой Иштр… На мой взгляд, это был довольно опрометчивый поступок. Скажите, куда делась свеча с того обряда?

— Что? Какая свеча? И при чем здесь этот огрызок?

— Ответьте на вопрос. Этот, как вы его назвали, огрызок, обладает немалой силой. Я могу предположить, что Кристелин могла его использовать именно в этом направлении. Например, сделать из него оберег для сына…

— Ну, помнится, священник тогда протягивал нам какой-то сальный огарок, но вот взяла его Кристелин, или нет — этого я не помню. Она о том закопченном огрызке с того времени и не упоминала ни разу, а если даже тогда его и взяла из рук священника, то, скорей всего, потеряла в дороге. Вы знаете, через что мне пришлось пройти, пока я вез эту блеклую девицу сюда?! Я сто раз мог обморозиться, простудиться, свалиться в бездонную пропасть, умереть!.. Больше того: в горах я потерял часть своих вещей! А вы говорите о каком-то оплывшем куске свечи… Да он давно потерян, или же затерялся в том страшном пути через горы. Ведь будь у Кристелин хоть что-то, обладающее волшебной силой, тогда эта северная девка, без сомнения, попробовала бы сделать все, лишь бы привязать меня к себе, постоянно быть со мной! Вернее, чтоб я был при ней… Так что не думаю, будто у нее имелся этот вожделенный обломок свечи.

— Возможно, вы правы. Просто я пытаюсь просмотреть самые разные возможности, хочу исключить нежеланные варианты… Итак, вы по-прежнему желаете знать, какую именно услугу мы желаем получить от вас за эти камни? Подумайте хорошенько еще раз, ведь после того, как вы все узнаете, обратного хода у вас уже не будет!

— У меня его и сейчас нет…

— Что вы сказали?

— Я сказал, что мне до зарезу нужны камни.

— Тогда слушайте меня внимательно и запоминайте, тем более что отныне нам с вами придется помогать друг другу. Кстати, позже вам надо будет посоветоваться с женой…

— … Вот такие дела! — говорил граф жене после отъезда гостя. — И, что самое неприятное, мне уже не отказаться…

— И не надо — Гарла ухмыльнулась. — Ты правильно сделал, что согласился. Впрочем, отказаться ты уже не мог при всем желании. Да, наверное, уже и не хотел. Что ж, хотя бы камни вернем, пусть даже это будут всего лишь копии. Не отворачивай от меня свою холеную морду в сторону, я и без того вижу на ней довольную улыбку… Эх, знать бы, где эта бесцветная сука спрятала те бриллианты, и где сейчас находится гаденыш… Очень надеюсь, что он сдох где-нибудь на обочине!..

Граф неприязненно посмотрел на жену. За последнее время она здорово постарела, обрюзгла, стала еще более злой, жестокой, подозрительной, и постоянно вымещала свое недовольство не только на слугах, но и на сыне, и даже, о ужас! на своем прекрасном супруге. Ее ревность и подозрительность с годами росли все больше и больше, и в последнее время эта старая дрянь устраивала за мужем едва ли не открытую слежку. Слуги доносили ей о каждом шаге ее прекрасного супруга, так что графу стало казаться, что тяжелый взгляд жены преследует его повсюду. Так бы, кажется, сам и придушил эту сволочь! Надоела до омерзения, тварь!

И еще графа все больше и больше раздражал подрастающий сын. Мальчишка внешностью удался в отца, можно сказать, лицом походил на папашу один в один, и оттого графа стало уже едва ли не бесить присутствие Кастана рядом с собой. Прекрасного графа заранее пугала страшная мысль о том, что вскоре у него может появиться соперник, не уступающий ему по красоте. Мог бы и в мамашу внешностью уродиться, скотина такая…

— …Значит, — продолжала тем временем Гарла, — значит, ты должен втереться в доверие к королеве Харнлонгра, задурить ей голову, стать сердечным другом этой коронованной суки, а потом публично обвинить ее в кровопролитных занятиях черной магией и в прочих гадостях, и сделать все, чтоб ее отправили на костер… Дескать, несмотря на нашу взаимную любовь и все такое прочее, больше не могу таить в себе те кошмары, что узнал о вдовствующей королеве…

— Не только это. Там будет еще много чего придумано.

— Ну да! — кивнула головой Гарла. — Династия Все верно: династия будет опорочена, так что велика вероятность, что и правящую семью отстранят от власти, и посадят на престол нужных Нергу людей. Просто, но эффективно. А ты, мой дорогой, должен будешь провернуть во всей это истории чуть ли не главную задачу… Только роль свою получше заучи, козел блудливый, и не отступай от нее ни на шаг. Говорить убедительно ты умеешь, а вот насчет мозгов в твоей пустой башке… У меня задница лучше соображает, чем тот пустой горшок, который ты выдаешь на голову на своей холеной шее.

Прекрасного Очаровательного аристократа едва не передернуло. С годами Гарла становилась все более грубой и циничной, выражений в разговоре не выбирала. Быдло и хамка!

— Я тебе уже все объяснил…

— Да все я понятно с первого разала! Я ж не дура, в отличие от тебя, кретина… Значит, никого другого они отыскать не смогли и оттого прихватили за жабры тебя, мозгляк?

— А можно не так вульгарно? — поморщился граф.

— Как есть, так и говорю! Я в своем доме, и могу вести себя так, как только пожелаю! И никто мне в этом не указ! А тебя, по сути, я купила много лет назад, так что молчи, и не вякай, когда я говорю!.. И вообще мне непонятно: они что, больше никого не нашли? Помоложе и посообразительней?

