на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



А. П. Волынский

Артемий Петрович Волынский родился в 1689 г. в небогатой, но родовитой семье. Род Волынских ведет начало со второй половины XIV в., когда один из его представителей в должности воеводы прославился участием в Куликовской битве. О юношеских годах Артемия Петровича практически ничего не известно. По собственному признанию Волынского, он «в школах не бывал и не обращался». Образование и воспитание получил дома, при этом ученостью и воспитанностью не блистал. Тем не менее ему удалось породниться с царской семьей, взяв в жены двоюродную сестру Петра I — Александру Львовну Нарышкину.

Подобно большинству дворянских недорослей петровской поры Волынский начал службу в гвардии. К 1711 с относится первое упоминание о служебном рвении молодого гвардейца: с берегов Прута он доставил письмо Петра Сенату о благополучном выходе из окружения русских войск. В 1715 к Артемий Петрович получил куда более серьезное поручение. Он был направлен во главе посольства в Персию.

Персия (с 1935 г. Иран) интересовала Петра как перевалочный пункт на пути в Индию и как страна, с которой Россия могла торговать без посредников. Царь был заинтересован в том, чтобы направить торговлю Персии с Европой по волжскому пути и обеспечить русскому купечеству приоритет в этой торговле. Кроме того, существовала реальная угроза вторжения Турции в восточные районы Закавказья. В случае утверждения турок на западном побережье Каспийского моря создавалась опасность южным границам России и отстранения русского купечества от восточной торговли.

Волынский получил от Петра I подробную разведывательную инструкцию о том, что следовало узнать о государственном устройстве, военном и политическом положении Персии. Царь не ошибся в своем выборе. Волынский успешно справился с поручением. Он подробно написал Петру о царившей в стране междоусобице, безмерной продажности чиновников и неспособности шаха Хусейна управлять государством. Из всего увиденного Волынский делал вывод о возможности немедленной войны с Персией. «Как я здешнюю слабость вижу, нам без всякого опасения начать можно, ибо не только целою армиею, но и малым корпусом великую часть к России присовокупить без труда можно, к чему удобнее нынешнего времени не будет, ибо если впредь сие государство обновиться другим шахом, то, может быть, и порядок другой будет», — писал Волынский.

Перед отъездом на родину Артемий Петрович Волынский подписал с правительством шаха выгодный для России торговый договор. Персия должна была обеспечить русским купцам благоприятные условия для торговли, безопасную доставку и продажу груза в любой точке страны и своевременный расчет, не препятствовать русским купцам в приобретении шелка-сырца, не задерживать их с товарами и т. д. В декабре 1718 г. А. П. Волынский вернулся в Петербург. Довольный результатами деятельности посольства Петр пожаловал Волынскому чин полковника и звание генерал-адъютанта. Донесения Артемия Петровича убедили Петра в необходимости готовиться к войне с Персией.

В 1719 г. Волынский получил назначение на должность астраханского губернатора. В период с 1719 по 1723 г. он вел активную работу по подготовке Каспийского похода Петра I 1722–1723 гг. В 1720 г. Петр направил Волынскому инструкцию по организации разведки и подготовке к войне. Следуя указаниям царя, Волынский приступил к укреплению астраханской крепости, установил связь с грузинским царем Вахтангом VI — убежденным сторонником русской ориентации, организовал разведку местности по пути продвижения русских войск, скрытно провел заготовку продовольствия и снаряжения. Кроме того, в Персию под видом купца был направлен офицер для ведения разведки внутри страны.

Информация, которую получал Волынский, убеждала его в необходимости действовать в Персии и на Кавказе не дипломатией, как предполагал Петр, а вооруженной силой. В своих письмах Петру он советовал не сближаться с представителями народов Кавказа, а силой держать их в страхе и подчинении русским интересам. «Мне мнится здешние народы привлечь политикою к стороне вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет, ибо хотя и являются склонны, но токмо для одних денег, которых (народов), по моему слабому мнению, надобно бы так содержать, чтоб без причины только их не озлоблять, а верить никому невозможно», — писал Волынский.

Вопреки указаниям Петра искать союзников для борьбы против Турции и Персии среди многочисленных царей и князей Кавказа, Волынский на «конгресс» с ними не шел и помощью от России не «обнадеживал». Между тем в сентябре 1721 г. Волынский получил известие о восстании лезгин против персидского шаха. Лезгинский «владелец» Даудбек, потеряв надежду на помощь России, решил сам выступить против шаха. Даудбек, объединившись с кумыцким царьком Суркаем, захватил и разграбил город Шемаху. Русским купцам, торговавшим в городе, было обещано, что их грабить не будут. Но вечером 4000 вооруженных лезгин и кумыков напали на русские лавки в гостином дворе, прогнали приказчиков саблями и награбили товаров на 300 000 рублей. Один Матвей Григорьевич Евреинов потерял товара на 170 000 рублей, вследствие чего он, один из богатейших купцов в России, разорился.