— Королева Харнлонгра — женщина серьезная и умная., Легкомысленна особа или дурочка на том троне не усидит — граф прилагал немалые усилия, чтоб не накричать на жену. — Она хоть и вдовствующая королева, но, по сути, вертит всеми делами в стране. Ей уже пытались подсунуть нужных ухажеров, и не раз, только вот из этих затей ничего не вышло. А ведь мысль хорошая… Только представь: тот, кого считают любовью королевы, поднимает против нее и суд, и общественность, и церковь… Причина? Королева-то, оказывается, привержена самой черной магии! Ну, там для достоверности потребуются убитые младенцы, кувшины с человеческой кровью и внутренностями, колдовские книги и многое другое… Нужный антураж колдуны обеспечат. И если королеву за подобное отправят на костер (в случае, ежелиесли обвинения подтвердятся, то на костре она обязательно должна будет оказаться!), то и всю ее семейку от власти отстранить будет не так сложно — тем или иным образом замараны будут все, от мала до велика! Кто ж поверят, что оба ее сына не знали, чем занимается их мамаша в свободное время?!

— А что, с этой бабой колдуны никак договориться не могут?

— Исключено. Королева и все ее семейка терпеть не могут Нерг — в свое время от рук колдунов погибли чуть ли не все представители того древнего семейства, так что сейчас не помогут ни какие посулы или уговоры.

— Ты уверен, что хоть кто-то поверит в эту чушь, которую ты намерен сообщить при всех?

— И почему сразу «чушь»? Дело в том, что королева и в самом деле немного увлекается магией, но ее интересы не выхолят за пределы целительства и снятия порчи. Но при желании всегда можно выдать черное за белое.

— То есть ты выступишь главным свидетелем обвинения на судилище, когда будут судить королеву?

— Да.

— Рискуешь.

— А у меня что, есть иной выход?

— Что тут можно сказать… — Гарла недовольно пожевала губами. — Мужик ты, конечно, недалекий, и мозгами тебя Боги заметно обделили, но, если требуется, ты можешь быть очень убедителен. В этом на своей шкуре уже успели убедиться многие десятки баб. И мужиков…

— Ты опять за свое!?

— Сколько лет королеве Харнлонгра? — Гарла не обратила никакого внимания на недовольство мужа.

— Ей за пятьдесят. То ли пятьдесят три, то ли пятьдесят четыре, а может, она еще старше. Не уточнял. Кажется, королева старше меня года на два… Старуха.

— Намекаешь, что я старее тебя чуть ли не на пятнадцать лет?

— Ты спрашиваешь, а я отвечаю. И только.

— Что-то я сомневаюсь, что все ни с того, ни с сего поверятпримут на веру такую глупость, будто королева занимается черной магией. Ей что, делать больше нечего в свободное время?

— Я тебе уже сказал: всем известно, что эта тетка увлекается лечением травами, да и магией балуется помаленьку, как, впрочем, многие в той стране, только вот ее увлечения совершенно безобидны. А надо сделать так, чтоб все поверили — это только маскировка, а на самом деле старая королева творит черные мессы и во множестве проливает невинную кровь младенцев.

— Надеюсь, эта баба будет долго мучаться в огне… — скрипнула зубами Гарла. — Итак, тебе надо охмурить старую королеву, втереться к ней доверие, чуть ли не занять место ее помершего супруга, а потом обвинить во всех тяжких, вывалять в грязи и отправить на костер… Интересно. Хм, а у колдунов это может прокатить, если, конечно, они тебя должным образом натаскают — самому тебе это дело не потянуть: своего ума мало, да и не было его никогда.

Граф уже с трудом сдерживался, слушая свою жену. Это она специально говорит, чтоб еще больше унизить его, дрянь такая! Хамка, да еще скупая и жадная! И он, красавец из красавцев, терпит ее уже долгие годы! Это просто ужасно! Граф, и без того не особо любивший жену, в последнее время стал ненавидеть ее все больше и больше.

Гарла прекрасно понимала чувства графа, но, тем не менее, продолжала все с той же насмешкой в голосе:

— Выхода нет, надо соглашаться. Надо же, даже колдуны в Нерге знают, какой ты кобель! Недаром приезжий мужик тебе об этом прямо сказал…

— Нет! Он сказал, что в Нерге перебрали множество кандидатур, и остановили свой выбор на мне. Именно я считаюсь самым подходящим…

— Это верно: где еще они сумеют отыскать такую беспринципную сволочь, как ты?! Надо признать — они хорошо подготовились. Одни только копии камней Светлого Бога стоят невесть сколько… Плохо то, что отныне семья Д'Диаманте будет крепко привязана к колдунам Нерга. Ладно, об этом я подумаю позже, когда все закончится и ты вернешься домой…

Глядя на жену, граф едва не кривился: а ведь тебе, дуре старой, льстит одна только мысль о том, что я брошу королеву и вернусь к тебе, плебейке, которую отвергло все высшее общество Таристана. Как же, поверженная королева и торжествующая Гарла — ведь муж вернулся не к кому-то, а именно к ней, простолюдинке… От этого ты чувствуешь себя более значимой, растешь в собственных глазах…

Идиотка, неужели ты отупела до такой степени, что не понимаешь очевидной вещи: в этом раскладе ты лишняя. Вернее, твоя карта сыграет, но только в ящик. Совсем баба перестала соображать. Как видно, от старости… Любому здравомыслящему человеку ясно одно: прекрасный граф может вернуться в высшее общество лишь на волне сочувствия к бедному и безутешному вдовцу. Если называть вещи своими именами, то по плану колдунов Гарла, эта выжившая из ума старуха, в самое ближайшее время должна будет умереть. Ну и хорошо, просто прекрасно, тем более что к этому времени жена надоела графу настолько, что тот и сам стал задумываться о том, где бы ему найти хороший яд, не оставляющий следов…

Замечательно, что все может так просто разрешится: ведь гость ему сказал — если Гарла не будет возражать против плана, значит так тому и быть, она сама выбрала свою судьбу, а лишние карты в игре скидываются без жалости. Побыстрее бы избавиться от тебя, старая развалина! Да разве такой женщины достоин он, прекрасный граф?! Видимо, это судьба — освободиться именно таким образом от вконец опостылевшей супруги. И потом, стать вдовцом в его годы — это даже выгодно: одиноких богатых дам хватает, и впоследствии главное — не ошибиться с выбором. Граф почувствовал азарт — он еще может жениться, и, возможно, не раз… Или же завести себе десяток-другой подружек с тяжелым кошельком и щедрой рукой…

Однако вновь встретившись с мужчиной на следующий день, граф был более категоричен. Он соглашается на предложение, но требует выполнения ряд своих условий: прежде всего, он должен получить в свое полное и вечное распоряжение копии камней Светлого Бога; далее идет оплата всех накопившихся долгов в семействе Д'Диаманте; еще прекрасному графу необходимо постоянно носить в кармане кругленькую сумму на непредвиденные расходы; кроме того нужен новый гардероб, притирания, духи, массажисты… А как же иначе? Он несколько лет не был в свете, отстал от моды… В общем, если гость желает, чтоб все прошло, как и задумывалось, то внешний вид графа должен быть безупречным.

Гость, скрывая досаду, был вынужден согласиться: как это ни печально, но без этой жадной и циничной сволочи никак не обойтись, и хотя услуги по обслуживанию этой самой сволочи влетят в куда более кругленькую сумму, чем ожидалось, но зато и результат должен оправдать все затраты и ожидания. А после окончания игры король и пешки падают в одну коробку… Жаль, что короли это поздно понимают.

Конечно, устранение старой королевы обойдется дорого, но с самого начала было ясно, что граф за свое участие в этом деле постарается содрать как можно больше — куда там до этого аристократа барышникам на рынке! С теми хоть поторговаться можно, а этот упрется, как баран, и его уже с места не сдвинуть: или все будет так, как я хочу, или никак! Наглядный тому пример — история с принцессой Кристелин, мизинца которой не стоил этот напыщенный павлин вместе со всеми своими камнями и древней кровью…

Через пару седмиц стало известно о том, что скоропостижно скончалось графиня Д'Диаманте, и свидетелей тому хватало. Она упала без чувств, когда прогуливалась по саду: день был на редкость жаркий, а графиня скверно чувствовала себя с самого утра, и жаловалась всем и каждому на свое плохое самочувствие. Да и врач графини подтвердил невеселый диагноз: удар… А что вы хотите — возраст!

После похорон графини отношение к графу при дворе постепенно стало меняться в лучшую сторону. По общему мнению, именно Гарла — жестокая простолюдинка, и была причиной многих бед в семье Д'Диаманте. Сейчас же перед всеми предстал безутешный вдовец, убивающийся пусть по нелюбимой, но верной жене. Ну, у кого сердце не дрогнет, глядя на раскаяние и слезы несчастного красавца? А уж когда граф вновь публично продемонстрировал камни Светлого Бога, и придворные вновь увидели льющийся с его ладоней свет — тут все еще продолжающаяся неприязнь к графу стала постепенно сменяться сочувствием: оказывается, все давно ходящие разговоры о пропаже камней Светлого Бога — это обычный наговор!

Никто не знал, сколько денег вбухали колдуны Нерга на то, чтоб вначале дать ход этим разговорам — о том, что камни Светлого Бога пропали, а потом прекратить их. Более того: теперь колдунам приходилось платить за то, чтоб хотя бы кое-кто из аристократов принял в своем доме графа Д'Диаманте. Увы, но по другому никак не получалось: многие высокородные и близко не желали видеть очаровательного Эдварда и по-прежнему утверждали, что горбатого исправит только могила.

Однако граф вел себя безупречно: после своего возвращения в столицу он был не замечен ни в одной интрижке. Более того: прекрасный затворник не садился за карты, словно потерял интерес к азартным играм, темным историям и недостойным развлечениям… Такое впечатление, что после смерти жены граф полностью изменился, причем в лучшую сторону. Конечно, были и те, кто утверждал: граф что-то задумал, не иначе как очередную подлость, так что всем, кто общается с этим недостойным человеком, следует держать свое ухо востро…

Все так, но вид искренне кающегося в своих прежних грехах человека, к тому же ведущего чуть ли не праведную жизнь, заставлял многих считать, что граф остепенился, оставил в прошлом свои дурные наклонности и недостойное поведение — годы, мол, берут свое, и с возрастом люди умнеют. Ну, а раскаявшихся грешников любят везде…

Никто не знал, как тосковал граф по своей прежней вольной жизни, но поделать ничего не мог: за каждую невольно допущенную ошибку ему в тот же день довольно жестко указывали невесть откуда появлявшиеся неприметные люди, и граф вынужден был подчиняться.