Волынский немедленно сообщил об этом Петру, убеждая его немедленно начать военные действия под видом борьбы против бунтовщиков. «Государь, можно начать и на предбудущее лето, понеже не великих войск сия война требует, ибо ваше величество изволите уже и сами видеть, что не люди, скоты воюют и разоряют», — писал царю Волынский. Северная война к этому времени закончилась, и призывы Волынского возымели действие. В июле 1722 г. русские войска высадились на берег Каспия.

В 1725 г. Артемий Петрович Волынский был назначен губернатором Казани. Это назначение он получил, вероятно, не без протекции цесаревны Елизаветы Петровны, которую в июле 1725 г. просил вызволить его «из здешней пеклы», то есть Астрахани. С небольшими перерывами Волынский пробыл казанским губернатором до 1731 г. Поведение его на посту губернатора оказалось не безупречным. Он был замечен в многочисленных злоупотреблениях и произволе. Но благодаря покровительству своего влиятельного дяди, Семена Андреевича Салтыкова, жалобы на губернатора остались без рассмотрения.

Переезд Артемия Петровича Волынского в Москву, а затем в Петербург, ознаменовался фантастическим взлетом его карьеры. Он сумел войти в доверие к влиятельному при дворе графу Ф. К. Левенвольде и в 1732 г. стал его помощником по конюшенной части. Эта придворная должность позволила Волынскому, с одной стороны, находиться на виду императрицы Анны Иоанновны, а с другой — сойтись с ее фаворитом Э. И. Бироном, знавшим толк в лошадях. Любовь Анны Иоанновны и Бирона к лошадям привела к тому, что в конце 1734 г. Волынский был произведен в генерал-лейтенанты. В следующем году умер Левенвольде, и Волынский занял его место, а 27 января 1736 г. в связи с днем своего рождения императрица произвела его в обер-егермейстеры.

Вскоре Волынскому представилась возможность вернуться к дипломатической деятельности. В 1735 г. возобновилась борьба России с Турцией. Россия добивалась выхода в Черное море и укрепления своих южных границ. Для разрешения этих задач с начала 1730-х гг. российская дипломатия проводила длительную и тщательную дипломатическую подготовку. В частности, Россия уступила Персии все прикаспийские провинции, захваченные в ходе Каспийского похода, в обмен на обещание совместных действий против турецкого султана. Весной 1736 г. Россия объявила войну Турции. Русские войска под командованием генерал-фельдмаршала Б. X. Миниха в ходе войны взяли Азов, Очаков, Хотин, Яссы и дважды занимали Крым.

В середине 1737 г. со стороны Турции была предпринята попытка мирного разрешения конфликта с Россией. С 16 августа по 11 ноября в украинском местечке Немирово состоялся конгресс русских, турецких и союзных России австрийских представителей. На этом конгрессе Россию представляли А. П. Волынский, П. П. Шафиров и И. И. Неплюев. Но переговоры желаемых результатов не дали. Турки под дипломатическим давлением Франции отклонили территориальные и другие требования России и покинули зал заседаний. Военные действия возобновились. 29 сентября 1739 г. в Белграде был подписан русско-турецкий мирный трактат. Россия получила Азов (без права вооружения его) и право построить крепость на донском острове Черкасе. России запрещалось держать флот на Азовском и Черном морях. Торговля через Черное море могла вестись лишь на турецких кораблях.

В марте 1738 г. русская делегация возвратилась в столицу. 3 апреля того же года «в рассуждении особливых его превосходительства заслуг» Анна Иоанновна назначила Артемия Петровича Волынского на высшую в империи должность кабинет-министра. В состав кабинета министров вошли всего два человека: Андрей Иванович Остерман и Алексей Михайлович Черкасский. О своих коллегах Волынский писал так: «Я уж не знаю, как и быть: двое у меня товарищей, да один из них всегда молчит, а другой только меня обманывает». Назначение Волынского было не по душе Остерману, как и всей немецкой камарилье, окружавшей императрицу. Отличавшийся прямолинейностью и грубостью Волынский не смог ужиться с осторожным и сдержанным в эмоциях Остерманом. Против Волынского стали плести интриги. Его обвинили в злоупотреблениях по управлению конными заводами. В ответ Волынский обратился с пространным «доношением» к императрице, в котором опровергал выдвинутые против него обвинения. Суть послания сводилась к тому, что «некоторые приближенные к престолу стараются помрачить добрые дела людей честных и приводить государей в сомнение, чтобы никому не верили». Из этого сочинения, в котором не называлась ни одна фамилия, отчетливо было видно, что оно направлено против Остермана. В апреле 1739 г. Бирон, не без участия Остермана, подал Анне Иоанновне челобитную, в которой писал об оскорбительном тоне послания Волынского «такой умной и мудрой императрице, которою наставляют подобно малолетним государям».

Новый повод для интриг против Волынского дало избиение поэта В. К. Тредиаковского. Василию Кирилловичу было поручено сочинить стихи по случаю шутовской свадьбы, главным организатором которой был Волынский. Стихи не понравились Артемию Петровичу, и он в гневе избил поэта. Тредиаковский решил пожаловаться Бирону, но Волынский узнал об этом и распорядился доставить жалобщика «в маскарадную комиссию». Здесь Волынский снял с него шпагу и велел побить палками. Истерзанный, с подбитым глазом, Тредиаковский подвергся медицинскому освидетельствованию и обратился с жалобой в Академию наук.