Об оставшемся в замке сыне граф и не вспоминал. У того в последнее время появился учитель — вот пусть этот тип свои деньги отрабатывает, учит парня уму-разуму, а у графа и так есть чем заняться. Правда, этого учителя в замок прислал все тот же мужик, который завербовал прекрасного аристократа на службу колдунов, но до этого милашке Эдварду не было никакого дела: граф на дух не выносил детей, и Кастан вовсе не был исключением из этого правила. К тому же характером сынок уродился в свою мамашу, и, судя по всему, с возрастом превратится в такую же законченную сволочь, как Гарла, эта умершая плебейка, которую приличному человеку даже вспоминать не хочется!

Надо бы другого сына завести, причем для этого следует выбрать себе аристократку древнего рода, и очень состоятельную… Тут главное — не продешевить! Хватит, и так уже ошибся с выбором, в следующий раз надо будет подходить внимательней к выбору невесты, тем более что в них недостатка нет. К сожалению, это дело надо отложить на неопределенный срок — для начала надо выполнить заказ жрецов, убрать с их дороги эту старую лошадь, королеву Харнлонгра…

Попасть ко дворцу правителей Харнлонгра было не так просто: у этой старухи, как выясняется, были хорошие отношения с герцогом Белунг, так что и в этот раз колдунам пришлось приложить множество усилий и отсыпать немало золота нужным людям для того, чтоб граф получил вожделенное приглашение на прием в королевский дворец.

Королева Харнлонгра оказалась далеко не старой женщиной со следами былой красоты на лице. Граф привычно отметил про себя, что в молодости эта баба, должно быть, была очень хороша собой, однако годы берут свое… Дама встретила прекрасного гостя из далекого Таристана более чем прохладно, если не сказать — неприязненно. Более того: графу передали, что королева не раз выражала желание ускорить отъезд графа Д'Диаманте на родину под любым благовидным предлогом. Очаровательному аристократу пришлось приложить поистине титанические усилия для достижения задуманного, и через какое-то время королева перестала отворачиваться при виде графа.

Что ж, милый граф знает, что делает, и к тому же колдуны оказались правы: у королевы с ее мужем (когда он еще был жив, а сейчас пусть земля ему будет пухом) были хорошие отношения, которые, однако, скорей можно было назвать не любовью, а дружеской привязанностью и искренним уважением друг к другу. Бывший король был солдатом до мозга костей, и его куда больше интересовали оружие и лошади, чем какие-то там розовые сопли. Королеву такое положение дел вполне устраивало, тем более, что она всегда считала себя холодной, трезвомыслящей и рассудительной женщиной. Пусть после смерти мужа на трон сел ее старший сын, но пока что во многих вопросах он полностью полагался на свою мать. Королева с головой погрузилась в бесконечные дела по управлению страной, и на всякую стороннюю чушь у нее совсем не было времени. Наверное оттого она в короткие минуты отдыха с легкой насмешкой относилась к бесконечным разговорам своих фрейлин о сказочной любви и единении сердец. Заняться им больше нечем, вот и придумывают разную глупость, чтоб убить время… Мейлиандер искренне не понимала, что это такое — сходить с ума от любви к мужчине, тем более что в свое время ее супругу-королю не могла придти в голову мысль о том, будто комплимент или восхищенный взгляд для женщины частенько значат куда больше, чем дорогой подарок. Именно в этом направлении и стал действовать прекрасный граф, а в этом деле он был великий дока…

Так что королева, до определенного времени на дух не выносящая прекрасного гостяиноземца, постепенно стала замечать за собой, что ее просто-таки тянет к этому удивительно красивому и тактичному человеку. Он так изящен, обаятелен, а его манеры так изысканны… Ну, а разговоров о благородстве этого человека было просто не счесть, и граф очень быстро стал чуть ли не совершенством в глазах всех придворных дам Харнлонгра. Женщины прежде всего любят ушами, а остальное дорисовывает их воображение, ну, а в умении графа Д'Диаманте завладевать чужими умами и душами — об этом можно и не говорить. Второго такого пройдоху надо хорошо поискать, и то вряд ли найдешь подобного ловкача!

Все шло, как и было задумано, причем довольно скоро королева потеряла голову, словно влюбленная девчонка. На нее не действовали ни беспокойные разговоры среди придворных, осуждающих ее за связь с опасным иноземцем, ни недовольство сыновей, ни весьма суровые и резкие письма от герцога Белунг, своего давнего друга, с которым у королевы всегда были дружеские отношения… Что ж, надо признать — колдуны сделали правильный выбор.

Через какое-то время королева стала строить планы на совместное будущее, а граф уже начал всерьез подумывать над неплохой перспективой — может, ему стоит послать куда подальше колдунов вместе с их расчетами, и жениться на этой старой дуре, тем более что она, похоже, только и ждала от него предложения руки и сердца. Король Эдвард… От таких перспектив дыхание перехватывает! А что, разве он этого недостоин? Да и из королевского двора Таристана насчет подобного развития событий не было ни малейших возражений…

Все так, только вот такое развитие событие никак не входило в планы колдунов: Граф Д'Диаманте на троне — это, конечно, заманчиво, но, по большому счету, невыгодно. Если королева выйдет замуж за вдовца — иноземца, то она должна будет сразу же отречься от престола в пользу своего старшего сына, а в данный момент этого вовсе не требовалось. Нужно было другое: настолько очернить династию, чтоб скинуть ее с престола. Так что воздушные замки графа посланцы Нерга быстро разрушили и возвратили мечтателя на грешную землю.

А еще через какое-то время в Харнлонгре разыгрался страшный скандал: на приеме зарубежных послов во дворце граф Д'Диаманте публично объявил свою любовь к вдовствующей королеве злыми чарами, напущенными на него с какой-то определенной целью. Но все это мелочи. Главное состояло в другом: прекрасный граф обвинил королеву в занятиях черной магией, в колдовстве, убийствах, и о многом другом… Дескать, его трепетная и чистая душа больше не может держать в себе весь увиденный ужас, ведь королева, чтоб еще больше привязать к себе любовника, открыла ему свою самую страшную тайну и заставила смотреть на такое, что не в состоянии вынести не один здравомыслящий человек…

Да, момент был выбран удобно, в едва ли не главный праздник Харнлонгра — наступление Нового года. Тогда в королевском дворце собралась, пожалуй, вся знать страны, да еще присутствовали все без исключения иноземные послы, так что внезапное выступлении графа произвело эффект удара молнии. Это был даже не скандал, а страшная катастрофа и для королевы и для правящего дома Харнлонгра, так что размеры этой беды можно было представить уже тогда.

Граф умело изображал из себя попранную добродетель и праведный гнев. Все знали о его отношениях с королевой, так что обвинения выглядели весьма достоверно: вряд ли этот человек будет лгать, да еще и о столь страшных вещах. А граф все не останавливался. Он поведал о том, что недавно королева отвела его в свою колдовскую нору (другим словом увиденное он назвать не может), туда, где она творила все свои страшные дела, и пыталась заставить его делать тот же самое.

В тот же вечер он отвел в указанное место стражу и храмовников. Это было что-то вроде небольшого подвала в одиноко стоявшем доме. Перед взором потрясенных людей открылась страшная картина: стены, сплошь покрытые непонятными черными символами, расчлененные тела, распотрошенные младенцы, связки сушеных змей и пауков, книги на непонятном языке, стопка аккуратно сложенной человеческой кожи и многое, многое другое…

Колдуны, создавая нужный антураж, постарались на славу. В подвале этого дома, уже давненько купленном на подставное имя, они устроили такое, что привело бы в ужас даже отпетых головорезов. Что тогда можно говорить о реакции простых людей, если даже у бывалых солдат при взгляде на этот подвал шел мороз по коже, ну, а остальные, те, кто обладал более слабой нервной системой — те или падали в обморок, или их безостановочно рвало от увиденного. Это было не просто страшно, а жутко до омерзения.

И было из-за чего… Недаром еще накануне граф, увидев то, что устроили в подвале колдуны, только что не подавился собственной блевотиной. Какая ограниченность и тупость — показывать подобную грязь такому тонкому ценителю красоты и изящества, как граф Д'Диаманте! Мало того, что это зрелище неприятно для глаз, так он еще едва не испачкал в разлитой крови свои очень дорогие сапоги, а эта обувь так подчеркивала красоту ног прекрасного графа!.. Однако надо признать: в своеобразном художественном вкусе устроителям этой кошмарной подвальной страшилки не откажешь. Получилось достаточно убедительно, во всяком случае, для тех, кто пришел сюда за доказательствами.

И еще одно: в том подвале находилось кое-что из личных вещей королевы Харнлонгра. В свое время графу пришлось немало постараться, забирая (или же похищая их) из покоев королевы, а то и просто выпрашивая у нее кое-какие мелочи в подарок. Влюбленная дура отдавала все, что только не просил у нее прекрасный граф. Все было недаром: личные вещи королевы, оказавшиеся в этом страшном месте, придали словам графа подлинную достоверность.

Разумеется, королева начисто отвергала все обвинения, но никто и не ожидал, что она сразу же признается в столь страшных преступлениях, а обвинения были не просто серьезными, а страшными до жути…

Понятно, что вдовствующая королева сразу же была арестована, а еще через какое-то время состоялся суд. Граф выступал там главным свидетелем, был крайне убедителен и бесконечно правдив, когда с горечью и отчаянием (но во всех подробностях) рассказывал суду о своих отношениях с королевой Харнлонгра. Говорил о том, как они полюбили друга, и как ему вскоре стало казаться, будто королева что-то скрывает от него. Он не стесняясь, рассказывал о многом, в том числе и о том, что королева ему, как своему любимому человеку, поведала о своей страшной тайне — на самом деле она уже много лет занимается черной магией для достижения своих целей. Дескать, вначале это была попытка мести за родных, которых погубили колдуны Нерга, и она, в свою очередь, решила бить колдунов их же оружием. Увы, прикоснувшись единожды к черной магии и ее кровавым ритуалам, бросить ее уже невозможно… Когда же граф, потрясенный увиденным, сказал ей, что расскажет обо всех этих ужасах другим, то королева за молчание пообещала выйти за него замуж, и править вместе с ним… Когда же это не помогло, она стала угрожать, но граф остался непреклонен, да и кто бы поступил иначе, увидев такое?!

Со стороны повествование графа выглядело совершенно правдивым, и даже более того — казалось, что бедняга вынужден едва ли не совершать над собой насилие для того, чтоб рассказать всем страшную правду о королеве, своей любимой женщине. Он поведал и о том, что королева, пытаясь удержать его при себе, предлагала ему корону… Говорил о том, что эта страшная женщина, околдовав его, заставила смотреть на творимую ею черную мессу, на то, как она резала младенцев, купалась в крови юных девушек и о многом, многом другом… Дескать, ему горько и страшно об этом говорить, но и молчать он не может — это слишком страшно, невыносимо и отвратительно, чтоб позволить себе такую немыслимую роскошь — таить увиденное в себе!..