Этим случаем решил воспользоваться Бирон, за спиной которого стоял фактический руководитель и вдохновитель интриги Остерман. Бирон порекомендовал императрице проверить деятельность кабинет-министра, который всех осуждает, а сам не безгрешен. 12 апреля 1740 г. Анна Иоанновна распорядилась приставить караул к дому Волынского. На следующий день по указу императрицы была образована следственная комиссия, причем исключительно из русских фамилий. В нее вошли генералы: Григорий Чернышев, Андрей Ушаков, Александр Румянцев, генерал-поручики Никита Трубецкой и Михаил Хрущов, князь Василий Репнин, тайные советники Василий Новосильцев и Иван Неплюев, а также генерал-майор Петр Шипов.

Указ об учреждении следственной комиссии выдвинул против Артемия Петровича два обвинения: первое, что он «дерзнул» подать императрице письмо с назиданием в ее адрес; второе, что он совершил в доме, где проживает его светлость Бирон, «неслыханные насильства». Основное внимание в ходе следствия было обращено на свидетельские показания так называемых конфидентов — представителей знатных, но обедневших дворянских фамилий, принимавших участие в конфиденциальных беседах в доме Волынского. На этих вечерах читались политические и исторические трактаты, рассматривались проекты государственного переустройства. В частности, обсуждались такие сочинения Волынского, как «Рассуждения о гражданстве», «Каким образом суд и милость государям иметь надобно», «Генеральный проект о поправлении внутри государства дел» и др.

Волынский выступал сторонником усиления политической роли дворянства в управлении государством, предлагал меры для развития торговли и промышленности.

Среди конфидентов были сенаторы A. Л. Нарышкин, В. Я. Новосильцев, Я. П. Шаховской. Особым доверием Волынского пользовались архитектор подполковник П. М. Еропкин, советник экипажской конторы адмиралтейского ведомства капитан флота А. Ф. Хрущов, кабинет-секретарь Эйхлер, обер-кригскомиссар Ф. М. Соймонов, секретарь Иностранной коллегии де ла Суда, президент Коммерц-коллегии П. И. Мусин-Пушкин. Конфиденты сообщили следственной комиссии сведения, которые усугубили положение Волынского. Но наиболее ценные показания дал его дворецкий Кубанец. Артемий Петрович любил его и доверял во всем. Только Кубанец знал о таких деликатных поступках кабинет-министра, как вымогательство взяток у челобитчиков, получение «подарков» от чиновников и проч.

Первоначально следствие велось без применения пыток к Волынскому. Он пытался отрицать свою вину и даже вступал в пререкания с членами следственной комиссии. На третий день следствия Артемий Петрович был сломлен, он стал давать показания. 22 мая 1740 г. Волынского подняли на дыбу и дали 18 ударов плетьми. Следствие интересовал ответ на вопрос, претендовал ли Волынский на российский престол. Волынский признавался в рукоприкладстве, истязаниях, вымогательстве взяток и подарков, в составлении разнообразных проектов, казнокрадстве, но решительно отрицал намерение стать государем.

16 июня следственная комиссия завершила составление обвинительного заключения, утвержденного на следующий день императрицей. Главная вина Волынского состояла в составлении им «предерзновенного плутовского письма для приведения верных ее величества рабов в подозрение». 20 июня Генеральное собрание вынесло приговор: Волынского, «вырезав» язык, посадить на кол; Хрущова, Мусина-Пушкина, Соймонова и Еропкина четвертовать и отсечь головы; Эйхлера колесовать и отсечь голову, а де ла Суда лишить жизни отсечением головы. Императрица смягчила приговор: Волынскому, «вырезав» язык, отсечь правую руку (после поднятия на дыбу она у него бездействовала и висела как плеть) и четвертовать. Дочерей его постричь в монахини и заточить в одном из сибирских монастырей, а сына сначала отправить в Сибирь, по достижении же 15-летнего возраста сослать навечно в солдатскую службу на Камчатку. Хрущову и Еропкину отсечь голову; Соймонову, Мусину-Пушкину и Эйхлеру объявить смертную казнь, а после помиловать; Соймонова и Эйхлера, «бив» кнутом, сослать в Сибирь на каторгу, а Мусина-Пушкина, «вырезав» язык, отправить на Соловки, где выдавать ему монашескую трапезу. Имения всех осужденных подлежали конфискации. Через А. И. Ушакова и И. И. Неплюева Волынский молил императрицу не четвертовать его, но просьба осталась без внимания.

Приговор был приведен в исполнение в 8 часов утра 27 июня 1740 г. А. П. Волынский, А. Ф. Хрущев и П. М. Еропкин погребены в Санкт-Петербурге близ собора Преподобного Сампсония Странноприимца. В 1885 г. на их могиле установлен бронзовый памятник.


П. Б. Возницын | Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России | Ф. А. Головин