Граф говорил много и долго, и был настолько достоверен, что никто не сомневался в том, какой именно приговор вынесут Мейлиандер, королеве Харнлонгра. Трон ощутимо зашатался и под старшим сыном королевы, но зато враги правящей династии подняли голову, и уже начались схватки меж возможными претендентами на престол — ведь если старую королеву отправят на костер, то и ее детям нечего делать на троне. Династия будет опорочена донельзя, да и народ вряд ли стал бы терпеть во главе страны сыновей убийцы и колдуньи.

Казалось бы, дело ясное и суд близится к концу. Но за день до того, как старой королеве должны были вынести приговор, в Харнлонгр внезапно приехал герцог Белунг. Несмотря на то, что в последнее время постоянно шли разговоры о том, что старый герцог болеет и здорово сдал за этотпоследний год, сейчас, глядя на этого здоровяка-герцога, поверить в подобную болтовню было почти невозможно. Перед судьями появился все тот же суровый сильный мужчина с холодным взглядом и жестким характером.

Его появления никто не ожидал, и когда высокая фигура герцога Белунг появилась в дверях зала суда, то растерялись очень многие, а когда же герцог заявил, что специально приехал на этот суд (который от назвал фарсом) для того, чтоб дать показания, то все поняли — сейчас процесс пойдет по другому пути.

Так и произошло: в своей речи, длившейся более двух часов, герцог не оставил от обвинений камня на камне, а уж графу Д'Диаманте дал такую характеристику, что на костер впору было бы отправлять не старую королеву, а главного обвинителя, все того же прекрасного графа. Вместо страдающего правдолюбца перед людьми оказался циничный, жестокий и мерзкий тип, готовый ради денег на любую подлость, не имеющий за душой ничего святого, да, по большому счету, давно продавший Темным Небесам эту свою погрязшую в скверне душу. Северный герцог рассказал о многих грехах графа, в том числе и о таких, каким лучше было бы никогда не выползать на свет, и многие из которых к тому времени очаровательный аристократ постарался стереть из своей памяти. Тут был длинный список прегрешений графа, имена обманутых им людей, случаи доведения до самоубийства, участие в самых грязных и подлых делах, шантаж, вымогательство, и многое, многое другое. Судя по всему, кто-то провел для герцога Белунг очень большую работу, перетряхивая все грязное белье графа, а подобной мерзости набрались целые горы. Накопали там, надо признать, немало. Нравится кому-то подобное, или нет, но грехов в прошлом прекрасного графа было столько, что их впору вывозить телегами… Герцог был не просто убедителен: он четко излагал факты, перечислял имена и звания людей, пострадавших от графа, называл причину и то, что именно прекрасный аристократ получил в результате той или иной аферы…

Герцог Тьерн Белунг был резок и с судьями, и все его высказывания сводились к одному: если хотите казнить эту женщину, вся вина которой состоит лишь в том, что она потеряла голову от смазливого хлыща с хорошо подвешенным языком, который, без сомнения, действовал по чьему-то наущению (ведь просто так граф Д'Диаманте не делает ничего), то часть вины за возможные последствия ляжет и на вас…

Судьи оказались в затруднительном положении: с одной стороны граф искренне и чуть ли не со слезами на глазах рассказывал о зверских забавах старой королевы и страшных комнатах, залитых кровью убитых детей, а с другой стороны выступал герцог Белунг, и приведенные им доказательства также были более чем весомыми. Еще судей немало удивило то, что сразу же после появления герцога Белунг прекрасного графа Д'Диаманте из зала суда будто ветром сдуло.

Итак, среди судей возникли споры — что делать с обвиняемой? Кто-то предлагал ее оправдать (тем более, что сама королева упорно отрицала все обвинения), но были и такие, что не желали ничего слушать — на костер старую ведьму, и никаких разговоров! Были и те, кто колебался, и пока еще так и не пришел ни к какому выводу…

В общем, после долгих споров было принято компромиссное решение: изгнание и запрет на возвращение в Харнлонгр. Но хорошо уже то, что подобный приговор никто не счел позором для правящей династии — изгнания королей не так уж и редки, тем более что в случае с королевой еще оставались немалые сомнения в ее виновности. Этот приговор устроил всех — наказание оказалось где-то посередине между казнью и помилованием. Приговор произнесен, зло наказано, а если старую королеву и верно, оговорили (на чем настаивал герцог Белунг), то она имеет возможность в будущем попытаться доказать свою невиновность. Ну, а если не сумеет, то, значит, правосудие свершилось.

А вотНу, а для Мейлиандер, бывшей королевы Харнлонгра, все произошедшее явилось страшным ударом. Умная, властная и сильная женщина впервые в своей жизни влюбилось, хотя это произошло уже во второй половине ее жизни. В свое время она долго пыталась бороться со своими так некстати нагрянувшими на нее чувствами, но поделать с собой ничего не могла: всеми признанное очарование графа и исходившее от него удивительное обаяние постепенно сломили волю строгой женщины. Королева впервые поняла, что такое сумасшедшая любовь, когда каждый день встречаешь как праздник, а мир вокруг кажется окрашенным в цвета счастья. И вот любимый человек предал ее самым безжалостным и циничным образом, нанес такой удар, от которого сразу не оправишься, и именно это чувство ранило больнее всего, казалось самым горьким и жестоким…

Через несколько дней было объявлено, что королева покинула страну, и никто не знал, куда она направилась. Конечно, судьбой королевы интересовались очень многие, но ответ для всех был один: госпожа не желает, чтоб знали, куда она отправилась, и не хочет, чтоб ее разыскивали.

Исход судебного решения не повлиял на династию Диртере — они как были правящей семьей Харнлонгра, так ею и остались. К тому же в народе пошли разговоры о том, что, дескать, в жизни случается всякое, и произошедшее с королевой вполне может быть оговором, тем более что после появления в Харнлонгре герцога Белунг прекрасный граф Д'Диаманте старался не показываться на глаза посторонних, безвылазно сидел чуть ли не за семью замками, а потом и вовсе умчался из страны к себе в Таристан, в спешке бросив здесь едва ли не половину своих вещей. Поговаривали, что он удирал в страхе, опасаясь за свою жизнь. Вообще-то, частично это соответствовало действительности — ведь возможная встреча с герцогом Белунг вполне могла закончиться для прекрасного графа если не смертельной опасностью для его жизни и здоровья, то, бесспорно, невосполнимым ущербом во внешности неотразимого графа…

Знающие люди понимали, что изгнанная королева не бросала связь со своей семьей, обменивалась новостями и сама получала известия из дома, только вот это дело было обставлено такими сложностями и секретами, что никому из любопытствующих так ничего и не удалось узнать, хотя кое-кто прилагал к этому немалые усилия…

Конечно, свергнутую королеву искали во многих странах мира, но она словно сквозь землю провалилась. Даже колдунам Нерга не удалось отыскать эту женщину, хотя они прилагали для этого много старания — понимали, что к тому времени всем стало ясно, откуда дул ветер, снесший старую королеву с вершин власти. Увы, но старая изгнанница будто растворилась невесть где, что было крайне досадно — не стоит оставлять в живых тех, кто стал твоим смертельным врагом. В этом случае последствия могут быть непредсказуемые… Так что оставалось надеяться лишь на то, что эта баба где-то на чужбине загнется сама по себе…

А вот что касается самой королевы… Только после предательства любимого человека, да еще находясь под тюремным замком, старая королева стала понимать все то, что произошло — иногда надо остаться в одиночестве, чтоб на холодную голову понять, что жен произошлос какой стороны пришла катастрофа, разрушившая все, где причина, и что является следствием…

Так произошло и с королевой Мейлиандер: находясь в заключении и не видя перед собой прекрасного графа, она несколько пришла в себя после произошедшего, и легко вычислила тех, кто все это устроил. Королева понимала и то, для чего все это было сделано — колдунам нужны свои люди на престоле Харнлонгра, вернее, не люди, а послушные марионетки, которыми можно легко управлять. Кроме того, колдунам до зарезу требовалось установить свою власть над Переходом, перемычкой, которая соединяет не только две страны, но и два мира, Север и Юг. Пока что на их пути стоял Харнлонгр, да и Славия отнюдь не горела желанием насаждать в своей стране порядки Нерга или с распростертыми объятиями принимать у себя колдунов той темной страны, жадно облизывающихся на неисчислимые северные богатства и на крепких, сильных северян, которые, без сомнения, будут долго, беспрестанно и плодотворно трудиться на благо ненасытного Нерга.

Изгнание… Что ж, это, конечно, не оправдание, но и не костер, обжигающее пламя которого она уже успела ощутить на своем теле. Хотя и раньше королева не выносила колдунов всеми фибрами своей души, но теперь колдуны получили в лице изгнанницы еще одного смертельного врага.

Оставался вопрос: где можно укрыться той, которую, без сомнений, будут искать и друзья и враги? Надо отыскать такое место, чтоб оттуда можно было следить за Харнлонгром, так что лучшего места, чем Славия, не нашли. Это и за Переходом, и места там довольно спокойные, но, тем не менее, изгнаннице все же требуется быть очень и очень осторожной — лучше лишний раз проявить опаску, чем потом расплачиваться за излишнее доверие…

Именно оттого свергнутая королева, решив спрятаться в Славии, не стала предупреждать о своем решении Правителей той северной страны: к сожалению, чем больше людей знает о том месте, где намерена затаитьсяязатаиться бывшая королеваизгнанница, тем вероятней, что однажды женщину найдут без признаков жизни. Так что о том, где скрывается бывшая королева Харнлонгра знали всего несколько человек, хотя связь между женщиной и ее семьей существовала постоянно.

Об остальных деталях позаботился герцог Белунг, который не меньше, чем свергнутая королева, хотел помочь ей выйти из той ужасной ситуации, в которой она оказалась по чьему-то злому умыслу. Именно его люди помогли бывшей королеве незаметно уйти из Харнлонгра и спрятаться в Славии.

Почему местом, где должна была укрываться беглянка, был выбран именно Большой Двор? Для этого было несколько причин: поселок большой, многолюдный, расположен очень удобно, на пересечении дорог, в нем почти постоянно находится множество проезжающих, и вряд ли кому-то может придти в головуто решит, что королева спряталась чуть ли не на виду у всех. И, главное, стало известно, что в этом поселке недавно умерла ведунья. Вот тогда-то королева, горько усмехнувшись, сказала: раз все считают меня невесть какой колдуньей, то почему бы мне не поселиться в том месте под личиной ведуньи? Чтоб королева добровольно опустилась до лечения крестьян — этого не мог представить себе в самых смелых предположениях ни один из колдунов, и оттого у беглянки есть полная возможность остаться неузнанной: ведь то, что ее будут долго и упорно искать — подобное очевидно и без долгих пояснений. По счастью, королева умела лечить многие заболевания, да и кое-какую магию она тоже знала.

Но главное — это лишние глаза и уши в Славии: люди в таких вот оживленных местах при дороге знают немало, проезжие рассказывают многое из того, о чем в другое время они бы благоразумно промолчали. А то, что этот, как его? а, Большой Двор, находится на пересечении дорог — это также очень удобно, и пришлые люди, обратившиеся к ведунье за помощью, вряд ли вызовут подозрение у местных жителей: мало ли кто может прихворнуть в пути, мы все ходим под волей Небес… Ну, а находящиеся вокруг поселка жутковатые леса и болота — так это еще один плюс: в случае чего всегда будет возможность скрыться, ведь далеко не каждый из преследователей сунется искать человека по следам в незнакомой местности, да еще и в глухих болотистых лесах — чревато…

СНу, а с необходимыми бумагами для изгнанницы все решилось очень быстро — ведь все же герцог Белунг обладал огромной властью и влиянием, а также бездонным кошельком, так что выправить бывшей королеве необходимые подлинные бумаги для него не составило ни малейшего труда. А остальное нам известно…

…После того, как я перестала говорить, все долго молчали, не произнося ни слова.

— Да, девочка, все так и было — нарушила молчание Марида. — Именно так… И насчет меня, и… всего остального. Я теперь хотя бы знаю, как все это произошло. Спасибо, что невольно ответила на кое-какие мои вопросы… Только вот я не открыла для себя ничего нового: обо всем догадывалась и раньше — за все эти долгие годы у меня была возможность много раз проанализировать произошедшее, и сделать верные выводы насчет того, как именно произошло мое крушение.

— И я предполагал нечто подобное — откликнулся Кисс. До того он не произнес ни слова, лишь слушал меня. — Когда подрос, то я стал интересоваться жизнью графа. Отец все-таки… Однажды мне довелось совершенно случайно услышать обрывок разговора двух проезжих аристократов, когда один рассказывал другому, что присутствовал на празднике в замке графа Д'Диаманте, и своими глазами видел свечение камней Светлого Бога. По словам аристократа, это было поистине удивительное зрелище. Помнится, услышав об этом, я едва сдержался, чтоб не влезть в их разговор со своими расспросами — ведь камни Светлого Бога находятся у меня! Вначале я был растерян, но постепенно до меня дошло, в чем тут может быть дело, а если точнее, то понятно: без колдунов Нерга здесь не обошлось.

— Кисс — повернулась я к парню… — Кисс, тогда в Сет'тане… Помнишь, ночью мы шли за Кастаном почти до цитадели… Позже ты мне сказал, что догадываешься, зачем он туда ездил.

— Помню, как не помнить. Если тебе интересно мое мнение… Почти наверняка возил в цитадель те самые бриллианты, которые они выдают за камни Светлого Бога. Они же должны светиться, а без, как было сказано, подзарядки, они станут обычными бриллиантами. Возможно, и у самого Кастана есть какие-то свои дела с колдунами, о которых посторонним лучше не знать. Помнишь, каким раздраженным он покинул цитадель? Да будь ты хоть трижды принц крови, надежный агент, но колдуны не будут оказывать тебе никакого почтения, а вместо того используют любого аристократа в своих целях. Для колдунов люди — это просто предметы, которыми можно пользоваться по мере надобности, только вот ценность у этих людей разная.

— Кисс, — продолжала я, — тот мужчина в черном плаще, что стоял на карнизе рядом с Адж-Гру Д'Жоором… Это именно он завербовал твоего отца на службу Нерга. И еще это именно он узнал тебя…

— Теперь я понимаю, отчего колдунам так быстро стало известно о моем появлении в Харнлонгре. Сведения пришли от него…

— Да. От поклонника твоей матери. Он тебя не забыл…

— Зато теперь я понимаю, отчего его совсем не помню. Мы виделись всего один раз, и я тогда был слишком мал, а он, как видно, хорошо меня запомнил, если узнал даже спустя столько лет.

— Ну, господа хорошие, вы мне сейчас столько наговорили! — Вен в возбуждении забегал по комнате. — Завтра же с самого утра пойду к Дану! Ваше Величество, у нас появилась прекрасная возможность реабилитировать вас!

— Каким образом? Слова Лии к делу не пришьешь…

— По этому поводу у меня появились кое-какие мыслишки… — сел на место Вен. — Так, теперь поговорим насчет той кражи, в которой вас обвиняют. Я имею в виду то, что вы потрясли господина Гал'яна… Но лучше это мы обсудим позже. Вас, Ваше Величество, больше беспокоит что-то другое. Так?

— Беда в том, что отголоски той давней истории все еще висят над честным именем правящей семьи — вздохнула Марида.

— Госпожа, а ведь избавиться от этого нам вполне по силам. Так же, как и вернуть настоящее имя и титул кузену.

— Каким образом?

— Говорю же — есть кое-какие мысли… Плохо то, что у нас остается совсем немного времени до праздников… Ладно, постараемся успеть и даже решимся дать бой всем нашим врагам на том приеме. Лучшего времени в ближайшее время просто не предвидится, а если проиграем, то и худшего… Но тебе, кузен, в любом случае придется предъявить всем камни Светлого Бога… Ты к этому готов?

— А почему бы и нет?